Странное дело: на фоне нагловатого недоучки Обамы, прямолинейного ковбоя Кэрри, дурочки Псаки блестяще информированный Путин, импозантный Лавров и сонм российских острословов должны выглядеть триумфально на международной арене. А выглядят несколько жалко. Почему? Потому что они, то есть мы, все время пытаемся доказать Штатам и их вассалам (имеющим наглость называть свой клуб «мировым сообществом») нашу правоту.
Нам все время кажется, что вот, еще чуть-чуть — и они поймут. Еще одна пальба на Майдане — и они признают. Еще одно массовое сожжение, как в Одессе, — и они согласятся. Еще один обстрел фосфорными боеприпасами — и они внемлют. Еще один сбитый пассажирский самолет — и они покраснеют от стыда. Еще один украинский стяг, еще одна каска с нацистской символикой — и они раскаются. Еще одна могила с замученными — и они перестанут закрывать глаза на очевидное. Нет, не поймут, не признают, не внемлют, не покраснеют, не раскаются и не перестанут. Даже, если позволить Украине пройти весь путь от Майдана до Майданека, англосаксы не утратят чувство собственного права крутить и вертеть народами по своему усмотрению.
Мы кричим им откуда-то снизу, требуя отказаться, наконец, от двойных стандартов, а они даже не понимают, о чем речь. Искренне не понимают, о каких двойных стандартах может говорить тот, кто находится внизу. Стандарты приходят сверху, и англосаксы чувствуют, знают, уверены, что наверху именно они. Они — свободные, прогрессивные, технически развитые люди, «сделавшие себя сами» (self-made men). Их миссия состоит в том, чтобы устанавливать стандарты и получать заслуженную награду в виде всевозможного сырья: энергетического, минерального, человеческого. А дело остальных — учиться, сдавать экзамены на цивилизационную зрелость, жадно тянуться к англосаксонскому аттестату, считая снисходительную похвалу учителя высшей наградой.
Ни одно национальное высокомерие не смотрится столь органично, как англосаксонское. Есть несколько европейских народов, наделенных даром высокомерия, но англосаксам нет равных. Высокомерие поляков — это позерство коротышки, до хохота щекочущего небеса закрученными вверх усами. Высокомерие немцев — угрюмое фанфаронство талантливого и волевого неудачника. Он знает, что первое место принадлежит ему, и время от времени яростно пытается прораваться наверх, но в силу различных обстоятельств всегда бывает бит своим ближайшим родственником — англосаксом. Высокомерие же самого англосакса отмечено поразительным чувством меры, такта, равновесия, постоянства. Оно сдержанно, приветливо и атлетично. Англосаксонская элита, не знавшая сокрушительных поражений со времен английской революции, шла от триумфа к триумфу, и настолько привыкла побеждать, что воспитала в своем народе специфическую веру во всемогущество человека — оптимизм.
Мандельштам оставил яркое описание этого свойства:
Американка в двадцать лет
Должна добраться до Египта,
Забыв «Титаника» совет,
Что спит на дне мрачнее крипта.
В Америке гудки поют,
И красных небоскребов трубы
Холодным тучам отдают
Свои прокопченные губы.
И в Лувре океана дочь
Стоит прекрасная, как тополь;
Чтоб мрамор сахарный толочь,
Влезает белкой на Акрополь.
Не понимая ничего,
Читает «Фауста» в вагоне
И сожалеет, отчего
Людовик больше не на троне.
Оптимизм — это чисто англосаксонское качество. Попытки других народов быть оптимистами выглядят столь же смехотворно, как и старания русских объяснить американцам, почему они неправы в украинском вопросе.
Только очень оптимистичный народ, сгоняя с родной земли аборигенов, пользуясь трудом чернокожих рабов, мог провозгласить в 1776 году:
«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы
равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми
правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к
счастью».
Оптимистичные англосаксы Североамериканских колоний не видели никакого противоречия между словом и делом, ибо индейцы и негры были в их глазах не совсем людьми. Им только еще предстояло стать таковыми в полной мере, приобщившись к цивилизации и, разумеется, заплатив за это определенную цену (временным) отказом от жизни, свободы и стремления к счастью. Редкие попытки индейцев и негров объяснить людям, наделенным определенными неотчуждаемыми правами, их неправоту оканчивались плачевно для первых.
Также окончатся и российские старания, если своевременно не сменить аргументы. Англоскасы подсовывают нам инфицированную нацизмом Украину, как в свое время подбрасывали индейцам зараженную оспой одежду. В отличие от некоторых россиян они хорошо понимают условность государственных границ и органическое единство Русского мира, а потому, превратив Украину за минувшие двадцать лет в злокачественное сепаратистское образование, они почти наверняка приведут Российскую Федерацию на порог гражданской войны и революции.
Единственный аргумент, с которым считаются англосаксы — это сила. Soft power, hard power, мягкая сила, жесткая сила, нежная, грубая — какая угодно. Главное, чтобы на убой.
Грядут тяжелые времена. В судьбе Новороссии, как в капле воды, отражается уготованное всей России будущее: неразбериха, колебания, раскол, разочарование, фальшивки, манипулирование, предательство. В этой борьбе русские не выстоят, если будут опираться на свое худосочное ego. Русские начисто лишены оптимизма, потому что им не свойственно высокомерие и вера в отдельно взятого человека. Заразившись высокомерием, русский мгновенно теряет форму, впадает в откровенное свинство, встает на путь саморазрушения. Наглядное свидетельство — судьбы верховных олигархов ельцинской поры. Или физиогномика нынешних хозяев Украины. Все написано на лице.
Сила русских в смирении и способности к самопожертвованию во имя общей веры. Англосаксонского Голиафа можно победить, лишь навалившись всем миром, с верой в нечто большее, чем отдельно взятый человек. Лучше всего — с верой в Бога. Если не получается, то с верой в справедливость, совесть, добро, лучшее будущее для России и всего изуродованного англосаксонской цивилизацией мира. Цивилизации высокомерия можно противопоставить лишь культуру смирения. Подобно библейскому Давиду русским предстоит смириться, сосредоточиться и точным ударом поразить великана. Несмотря на свою все еще обширную территорию, обилие полезных ископаемых и человеческих талантов, перед лицом Американской империи нынешняя Россия кажется столь же хилой как библейский Израиль перед филистимлянами. У американской элиты считается хорошим тоном аппелировать к богу. Следует признать: ее вера является достойным продолжением веры Наполеона, будто бы сказавшего: «Господь всегда на стороне превосходящей артиллерии».
Что ответить на это? Просто повторить древние слова:
«Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши». (1 Царств 17: 45 – 47)
