Авторский блог Эдуард Лимонов 12:06 24 мая 2015

На жизнь Бродского

Довольно безрадостный поэт, "ахматовская сирота", как поэт он много крупнее Ахматовой, да и Одена крупнее. Но всё же невесёлый, такой европейский Уэльбэк, но раньше Уэльбека, певец депрессии и подавленного состояния души. Лежи Иосиф, с миром, в твоей Венеции, на кладбище в квадрате.

День 75-летия со дня рождения Иосифа Бродского.
Повод вспомнить о нём.

Уже 18 лет лежит себе на кладбище в Венеции, которая сама по себе - кладбище, то есть на кладбище внутри кладбища. Получается заключен на кладбище строгого режима.

Отдельный человек был, намеренно отдельный, человек державший дистанцию с человечеством.
Должно быть это довольно скучно, держать дистанцию, смотреть издали как другие веселятся и делают глупости, презирать, но и чуть-чуть завидовать.

Однако я слушал сегодня его пространное интервью, данное финской журналистке, он с энтузиазмом, и напором ей объяснял довольно скучные детали о поэзии и поэтах. Финской журналистке ? Я бы даже не снизошёл до финской - 5 миллионов населения всего, чего распинаться. Значит нуждался всё-таки в человечестве, в лице финской журналистки. Нужда была приблизиться, а другой под рукой не было,видимо.

Речевая характеристика: Иосиф Александрович вместо обывательского мусорного словечка "Вот..." монотонно употребляет мусорное "Да?" в вопросительной интонации. Словно он не уверен в том, что говорит, и нуждается в одобрении. Может и нуждался

За годы, мои претензии к его творческому наследию уменьшились, я с возрастом подобрел, видимо. Но вот его буржуазный образ жизни я не одобрял и не одобряю. Расчётливый, словно на службу ходил, чёрного и белого не надевать, "да" и "нет" не говорить... Вы поедете на бал?


В Израиль он не поехал, расчётливо выбрав Соединённые Штаты, если уж на бал, так на большой. Россия вызывала его невольное уважение своей брутальной имперскостью. Многие сейчас рады перепутать это уважение с патриотизмом.

Как все люди, считающие себя значительными, окружал себя незначительными людьми. В "любимые" поэты выбирал совсем уж каких-то нулей: помню он называл имена, стыдно было.

Довольно безрадостный поэт, "ахматовская сирота", как поэт он много крупнее Ахматовой, да и Одена крупнее. Но всё же невесёлый, такой европейский Уэльбэк, но раньше Уэльбека, певец депрессии и подавленного состояния души.

Лежи Иосиф, с миром, в твоей Венеции, на кладбище в квадрате.

1.0x