12 мая в результате травм, полученных при падении с лестницы, на семьдесят пятом году жизни скончался Ганс Руди Гигер. Сообщение об этом промелькнуло на всех новостных лентах, после чего исчезло, оставив напоследок лишь информационные круги на воде, медленно расползающиеся по социальным сетям.
Ганс Руди Гигер повлиял на собирательный визуальный образ ХХ века не меньше, чем общепризнанный классик изобразительного искусства Сальвадор Дали. Тем не менее, его имя не столь известно. Творчество Гигера – воплощение неисчислимых табу, причём все эти запреты, высшие, наложенные под страхом смерти, постоянно попирались, низвергались, над ними проводились жестокие опыты. И если Дали вызывал у обеспеченных мещан лёгкую, потаённую ознобу, провоцируемую страхом перед атомной войной (пророчащей уничтожение всех материальных прелестей мещанского быта, а так же разрушение любых сформированных зон комфорта), то картины Гигера вещают о наступающей эпохе тотального, дьявольски извращённого трансгуманизма, бесконтрольного технического прогресса, развоплощения личности, причём делают это прямо, не стесняясь, в лоб. Творчество Дали предполагало наличие внешнего врага, противостояние и борьба с которым могла обернуться трагедией, Гигер отчётливо указывает на врага внутреннего (на наши существующие пороки и желания), противостояние которым, по логике выстроенного им мира, невозможно.
Всю свою творческую жизнь Ганс Руди Гигер находился в подвешенном состоянии. И дело было не в материальном достатке – швейцарский художник сколотил неплохое состояние, а в проблеме его идентификации в мутных водах арт-конъюнктуры. Совершенно очевидно, что для Гигера не было места в официальной художественной иерархии. Его выставка никогда не смогла бы состояться в Лувре или в Хонкане. С другой стороны, назвать швейцарца массово-ориентированным рисовальщиком, чьё пристанище находится на страницах комиксов или тематических журналов, не поворачивается язык. За него заступается безупречная, во многом уникальная художественная техника и шокирующий, даже спустя десятилетия, контент.
При создании картин, Гигер использовал сложный процесс, включающий в себя литографию и аэрографию. Однажды его агент, выступая перед публикой и давая напутствия молодым художникам, посоветовал им навсегда забыть об аэрографе – инструменте слишком сложном для того, чтобы его мог освоить любой желающий. По сути это компрессор, подающий смесь краски и воздуха, соединённый шлангом с аэропером. Чем-то он напоминает устройство, применяемое для покраски автомобилей, только художник обладает большим контролем над толщиной, а так же интенсивностью струи. Обычно аэрографы используют, чтобы наложить градиенты при помощи заранее заготовленных лекал. Гигер мог рисовать им на белом холсте безо всяких дополнительных «костылей». Не многие смогли овладеть столь изощрённой техникой.
Самой, наверное, значимой работой Ганса Руди Гигера, нашедшей отражение во всех существующий на сегодняшний день медийных формах, является Чужой – монстр из одноимённого фильма Ридли Скотта. При создании киноленты место «главного героя» долгое время пустовало. И вот однажды режиссёр увидел печатный альбом Гигера, озаглавленный «Некрономикон». Неизвестно, воскликнул ли в ту секунду Ридли Скотт «Эврика!», но уже вскоре с Гигером связались, и начался рабочий процесс.
По легенде, австриец моментально придумал Чужого, при первой же встрече в с Ридли Скоттом в кафе, отчего монстр был нарисован прямо на салфетке. Позже художник пытался доработать образ чудища, но первоначальный вариант с фаллической головой-бананом и худощавым телом, внешне напоминающем бугристый хитиновый панцирь, в итоге пришёлся по вкусу режиссёру и перекочевал на экраны. Гигер настолько погрузился в процесс работы над фильмом, что не стал останавливаться только лишь на Чужом. Он лично занялся строительством внеземных декораций, создавал интерьеры с использованием настоящих костей животных, придумал и другие элементы, вошедшие в фильм. В итоге, спустя почти сорок лет, «Чужой» внушает ужас более живой и глубокий, нежели современные ленты, где, казалось бы, учитывая современные кинематографические возможности, можно показать всё, что угодно. Не удивительно, что Гигер получил Оскара.
К сожалению, следующий масштабный кинематографический проект, к которому привлекли Гигера – экранизация романа «Дюна» под руководством режиссёра Алехандро Ходоровского, не состоялся. Правда, от проекта наследникам досталось огромное количество эскизов и рисунков. Никто не может сказать наверняка, что подобный фильм никогда не будет снят.
Ганса Руди Гигера вряд ли забудут и спишут в художественный утиль. Скорее, произойдёт обратное - в ближайшие годы мы увидим всплеск интереса к его биомеханике, фантастическому реализму и киберготике. В работах Гигера ощущается некий непритворный надлом, свойственный лишь великому искусству.
