Авторский блог Георгий Осипов 09:18 17 сентября 2013

Ключ

Революция побеждает не силою поблажек, амнистий или, тем более, исполненных обещаний. Она побеждает только силой МАГИЧЕСКОГО ОБМАНА.

Поскольку главным героем и жертвой этой истории является сам рассказчик, мы будем считать ее фрагментом интервью, которые у нас продолжают время от времени брать.

Среди самобытных поденщиков, объединенных Альфредом Хитчкоком в сборники, как правило, под остроумным, с оттенком макабра, названием, был некий Джеймс Холдинг, и одна из его миниатюр называлась «Мизопед», то есть – ненавистник детей. Сейчас, правда, куда чаще пишут про педофилов…

Человек аккуратно ограбил восемнадцать банков, а вычислить его помог девятилетний парнишка. Хороший рассказ.

Я стоял перед дверью. В студии «Радио 101» лежал готовый, смонтированный выпуск «Трансильвании». Это был мой дебют в роли радиоведущего. Мы закончили запись к полуночи, но мои новые коллеги предложили мне обождать – зачем телепаться в метро, штатный водитель подбросит до самого подъезда. Я согласился от усталости – джингл, название и часть реплик пришлось выдумывать на ходу, провозились полдня.

Я поблагодарил шофера и бодрым шагом вошел в подъезд, не подозревая, что захожу в камеру пыток.

Часы на столбе возле универмага с именем одной из братских республик показывали час ночи.

Ключ был при мне. Я был трезв, но взволнован – выпустят мои художества в эфир или велят стереть и забыть, было пока что не ясно.

Рука, сжимавшая длинный, старомодный ключ была влажна. Сигареты я выкурил еще на Пятницкой.

Я стоял перед дверью.

Дверь была заперта.

Изнутри.

Допотопный звонок было слышно даже на площадке. Никто не открывал.

Но в доме кто-то был. Суда по реакции на мой трезвон, за дверью находился покойник.

Расправив плечи и стараясь держаться уверенно, я спустился в лифте и вышел на улицу, к автоматам старого советского образца.

Старательно набрал номер, терпеливо выслушал полсотни гудков. Безрезультатно.

«Спи, ночь в июне только шесть часов…» – сверкнула в голове первая зарница истерики в виде слащавой баллады ансамбля «Цветы».

Походкой пленного немца я поплелся обратно в подъезд.

На сей раз, к выдавливанию кнопки звонка я присовокупил несколько пинков в дверь, и тут же, устыдившись своего ребячества, ретировался к мусоропроводу, чтобы выкурить воображаемую сигарету.

Как это часто бывает в таких ситуациях, мне стало казаться, что все это происходит не со мной и в другом месте. В больших городах тоже возникают свои миражи.

Затягиваясь невидимой цигаркой, я стоял в туалете кинотеатра, где демонстрировалась замечательная военная мелодрама «Ключ», производства Великобритании». Я пришел второй раз, и поэтому сюжет картины был мне известен. Я даже успел выяснить смешную фамилию актера, похожего на Брежнева – его звали Оскар Гомолка!

Произошел обрыв пленки и наваждение слетело. Мои фантазии напомнили мне агонию висельника на мосту через Совиный ручей.

Словно космонавт в открытый космос, я снова ринулся к уличным таксофонам.

Меня никто не слышал.

Назад – в подъезд, на девятый этаж.

Думаете, приятно побывать в шкуре персонажа пошлой присказки «кому не спится в ночь глухую»?

Мне вдруг показалась унизительно бессмысленной вся эта затея с радиовещанием – ну какой я, к черту, ди-джей?

Я был готов отречься от перспективы хоть как-то заявить о себе ради возможности принять душ, лечь спать и все забыть, а главное – запереться изнутри, как та сволочь, что не вынула ключ из замочной скважины!

То была минута слабости, а за ней, как в песне Петра Лещенко, «нахлынули воспоминания, воскресли чары прежних дней…»

Я с тоской припомнил аналогичный случай столетней давности, когда мы с одной барышней из Риги, почувствовав взаимную симпатию, так и не смогли уединиться, в точности по такой же причине.

Затем я стал мысленно проигрывать композиции чернокожих исполнителей, включенных мною в первый выпуск моего радио-ревю.

Еще недавно они мне нравились. Теперь уже – нет.

Докрутился последний трек, и словно сквозь жаркую зыбь над раскаленным асфальтом кто-то прошептал фразу русского сюрреалиста-эмигранта: «всю ночь ехали туннелем»…

За окном лестничной площадки стало светлей. Я казался себе трупом в вертикальном положении. К тому же безвыходном.

По серым тротуарам слонялись крайне неприятные и недружелюбные личности. Зомби на заре. Так должен вести себя последний человек на земле, только вместо оружия и машины у тебя, как у китайского святого – «хрен да трубка».

Трубку я хотел не класть, но все же положил на крючок – к чему это мелкое хулиганство?..

Выбрав аллею, ведущую вниз, я побрел по ней, пока не вышел на уже прогретую солнышком террасу. С нее открывался довольно красивый, почти кавказский вид на частный сектор. В студии лежал мой дебютный блин…

Появились первые энтузиасты утренних пробежек.

Дверь мне открыли в районе девяти.

И сейчас вы поймете, почему мы с героем Джеймса Холдинга не очень любим детей.

Дочь хозяев, хиппушка позднего перестроечного полива, спала на балконе.

Меня она, естественно, не переваривала. Я при встречах демонстративно зажимал нос.

В раннем рассказе у Андрея Битова подросток выстаивает на лестнице столько же, сколько простоял я, ради (как ему кажется) прекрасной дамы.

Это любовь. В данной ситуации по обе стороны бушевала ненависть.

Через пару дней, я воспользовался отсутствием соседки и, пройдя через ее комнату на балкон, внимательно осмотрел тюфяк, причинивший мне столько неудобств.

Он напомнил мне финальную сцену второй части «Восставших из ада».

Революция побеждает не силою поблажек, амнистий или, тем более, исполненных обещаний.

Она побеждает только силой МАГИЧЕСКОГО ОБМАНА.

Да, дверь убогого жилища в ту июньскую ночь оказалась заперта.

Но уже через двое суток предо мной распахнулись двери эфира.

Я получил возможность наживать врагов и вербовать сторонников.

Среди тех и других нашлось немало интересных людей.

1.0x