Ополченцы и наводчица

Добрые люди косятся на снимок проукраинской наводчицы у позорного столба в Донецке.
Тонкие натуры, они морщатся и осуждающе цокают языком.
Прильнув в ужасе к офисному монитору, они говорят прекрасные слова про гуманизм, про "нашу борьбу с нацистским варварством", про "мы должны отличаться от них".

А если ополченцы, мол, по методам ничем не отличаются от карателей, то чем они лучше-то, спрашивают добрые люди.

Мне этот аргумент кажется лицемерным, дорогие мои тонкие натуры.

Ополченцы никому не обязаны быть "лучше врага". Они соревнуются с врагом не в добродетели, не в умении подавать нищим или разбираться в философии Канта, – а в меткости стрельбы.
Они вообще могут быть злыми, негодными людьми – с гнилыми зубами, с дурной кредитной историей, с парой отсидок за плечами.
И на ваше слово "гуманизм" они вполне могут ответить: "Чо, б...?"

Но сейчас больше всего на свете им нужно защитить свой город, своих детей и стариков – всеми доступными средствами. И если для этого потребуется каждый день привязывать к столбу по наводчице, они будут это делать. Кто смеет отказать им в этом?

Впрочем, я всё же скажу, чем ополченцы лучше.

Фотография сделана не в Киеве, разрушенном "Градами" ополчения, и у столба – не пойманная киевлянка, над которой решили покуражиться победители.

На фотке – не схваченный титушка с клеймом на лбу.
И не порезанный Ляшко пленный.
И не случайный прохожий, пойманный толпой у посольства России за то, что подозрительно не скакал.

А еще на этом фото – не обритая наголо парижанка, спавшая с немцем и наказанная добродетельными соотечественниками после окончания войны, когда никому ничего не угрожало.

На фото – змеюка, повинная в гибели десятков людей, которую должны были пристрелить без суда и следствия, а труп сбросить в канаву. Но она жива и, уверен, будет жить долго.

Видите, насколько ополченцы лучше своих врагов?
Видите, насколько они выше хрестоматийных европейских примеров "ненависти к коллаборационистам"?