Авторский блог Алексей Шорохов 12:40 2 октября 2015

Калика перехожий Третьего тысячелетия

Действительно, среди огромного количества песен, написанных и исполненных Байкальцем, не меньше половины – духовные стихи. Андрей много сидел в Ленинке, изучал всё, относящееся к утерянному практически навыку гусельного искусства, откапывал былины и старины, искал последних мастеров. И обрастал легендами. Даже сегодня во многих биографиях можно прочесть, что он пешком пришёл из Иркутска в Москву. На вопрос об это гусляр отшучивался: «Время не то. Если в старину можно постучаться в любое подоконье и сказать: «Пустите Христа ради», и тебя обогреют, накормят, напоят, то сейчас, извините, мы знаем, что постучись к кому-нибудь, в лучшем случае тебя куда подальше отправят, а в худшем могут и дырку в голове сделать».

Нет ничего красивее Валдая ранней осенью, такой вот – светлой и просторной, как та, что исчезла, будто занавесом отрезало, буквально на днях. Звук по холодеющим водам тогда идёт глубокий, протяжный. Даже резкий смех далеко слышится…

Без малого двадцать лет назад плыл я со съёмочной группой православного телеканала на белом лёгоньком пароходе по синим остывающим водам озера Валдай. Кроме нас, людей с камерами и микрофонами, публика была всё серьёзная: военные, контрразведчики, артисты и бизнесмены. И делом они занимались серьёзным – водочку попивали и обсуждали судьбы родины. Разговаривали. Даже спорили (как это у русских бывает). Даже несколько стай уток вспугнули (то есть громко спорили). А пароход бежал тихо, почти бесшумно. По направлению к Ниловой пустыни, основанной преподобным Нилом Столобенским посреди озера. Кто-то наверху сколачивал новое православное братство не братство, общество не общество, сейчас уже и не вспомню, но дело было живое, интересное.

Тогда я впервые его и услышал. Сначала подумал, по громкой связи включили. Нет, он сидел с гуслями на нижней палубе в уголке и пел. Звук этого древнерусского инструмента заворожил меня, оглушённого «Металликами» и «Нирванами», как мало что в жизни завораживало. И не только я (как шутил впоследствии Андрей) подходил к нему и спрашивал про гусли: а где они в розетку включаются?

…Гусляр Андрей Байкалец (Кравченко) родился в Иркутской области в городе Черемхово, на родовых землях Иркутского казачьего войска. Больше полувека назад. Был нормальным советским школьником. То есть слушал «Битлз» (ну куда же без них в Забайкалье?). Играл в рок-ансамбле (всё-таки – не в группе) на барабанах. Дальше – иркутский «кулёк» и (что важно) – Иркутский театр народной драмы. То есть к поименованному набору советского студента-школьника добавляются Вампилов и Распутин. Неудивительно, что вскоре после этого музыкальная душа будущего калики перехожего, устав от юношеской всечеловеческой отзывчивости, работящими русскими руками смастерит первые в его жизни – крыловидные – гусли. И музыкант-артист Андрей Кравченко станет Байкальцем, которого услышат не только в Москве, но и в Японии, и в самых дальних, заокеанских уголках Русского мира.

Что характерно – тогда же Андрей примет крещенье. Я его позже спрашивал: почему крещенье? Ведь этническая музыка, вышитые славянским узором рубахи, берестяные ободки на голове – прямая дорога в язычество, к пляскам вокруг костра? Он отвечал: гусли. Это не шаманский бубен и не разудалая свиристелка повального совокупления. Гусли – это духовный инструмент.

Действительно, среди огромного количества песен, написанных и исполненных Байкальцем, не меньше половины – духовные стихи. Андрей много сидел в Ленинке, изучал всё, относящееся к утерянному практически навыку гусельного искусства, откапывал былины и стар`ины, искал последних мастеров. И обрастал легендами. Даже сегодня во многих биографиях можно прочесть, что он пешком пришёл из Иркутска в Москву. На вопрос об это гусляр отшучивался: «Время не то. Если в старину можно постучаться в любое подоконье и сказать: «Пустите Христа ради», и тебя обогреют, накормят, напоят, то сейчас, извините, мы знаем, что постучись к кому-нибудь, в лучшем случае тебя куда подальше отправят, а в худшем могут и дырку в голове сделать».

Но то, что он постоянно странствовал – это точно. Не имея семьи, музыкальной студии, Байкалец действительно был современным каликой перехожим. По звонку, когда появился мобильный (а до того – обзвоном по многим городам, где он мог остановиться у друзей) – срывался и ехал на фестиваль, запись на радио, выступление на православном празднике. Если бы мобильная связь помедлила своим появлением ещё лет пять-семь, многочисленным желающим его услышать и увидеть пришлось бы жить слухами: видели в Орле, сказывают – сейчас под Питером, недавно являлся в Усть-Сысольске, к весне ждут под Сызранью…

До эпоса оставалось совсем чуть-чуть. Умер Андрей в 2008-м, в сентябре. В родном (школу там закончил) Шелехове (Иркутская область). Только на один год пережив маму. В роковые сорок шесть лет.

О причинах смерти ни у кого из знакомых узнать точно не удалось. «Могут и дырку в голове сделать». На фоне умилительных «Бог забрал» слышал и такое…

А ещё он был – белый. Не в смысле – светлый (хотя и в этом тоже), а именно – белый. Убеждённо доказывал, что петь нужно «Смело мы в бой пойдём за Русь Святую», а ни за какую не «власть Советов» (не к ночи будь помянута), исполнял песню партизан Шкуро, многое другое.

Какой-то сияющий осколок затонувшего (всплывающего?) Русского Ковчега. Помяни, Господи, его и всех, поющих Тебе «на псалтири и гуслях»…

8 марта 2024
17 марта 2024
26 марта 2024
1.0x