«Сняться в плохом фильме —
все равно, что плюнуть в вечность»
Фаина Раневская.
Скажите, вы хотели бы видеть на киноафишах побольше российских имён и поменьше американских? Разумеется, большинство из вас безоговорочно и живо ответят: «Конечно, да! А когда?!» Причём, не задумываясь. В мыслях сразу возникнут каноничные шедевры, вроде «Летят журавли» или «Чапаева», а на десерт – добрая лирика про любовь и голубей да про Москву, которая «слезам не верит». У нас было великое кино – мы хотим такое же, но сегодня! Давно пора, а то надоели все эти голливудские боевики с раздроблением черепов и с перевёрнутыми горящими авто, с фальшивой сказочностью хэппи-эндов и с бездарной игрой голливудских старлеток. Ату их! Давайте наше, родное – про деревню, про семью, про хороших парней, коих вывела в люди заводская проходная! А нету.
О чём речь? Из-за чего, собственно? Дело в том, что буквально на днях депутат Госдумы Роберт Шлегель предложил ввести пятидесятипроцентную квоту на отечественное кино в российском прокате. Инициатива действительно прекрасная, обнадёживающая. Аплодисменты! Но. Для подобного размаха нужно иметь, по крайней мере, если уж не шедевры, то хотя бы добротное, смотрибельное кино. Фильмы для людей, а не для «бабла». Что лично вы можете вспомнить за последние годы? «Легенду номер 17», «Сталинград» да ещё географа, который «глобус пропил»? Впрочем, и это – с оговорками.
Фильм о Валерии Харламове оказался хорош только лишь потому, что …следовал старым советским нормам – никакой тебе чернухи, никакой похабной эротики. История хорошего парня, ставшего великим. Что там далее по списку? Масштабная эпичность Сталинградской битвы в исполнении Бондарчука—младшего выглядела клипово-гламурной и даже грязь с копотью в кадре отдавала шикарным глянцем. Ну и, наконец, киноистория учителя Служкина, при всех своих неоспоримых плюсах, получилась куда слабее, чем одноимённая повесть Алексея Иванова. Я бы ещё добавила интересную, неожиданную экранизацию гоголевского «Вия». Однако же он создавался так долго, что за эти годы мы успели проглотить десятка два аналогичных голливудских образцов – что ж поделать, если жанр фэнтези популярен во всём мире, особенно у молодёжи? Вы, конечно, можете назвать ещё одну громкую, долгожданную премьеру сезона – «Трудно быть Богом», но, увы, большинство людей, в особенности – поклонники творчества братьев Стругацких, не приняли мрачно-жестокое зрелище от Алексея Германа. Как пошутил один бывший шестидесятник, а ныне – дачник-пенсионер: «Трудно быть в зале». Еле выдержал, только из уважения к любимому писательскому дуэту. И тут возникает очень красивая и вполне здравая депутатская инициатива. Мы-то хотим родное, мы - за! Но у нас его нет. Это примерно, как ратовать против вредной пищи, но взамен предлагать – несъедобную, отвратительную на вкус. При этом не факт, что полезную для организма.
В прессе и в блогах тут же началось оживленное осуждение. Из искры возгорелось пламя. Одни тут же забили тревогу: боевики с мордобоем и тупые комедии про толстых домохозяек, мечтающих о модельной карьере, останутся, а вот изысканное «кино не для всех», стильный артхаус полетит в топку. Им-то и пожертвуют. Другие вспомнили, что практика борьбы с американским засильем существует в Европе вот уже много лет. Это бизнес, ничего личного, хотя, как сказать… Мне тут же вспоминается непримиримая борьба французских деятелей против голливудской «оккупации» в 1950-1980-х годах. В телепередаче «Международная панорама» нам показывали обеспокоенных режиссёров и киноведов - они едва ли не со слезами на глазах повествовали о навязывании грубых и примитивных американских ценностей тонкому, начитанному европейскому обывателю. Но деньги есть деньги. Кто приносит кассовые сборы, тот и на коне. Кстати, по поводу ценностей… Это одна из причин оправданности квотирования – не секрет, что западное кино пропагандирует свои каноны бытия, показывает иную, не нашу реальность. А мы – считываем. Например, в кинофильме «Жизнь Адели», очутившемся в российском прокате, нам представили амурные перипетии из жизни лесбийской парочки. Обставлено сие так, будто это – нормальная женская драма. У других муж уходит из семьи, а у студентки Адели - …тоже муж, но только он - дамского пола. Посмотрит на это наша юница и подумает: «А почему бы нет-то?! Заграница нам поможет!»
А где же то правильное кино, которое отображает именно российские, русские ценности? На «Легенде номер 17» далеко не уедешь, а сказать слово «наши» о ситкомах в Comedy-Club-овском духе лично я не могу. Или о попытках снимать всё те же фильмы-катастрофы, хорроры и весьма средненькую кинофантастику. Оно не наше. Более того, оно хуже и гаже, чем голливудский образец. Хотя бы потому, что оно – уныло-вторично, состряпано по западным лекалам. Помните, что у Войновича называется «вторичным продуктом»? Именно оно и есть. В общем, инициатива, к великому сожалению, преждевременна. Впрочем, и Министерство культуры отказалось поддерживать пятидесятипроцентную квоту, поскольку с этим вопросом торопиться нельзя. Это заявил глава министерства Владимир Мединский. А пока мы ждём от наших режиссёров именно наше кино.
Вместе с тем, было бы нелишним вспомнить советскую практику квотирования, точнее – фильтрования, …допущения. Зачем? Инициатива Шлегеля вызвала у некоторых граждан истерику в привычно-кликушеском стиле: «К нам вернулся ужасный Совок!» Замечу, что история советского кинопроката, мягко говоря, не исчерпывается прямолинейной конструкцией: «От нас всё скрывали!» Хотя бы потому, что в каждое из десятилетий была своя концепция, свой допустимый процент западного кино на нашем экране. Вспомним?
В эпоху НЭПа на советских экранах демонстрировалось много зарубежной продукции, поэтому нет ничего удивительного в том, что наши девушки обожали Гарри Пиля и Дугласа Фербенкса, а юноши были без ума от Лиа де Путти и Клары Боу. Если вы читали роман «Золотой телёнок», то, вероятно, помните, что за открытки выпускал господин Корейко. «Словно карты из рукава шулера, вылетали открытки с портретами Дугласа Фербенкса в чёрной полумаске на толстой самоварной морде, очаровательной Лиа де Путти и славного малого с вытаращенными глазами, известного под именем Монти Бенкса». Это бездумное обожание западных звёзд было настолько типичным в молодёжной среде, что в 1927 году режиссёр Сергей Комаров создаёт сатирическую комедию «Поцелуй Мэри Пикфорд». Перед нами – юная, очаровательная мещаночка Дуся, которая начинает ценить своего неказистого поклонника Гогу Палкина только после того, как его поцеловала сама Мэри Пикфорд – мировая звезда первой величины. Замечу, что Мэри с Дугласом Фербенксом действительно гостили в Советском Союзе, а режиссёр ловко использовал кадры хроники для своего творения. Забавно - сама Пикфорд узнала о чудовищной проделке большевистского кинодеятеля только спустя много лет! Разумеется, были невероятно популярны Чарли Чаплин, Гарольд Ллойд и Макс Линдер. Как и во всём мире. Вместе с тем, в НЭП-овской России никогда не демонстрировались серьёзные социальные драмы, вроде культового «Метрополиса», хотя наши режиссёры, имевшие возможность выезжать в творческие командировки, были хорошо знакомы с этой вещью. Также было бы невозможно представить демонстрацию скандальной ленты «Ящик Пандоры» Георга Пабста, где даже по западным меркам, оказалось слишком много непристойностей.
А вот в первой половине 1930-х годов количество западных лент на наших экранах сильно сократилось – это связано не только и не столько с «закручиванием гаек», но и с ухудшением экономического положения страны, которое – заметим! – совпало с общемировым кризисом. А вот, когда «жить стало лучше – жить стало веселее!», тогда появился и «Большой вальс», и фильмы с участием венгерской звёздочки Франчески Гааль («Петер», «Маленькая мама»). Хотя, конечно, того разнообразия, которое было при НЭПе, более не наблюдалось. Вместе с тем, по-прежнему крутили старые, 1910-х годов выпуска, фильмы Чарли Чаплина и других голливудских комиков. Вот примечательный отрывок диалога из гайдаровской повести «Судьба барабанщика»: «Очень хорошо помню: как раз Чарли Чаплин летит в воду, все орут, гогочут, а я сую вам мороженое».
После войны на советские экраны хлынул поток немецких (трофейных), а также – американских и английских фильмов. Наиболее популярными кинокартинами были: «Серенада Солнечной Долины», «Джордж из Динки - Джаза», «Тарзан», «Индийская гробница», «Девушка моей мечты», «Сестра его дворецкого», «Сто мужчин и одна девушка», «Судьба солдата в Америке». Это была совершенно иная, красочная реальность, не имевшая, кстати, ни малейшего отношения к подлинной жизни в тех же Соединённых Штатах. Недаром Голливуд всегда звался не иначе как «фабрика грёз». Женщины в этих фильмах были немыслимо красивыми, а их наряды – сказочными. На фоне страшной послевоенной яви, та, экранная феерия казалась ещё более прекрасной. Эдуард Лимонов в своей книге «У нас была великая эпоха» писал: «Каталогом и гидом для путешествий по морю кожаных тирольских шорт, румынских, итальянских и венгерских военных пальто и детских берлинских костюмчиков служили американские фильмы. <…> Глядя на голливудских девушек и суровых гангстеров в двубортных костюмах и шляпах, запоминала русская молодёжь модели одежды». На этом фоне, собственно, и развилась колоритная молодёжная субкультура - «стиляги». Молодые люди, влюбившиеся в придуманную, никогда не существовавшую Америку, эпатировали своими яркими галстуками и буржуазными вкусами. Но это были всё старые ленты, снятые в самом конце 1930-х или же во время войны.
…В эпоху хрущёвской Оттепели и 1960-х годах на советских экранах стали появляться и современные западные кинокартины. Железный занавес приоткрылся и – понеслось! «В джазе только девушки», «Бабетта идёт на войну», «Колдунья», «Фан-Фан Тюльпан» и, наконец, роскошная сага о прекрасной Анжелике. Интересно, что среди актрис наибольшей популярностью пользовалась французская дива Брижитт Бардо. В оттепельной литературе её имя встречается нарочито часто. Евгений Евтушенко писал: «Ты смеешься звонко, девчушка под Брижитт». Или:
«Я себя убеждала: «Да что ты!
На столе его, дура, лежит,
понимаешь, не чьё-нибудь фото,
а французской артистки Брижитт».
На Брижитт Бардо похожа Галка Бодрова из «Звёздного билета». А вот фрагмент из повести Георгия Владимова «Большая руда»: «Над изголовьем он приколотил полочку для мыла и бритвы, повесил круглое автомобильное зеркальце и по обеим сторонам его, с симметричным наклоном, фото Элины Быстрицкой и Брижитт Бардо». Действительно, создаётся впечатление, что внешность обаятельной француженки считалась неким эталоном. Ни Софи Лорен, ни Джинна Лоллобриджида, ни даже Марина Влади не имели такого ошеломительного успеха. Причина этому кроется не в каком-то идеальном попадании в образ эпохи и даже не в том, что причёска из её кинофильма «Бабетта идёт на войну» завоевала в СССР популярность среди молодых женщин, а в самом амплуа Брижитт Бардо. Эксплуатируя образ девчонки из соседнего двора, французская актриса оказалась ближе советскому зрителю, чем экзотическая дива – Лоллобриджида или «шикарная женщина с трудной судьбой» – Софи Лорен.
В 1970-х-1980-х годах мы имели возможность смотреть итальянские и французские кинокомедии, американские социальные драмы и, разумеется, слезоточивое индийское кино. Что характерно, мы потом открыли для себя важную истину – ребята, а ведь нам показывали лучшее! Нас старательно оберегали от мусора и подделок, от грязи и мерзости. Великий сказочник Николай Носов в своей культовой вещи «Незнайка на Луне» весьма точно живописал стандарты западного масскульта. «На самой большой афише было написано огромными буквами: «Убийство на дне моря, или Кровавый знак». Новый захватывающий кинофильм из жизни преступного мира с убийствами, ограблениями, утоплениями, бросаниями под поезд и растерзаниями диких зверей…». Однако же нам было невдомёк, что фильм «Тутси» - это не типичная штатовская кинокомедия, но классика жанра с непревзойдённым Дастином Хоффманом. Мы-то совершенно искренне полагали, что в Америке всё кино именно такое. Советская «злобная» цензура пропускала на советский экран именно шедевры западного киноискусства.
…Моя школьная юность пришлась на так называемую «эпоху видеосалонов». Тогда, во второй половине 1980-х годов, видеомагнитофон, «видак» считался несомненным признаком шика и буржуазной цивилизованности. Да чего там? Окошком в красивую жизнь! Помните, как пелось в хите группы «Мираж»? «Видео-видео, снова я вижу мерцающий свет. Видео-видео. Стоит включить, и меня с вами нет... Это не сказка, это не сон». Мы собирались большими компаниями и отправлялись смотреть очередную фантастическую сагу, кинокомедию или даже фильм ужасов. Это было в новинку. Более того – это электризовало нервы. Умопомрачительные спецэффекты, красивые герои, ловкие прыжки и уморительные кривляния. Или – безупречно-уродливые монстры, апатично пожирающие свою визжащую жертву. Потом восторги заметно поутихли – комедии стали казаться безобразно тупыми, а боевики с участием брутальных качков – однотипными. Да-да, конечно, в 1990-х нам показали незнакомую советскому зрителю киноклассику – «Кабаре», «Ночного портье», «Гибель богов» и так далее.
Вместе с тем, зарубежных фильмов в наших кинотеатрах становилось всё больше и больше, а российский синематограф создавал, по большей части, бездарные и беспомощные поделки, которые не могли конкурировать с глупыми, но крепко сработанными, голливудскими однодневками. А уж с шикарными блокбастерами, вроде «Властелина колец» или «Пиратов Карибского моря» - тем более. Вместе с тем, сейчас – время, когда меняется мировоззрение. В лучшую сторону. И когда сие происходит, то искусство (и киноискусство – тоже) всегда даёт адекватный ответ. Думаю, что к инициативе депутата Шлегеля мы все ещё вернёмся. Хочется на это надеяться.
