Всего 16 километров разделяло войска Волховского и Ленинградского фронтов. Чтобы прорвать блокаду, этим войскам надо было встретиться. Малое расстояние между фронтами и стремление как можно скорее прорвать блокаду способствовали принятию решений по активным безотлагательным действиям.
21 августа 1942 года под Тихвином встретились военные советы Волховского, Ленинградского фронтов и командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц. Встреча состоялась для обсуждения вопросов подготовки новой наступательной операции по прорыву блокады.
Надо сказать, что наши моряки и на море, и на суше сражались, не щадя свои жизни. Ни одну из наших военно-морских баз на Балтике гитлеровцы не смогли захватить с ходу. Пять с половиной месяцев длилась оборона полуострова Ханко в Южной Финляндии. Эвакуация его гарнизона началась в ноябре, а завершилась в первую неделю декабря. Свыше 20 тысяч человек были переброшены с оружием в Ленинград и пополнили ряды его защитников.
Командующие обсудили все вопросы, и свои соображения направили в Ставку, Генеральный штаб которой разработал план нового наступления, которое назвали Синявинской военной операцией.
Согласно разработанной операции 19 августа войска Ленинградского фронта, а 27 августа войска Волховского фронта при содействии сил Балтийского флота и Ладожской военной флотилии перешли в наступление навстречу друг другу в направлении на Синявино и Тосно с целью разгрома мгинско-синявинской группировки противника, в результате чего блокада Ленинграда должна была быть прорвана.
Наши войска были уверены в победе. Мерецков писал: «Предназначенные для наступления войска давали нам на избранном направлении более чем трёхкратное превосходство над противником в живой силе, четырёхкратное - в танках, двухкратное – в артиллерии и миномётах. Так думали мы, не зная о прибытии с юга дивизий Манштейна».
Прибыли эти дивизии Манштейна для штурма Ленинграда, как имеющие опыт в штурме крупного приморского города в течение полугодовой битвы за Севастополь.
Армия Манштейна в достаточном количестве располагала мощной артиллерией и другим оружием, необходимым для штурма крупного города, включая даже только что появившиеся в немецкой армии тяжёлые танки «Тигр».
Но вместо штурма Ленинграда 11-я армия Манштейна по приказу Гитлера вступила в бой с нашими наступающими частями, с целью спасения от разгрома 18-ой немецкой армии.
Как писал К. А. Мерецков: «Сначала только отдельные пехотные части, а затем целые дивизии и артиллерийские части из армии Манштейна, предназначенные для штурма Ленинграда, были втянуты в бой по отражению наступления Волховского фронта, пока в него не ввязались все те соединения 11-ой армии, которые оказались на севере».
Даже Э. Фон Манштейн, не отличающийся правдивостью в описании военных событий, включая и указанное сражение, о срыве наступления на Ленинград написал правду: «И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера».
Операцию по наступлению на Ленинград немцы первоначально назвали «Фойерцаубер» («Волшебный огонь»), затем её переименовали в «Нордлих» («Северное сияние»). Обратите внимание на цинизм названий.
Уничтожение жителей огромного русского города бомбами и снарядами, пулями и миномётами называют «Волшебным огнём» и «Северным сиянием». До какой степени падения надо дойти, чтобы такое выдумать.
И эти нелюди после проигранной ими войны написали мемуары.
Наши историки и политики подобострастно изучают по этим мемуарам историю Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и принимают на веру каждое написанное слово. Похоже, бог лишил их разума.
Надо сказать, что наше наступление для немцев явилось полной неожиданностью. Не зря при подготовке операции наши поезда с целью маскировки шли в сторону Москвы, а затем их через Вологду, Череповец выводили к Тихвину, не зря не посылалось никаких письменных директив, не зря маскировались прокладываемые дороги и претворялись в жизнь сотни других секретных мероприятий по скрытному сосредоточению людей и техники для наступления.
Отличились и немцы, скрытно перебросив под Ленинград почти целую армию с особо тяжёлым вооружением.
И снова приходится говорить о слабости нашей разведки, когда от Севастополя везли на север целую армию, и разведка ничего не обнаружила. Во всяком случае, К. А. Мерецков пишет об обнаружении войск Манштейна только с началом наступления во время боёв.
Но, возможно, Ставка знала о готовящемся штурме Ленинграда и с целью срыва штурма предприняла наступление.
Излагая события Синявинской операции, большинство историков приводят её описание Манштейном. Но честно и ясно о ней рассказал не Манштейн, а К. А. Мерецков, который написал об итогах операции следующее: «Из дальнейшего разговора (со Сталиным – Л. М.) мне стало понятно, что в Ставке не меньше нашего опасались за устойчивость фронта по Чёрной речке.
Основная масса войск закончила выход на восточный берег к рассвету 29 сентября. Остальные подразделения вышли в ночь на 30 сентября. После этого активные боевые действия были прекращены. Наши войска, а также и войска противника возвратились примерно на старые позиции. Артиллерийская дуэль и взаимные налёты авиации как бы по инерции продолжались затем несколько дней, но наступательных действий не предпринималось.
Невская оперативная группа вела бои до 6 октября. Фашистское командование прилагало немало усилий, чтобы сбросить в воду форсировавшие Неву части, но славные воины Ленинградского фронта сумели удержать за собой два небольших плацдарма.
Таков был конец Синявинской операции. Волховскому и Ленинградскому фронтам не удалось в то время прорвать блокаду Ленинграда. Однако расчёты гитлеровского командования взять штурмом город Ленина потерпели полный крах.
Соединения армии Манштейна… были разгромлены (ещё до ввода их в бой непосредственно за Ленинград) на Синявинских высотах и в близлежащих лесах. Как признался генерал-фельдмаршал Манштейн, «о скором проведении наступления не могло быть и речи».
Потери немецких войск убитыми и пленными составили около 60 тысяч человек, а в технике – 260 самолётов, 200 танков, 600 орудий и миномётов. По показаниям пленных в ротах большинства дивизий осталось в строю по 20 человек. «Лучше трижды побывать в Севастополе, чем оставаться здесь», - говорили пленные.
Теперь внимание немецко-фашистского командования было серьёзно и надолго приковано ещё к северо-западному направлению.
Враг не только не посмел перебросить имевшиеся здесь резервы на другие направления, но даже вынужден был усиливать группу армий «Север» за счёт частей, прибывавших из Западной Европы и с центрального и южного участков своего Восточного фронта. А ведь эти части были жизненно необходимы немцам под Сталинградом.
Активные действия Волховского и Ленинградского фронтов облегчили борьбу наших войск против вражеских полчищ на Волге». Есть в «Волховской застольной» слова и о Синявинской операции.
Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулемётной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло сжимая врагу.
Кстати, в Синявинской операции впервые на Волховском фронте наши войска использовали в бою много автоматов. А наши автоматы по сравнению с лёгкими дешёвыми немецкими обладали большой убойной силой и имели намного больше патронов в диске.
Мерецков о первом массированном применении автоматов написал следующее: «На направлении главного удара была пересечена Чёрная речка и оборона врага прорвана. К исходу дня наши части подошли к Синявину. Уже тогда мы испытывали недостаток патронов для автоматов. А получилось это потому, что на фронте впервые оказалось много автоматов. Командование предупреждало войска бережливее относиться к расходованию боеприпасов. Но, видимо, обращение не возымело должного действия.
Как только начиналась атака, бойцы нажимали на спусковой крючок и без передышки выстреливали целые диски. Конечно, здесь сказывался и определённый психологический фактор. С автоматом, прижатым к животу и непрерывно стреляющим, легче идти вперёд. Голоса наших ППШ и ППД подбадривали красноармейцев. Да и немцам, несомненно, не мог нравиться рой пуль, свистящих над головой».
Думаю, что об этом эпизоде с автоматами К. А. Мерецков рассказал для разрядки. Но, конечно, никто не хотел умирать, и нужна большая отвага, чтобы бежать вперёд на врага, стреляющего в тебя из окопа, дзота, дота. И не от страха наказания, а за Родину, за Сталина, то есть за свою землю, семьи, власть шли наши солдаты на врага. И много таких примеров приведено участниками войны.
Рассказывали мне и родные, что солдаты по собственной инициативе брали вторую, и третью траншеи, если немцы проявляли слабину, и продолжали идти вперёд, в то время как согласно приказу могли остановиться на первой линии окопов.
Танкисты, посланные на разведку, по собственной инициативе вступали в бой с танками врага, в то время как, согласно приказу, могли стоять спокойно, оставаясь в укрытии на месте наблюдения за противником.
За время войны миллионы солдат могли ограничиться формальным исполнением приказа, но проявляли инициативу, героизм, не прячась за спины товарищей и не щадя своей жизни. Стремление одолеть врага было выше страха.
Леонид Петрович Масловский. 26.02.2015 г.
