В наше время, когда с воззрениями и биографией любой скандальной фигуры прошлых лет можно ознакомиться без посторонней помощи, круглая дата скорее повод для рассуждений на вольную тему, нежели возможность лишний раз щегольнуть осведомленностью. Наверное, с такой преамбулы можно начинать разговор о любом персонаже светской и криминальной хроники, в том числе и о Патти Херст.
Особых шансов привлечь к себе внимание советских граждан у этой девушки из богатой и родовитой семьи, прямо скажем, не было, поскольку мы с детства знали, что «в Америке постоянно кого-то убивают», даже президентов. Для среднего подписчика «Литературной газеты», рассказавшей читателям ее историю, мисс Херст была кем-то вроде абстрактной Вандербилдихи, с которой соперничает Эллочка Людоедка. Но даже поклонники Пола Маккартни уже не помнили, кто это такая, и для удобства переименовали звучное Miss Vanderbilt в общепонятное «хоп-хей-гоп».
Первое, что мог отметить бунтующий подросток тех лет, узнав о похищении богатой наследницы, перешедшей на сторону террористов, было сходство ее фамилии с матерным словом, а это не романтично. У нас любили фамилии типа Монро или Брандо, желательно с ударением на последнем слоге, по старинке считая Париж, а не Штаты кузницей шика и стиля.
Еще нелепей звучало название организации, к которой примкнула жертва киднеппинга – симбионистская (sic!)армия, естественно, освобождения, которой руководил к тому же – негр в черных очках! С темнокожими вождями революционных движений и прогрессивных режимов тогда был явный перебор. У нас своих, белых героев и героинь революции хватает, все они увековечены в качественном кинематографе, их биографии расцвечены талантливыми сценаристами, их играют хорошие актеры. Причём, то же самое касается и антигероев, от Левы Задова до Фанни Каплан. А «Черные пантеры» с фотографий вызывали тоску своим сходством со звездами музыки соул на обложках пластинок из общежитий, где жили студенты из Африки, порядком намозолившие глаза, как интернационалистам, так и, уверяю вас, доморощенным расистам.
Мне трудно будет рассказать потомкам, чем прославилась Патти Херст, подумал я тогда, сознавая, что эта, на тот момент еще свежая, но почти мертворожденная сенсация, увы, не пригодна для пропаганды бурлящего хаоса. Не любят у нас ни безголосых «негритосов», косящих под голосистого Джеймса Брауна, ни обеспеченных девиц с фамилией, похожей на матерок – не доросли. Да и поющих негров тоже, если честно, не жалуют – чуждая ритмика. Воспитывать надо.
Говорят, ей посвятил несколько фильмов «подпольный» режиссер Джон Уотерс, причислив явно случайного человека к пантеону сомнительных фетишей «для тех, кто понимает», но чтобы смотреть такие фильмы добровольно, необходима тридцатилетняя промывка мозгов сперва «отверженными», затем глянцевым киноведами, а потому уже и нашими умными журналистами. Даже в дурдоме так долго не лечат, выписывают, и – смотри, товарищ, что хочешь. Хоть «Софью Перовскую», хоть Патти См… пардон, Херст. А что? – Хороший ник для звезды андеграунда: Патти Смерть!
Oh, hear the names! – призывает в черной мессе адептов Антон ЛаВей, тоже уже порядком подзабытый. Имена, действительно играют особую роль.
Примкнув к революционной банде, элегантная Патриция (сколько наших модниц мечтало о таком имени!) стала называться «Таня». Так звали боевую подругу Че Гевары (вы уже зеваете?), и еще какого-то агента КГБ «нетрадиционной» ориентации (это уже веселей, хотя тоже, знаете ли…).
После того, как шайку накрыли, пристрелив «настоящих буйных», «Таню» лечил от «стокгольмского синдрома» доктор Козел, тот, что помог копам вычислить маньяка Де Сальво. «Бостонский душитель» – история тоже довольно скучная, как фильм о нем, и, тем более, вдохновленная скучной историей, песня Роллингов, известная у нас в подробном пересказе журналов «Ровесник» и «Крокодил».
У них там постоянно кого-нибудь душат, режут, насилуют и похищают с целью солидного выкупа.
Продвинутые юноши откуда-то знали про голые снимки Жаклин Онассис и про то, в Датском королевстве смотрят сквозь пальцы на секс с детьми и четвероногими, но к делу Патти Херст это не имело никакого отношения.
Малолетний нонконформист справа, шерстивший периодику в поисках единомышленников, был вынужден констатировать горькую истину: не те они люди, чтобы брать с них пример, или хотя бы сочувствовать.
От черного интернационала до красных бригад – сплошное сборище уродов, отравляющих жизнь себе и окружающим.
Энтони Бруно в «Случайных попутчиках» у Хичкока заказывает улыбчивому негру-проводнику двойной скотч, разочарованный нонконформист заливал горе портвейном. Верещать «запишите меня в террористы!» было так же глупо, как идти пахать горновым на «Запорожсталь» ради пары лишних сотен.
Скучная история перестает быть совсем скучной, когда ее выучат наизусть. А неизвестное, напротив, утомляет, чуть ли не с первых слов. Почти невозможно с первого раза дослушать до конца «Лестницу в небо» (пять минут КСП и две минуты Димы Варшавского в финале), осилить в один присест «Сатанинские стихи» или «Майн Кампф», но если вы знаете, что будет дальше, оно, неведомое тем, кто стоит в очереди простаков за вашей спиной, вас уже не раздражает. Наверное, это старость?
А дальше будет вот что: разгром, суицид, заочный приговор, экспертиза, трибунал, волокита, казнь, реабилитация, и нарастающий привкус ничтожности всех этих людей со всеми их деяниями.
К счастью, семидесятые оставили нам ряд вещей, которые посмачней и посмешней, угрюмых и назойливых тупиц из фильмов Шаброля и Беллокьо, вроде «Тисни монстра на первую полосу».
Шум времени заглушает самые необычные имена якобы необычных личностей, и соратница Тани Херст по фамилии Солтысик находится там же, где и малоросс-гастарбайтер Солтыс, который укокошил, кажется, семерых членов своей семьи, действуя с карпатским размахом.
Наша «Таня» тоже уронила свой мячик в Лету.
Реальных террористов и «еретиков» пусть используют в своих книгах авторы приключенческой прозы. В жизни все они, без исключения, от Бакунина до Карлоса Ильича намного глупее и скучнее. У нормальных людей такие «солтысики» должны вызывать отвращение, переходящее в зевоту. Думаю, тут доктор Козел с нами спорить не станет?
Когда-то ЛГБТ лезли на рожон, паля из ворованных пистолетов, но сегодня люди этого типа спокойно трудятся в общественно-полезных сферах.
Солтысик подает мне кофе и воду в найтклабе, а Камилла Холл начисляет гонорар за очерк на актуальную тему. И Патриция Херст далеко не пример для этих занятых полезным делом гражданок. По-моему ее дальнейшая судьба им глубоко безразлична.
Трудного детства у барышни не было, да и быть не могло, а это явный гандикап в плане сочувствия и популярности. Мало ли каких не случалось историй? Сэр Вальтер Скотт, анализируя «Замок Отранто» Горация Уоллпола, восхищался обломком гигантской ноги.
Возможно и нам было бы куда интересней рассказать, как в то же время, в самом центре по-булгаковски знойной Москвы, два богемных охламона с помощью железного прута ломали ногу юной балерине, дочери известного журналиста, двойного агента ЦРУ и КГБ… Но эта информация, сами понимаете, пока еще, к сожалению, лежит под грифом classified.
