Московско-Троицкий общественный дистанционный университет Знаний.
Творческие группы «Учебная книга России», «Достопамятности Большой
Москвы и москвоведение». Модератор МТОДУЗ Дмитрий Шахов.
В А С И Л И Й Ш А Х О В
НЕОЖИДАННОЕ: ДУХОВНЫЙ ВЫБОР
И «КАМНИ ВЕЧНОСТИ». 2
«Местечковая зашоренность» и руины…
(что есть «камни вечности»)
Судьба наделила меня, конечно же, не никитинским хождением за три моря, не фенимор-куперовскими злоключениями Робинзона Крузо, не свифтовскими визитами
к великанам и лилипутам, не встречами во льдах Арктики и Антарктиды, но всё-таки многим любопытным, очевидно-невероятным, бытийно-приключенческим, реально-романтическим.
В самом деле, разве можно не благодарить судьбу за то озарение, вдохновение, за то духоподъёмное, катарсисно-окрыляющее, врачующее, обогащающее, что охватывало душу, сердце, всю натуру на есенинских берегах Оки синеокой, на лермонтовско-тарханско-кропотовских просёлках, на взыскующе тенистых аллеях парков Ясной Поляны, Спасского-Лутовинова, Урусова, Михайловского, Болдина? Разве можно не благославлять, не исповедально-искренне благодарить судьбу за «встречи» с местами, «тропами», ознаменовавшими рождение героев Ивана Бунина и Александра Куприна, Александра Левитова и Глеба Успенского, Василия Слепцова и Фёдора Достоевского,
Алексея Кольцова и Ивана Никитина, Михаила Шолохова, Александра Твардовского, Леонида Леонова?
Как-то на страницах одной из архивно-библиографических редкостей встретил светло-печальные строки, порождённые кончиной Ивана Сурикова, автора песен «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», «Степь да степь кругом»… - «Горька, печальна и загадочна судьба талантливых людей…Смолоду – горе, лишения, порывы выбраться на свет, на простор, а чуть созреет сила таланта – преждевременная могила… Но будем утешаться, что «Не бездарна та природа, Не погиб ещё тот край, Что выводит из народа Столько славных, то и знай»… Родная Русь, много таится в тебе непочатых сил и истинных поэтов, и художников, и мыслителей. И теперь уже немало ты дала людей таланта – бодрых силою, честных духом, мыслью, речью, а дальше, дальше за тобой, как необозримы твои степи, дебри и леса, необозримо твоё великое будущее и неумирающие надежды – надежды твоих лучших детей!». Горюя о кончине
соратника, автор «Новой странички из скорбной летописи» повествует о ранней
кончине талантливых русских людей: «…есть смерть иная, безвременная, - смерть, расхищающая наше умственное богатство, смерть, уносящая работников мысли. В нашей жизни эту преждевременную жатву мыслящих людей совершает какая-то слепая, давящая судьба. Наши лучшие умы гибнут как-то раньше срока. И мы, говоря прямо, с каким-то легкомыслием относимся к смерти этих людей, ни на минуту не соображая, что именно мыслящее силы и есть величайшее сокровище каждого народа, настоящие основы и источник его счастия и благополучия».
В качестве красноречивого примера так огорчавших Пушкина «лени и нелюбопытства»
можно привести вопиющие факты забытости, заброшенности, беспамятства, манкуртства, беспечности «Иванов, не помнящих родства» на некоторых территориях, отошедших ныне к Большой Москве. Стенания краеведов и регионоведов (как гласы вопиющих в пустыне) не достигают ушей префектурно-муниципальных…
Невероятно, но факт: в селении Птичное-Первомайское (как и расположенном в пяти-шести верстах от него «наукограде Троицке») не знают - не ведают, что это место рождения классика отечественной и мировой драматургии СУХОВО-КОБЫЛИНА. Ни в здешних библиотеках, ни в гимназиях, ни в домах культуры и творчества нет ни единого свидетельства о том, что двести лет назад здесь появился на свет автор популярнейшей драматической трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина». Александр Блок полагал, что этот драматург «неожиданно и чудно соединил в себе Островского с Лермонтовым».
Почему бы (хотя бы в пределах краеведения и регионоведения) педагогам, воспитателям, библиотекарям не информировать своих питомцев о культурологическом феномене европейского и мирового уровня? Ведь сочинения Сухово-Кобылина шли в лучших театрах Европы; его сценических героев воплощали гениальные актёры многих поколений… Сухово-Кобылин был незаурядным мыслителем, создателем оригинальной философской системы ВСЕМИРА. Современники ценили его сатирическое дарование не менее Салтыкова-Щедрина («…использовал тот метод гротескного преувеличения… типа того, что применял Гоголь, но гораздо бесстрашней и яростнее»).
Можно ли проходить мимо достижений и постижений замечательного земляка? В затерявшейся в Интернет-Википедии справке, между тем, констатируется: «Сухово-Кобылин родился в богатой дворянской семье в селе Воскресенское (Поповка) Подольского уезда, Московской губернии. Ныне это посёлок Птичное, Нарофоминского района, в 5 километрах от города Троицка, Московской области. Лучшие дни своей молодости он провёл в этой деревне».
С Воскресенским связаны не только лучшие годы и дни крупнейшего драматурга, философа-культуролога… Архивный и библиографический поиск, изыскания краеведов и регионоведов-энциклопедистов позволяют пролить свет на историю «дворянского гнезда», «культурного гнезда», где несколько десятилетий светило и обогащало соотечественников поистине целое созвездие удивительных талантов, дарований первоклассных.
* * *
ВОСКРЕСЕНСКОЕ СОЗВЕЗДИЕ включает в себя ещё один духовно-творческий феномен: родную сестру знаменитого драматурга (Елизавету Васильевну Салиас-де-Турнемир (1815 – 1891) современники с почтением и признательностью называли «РУССКОЙ ЖОРЖ САНД». «Новый самобытный талант» Евгении Тур приветствовал Александр Островский; Иван Тургенев говорил о том, что «блестящие надежды, возбужденные госпожою Тур, оправдались». Всероссийскую популярность принесли ей роман «Три поры жизни», повести «Заколдованный круг», «На рубеже», «Цветочница», «Долг», «Две сестры».
В Воскресенском, на лоне живописной природы, «во глубине России», зарождалось и поэтически реализовывалось немало оригинальных духовно-художественных замыслов.
Очередные сочинения даровитой беллетристки охотно публиковали ведущие журналы той эпохи («Современник», «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Северная пчела»). Она проявила себя как авторитетный публицист, критик, журналист, редактор, издатель, культуролог-просветитель. Европейский читатель по достоинству оценил её романы и повести для юношества и детского чтения («Катакомбы», « «Жемчужное ожерелье», «Хрустальное сердце», «Семейство Шалонских», «Последние дни Помпеи», «Священная история Ветхого Завета»).
* * *
ВОСКРЕСЕНСКОЕ СОЗВЕЗДИЕ таит в себе ещё одно трепетно-взыскующее «воспоминание о будущем», связанное с живописно-пластическими исканиями и обретениями мастеров резца и кисти. На портрете трёх сестёр Сухово-Кобылиных (1847 года) рядом с Елизаветой (будущей знаменитостью Евгенией Тур) изображена (тоже очаровательная) младшая Софья Васильевна, которой судьба подарит талант художницы-пейзажистки. Богатая помещичья семья. Старинный дворянский род. Отец – участник Отечественной войны 1812 года, предводитель дворянства Подольского уезда Московской губернии. Сёстры Елизавета, Софья и Евдокия , как и их брат-драматург, получили превосходное домашнее образование. В Москве и Воскресенском их занятиями руководили ведущие профессора Московского университета. Учителем живописи был известный художник-пейзажист академик Егор Егорович Мейер. Окрестности Москвы-реки и Воскресенского располагали к увлекательным пленэрам и штудиям. В Воскресенское Софья приезжает уже студенткой Императорской Академии художеств. Её первая курсовая работа – самобытный пейзаж «Дорога на берегу реки» (1849). В Третьяковской галерее хранится её автобиографическое полотно: «Софья Васильевна Сухово-Кобылина, получающая на Акте в Академии художеств первую золотую медаль за «Пейзаж» с натуры». Историки отечественной живописи неизменно называют среди наиболее даровитых её пейзажи: «Перед грозой», «Старое дерево у скалы», «Итальянский пейзаж», «Русская местность», «Русский лес. Этюд».
…Заливные луга у Москвы-реки, романтично-затененные ракитником и красноталом берега Десны и Красной Пахры помнят барышню-дворянку с этюдником…
* * *
ВОСКРЕСЕНСКОЕ СОЗВЕЗДИЕ талантов, даровитостей, мастеров кисти, музыкантов, театралов… Здесь останавливались, пользовались гостеприимством и радушием знаменитости европейского уровня…
Ветеран наполеоновских войн, полковник Сухово-Кобылин, предводитель Подольского дворянства, встречал здесь своих сослуживцев, собратьев, соратников и боевых друзей.
Обозначим (лишь репортажно-пунктирным упоминанием) хотя бы несколько имён, биографических коллизий, бытийно-психологических линий.
Заслуживают пристального внимания культурологов и регионоведов материалы о пребывании в Воскресенском, Московском Подолье НИКОЛАЯ ИВАНОВИЧА НАДЕЖДИНА (1804 – 1856). Уроженец Московско-Рязанского Белоомута, выпускник рязанского духовного училища и рязанской духовной семинарии, московской духовной академии, стал профессором словесных наук Московского университета, успешно занимался научной деятельностью в сфере этнографии, филологии, археологии, статистики, географии. – «Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре», - полагал он. Редактор «Географических известий», «Этнографического сборника». Издатель журнала «Телескоп» и приложения к нему – «Молва». В журналистике ценились остро-полемические эссе, подписанные псевдонимом: «Экс-студент Никодим Надоумко с Патриарших прудов».
Приглашенный в семью Сухово-Кобылиных в качестве домашнего педагога, Николай Надеждин создавал вокруг себя обстановку глубокой интеллектуальности, ценительства как изящной словесности, так и естественных наук. Возникала здесь и пушкинская тема.
Кстати, у Николая Ивановича было своеобразное отношение к раннему Пушкину, которого Надеждин критиковал за скитания по «керченским острогам, цыганским шатрам и разбойничьим вертепам». Правда, после «Полтавы» и «Бориса Годунова» Надеждин признал гениальный талант.
В Воскресенском и Москве «витал дух» Карамзина (великий историограф создавал в Остафьеве, Воронове, Валуеве, Пахре свою фундаментальную «Историю государства Российского). Надеждин продолжал карамзинские традиции. - «…история человечества не что иное, как беспрестанное движение, непрерывный ряд изменений». Надеждин полагал: нужно, чтобы «история почиталась не простым только пониманием упокойников, но учительница о настоящем, истолковательница будущего». Авторитетен взгляд Надеждина на проблему «Россия и Европа»: «Пусть ум питается европейскою жизнью, чтобы быть истинно русским, пусть литература его, освежаясь воздухом европейского просвещения остается тем, чем должна быть всякая живая литература – самовыражением народным».
…Романтично-сентиментальная, на первых порах, влюблённость юноши-педагога и его впечатлительной ученицы… Страстный «роман чувств», пламенная «диалектика сердца и души», всё увеличивающееся «сродство душ»… Однако браку богатой дворянки и скромного разночинца не суждено было свершиться. Влюблённые намеревались даже тайно обвенчаться… «От греха подальше» воскресенскую невесту спешно умчали за границу…
* * *
(продолжение следует)
