Владислав ШУРЫГИН, член Изборского клуба, руководитель военной секции клуба.
Друзья, сегодня мы все внимательно наблюдаем за резким обострением ситуации на Донбассе. Уже две недели здесь идут активные боевые действия. Фактически началась новая фаза войны. Насколько долгой она будет? Каковы цели, которые преследуют стороны? Какой должна быть в этих обстоятельствах позиция России? Я хотел бы услышать ваше компетентное мнение…
Алексей БЕЛОЗЁРСКИЙ, соруководитель центра координации "Новая Русь", эксперт Изборского клуба.
Опыт боёв июля-сентября прошлого года потребовал радикальной военной реформы вооружённых сил Новороссии. Выявившиеся в ходе непрерывных боёв недостатки: разрозненность и слабая управляемость отрядов ополченцев, отсутствие единой организации, отсутствие единого командования, разношёрстность вооружения, махновщина и правовой беспредел, — едва не закончились военной катастрофой. И только мобилизация всех сил, включая усиление армии Новороссии хорошо организованными отрядами добровольцев с Севера — "Северный ветер" — позволил переломить ход боёв в нашу пользу. Поэтому совершенно логично, сразу после прекращения активной фазы войны, высшее политическое руководство республик приступило к военной реформе. За следующие месяцы была проделана огромная работа. На базе имевшихся разношёрстных добровольческих отрядов, батальонов и бригад были сформированы два объединения корпусного уровня: одно — на территории Донецкой республики, другое — на территории Луганской республики. В каждом из них были сформированы полноценные бригады по образцу мотострелковых бригад Российской Федерации, а также части корпусного подчинения. В ДНР этот процесс прошёл чуть раньше, в ЛНР затянулся в связи с проблемой так называемой "казачьей республики" — района, контролируемого казачьими добровольческими отрядами, упорно не желавшими переходить в подчинение единому военному командованию и переформировываться по единому стандарту. Кроме казаков существовало ещё несколько более мелких отрядов, которые также не хотели преобразовываться под новые требования и терять свой независимый ни от кого статус, позволявший их командирам фактически единолично управлять подконтрольными территориями. Но и этот вопрос был в конечном итоге решён, так что к началу 2015 года военные организации Новороссии находились уже на качественно новом уровне, укомплектованные профессионалами по современным, отвечающим уровню угроз, штатам.
Уже первые недели января показали, что энергичные усилия по преобразованию силовых структур Новороссии были предприняты своевременно. На сегодняшний день можно констатировать очень резкое обострение обстановки. Началось оно не по инициативе вооружённых сил Новороссии, началось оно по инициативе Киева. Сначала это выражалось в усилении обстрелов на трёх основных направлениях: Станица Луганская–Счастье, Донецкий аэропорт, Дебальцево, — потом это усиление обстрелов переросло в обстрелы практически по всей линии боевого соприкосновения.
Одновременно с обстрелами началось выдвижение на передовые рубежи "тяжёлых" частей ВСУ. Так, на берегу Северского Донца, всего в трёх километрах от передовой, было вскрыто выдвижение танкового батальона ВСУ. Очевидно, наличие батальонных тактических групп, включая танковые, в непосредственной близости к линии боевого соприкосновения, с точки зрения маневренной обороны, к которой якобы готовятся украинцы, совершенно неоправданно: как известно, механизированные части выдвигаются к переднему краю только в рамках наступательной концепции.
В итоге за две недели конфликт перешёл от вялотекущего противостояния к полномасштабной войне, в которой сразу проявились слабости украинской армии.
Тактика, которую примерно полтора месяца назад стала применять армия Новороссии, а именно: поиск и уничтожение складов боеприпасов, тоже дала свои плоды: украинские войска сейчас вынуждены увеличивать транспортную активность, потому что практически все крупные базы боеприпасов были, так или иначе, накрыты ударами, уничтожены или серьёзно разрушены, и в настоящее время логистика для частей ВСУ в зоне АТО представляется проблематичной. Материально-техническое обеспечение ВСУ достаточно слабое: устаревшая форма одежды, отмечается недостаток продовольствия, ГСМ и боеприпасов. С другой стороны, есть контраст между регулярными частями ВСУ и номерными, именными батальонами, которые снабжаются за счёт усилий волонтёров. Они укомплектованы, одеты в современный западный камуфляж, с приборами ночного видения, ночными прицелами, современными рациями… Все это вызывает дополнительную напряжённость между ВСУ и добровольческими структурами. Результатом такой напряженности являлись реальные перестрелки и даже боестолкновения между ними: например, в районе ТЭЦ в Счастье после перестрелки между частями 92-й бригады, которая там находится, и батальоном "Тернополь", было более 20 раненых.
С учётом того, что в значительной части именных "спецбатальонов" и батальонов нацгвардии открыто говорили о том, что им пришёл приказ руководства о прекращении перемирия, можно допустить, что некоторые из батальонных командиров или руководителей даже высшего уровня, причём не ВСУ, а именно национальной гвардии, будут всемерно раскачивать обстановку, играя на её обострение и доводя до горячего конфликта.
Алексей РАММ, обозреватель газеты "ВПК", эксперт Изборского клуба.
В ноябре-декабре штаб АТО выводил с линии фронта батальоны территориальный обороны ВСУ и так называемые батальоны специального назначения МВД. С фронта убирались батальоны, которые показали себя ненадёжными, а также те, кто был неукомплектован личным составом, вооружением и военной техникой. Надо понимать, что разница, к примеру, между "Донбассом", "Азовом", и каким-нибудь "Тернополем" или "Луганск1" разительная. "Донбасс" и "Азов" — это полностью укомплектованные, одетые за счет олигархов и спонсорской помощи в современное западное снаряжение части. У них на вооружении находятся бронемашины, танки, орудия, приборы ночного видения, тепловизоры, хорошие средства защиты. И главное — личный состав этих батальонов умеет всем этим грамотно пользоваться. А "Тернополь" собирали не олигархи, а местные власти. Вместо бронеавтомобилей — какие-то автобусы, форма — не пойми какая. Амуниция — та, что была в местных туристических магазинах. Оружие старое и только лёгкое стрелковое. Понятно, что ценность такого батальона нулевая. Вот и идёт их замена. На их место в зону АТО прибывали общевойсковые батальоны, которые до этого прошли подготовку в учебном центре во Львовской области. Мы не должны забывать, что сейчас на Украине, по официальным данным Пентагона, находится контингент американских военных советников из частей специального назначения, "зеленых беретов" и частей СпН ВВС . И это не скрывается, а даже опубликовано на официальном сайте Европейского командования ВС США. Официально эти советники на том же яворовском полигоне учат украинских военных полевой медицине. Но, надо понимать, что полевую медицину бессмысленно преподавать, не обучив тому, что называется "тактикой малых подразделений". Тем более глупо обучать полевой медицине батальонными составами. Очевидно, это не более чем прикрытие для конвейера переподготовки подразделений ВСУ по стандартам США и НАТО. Помимо американцев, по некоторым данным, есть ещё инструктора из Польши, Латвии, Литвы, Эстонии. Занятия проводятся не только с частями и подразделениями ВСУ, но и с батальонами территориальной обороны и батальонами милиции специального назначения — проще говоря, с "добровольческими батальонами".
Алексей БЕЛОЗЕРСКИЙ.
Я хотел бы сказать, что, кроме Яворовского полигона, вовсю работает Широкий Лан под Мелитополем, где также находится группа американских советников и идёт достаточно напряжённая боевая учёба ВВС Украины: идут полёты вертолётов, бомбардировщиков, истребителей. По разным оценкам, сегодня смешанная авиационная группа ВСУ в зоне АТО насчитывает до 40 самолётов и вертолётов, но к линии фронта они пока боятся приближаться. Кроме доклада штаба ополчения Горловки о неприцельном — из-за облаков — бомбовом ударе в начале прошлой недели — других сведений об активности украинских ВВС не поступало. Но и удар по Горловке, оцененный на основании размера воронок, мог быть нанесён сверхмощным миномётом "Пион", батарея которых есть в составе ВСУ. ПВО ополченцев — это головная боль украинских ВВС.
Алексей РАММ.
После потери Донецкого аэропорта, удержание которого было для украинского командования вопросом "национального престижа", все усилия сосредотачиваются на удержании стратегически важного района Пески—Авдеевка, последнем районе, который входит непосредственно в город Донецк и откуда украинская армия может эффективно наносить артиллерийские удары по объектам в городе. Но в десятидневных боях за аэропорт располагавшиеся здесь украинские части понесли большие потери в живой силе и технике. По минимальным оценкам, было убито не менее 200 солдат и офицеров ВСУ и МВДУ и не менее 500 получили ранения, потеряно не менее 10 танков и не менее 30 боевых машин. Особенно чувствительные потери понесла украинская артиллерия, оказавшаяся под постоянным огневым воздействием контрбатарейных артиллерийских групп армии ДНР. Уже к 17 января основным средством артиллерийской поддержки украинских войск стали танки, РСЗО и миномёты, что свидетельствует о серьёзных потерях в ствольной артиллерии. На сегодняшний момент группировка ВСУ на этом направлении насчитывает до 12 батальонно-тактических групп, включая резервы, и почти все они уже так или иначе задействованы в боях.
Второй зоной тяжёлых боёв является треугольник Славяносербск—Крымское—Бахмутская трасса в Луганской области. По минским соглашениям эта территория должна была ещё в сентябре полностью отойти ополченцам, но украинские военные отказались покинуть данный район, организовав там цепочку номерных укреплённых блокпостов, которые идут практически до Славяносербска. Для украинского командования было критически важно из района села Трехизбенка и со стороны Крымского и с западной части Бахмутской сходящимися ударами полностью очистить этот выступ от ополчения Донбасса. Но неудачное наступление закончилось потерей контроля над Бахмутской трассой, утратой 31-го и 29-го блокпоста, что создаёт прямую угрозу нависания частей ЛНР над Дебальцовским выступом, а также перед ними открывается прямая дорога выше, на север — на Лисичанск и дальше.
Фактически создалась реальная угроза полного окружения украинских войск под Дебальцево. Если ополченцы возьмут рубеж Троицкое—Красный Пахарь, а со стороны Горловки—Светлодарск, то восьмитысячная группировка ВСУ окажется в "котле". И это сейчас главная угроза, нависшая над ВСУ.
Поэтому украинское командование делает всё для того, чтобы остановить наступление ополченцев. Сейчас в этих районах также идёт сосредоточение резервов, и оттуда украинские военные засылают разведывательно-диверсионные группы, которые доходят до трассы, идущей из Луганска на Металлист и Счастье. По оценке штаба народной милиции ЛНР, украинские силы на этом направлении до начала активных боевых действий оценивались примерно в 10 батальонно-тактических групп, включая батальоны национальной гвардии, батальоны территориальной обороны и общевойсковые батальоны. Но сегодня большая часть этих сил уже задействована в боях под Славяносербском — Счастьем и в районе Горское — Орехово-Донецкое.
Владислав ШУРЫГИН.
Кто сегодня осуществляет общее командование силами АТО?
Алексей РАММ.
Вообще, очень сложно разобраться, как организованы украинское командование и штаб АТО. Сейчас в Киеве развернут объединенный штаб, куда входят представители ВСУ, МВД и нацгвардии. По своей структуре он копирует американский опыт создания штабов группировок разнородных сил, как это было в Афганистане и Ираке. Есть информация, что уже в ближайшее время в его составе будет сформировано командование, которое будет отвечать за "добровольческие" батальоны. Оно не столько будет планировать боевые действия этих батальонов, сколько попытается привести их к единому стандарту. В то же время в зоне АТО штаб АТО недоукомплектован, так что основная тяжесть управления и планирования лежит на штабах секторов, что сильно "растаскивает" боевое управление, явно страдающее "местничеством", когда каждый командир "сектора" старается набрать "под себя" как можно больше "юнитов" и ресурсов. Всё это усугубляется периодическим прямым вмешательством высшего военного командования в управление на уровне секторов. Так, с началом нынешнего обострения обстановки руководство боевыми действиями в районе аэропорта, отстранив от управления войсками начальника сектора "Б" генерала Довганя, принял на себя лично начальник Генерального штаба Виктор Муженко, что, как я считаю, только углубило кризис в районе аэропорта, парализовав нормальную работу штаба сектора.
Генерал-майор Сергей КАНЧУКОВ, эксперт Изборского клуба.
Я думаю, что командование ВСУ предпринимает совершенно логичные действия в соответствии с задачей, которая получена им от президента Порошенко. Задача очевидна — наступать и уничтожить ВСН, так как мирного выхода из создавшегося положения в Киеве не видят. Поэтому все прошедшие месяцы украинская сторона занималась подготовкой своих Вооруженных Сил, укомплектованием и восстановлением техники. Цифры по восстановленной технике, по ее качеству озвучены разные. Но главное, что группы по восстановлению техники в войсках работают постоянно, идет подготовка личного состава, в том числе и "частников" — ЧВК, возможно, что в составе ВСУ воюют и группы спецназа тех же США или Польши. По крайней мере, иностранное оружие, собранное ополченцами в аэропорту Донецка, принадлежало явно не украинской армии. Как бы то ни было, можно утверждать, что украинское командование делает всё, чтобы, исходя из поставленных задач, создать соответствующую военную организацию. Только вот ни качество имеющейся техники и вооружения, ни уровень подготовки личного состава не удовлетворяют требованиям современной войны. Особенно бросается в глаза низкое моральное состояние личного состава, так как многие украинцы уже начинают понимать, что воюют не за Родину, а за интересы украинских олигархов и мировых ТНК.
Теперь главный вопрос: что стоит за полномасштабными боевыми действиями? Часть аналитиков считает, что ВСУ способны наступать лишь в тёплое время года, и "идеальное" время для украинского наступления — это апрель-май, в зависимости от погоды. Но, я думаю, что украинские военные отлично понимают: к этому времени Вооружённые Силы Новороссии (ВСН) также нарастят свои боевые возможности. Если же предположить, что нынешняя вспышка боевых действий неслучайна, то у этого есть своя логика. Во-первых, украинское командование делает ставку на тактическую внезапность, за чередой перестрелок наступление легко замаскировать. Во-вторых, командование ВСУ рассчитывает на то, что ДНР и ЛНР ещё не закончили перестройку своей военной структуры и не готовы к ведению широкомасштабных боевых действий.
И тогда мы можем предположить, что атака аэропорта была некоей попыткой проверки готовности ВСН к сопротивлению. Так сказать, разведка боем.
Я думаю, что сегодняшнее обострение ситуации парадоксальным образом выгодно руководству Украины при любом исходе этих боёв. Главная цель не победа — для этого у ВСУ просто нет достаточного количества подготовленных войск и вооружения, но это должно подтолкнуть их главного союзника — США — к более активной поддержке Киева. И финансовой, и военной. Украинская армия крайне нуждается в современной технике и вооружении. И если американцы хотят, чтобы Украина надолго связала Россию вооружённым конфликтом, то они будут активно ей помогать.
Владислав ШУРЫГИН.
Я хотел бы высказать несколько собственных наблюдений по текущей ситуации.
Первое — о перевооружении Украины. Ещё летом американцы, оценивавшие возможности поставок Украине техники и вооружения, столкнулись с тем, что помощь, которую необходимо оказывать Украине, упирается в технологическую неспособность Украины эту помощь принять. Что поставки высокотехнологичного вооружения почти стразу упираются в проблему, что этим оружием на Украине просто никто не умеет владеть. Бесполезно перебрасывать вертолёты, если никто не может на них летать, танки, которыми никто не умеет управлять, или электронные боевые системы, которые требуют многомесячного обучения расчётов. Украине требовалось оружие, что называется, "здесь и сейчас". Поэтому тогда же американцы, со свойственным им прагматизмом, взялись за поиск подходящего вооружения в бывших странах Варшавского договора. И не только Варшавского договора, но во всех, кто имеет исправное и действующее советское вооружение. Почти сразу конгрессом США была выделена огромная сумма на закупки такого вооружения. Кроме того, любая затяжная война требует развития или, как в случае с Украиной, реанимации собственного ВПК. И сегодня США активно вкладывают деньги в реанимацию украинского ВПК. Идёт модернизация Львовского танкоремонтного завода, Киев пытается запустить собственные мощности по производству боеприпасов. И в принципе можно сказать о том, что милитаризация экономики идёт ускоренными темпами.
Второе моё наблюдение заключается в том, что украинское командование всё-таки усвоило уроки сентябрьского разгрома. Оно сегодня, на мой взгляд, больше не рассматривает перспективу широкомасштабной военной кампании против Донбасса, к чему многие эксперты тщательно готовят общественное сознание, назначая её начало кто на весну, кто на лето. Киевские стратеги проанализировали итоги осеннего поражения и сделали вполне логичные выводы о боевых возможностях своей армии и перспективах войны на Востоке. Даже ценой полного напряжения всех сил и финансовых резервов Киеву за пять месяцев не удалось добиться коренного перелома в строительстве новых вооружённых сил. Удалось лишь более-менее восстановить боеспособность разгромленных частей и соединений, доукомплектовать их техникой, вооружением и личным составом. И это отразилось на военных планах Киева. Очевидно, что возможности украинского командования по проведению широкомасштабной военной операции ограничены дефицитом резервов, которые необходимы для таких сражений, а также материальных запасов, без которых такие операции просто невозможны. Против широкомасштабной операции свидетельствует и откровенный страх украинского военного и политического руководства перед "северным ветром" — масштабной военной помощью, которую Новороссия может в критический момент получить с Севера, и который сразу сведёт на нет все военные успехи.
В связи с этим, как мне видится, украинское командование решило использовать тактику локальных операций — ограниченных по времени и глубине ударов, которые должны постепенно расшатывать оборону республик Донбасса, выявлять её слабые места и постепенно "урезать" территорию, контролируемую "мятежниками". Такая тактика должна помочь нащупать эффективные способы ведения боевых действий и закалить боевое ядро украинских ВС в боях, а в случае успешного развития такой операции тут же нарастить усилия и перевести её с тактического на оперативный уровень, с решением стратегических задач. Такое "смазанное" начало и медленное повышение градуса войны максимально оттянет вмешательство "северного ветра", позволит Украине, с одной стороны, обкатать и закалить в боях свои войска, проверить тактические замыслы, задумки и, соответственно, выйти на самые выгодные для себя и удобные позиции. При этом, в случае негативного развития событий, угрозы поражения или разгрома, предполагается немедленное возвращение к формату переговоров, объявление перемирия и требования отвода войск на исходные позиции, согласно Минским договорённостям.
Суть новой стратегии можно выразить известным лозунгом Льва Троцкого: "Ни мира, ни войны!"
Но, надо признать, что первый блин у киевского командования вышел комом. Попытка "отжать" у ДНР контролируемую ополченцами территорию аэропорта закончилась полной потерей аэропорта и выходом подразделений армии ДНР на рубеж Пески — Авдеевка, а также развёртыванием ВСН наступлений на Лисичанск и Мариуполь. Фактически ВСУ попали в ловушку, которую сами же и расставляли для армии Новороссии, начав локальную операцию по захвату донецкого аэропорта, ВСУ оказались втянуты в целую цепь локальных сражений за стратегические районы и пункты, без оптимистичных перспектив на победу. И теперь приходится бросать в бой всё новые резервы для восстановления линии фронта и пытаться вернуться к дипломатическому диалогу с целью заключения перемирия. Очевидно, что перспективы военной победы сегодня на Донбассе у Киева нет.
А какова военно-политическая составляющая ситуации?
Шамиль СУЛТАНОВ, конфликтолог, член Изборского клуба.
Нынешний конфликт на Юго-Востоке Украины, если его рассматривать через призму общей теории систем, имеет несколько примечательных особенностей. Я коснусь только четырех из них.
Во-первых, мы видим значительную структурную неустойчивость данной кризисной ситуации. Здесь сконцентрировано значительное количество видимых и невидимых участников (локальных, региональных и глобальных), которые играют по своим правилам и преследуют, прежде всего, собственные интересы. Помимо отношений Новороссия—Украина, внутри этого кризиса развивается огромный пласт противоречий, причем большинство из них на локальном и региональном уровнях сегодня в принципе неразрешимы. А неразрешимы они потому, что еще не созрели. Например, растущая конфронтационная спираль между основными политическими силами на украинской властной сцене или критическая система очень сложных взаимоотношений между полевыми командирами ополченцев. Поэтому реальность такова, что данный конфликт будет развиваться и обостряться: пика он еще не достиг. И по мере эскалации ставки будут только возрастать.
Во-вторых, в максимальном продолжении украинского конфликта крайне заинтересованы практически все элитные группы США по двум причинам. Стратегия управляемого конфликта является очень эффективным способом внешнеполитического воздействия. И у американцев здесь накоплен богатый опыт как позитивный, так и негативный. Кроме того, такая внутриэлитная консолидация позволяет на время смягчать центробежные силы внутри высшего истеблишмента США.
Ошибка Москвы заключается в том, что она по-прежнему лелеет надежду вбить клин в отношения между Америкой и Европой. Кстати, то, что на протяжении десятилетий безуспешно пыталось сделать и советское руководство. На самом деле, по большому счету национальных элит в Европе давно уже не осталось. Когда мы говорим Запад, то должны прежде всего подразумевать единую западную элиту, куда не всех пускают, и которая определяет приоритетность долгосрочных и среднесрочных интересов. Поэтому, например, Марин Ле Пен никогда не станет президентом Франции, поскольку в эту западную элиту она не входит.
Американский истеблишмент, как ядро всей этой, достаточно консолидированной, западной элиты, через этот кризис воздействует на лидерские амбиции Германии. Вашингтон достаточно умело противопоставляет Россию основным странам ЕС, которые объективно не заинтересованы в долгосрочной эскалации конфликта. Но, самое главное: США крайне заинтересованы в прямом, формализованном, военно-силовом вмешательстве России в этот конфликт и делают всё, чтобы оно произошло. Как только Кремль официально признает, что "ограниченный контингент российских войск" вошел на территорию Украины, например, чтобы "предотвратить геноцид мирных жителей" — всё, конец! — политико-правовая ловушка захлопнется окончательно. Заявления Порошенко или Яценюка не в счет: нужно официальное признание именно Кремля.
В-третьих, по мере эскалации кризиса в стратегическом плане Россия оказывается в наиболее неблагоприятном положении. Чем дольше идут военные действия, чем больше человеческих жертв и разрушений на Юго-Востоке Украины, тем более уязвимой становится позиция Москвы. Самое главное — нет соответствующего стратегического идеологического обеспечения этой операции, от которой зависит сейчас судьба России! Идеологические лозунги официального Киева вполне понятны и доступны, и они на Украине получают все большую поддержку не только в элитах, но, постепенно, и в самом народе. В чем смысл ДНР и ЛНР для многонационального народа Украины, для украинской государственности — с каждым днем это становится все более сложным для уразумения. Вариант "мы помогаем выжить русским на Украине" уже не проходит.
В-четвертых, если мы приходим к выводу, что это все же долгоиграющая кризисная ситуация, а альтернативой может быть только тяжелое политическое поражение, то каким может быть оптимальный сценарий? Не надо изобретать велосипед: ключевым, долгосрочным фактором становится обеспечение социально-политической поддержки политики Кремля большинством населения Украины, и хотя бы части украинской элиты. А здесь нужны нестандартные, креативные и смелые ходы.
Александр НАГОРНЫЙ, исполнительный секретарь Изборского клуба.
Москва упустила уникальную ситуацию, когда в феврале прошлого года Киев делегитимизировал себя переворотом, и надо тогда было брать Януковича под руки, вести на трибуну в Харькове или Донецке и говорить о новой Украине — о Украине без нацистов и "западников", о "восточном" проекте, союзе с Россией и дальше брать всё, что начинается от Чернигова и Харькова до Приднестровья. Вот эта схема была бы легитимна. Вместо этого возникла Новороссия, которая в идеологическом плане вне границ Донбасса не работает. Потому что вот уже 90 лет всем говорили, что Донбасс — это часть Украины, а теперь это, оказывается, Новороссия. Я понимаю, что само это название восходит ко временам освобождения этих земель от турецкого ига, но нужно понимать, что для многих нынешних украинцев Новороссия — это украинские земли, недавно присоединённые к России. Так они это понимают.
Вместо этого нужно было работать на антифашистской платформе, которая объединяла бы огромное количество жителей Украины и создавать новую Украину, новое государство, в противовес прозападному бандеровскому, нацистскому. Но этого не произошло. Фактически мы отдали в руки укронацистов все козыри в пропагандисткой кампании, и они очень грамотно их использовали, развязав совершенно беспрецедентную антирусскую кампанию. И сегодня необходимо признать сплочённость украинцев перед русской угрозой. Миллионы людей на Украине действительно свято верят в то, что Россия вторглась на Украину, захватила её территории и ведёт против неё войну! Поэтому ожидания некоторых товарищей в Кремле, что Киев вот-вот сам рухнет, я нахожу утопичными. Никакого пророссийского переворота в Киеве не будет, поскольку всем там заправляет американское посольство, которое очень внимательно контролирует ситуацию и готово в любой момент вмешаться на любом уровне, а на бытовом уровне мозги народа по макушку залиты бандеровской пропагандистской жижей.
Мы же пока проявляем чудеса непоследовательности. С одной стороны, постоянно заявляем, что идёт геноцид русскоговорящего населения Донбасса. С другой стороны, всё время подчёркиваем, что у нас вполне себе рабочие отношения с Киевом, что у нас налажен контакт с новым киевским руководством, мы называем Порошенко — главного убийцу русскоязычного населения Донбасса, легитимным "партнёром". Всё это вызывает когнитивный диссонанс, куда фактически проваливается весь военно-стратегический процесс. Непрерывное состояние "ни мира, ни войны". Вялотекущее кровопролитие без ясно выраженных с нашей стороны целей.
Как долго может продлиться такое состояние? И кто сломается быстрее? То ли пойдут волнения и структурные изменения в Киеве, то ли будет полностью истощён народ Донбасса, потому что жить в таких условиях практически невозможно. И такую ставку я считаю крайне ошибочной. Очевидно, что Киев имеет все шансы сохранить жизнеспособность на гораздо более длительный период, чем ДНР и ЛНР. Это связано с тем, что за спиной Украины стоит наш главный геополитический противник, США, для которого критически важно удержать нынешний режим в Киеве и его конфликт с Россией, а это значит, что на поддержку Порошенко и Ко денег жалеть не будут, подбрасывая то от себя, то от МВФ по нескольку миллиардов долларов. Мы же сегодня крайне стеснены в средствах. Бюджет трещит, цена на нефть на критически низком для нас уровне, санкции Запада… Обеспечить в этих условиях полноценную поддержку Новороссии и её привлекательность как экономического проекта мы едва ли сможем. В лучшем случае мы сможем поддерживать здесь жёсткий мобилизационный проект, который способен обеспечить Новороссии военную состоятельность, но более чем скромные социально-экономические параметры.
Поэтому сегодня нам нужны не танцы вокруг Минских соглашений или очередные переговоры по прекращению огня, которые выгодны и необходимы терпящим поражение украинским генералам, а решительные действия без всяких сантиментов и заглядываний в глаза нашим западным партнёрам. Нужно понимать, что каждое следующее обострение военной ситуации будет проходить всё более ожесточённо и кроваво, поскольку ВСУ при поддержке американцев и натовцев постоянно укрепляются, перевооружаются и приобретают боевой опыт. И, поэтому, раз уж очередной этап войны начался, то необходимо получить от него максимум — решительно разгромить войска хунты под Донецком, "пробить" коридор через Мариуполь на Крым, далее на Одессу и Приднестровье, и возвращаться к проекту новой Украины на освобождённых от киевской хунты территориях.
