«Простились, и, ступая осторожно,
Разглядывая встречных и дома,
Я зашагал счастливо и тревожно
По очень важной станции -
Зима».
Е.Евтушенко.
У каждой страны, у каждого народа есть свои символы, причём, это не только гербы, гимны, национальные костюмы и культовые исторические персонажи, давно отлитые в бронзу. Версаль, Кремль, памятник Черчиллю, «Ода к радости»…, - всё это созданное, рукотворное. Это культурно-историческая «визитная карточка» державы, без которой мы уже не воспринимаем ту или иную цивилизацию. Однако есть знаки, приметы, явления, вовсе не связанные с общественной или иной деятельностью, но без них мы уже не представляем Россию, Англию, или, скажем, Испанию. Если говорить о России, об СССР, то это – необозримое пространство, гоголевская Русь – птица-тройка и, разумеется, зима. Или даже так – Зима.
В этой связи вспоминается старый советский анекдот, где студент из африканской страны пишет письмо домой: «Здесь есть только зима, но если зелёная зима ещё сносна, то белая зима – это вообще ужас». Россия издавна ассоциировалась именно с этим временем года. Создавая свои «клюквенные» фильмы про Mother Russia, голливудские творцы всегда показывают заснеженные дворцы, придворных дам, кутающихся в салопы, запорошенные дорожки и – метель. Россия = Зима. Вирджиния Вульф в своём «Орландо» описывает любовь своего героя с русской боярышней. Перед нами Лондон начала XVII века, но любовь к московитке возможна только на фоне жестокого мороза и лютого холода, которого ещё не знала Англия.
«Вдруг, с резкостью и суровостью, присущими в те времена английскому климату, нагрянул Великий Холод. Великий Холод, свидетельствуют историки, превосходил суровостью все холода, когда-либо выпадавшие на долю этих островов. Птицы гибли на лету и камнем падали на землю». Меха, шапки, щедрое богатство, смесь дикости и аристократического изящества в духе Наташи Ростовой – Вульф не знала Россию и привычно смешивала те сказки-символы, которые были ей хорошо известны. Она наделяет московскую девушку почти мистическими, точнее давно забытыми в цивилизованном мире..ю умениями: «Саша не любила говорить о своей прежней жизни, а тут рассказала, как зимой в России слышала дальний волчий вой и продемонстрировала, как это звучит». Девушка-Зима не только умеет делать реверансы (!), но и знает, как говорить с волками.
Но это – иностранцы. Они часто воспринимают Россию либо как миф, как экзотическую сказку, где Восток встречается с Западом. И уже не так важно – страшная эта сказка или изумительная. Ив Сен-Лоран, большой поклонник России, создавая свою «русскую коллекцию», по сути, выдумал те громадные меховые шапки, которые потом носил весь мир, и героиня советской новогодней сказки – учительница Надя Шевелёва идёт по зимнему Ленинграду именно в такой «русской» шапке. Кутюрье видел Россию именно заснеженной.
Вместе с тем, и русские, советские писатели, режиссёры, создатели песен постоянно обращаются именно к зиме, как будто ищут сакральные смыслы. «Татьяна (русская душою, сама не зная почему) с её холодною красою любила русскую зиму». Если вы помните, пушкинская героиня «по-русски плохо знала», как и положено дворянской барышне, но если «русская душою», то непременно – любит зиму. И странный, мифический, полный подтекстов и неразгаданных смыслов сон Татьяны тоже полон зимних образов: «И снится чудный сон Татьяне. Ей снится, будто бы она идёт по снеговой поляне…». Пушкинские произведения – постоянное обращение к символам Зимы. «Мороз и солнце – день чудесный», - знакомое, школьное, заученное наизусть.
А если герой не нравится Пушкину, то он непременно «…святую Русь бранит, дивится, как можно жить в ее снегах». Щёголь-западник граф Нулин, пустой бесполезный человек, везущий из западных стран булавки-запонки-лорнеты, ругает Русь и – снега. Два понятия неотделимы и для «русской душою» Татьяны, и для космополита Нулина. Мистика зимы пронизывает и пушкинскую «Метель». «В одну минуту дорогу занесло; окрестность исчезла во мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели белые хлопья снегу; небо слилося с землею». В этой повести всё странно, всё видится нелогичным. Всё будто нарочно делается для того, чтобы героиня по какой-то прихоти Судьбы,…по прихоти Зимы, обвенчалась с тем, кто был предназначен именно ей.
И в «Станционном смотрителе» мы встречаемся с Зимой. «Три года тому назад, однажды, в зимний вечер, когда смотритель разлиновывал новую книгу, а дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинели, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя лошадей». «Идёт волшебница зима», поэтому тут возможно всё, даже самое странное и невероятное. Зима присутствует и в «Сказке о Мёртвой Царевне»: «Вот в сочельник в самый в ночь Бог дает царице дочь…». «Сказка о Царе Салтане» тоже начинается зимой – три девицы прядут, а это всегда считалось «зимним» занятием. Лев Толстой, желая показать «русскую душой» Наташу Ростову, «устраивает» ей танцы на святках. Именно зимой. Откуда «графинечке» знать все эти движения? Да она и не знает, просто был такой вечер, такое время года…
Много позже у Сергея Есенина будет: «Заколдован невидимкой, дремлет лес под сказку сна». Или в оптимистичной советской песне: «А снег идёт, а снег идёт, и всё мерцает и плывёт. За то, что ты в моей судьбе, спасибо, снег, тебе». Обращение к снегу, как к стихии, как к некоему «божеству» или к мистической силе. Это как «Ой, мороз-мороз, не морозь меня!» Зима, Мороз, Снег = Сказка, Миф. Зима принимает или отвергает. Сказка «Морозко», как раз, об этом. Работящая девушка получает от повелителя зимы – подарок и жениха, нахрапистая и ленивая – сундук с…воронами. В классической народной сказке всё страшнее – злую дочку Морозко не выставляет на посмешище, а – убивает... Или вот - лирическая комедия «Карьера Димы Горина», в которой, как раз, и звучит песня о снеге, беловоротничковый служащий приезжает в заснеженную тайгу и – остаётся, пройдя там своеобразную инициацию. Идеальная девушка, которую он «создал» по фотографиям самых красивых актрис мира, оказывается, существует, но она там, где Зима.
Зима принимает своих – девочка Фике приехала в Россию из Цербста зимой 1744 года. Первое её впечатление – громадные снежные пространства без конца и без края. Шок от увиденного – императрица Елизавета Петровна ходит по морозу с непокрытой головой, только небрежно накинув шубу. Фике тут останется навсегда, чтобы стать Екатериной Великой. Её внук, Николай I взял бразды правления зимой – его царствование началось с восстания, которое потом назовут «декабристским». Испытанный на прочность, Николай навсегда приобретёт «зимний взгляд», как это потом отметит Александр Герцен: «Но главное — глаза, без всякого милосердия, зимние глаза».
Россия-николаевская – зимняя страна. Недаром, говорят, что царь подморозил или даже заморозил Россию. Но это зима не как усталость, не как финал и смерть, а как начало. И даже так - зима, как норма и зима как смысл. Зимние балы Петербурга, шинели, кареты, шляпки, метель, бенефисы господина Каратыгина и мадемуазель Асенковой, жарко натопленные светские салоны - синими сумерками, при свечах поэты читают стихи. В воспоминаниях современников зимний царь любил ездить в открытых санях по городу - царь ехал, все кланялись. На большой скорости по холодному, подмороженному на тридцать лет, Петербургу. Чистота, снег, запах морозной пыли.
Русская Зима изгоняет чужих, она замораживает и не пускает. Как сбежал из России «гражданин мира» Герцен, не выдержавший зимних глаз Николая I. Как закоченели наполеоновские солдаты, как сошли с ума от холода фашисты под Сталинградом. Даже в фантастической повести Михаила Булгакова «Роковые яйца» гадов убивает именно зима…в конце лета: «Их задушил мороз. Двух суток по 18 градусов не выдержали омерзительные стаи, и в 20-х числах августа, когда мороз исчез, оставив лишь сырость и мокроту… биться больше было не с кем. Беда кончилась».
Россия, станция Зима, мир-зима, миф-зима, зима - бесконечность. Или зима – это Вечность, как в мистерии Ганса-Христиана Андерсена «Снежная Королева», в аллегорической сказке, наполненной страхом перед вечной мерзлотой. Мы не боимся – у нас были и «зимние цари», и славные полярные лётчики. Или, как там у Есенина?
«Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль».
