В конце прошлой недели российская валюта едва не перевалила через психологически важную отметку в 50 рублей за доллар, и лишь героические усилия ЦБ РФ замедлили её удивительный рост, наблюдаемый с начала февраля. Центробанк впору поздравить: он в совершенстве овладел, наконец, одной-единственной операцией — повышением ставок, — и теперь пользуется ею в любом непонятном случае.
Рубль, однако, поздравлять рано. Его полугодовой вираж от 30 до 70 и обратно к 50 за "бакс" — это судорожные метания между Сциллой заоблачных кредитных ставок для промышленности и Харибдой недополученных бюджетных доходов. И так плохо, и эдак нехорошо. Удастся ли валюте "пятой экономики мира", как характеризовали Россию ещё год назад, вырваться из подобных тисков? Ответ на такой вопрос, как всегда, зависит от кучи факторов, важнейший из которых ходит на работу в Кремль.
Почему так сильно окреп рубль? Причин, как минимум, четыре.
Первая из них — цена на нефть. Экспорт углеводородов по-прежнему остаётся важнейшим источником бюджетных поступлений России, и любой обвал нефтяных котировок обычно ведёт к ослаблению рубля — таков простейший способ наполнения отечественного бюджета. В последние месяцы, однако, цена на "чёрное золото", оттолкнувшись от дна на уровне 45 долл. за баррель, повышалась, достигнув отметки в 59 долл. На эту цену работают война в Йемене и непрекращающиеся бодания вокруг иранских санкций. Американские углеводородные бренды уже почувствовали неудобство от дешёвой нефти: они были вынуждены сократить у себя дома число буровых установок более чем в два раза за последние четыре месяца, до уровня декабря 2010 года — и это также повышает нефтяную цену, а вместе с ней — и рубль.
Вторая причина в том, что спрос на валюту среди отечественных компаний резко упал, а на рубли, напротив, вырос. Компании миновали пик внешних долговых выплат западным кредиторам, и им потребовались рубли для перечисления налогов в бюджет. За один только IV квартал прошлого года российскому бизнесу нужно было выплатить "иностранному дядюшке" 67 млрд. долл., а за первые три месяца 2015 года — ещё 43 млрд. В дальнейшем суммы ежемесячных погашений будут не так велики, поэтому столь острой потребности в валюте у компаний не будет. Да и бремя долга теперь не столь пугающее, как прошлым летом: на 1 апреля российская задолженность перед внешним миром составила "всего" 559,4 млрд. долл. — против 732,8 млрд. долл. в июле 2014 года. При этом доступ к иностранным кредитам для российских компаний и банков практически закрыт, поэтому делать новые долги они не могут.
В качестве третьей причины сильного рубля следует назвать относительно мирную ситуацию в Донбассе. Как бы ни относиться к планам возобновления военных действий, в которые непременно будет втянута и Россия, они никоим образом не будут работать на укрепление отечественной валюты.
И лишь на четвертое место в списке причин можно поставить декабрьское повышение ключевой ставки Центробанка до 17%. Влияние этой меры оказалось переоценённым: грабительская ставка взвинтила инфляцию и подкосила промышленность, но не валютных спекулянтов, быстро отыскавших новый способ обогащения. Если в конце прошлого года они играли на дешёвом рубле, скупая его и конвертируя в валюту, то этой весной начался обратный процесс — игроки принялись активно избавляться от долларов, переводя свои активы в ставшие более доходными рублёвые вложения.
В итоге, рубль начал быстро дорожать, за последнюю неделю укрепившись на 11%, — и вот тут-то финансовые власти страны снова схватились за голову. Ведь сильный рубль бьёт не только по распиаренной политике импортозамещения, но и угрожает наполняемости бюджета, который был недавно пересчитан из цены нефти в 50 долл. за баррель и курсе 61 руб. за доллар. И если на провал рекламного проекта можно было ещё как-то закрыть глаза, то игнорировать перспективу социальных бунтов из-за невыплаченных зарплат бюджетникам власти не могут.
Поэтому в конце прошлой недели было решено сбить рублёвую лихорадку. Для уравнивания валютной и рублёвой доходности у ЦБ России имеется несколько инструментов, но он по привычке выбрал самое простое — подняв комиссионные за т. н. валютное репо, сделав невыгодной игру на разнице ставок в долларах и рублях.
Беда в том, что ведомство Эльвиры Набиуллиной, по сути, действует лишь реактивно, гася то рублёвую, то долларовую панику столь же паническими методами. Ни цена на нефть, ни график погашения корпоративных долгов, ни перемирие в Донбассе от Центробанка не зависят. Там же, где этот регулятор мог бы хоть на что-то влиять, он ограничивается драконовскими методами, исправно выполняя роль "обменника валюты" — то есть тупо печатая рубли на сумму экспортной выручки, ввезённой в страну.
В роли "менялы" он не в состоянии ввести жёсткий валютный контроль, обязав компании продавать оговоренное количество экспортной выручки, чтобы её нельзя было использовать для спекуляций. Не способен он и просто напечатать рубли для стимуляции спроса, поскольку опасается фетиша инфляции, вымывания капиталов за рубеж и, самое главное, надругательства над неолиберальной доктриной, в которую истово верит.
Изменить такое положение дел могло бы не столько кадровое решение президента, сколько полная смена квазиколониальной модели работы российского Центробанка, прописанной в ельцинской Конституции 1993 года. Но это уже совсем другая история.
