«Около 500», «более 500», «несколько сотен», «около тысячи», «по моим подсчетам – 1000 человек вышли на антифашистский митинг протеста, памяти Маркелова и Бабуровой». «Я слышал, как офицер 2ОПП с номером жетона №010111 (старый знакомый) отдавал приказ своему подчинённому озвучивать цифру в 300 человек, которая была согласована в ГУВД (!)»*…
Как-то так подсчитывали себя борцы с фашизмом и гомофобией 19 января дружным суровым маршем прошедшие по Тверскому бульвару.
Повод печален – 4 года назад в этот день были убиты адвокат Маркелов и журналистка Бабурова.
Кем и за что убиты – разговор отдельный. Достаточно сказать, что на следующий день – 20 января 2009 года, президент Чечни Рамзан Кадыров наградил адвоката Маркелова, выступавшего в деле полковника Буданова на стороне обвинения, медалью «За заслуги перед Чеченской Республикой» посмертно, «за активную и беспристрастную правозащитную деятельность и за гражданскую позицию, направленную на защиту и торжество закона». «Станислав Маркелов зарекомендовал себя как честный и порядочный человек, человек и патриот с принципиальной гражданской позицией. Он изобличал неонацизм и ксенофобию. Станислав прожил достойную жизнь и погиб за правое дело», – передала тогда слова Кадырова пресс-служба президента Чечни.
«Около 500, более 500, 1000 человек»…
Ширина центральной аллеи Тверского бульвара, занесенного снегом, метра три. Длина процессии, плотно заковавшей себя банерами и плакатами, растянулась метров на 60-70. Лихими перебежками, тонущие по колено в сугробах журналисты успевали снять шествие и с головы и с хвоста. Сотрудники полиции, всё те же лица, привычно, без особого интереса, спокойно охраняют процессию, растянувшись вдоль бульвара. Даже если их включить в число протестующих… человек 200, может, и наберется.
Оставим статистические изыски либеральных журналистов на их совести, о них говорили еще Ильф и Петров в «12 стульях»: «По окончании его речи оба корреспондента, прислушиваясь к жиденьким хлопкам, быстро записали: «Шумные аплодисменты, переходящие в овацию». Потом подумали над тем, что «переходящие в овацию» будет, пожалуй, слишком сильно. Москвич решился и овацию вычеркнул. Маховик вздохнул и оставил».
Так что вздохнем и оставим «1000 человек», вышедших 19 января на просторы безграничного и многострадального Тверского бульвара.
Итак, большинство этих молодых красивых людей, искренне верующих в победу интернационализма, пришли сюда действительно затем, чтобы почтить память убитых и выразить свою гражданскую антифашистскую позицию.
Конечно, долой национализм и патриотизм, которые, как давно известно – последнее прибежище негодяев. Конечно, нет фашизму – в лице власти и клерикалов. Недобитые в 1945 фашисты сменили одни кресты на другие, и поработили многострадальный многонациональный народ России. Если ты за сильное единое государство – ты государственный фашист; если веришь в Бога, ходишь в церковь и отрицаешь однополые браки – православный фашист; выступаешь против незаконной миграции – ксенофобский фашист. Если же презираешь Россию, как свою Родину, презираешь вообще слово «Родина», отрицаешь Бога и Церковь, признаешь социальное равенство узбекского незаконного мигранта и российского гражданина, требуешь упразднения государства, армии и какой бы то ни было власти, объявив себя гражданином Мира – вот тогда ты смело можешь назвать себя антифашистом! Во всех остальных вариантах – ты фашист.
Именно за это, верили участники шествия, и были казнены «русскими фашистами» «святые антифашистского движения» Маркелов и Бабурова, чьи «иконы» были основными в этот день в этой процессии. Были «иконы» и «святой» Политковской, много было «икон», и на каждой белым по-черному написано: «Не забудем, не простим».
«Никто не задумывается, что на самом деле, патриотизм – это глупость! патриотизм – это трусость! Патриотизм – это предательство! Сейчас для нас патриотизм – это смерть! Патриотизм – это страх! Патриотизм – это болезнь! Те, кто вздумал заболеть ею серьёзно, превращаются в махровых нацистов и погромщиков. Между патриотом и нацистом фактически нет разницы. Патриотизм не может быть серьёзным! Патриотизм не имеет смысла! Если, кто очень хочет показать свою безумную любовь к чему-нибудь, пусть запирается в ванной и демонстрирует. Честный человек не может быть патриотом, умный человек никогда не станет патриотом», – из последней статьи Маркелова «Патриотизм как диагноз».
Кроме молодых, верящих в общечеловеческое счастье, пришли сюда и не совсем молодые, и может быть уже ни во что не верящие, но неизменно приходящие на все столичные акции протеста, лица. Устрой акцию в поддержку прав зоо-некро-педофилов, без сомнения, они придут и туда, всё с теми же потасканными физиономиями и теми же заношенными плакатами. О них и говорить не хочется – надоели.
Огороженный дополнительным забором бульвар снежно чист и безлюден. Вход через турникеты. У турникетов сотрудники полиции. Время не пришло. На бульвар пока входа нет. Молодые антифашисты радуются, встречая друг друга, раздают антифашистские буклеты, листовки, хотели еще и книги раздавать…
© Артем Монахов/Ridus.ru
– Ты чего, обалдел, – вовремя остановили энтузиаста, – это на продажу!
Но если буклеты и листовки брали охотно, книги, почему-то покупать не хотели. Впрочем, гвоздики, предназначенные для возложения, покупали.
Пришли и представители «Яблока» во главе с Явлинским, развернули плакат «Фашизм не пройдет» и встали в сторонке. Встали важно и степенно, как только могут стоять благовоспитанные дети, они всю процессию прошли важно и степенно, не кричали и не скандировали, всем своим благовоспитанным видом давая понять: хоть и пришли они сюда, но пришли сами по себе. Пожалуй, они одни правильно выражали скорбь, положенную при подобных поминальных процессиях. В отличие от невоздержанных представителей ЛГБТ, но о них чуть позже.
«13:55 У рамок металлоискателей начинают собираться участники марша. Пока около 150-200 человек»*.
Рамки металлоискателя установили у входа на Тверской бульвар. «150-200 человек», спокойно прогуливаются на пятачке в 20 кв.м, достают плакаты, позируют перед репортерами, друг перед другом. Сквозь эту «толпу» спокойно проходят те, кому надо улицу по светофору перейти, проходят, не оглядываясь – москвичи привыкли к митингам.
Первыми сквозь турникеты просочились представители прессы. И как встречают героев громкого дела, выходящих из дверей суда, так и журналисты – вспышками своих фотокамер встречали они первых манифестантов, с цветами и плакатами ступивших на аллею бульвара.
– Уважаемые граждане, не задерживайтесь на ступенях, проходите на бульвар, – привычно предупреждали манифестантов сотрудники полиции. Зима, ступени скользкие, опасения сотрудников понятны.
Бросая на «псов фашистского режима» суровые взгляды, антифашисты проходили на бульвар: пришло время выстраиваться в колонну.
Колонна построилась по военному ровно и сурово – и впереди, и по всей длине колону щитом прикрывали баннеры: на одних – портреты убиенных адвоката и журналистки, на других призывы к антифашистской борьбе: где под лозунгом «патриархат не пройдет» четыре девушки били, пинали, резали ножом кресты, подписанные словами: ксенофобия, нацизм, брак, сексизм.
Колона представителей сексуального меньшинства из пяти человек, помеченных радужными ленточками, встала в аккурат за спинами антифашистов и перед благоразумными «яблочниками».
– Нет, я конечно не против ЛГБТ, пусть себя как хотят, любят. Блин, но они прям за моей… спиной стоят, – стесняясь оглянуться, чуть слышно говорил один из антифашистов, – мне чего-то неуютно.
– Не теряй бдительность, товарищ! – подбодрил его соратник по борьбе.
В тоже время в рядах сексуального меньшинства была замечена подозрительная активность. Подозрительного вида девица, облаченная в потасканный старый пуховик, и все время не выпускавшая из рук длинную палку, вдруг вытащила из кармана флаг ЛГБТ, и, прикрепив его к палке-древку, вознесла флаг над процессией.
– Флаг! Откуда флаг?! – разом пронеслось по процессии.
– Б…ть, эти элгебетешники!.. – процессия оживилась. Наличие запрещенного в этот день флага, возмутило ряды антифашистов. – Убери флаг! – к девице бросилось несколько человек. ЛГБТ окружили девицу, грудью встав на защиту флага.
Наградив вполне традиционными сексуальными прилагательными представителей нетрадиционного меньшинства, антифашисты вступили в борьбу за флаг.
Журналисты – все кто был, как один наставили камеры на героев.
«Бойню», остановили организаторы шествия, вступив с меньшинством в политический диалог.
– Вас же предупреждали – никаких флагов. Флаги сегодня запрещены, – внушали организаторы.
– Вы что, хотите без политических лозунгов? Хотите из марша сделать простую похоронную процессию? – парировало меньшинство.
– Нет! Но флаги запрещены! – стояли на своем организаторы.
– А мы не уберем флаг! – видя, что весь мир в лице свободной прессы сейчас смотрит на них, заявило меньшинство.
– Тогда уходите и махайте им в другом месте! – отрезал один из организаторов.
– Да, б…, отними ты у этой дуры флаг! – крикнул кто-то и вырвал флаг у девицы. Завязалась борьба. Так как здесь ЛГБТ буквально представляло меньшинство, флаг был отнят и сорван с древка. Размахнувшись, девица трахнула таки древком антифашиста; прикрывая раненую голову, но с флагом в руках, антифашист, отскочил в сугроб.
Сегодня это стало настоящей победой антифашистов.
Без флага, но не сломленные, ЛГБТ были вынуждены признать позицию большинства.
– Но плакат можно? – сухо спросили.
– Плакат можно.
И белый ватманский лист с нарисованным на нем флагом ЛГБТ, и словами: «Гомофобия и антифашизм несовместимы», вознесся и прошел весь путь, до самого Никитского бульвара.
Впрочем, это был единственный неприятный инцидент.
Дальше всё было как запланировали.
Процессия прошла Тверской бульвар, перешла на Никитский.
У памятников Есенину, Тимирязеву и Гоголю останавливались, говорили речи. Говорили, что Маркелов работал, как адвокат, не за деньги, а за идею, а Бабурова – кормила бездомных.
Скандировали: «За свободу! Против фашизма!», «Свободу узникам 6-ого мая!», «Стасу и Насте – вечная память», «Фашисты убивают – власти покрывают», «Долой фашизм, гомофобию, сексизм!»
Кричали: «Не забудем, не простим!»
Уверяли: «Антифашисты – против насилия, антифашисты – мирные люди».
Словом, все как обычно.
На Никитском транспаранты свернули, перешли дорогу и смешались с обыкновенными горожанами. ЛГБТ благоразумно сняли с груди радужные ленточки и свернули на Старый Арбат. Их путь окончен.
По Гоголевскому бульвару шли теперь одни истинные антифашисты. Разбавленная теперь обыкновенными прохожими процессия растянулась и растерялась, какая-то заблудившаяся бабушка с «иконой» Бабуровой свернула к кинотеатру «Арбатский», кто-то спустился в метро, и лишь немногие, человек 50, движимые первоначальной целью – возложить цветы к месту убийства, дошли до Пречистенки.
Замыкали процессию сотрудники полиции и ОМОНа.
– Сегодня Крещение, – разговаривали межу собой двое полицейских. – Ночью в прорубь окунался.
– Да, – ответил другой. – Надеюсь, на Пасху хоть гей-парада не будет.
– Да кто их знает, – вдохнул тот, кто ночью в прорубь окунался, – от этих педерастов все что угодно можно ждать.
– Это точно.
*В статье использованы цифры и выдержки из материалов «Новой газеты» и радио «Эхо Москвы».
