Прошло уже много времени с митинга на Болотной площади. Что там было, видели все по ТВ и в интернете. Русских, конечно, больше всего задело то, как собственно русские представители были отодвинуты агрессивным местечково-либеральным «активом», от собственно русского, в большинстве своём, народа, собравшегося на митинг.
Но на меня в тот день самое большое впечатление произвели впечатления и рассказ моего близкого знакомого, находившегося в тот день в либеральной тусовке за трибуной и буквально вопившего от переполнявших его на тот момент чувств: «Мы вам устроим либеральную диктатуру! Всех в асфальт закатаем! Пикнуть не посмеете!».
Этого молодого человека знаю несколько лет. Теперь ему ближе к 30-ти. Он из одного из русских областных центров, когда-то катался за футбол, а потом как-то встал на другие рельсы, поначалу связался с «правозащитниками» в своём городе, озаботился проблемами геев, работал на подхвате в каких-то местных СМИ, со временем впитав понимание слова «русский» как синоним слова «фашист», горячо отстаивал свои убеждения о поедании таджикских девочек русской молодёжью. Круг общения изменился — вместо нормальных людей это стали представители «ЛГБТ-тусовки», этнические журналисты и представители диаспор. Не смотря на то, что талантами особыми не отличался, быстро понял, что на провинциальных нечернозёмах ему сильно не вырасти, и амбиции со тщеславием погнали его на московские либеральные хлеба. Благодаря связям, полученным ещё дома, и близким отношениям с одним из руководителей какой-то небольшой демократической организации с хорошим финансированием из тех, что занимаются «защитой» различных меньшинств и проведением редких публичных «акций» типа «Я грузин!» или «За гендерное равноправие!» форматом в несколько десятков человек (в основном сотрудников офиса), или в лучшем случае сотен человек из завсегдатаев мероприятий формата «Я Хачапури!», он устроился туда на работу. Сбылась, по сути, мечта — стать профессиональным либералом! Пока трудится чем-то вроде личного референта одного из боссов, но со временем мечтает о дальнейшей карьере.
Не смотря на различия во взглядах с интересом с ним продолжаю общаться, во-первых, просто из интереса к дискуссии с противной точкой зрения, а во-вторых, это просто любопытный источник наблюдений «из жизни насекомых либералов», того как меняются их настроения и т.п.
Тем более что как то странно, в парне при том что он работает в такой агрессивно-разлагающей среде осталось что то русское, и общение с нормальными правильными русскими людьми рвёт ему шаблон создаваемых ими же самими мифов о русском национализме. Кстати, работая в своеобразной профессиональной среде, из него выскакивает такой антисемитизм по отношению к колегам по работе и царящих в связи с их особенностями порядках, что не всякому националисту это показалось бы приличным.
Поэтому показательным было изменение его реакций и настроения, когда я созвонился с ним 10 декабря, то что это было состояние экзальтации и эйфории это ничего не сказать — уже в тот момент, человек потерял адекватность и просто вещал, считая себя практически вершителем судеб нации и государства...
А ведь ещё год назад, когда я говорил ему, что скорые изменения в политическом режиме в России неизбежны, и наступят в течение ближайших нескольких месяцев, и что Манежка и до неё Приморские Партизаны — это лишь вдохновляющие примеры для сопротивления которое, в итоге, выльется во что-то, что мы ещё не можем представить в ближайшие месяцы, он не соглашался и говорил, что ничего при нашей жизни не поменяется, и надо в ней устраиваться и тихонько пилить правозащитную тему...
Скажу откровенно — никакого интереса к русскому движению у них и не было, оживление вызывало лишь сплетни собственной тусовки как типа то:
— сколько проституток взял Немцов после митинга в городе N — трёх или четырёх?
— какой же противный этот Быков с вечно слипшимися маслеными волосами, почему он постоянно в окружении малолетних любовниц и сколько им лет — 15 или 16?
— сколько бабок стырил Яшин и куда он их потратил?
— какая же дура эта Чирикова?
— кто с кем спит и у кого какой камень друг для друга?..
Так вот, после Болотной, у человека изменилось только настроение — типа «Ура мы ломим!», «Трепещите тираны», а содержание мыслей и темы разговоров не поменялись, ничего не было о том, что «Общество просыпается», «У нас единые цели и они таковы...», сопровождая со своей подружкой лесбиянкой своего босса, выступавшего на митинге и находясь за трибуной, человек говорил всё те же скабрезности про пафосных немцовых, надутых быковых, никчемных яшеных, добавив только сюжеты про вакханалию ЛГБТ за сценой, восхищённо говорил о том, как русским просто цинично не давали слово, указывая им место и что, в конце концов, дали какому-то Крылову, а нужно, мол, было не давать. Особое самовозбуждение и восторг у человека был от рассказа про Белова-Поткина, который: «бурчал что-то про то, что „Демократия не только для демократов“. А какие-то девицы лёгкого поведения, считая себя, видимо, крайне остроумными, заявили ему, что „Православие не только для православных!“, и с этими словами оборжали его, а он стоял жалкий и смотрел на всех вокруг злобными глазёнками»...
В общем, рассказывая всё это, человек упивался. Иллюстрируя этим известное выражение — «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
Именно оттуда и взялось феерическое: «Мы вам устроим либеральную диктатуру! Всех в асфальт закатаем! Пикнуть не посмеете!». Мне стало смешно, когда я представил такого диктатора, но понимая, что человек просто в состоянии аффекта спросил:
— Ну так как, меня по 282-й — в первую очередь? Сколько тысяч вы готовы бросить в камеры ради торжества демократии?
Молчание. Положили трубки.
На следующий день он говорит:
— Ну зачем же ты всё так буквально? Всем же лучше будет, если мы придём! А 282-ю надо сохранить, а с тобой мы договоримся...
Подумал про себя — «Куда ты вообще можешь прийти? Какой из тебя диктатор? Представляешь ли ты вообще, что такое армия и полиция?». Говорю:
— Так ради гуманизма готовы к насилию?
— Нет-нет, что ты, ты всё не так понимаешь...
Между прочим, давно писал об этом и говорил своему этому собеседнику, что приход либералов к власти и её удержание возможны только в случае жесточайшей диктатуры вследствие отсутствия социальной базы и крайней непопулярности.
И напротив, национализм обречён на то, чтобы опираться на самые широкие слои нашего народа и, вследствие этого, обречён на демократию.
Как ни парадоксально, именно «демократы» не готовы к реальной равной конкуренции, русские наученные десятками лет затыкания рта давно не рефлексируют на либеральную чернуху, в то время как либералов трясёт при малейшей критике национальным большинством их взглядов. Они не способны к дискуссии и открытой полемике. Это активное меньшинство заполучило в свои руки все СМИ в НАШЕЙ стране в 1991 году, вырвав их из рук большинства.
Когда говорят, что Путин не идёт на дебаты, и это означает, что он нечестен, недемократичен и боится, не отрицая этого, можно сказать, что все либеральные СМИ, имеющие полную, неограниченную монополию на информацию, страдают всем тем же ещё в большем размере. Русским отказано в праве на информацию тоже из-за нечестности, недемократичности и трусости. Нам остались информационные суррогаты — социальные сети. В СМИ лишь удобная интерпретация русской позиции, но при этом они не способны принимать критику позиций, воспринимая это как личное оскорбление.
И именно, исходя из этого, русскому национальному большинству необходимо принимать участие в общегражданском протесте вместе с тем же либеральным маргинальным меньшинством.
Природа любых меньшинств такова, что они всегда активнее большинства. В этом залог их выживаемости. Русские в 1917 и 1991 уже видели, как активное меньшинство вырывало у них из рук принадлежащую им по праву власть, страну, ресурсы.
Участие сегодня русских в протесте — это профилактика завтрашней монополии и диктатуры либералов, о которой они грезят, мечтая поставить себе на службу репрессивный аппарат и сохранив инструменты подавления инакомыслия.
Русский протест — это залог неизбежного прихода русской демократической власти, с отменой 282-й. Либеральная молодёжь тоже не лишена национального чувства, и нужно делать их не врагами, но союзниками. Есть прекрасный пример Польши, где националисты все — от либералов до коммунистов.
Не бойтесь либералов — бойтесь собственной слабости.
