11:17 20 марта 2020 История

Юрий Бялый "Турецкий гамбит"

первые части серии публикаций ИА Красная Весна
Фото: ссылка

Придя к власти в 2000 году, Башар Асад поначалу попробовал провести либеральные реформы. Начались публичные общественно-политические дискуссии, в которых участвовали сотни представителей сирийской интеллигенции, была объявлена масштабная политическая амнистия, несколько ограничилось всевластие репрессивно-полицейского аппарата. Однако эта «оттепель» быстро закончилась

Сегодняшнюю ситуацию в Сирии и Турции нельзя рассматривать вне контекста истории этих стран. Контекста не только сравнительно недавнего, отмеченного идущей с 2011 года войной, но и контекста гораздо более старого, более чем столетнего.В истории Сирии есть и Арамейское царство со столицей в Дамаске, и завоевания греками, персами и римлянами, и исламский халифат со столицей в Дамаске, и власть Багдадского халифата, и завоевания крестовых походов, и власть египетских мамлюков, и османские завоевания, после которых Сирия с XVI века почти на четыре столетия оказалась под властью турок-османов.В ходе распада Османской империи во время Первой мировой войны войска аравийских арабов при поддержке англичан освободили Сирию от османов, и с 1918 по 1920 годы она стала независимым королевством под властью арабского короля Фейсала. Османская империя (султанат и халифат) потеряла практически все свои завоеванные территории, которые решениями Лиги Наций были отданы под мандат управления странам — победителям в Первой мировой войне. Левант (Сирия и Ливан) оказались подмандатной территорией Франции, для чего французские войска изгнали из Дамаска короля Фейсала. А Османская империя сократилась до размеров Турецкой республики примерно в нынешних границах, в которой, после прихода к власти группы офицеров во главе с Кемалем Ататюрком и отмены султаната и халифата, был учрежден светский политический режим.Что же определяло дальнейший исторический путь Турции и Сирии после Первой мировой войны?

Турция

Власть Ататюрка начала с жестокого подавления восстания курдов против политики «отуречивания» в 1924 году, а затем и локальных вооруженных выступлений радикальных исламистов против политики кемалистской «вестернизации» (в том числе «восстание дервишей» в 1930 году). И примерно тогда же в Турции начинает приобретать все более широкое влияние так называемый «мягкий ислам» «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В 1952 году Турция вступает в НАТО, а в 1955 году Турция, Ирак и Иран подписывают так называемый «Багдадский пакт» о совместной борьбе против коммунистического влияния.Далее в Турции происходит ряд военных переворотов.

В 1960 произошел переворот ультраправого националиста-пантюркиста и умеренного исламиста Алпарслана Тюркеша, с 1971 до 1980 года в стране сменилось 11 правительств, в 1980 году состоялся переворот во главе с начальником Генштаба Кенаном Эвреном, после которого светское правление Турцией вернулось только в 1983 году. Но при этом разрешение многопартийности привело к необходимости создания коалиционных правительств и к крайней неустойчивости власти.Этим воспользовались как курды, с 1984 года развязавшие в юго-восточных провинциях Турции крупномасштабную партизанскую войну, так и исламисты. Начавшаяся еще до смерти Ататюрка в 1938 году «ползучая исламизация» страны быстро набирала обороты. Уже в середине 1990-х годов исламские партии получали около 22% голосов избирателей, причем исламизация существенно затронула не только широкие слои населения, но и влиятельные круги власти и даже командный состав вооруженных сил и жандармерии. В 1997–98 годах в Турции произошел «тихий» антиисламский переворот, возглавляемый президентом Демирелем и поддержанный высшими военными. Они выдвинули правительству «20 требований» деисламизации государства. Под давлением президента и военных коалиционное «исламское» правительство ушло в отставку, Конституционный суд принял решение о роспуске происламской партии «Рефах», мэр Стамбула и один из лидеров «Рефах» Реджеп Тайип Эрдоган «за происламские настроения» угодил под суд и провел в тюрьме 4 месяца. В 2001 году преемница «Рефах» — партия «Фазилет» также была распущена.

Однако уже в 2002 году собранная из остатков «Рефах» и «Фазилет» «Партия справедливости и развития» (ПСР), которая объявила себя «партией мусульманской демократии», выиграла выборы, пост премьера вместо имеющего судимость Эрдогана занял его фактический ставленник Абдулла Гюль. Который добился изменения законодательства страны, что позволило Эрдогану в марте 2003 года занять кресло премьер-министра. С Эрдоганом ПСР успешно выиграла выборы в 2007 году (причем тогда представители ПСР заняли одновременно посты президента, премьер-министра и спикера парламента), а также в 2012 году. Одной из «опор» этой успешности стала серия крупных судебных процессов против так называемых «радикальных националистов», под которыми понимались в основном последовательные сторонники идеологии Кемаля Ататюрка (деисламизация, отказ от халифатизма и пантюркизма, Турция как светское национальное государство без территориальных притязаний к соседям по бывшему Османскому халифату). В этих судебных процессах (дело Бальоз, дело Эргенекон и др.) политические оппоненты обвинялись в создании тайных националистических организаций, готовивших свержение действующей власти и правительства Эрдогана. Процессы сопровождались массовыми «чистками» оппонентов ПСР во власти, армии, полицейских структурах, учебных заведениях. Тем самым Эрдоган переводил политический курс и идеологию Турции в направлении «мягкого исламизма» (с лицом «умеренных» «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) и достаточно явного пантюркизма, предполагавшего максимальный охват мировых тюрок, где бы они ни жили, мерами мирного (пока) турецкого патронажа.Такой политический курс устраивал и большинство масс, которые никак не расставались со своей исламской идентичностью, и военных, для которых пантюркизм открывал серьезные перспективы участия не только во внутренней, но и во внешней политике, и в том числе — долгосрочных программ перевооружения армии. В 2012 году Эрдоган был переизбран лидером ПСР, и сразу после этого парламент впервые одобрил проведение «при необходимости» прямых военных операций за пределами границ страны (речь шла, конечно, именно о Сирии). А НАТО сразу откликнулась заявлением «о готовности защитить территорию Турции».В августе 2014 года на первых прямых президентских выборах (ранее президента избирал парламент) Эрдоган выиграл, получив почти 52% голосов. Но уже в июле 2016 года в стране прошла очень крупная попытка военного переворота, после подавления которой Эрдоган провел в элите (госаппарат, армия, суды, полиция, сфера образования, журналистский корпус) беспрецедентные по масштабам чистки.В апреле 2017 года в Турции прошел конституционный референдум, выигранный Эрдоганом (за его 18 поправок проголосовал 51% избирателей), который окончательно перевел республику из парламентского формата власти к жесткому президентскому формату. На внеочередных парламентских и президентских выборах в апреле 2018 года ПСР вновь получила парламентское большинство, а Эрдоган — пост президента (52,6% голосов).Таким образом, Эрдоган получил реальный внутриполитической «карт-бланш» на проведение происламской и агрессивно-пантюркистской политики, то есть на фактическое соединение пантюркизма и «умеренного» халифатизма. И с новыми усилиями обратил эту политику на соседнюю Сирию.

Сирия

В период жизни Сирии под французским мандатом произошло множество антифранцузских восстаний. В 1945 году страна вступила в ООН и участвовала в создании Лиги арабских государств, в 1946 году, после вывода французских войск, окончательно получила независимость. Однако в Сирии, сложная история которой привела к размещению на ее территории множества племен с разными этническими и религиозными корнями, устойчивая государственность создавалась очень трудно. Ранее единая антифранцузская оппозиция быстро раскололась на жестко конфликтующие этноплеменные и региональные партии и фракции. С 1949 года Сирия вступает в полосу военных переворотов и ориентаций на разные локальные и глобальные «центры силы». В 1958 году она пытается объединиться с Египтом в Объединенную Арабскую Республику, но в 1961 году, после очередного переворота, выходит из ОАР. В 1963 году следующий переворот привел к власти Партию арабского социалистического возрождения БААС, и началось сотрудничество с СССР.Но одновременно началось смещение позиций БААС в сторону арабского национализма и неуклонное обострение отношений БААС с исламской суннитской оппозицией, которая была представлена преимущественно организацией «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и неявно поддерживалась Турцией и Египтом. После нескольких очередных военных переворотов к власти в 1971 году пришел баасист Хафез Асад, который снизил в партии и руководстве страны накал арабского национализма и попытался снять напряженность в отношениях с исламистами.

Кроме того, Хафез Асад, по религиозной принадлежности алавит — последователь близкой к шиизму ветви ислама, — стал активно внедрять соратников-алавитов в высший эшелон государственной власти.После того, как в результате очередной войны с Израилем в 1973 году (так называемая Война Судного дня) Сирия фактически потерпела поражение, не сумев вернуть часть территории в провинции Кунейтра — Голанские высоты, захваченные Израилем в предыдущей войне 1967 года, — в стране начались первые крупные вооруженные выступления исламистов, прежде всего «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), против баасистско-алавитской власти. Особенно острыми и масштабными эти выступления стали в 1976–1982 годах. В 1979 году «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) вырезали почти сотню курсантов, в основном алавитов, в военном училище в Алеппо, после чего начали полномасштабную террористическую войну против власти. В 1982 году «Братья» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) начали крупномасштабный вооруженный мятеж, фактически захватив город Хама. Асад жестоко подавил мятеж, утверждается, что в результате штурма Хамы погибло более 17 тыс. мятежников, мирного населения и солдат Асада. Известно, что Хафез Асад готовил в свои преемники старшего сына Басиля. Но после того как Басиль в 1997 году погиб (разбился на своем автомобиле по дороге в аэропорт), Хафез Асад срочно вызвал младшего сына Башара из Лондона, где тот работал врачом-офтальматологом. И в 2000 году, после смерти Хафеза Асада, бессменно управлявшего Сирией почти 30 лет, к президентской власти в результате референдума пришел Башар Асад. В 2007 году он очередным референдумом был вновь переизбран на президентской пост.

Придя к власти в 2000 году, Башар Асад поначалу попробовал провести либеральные реформы. Начались публичные общественно-политические дискуссии, в которых участвовали сотни представителей сирийской интеллигенции, была объявлена масштабная политическая амнистия, под которую попали, в том числе, и некоторые «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (деятельность организации была запрещена с 1982 года), несколько ограничилось всевластие репрессивно-полицейского аппарата. Однако эта «оттепель» быстро закончилась. И потому, что в стране резко выросла преступность, и потому, что «старая гвардия» Хафеза Асада убедила его сына в растущих рисках переворота и утери власти в ситуации, когда властная преимущественно алавитская группа — 12% населения — противостоит получающей чрезмерную «волю» суннитской арабской оппозиции численностью более 60% населения. К 2011 году Сирия подошла в остром экономическом кризисе. Несколько лет жестокой засухи, приведших к уходу в города и пригороды полутора миллионов жителей обнищавших сел, около полутора миллионов беженцев из Ирака, приехавших к племенным родственникам в Сирии после разгрома власти Саддама Хусейна американо-британскими войсками, огромная и растущая (особенно среди молодежи) городская безработица, плюс режим чрезвычайного положения, введенный в Сирии после военного переворота 1963 года и с тех пор не отмененный, — все это явно сдвигало ситуацию в стране еще и к кризису политическому.

Война

В марте 2011 года — почти одновременно с Египтом, Бахрейном, Ливией, Тунисом, Йеменом — в Сирии началась так называемая арабская весна. Причем начавшись с локальных и как бы стихийных антивластных выступлений в южном городе Дераа на границе с Иорданией, эта «весна» очень быстро обнаружила, что ни о какой стихийности речь не идет. Уже за месяц до первых протестов в Фейсбуке появилась группа «Сирийская революция-2011», которая призывала к массовым демонстрациям под названием «День гнева» против президента Башара Асада в Дамаске, Алеппо и других городах.А далее оказалось, что в стране, почти 4 десятка лет живущей в режиме чрезвычайного положения при тотальном всесилии спецслужб, «протестующие» прекрасно по-военному организованы и стреляют по полиции и солдатам не из дедовских берданок, а из новейшего автоматического и даже снайперского оружия производства крупнейших стран Запада. И что «ядром» вооруженных протестных акций, включая погромы офисов партии БААС, полицейских участков и местных судов, а также убийства полицейских и солдат, стали боевые отряды «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). И что те же «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) очень быстро, грамотно и успешно проводили мобилизацию молодежи арабских племенных кланов и групп (с точным учетом конкретной групповой специфики!) на протесты. Военные действия между властью и оппозицией расширялись и обострялись. И на этом фоне существенная часть рядового и младшего командного состава армии, представленная арабами-суннитами, оказалась быстро перевербована «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и дезертировала. А затем составила костяк так называемой Свободной сирийской армии, ведущей масштабные боевые действия против Сирийской национальной армии.Далее, после большого числа жертв с обеих сторон противостояния, последовало объявление «мировым сообществом» власти Асада нелегитимной, и началась сперва политическая, а затем и военная поддержка противников Асада из-за рубежа. Прежде всего, исламскими монархиями Персидского залива, а также Турцией, США и большинством стран Европы. Ряд этих стран ввели против Сирии военное и торговое эмбарго. Поддержку Асаду почти с самого начала войны оказывают Иран (Корпус стражей Исламской революции), ливанская «Хезболла», а также часть курдских формирований. Кроме того, поставки оружия и военной техники Асаду продолжает, в соответствии с межгосударственным договором, Россия. Она же последовательно блокирует антисирийские резолюции в Совбезе ООН, а также предоставляет Сирии военных советников. В январе 2012 года было объявлено о создании в Сирии филиала Аль-Каиды (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — радикальной халифатистской организации «Фронт (Джебхат) ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая присоединяется к войне против Асада. Основной целью «Фронт» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) заявляет «усиление роли истинного ислама в сирийской войне и далее построение исламского государства «Халифат аль-Шам». Главным спонсором «Фронта» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), как сообщают эксперты, стала Саудовская Аравия. К лету 2012 года поддержка сирийской оппозиции со стороны монархий Залива и Запада становится совсем явной. В частности, Франция предложила Совбезу ООН «принудить Асада к миру». Госсекретарь США Хиллари Клинтон обвинила Россию в том, что она поставляет Сирии оружие для подавления восстания, чем провоцирует эскалацию конфликта.12 июля в Эрбиле был провозглашен суверенитет Сирийского Курдистана под управлением Высшего курдского совета.

А в декабре в турецкой Анталии (Турция практически сразу поддержала восстание против Асада) прошла так называемая конференция «Свободной сирийской армии». На ней были не только 260 полевых командиров сирийской оппозиции, но и представители США, Франции, Великобритании и арабских стран Залива. Конференция ставила целью объединение разных оппозиционных «повстанцев» и даже создала Высший военный совет.

Однако этот Совет распался, прожив лишь несколько месяцев. 9 апреля 2013 года лидер «Аль-Каиды в Ираке» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Абу Бакр аль-Багдади объявил об объединении с «Джебхат ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и о намерении взять на себя личное руководство «джихадом» в Ираке, Сирии, а затем и в Ливане в «Исламском государстве Ирака и Леванта» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). А далее ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) развернулось по всей Сирии, вытесняя или даже безжалостно уничтожая отряды «умеренных» исламистов, в том числе «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), из Свободной сирийской армии. Неожиданное появление этой мощной радикально-исламской силы объяснялось просто: американцы выпустили из своих тюрем-лагерей в Ираке заключенных солдат и офицеров разгромленной в 2003 году армии Саддама Хусейна, прекрасно подготовленных, организованных и много лет пропагандируемых в этих лагерях (почему-то свободно в них допущенными!) радикально-исламистскими проповедниками.После этого военное положение на фронтах сирийской войны начало постепенно склоняться к победе вооруженной оппозиции. К лету 2015 года правительственные силы Сирии прочно удерживали лишь участки территории в ряде городов и вокруг отдельных стратегических трасс.30 сентября 2015 года Башар Асад обратился за военной помощью к России. Президент Путин получил от Совета Федерации согласие на использование контингента ВС России за рубежом, и в Сирии началась военная операция российских Воздушно-космических сил (ВКС) против наземных целей террористов ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).Дальнейшие перипетии так называемой сирийской гражданской войны, можно надеяться, хорошо известны заинтересованным читателям.А мы теперь обратимся к вопросу: кому и зачем понадобилась бойня в Сирии?

Кому и почему выгодно?

Арабским исламским монархиям Персидского залива очень давно «мозолили глаза» светские диктатуры региона. В особенности потому, что они, будучи политически и экономически относительно успешны, представляли собой наглядную и, значит, весьма опасную политическую альтернативу для населения монархий. После разгрома светского Ирака англо-американской коалицией таких осталось всего три: Ливия, Египет и Сирия. На них и оказались нацелены главные удары «арабской весны».Особенно мешала Ливия с ее образцовой системой социальной защиты населения, прекрасными образованием и медициной, высоким уровнем жизни и растущим (особенно в Африке) международным авторитетом и влиянием лидера страны Муаммара Каддафи. Потому Ливию уничтожали особенно беспощадно, с бомбежками силами арабов и западной коалиции, и Каддафи убивали — под видеокамеры — особенно изуверски.Египет, с его разжиревшим и потерявшим мышцы коррупционным режимом Хосни Мубарака, сдался «Братьям-мусульманам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сравнительно быстро. Социально-политической «взрывчатки», особенно молодежной, не видевшей для себя хороших перспектив в стране, в Египте накопилось достаточно. Приход к власти в Каире лидера «Братьев» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Мухаммеда Мурси хотя и огорчил саудитов, делавших ставку на иные, радикально-салафитские исламистские группировки, однако в целом находился в русле тотальной исламизации региона и потому сильного сопротивления саудитов и других монархий Залива не вызвал.Сирия, охваченная глубоким экономическим кризисом и высокой, в том числе молодежной, безработицей, казалась инициаторам «арабской весны» относительно легкой добычей. Но… вдруг обнаружила готовность и способность сопротивляться плюс достаточно активных и заинтересованных союзников. И потому была поставлена задача этот последний оплот светской диктатуры в регионе показательно уничтожить.Однако для арабских монархий эта причина «додавить» Сирию была далеко не единственной.Во-первых, Сирию сразу поддержал исламский антагонист и соперник суннитов — шиитский Иран, и «наказать» и ослабить Иран для суннитских монархий было в числе приоритетов.

Во-вторых, не менее важной причиной «додавить» Сирию для Катара и отчасти Саудовской Аравии и Иордании был так называемый «газопроводный крест».Дело в том, что Катар и Иран, совместно владеющие крупнейшим в мире газовым месторождением «Северный/Южный Парс», планировали разные пути прокладки газопроводов к побережью Средиземного моря для поставок газа в Европу. Катар предполагал провести трубу вдоль саудовского побережья Персидского залива и далее через Иорданию и Сирию к морю. А Иран собирался вести свою трубу к Средиземному морю через Ирак и Сирию. Незадолго до начала событий «арабской весны» Башар Асад, как утверждается, принял окончательное решение в пользу Ирана. То есть лишил Катар, а заодно Саудитов и Иорданию, радужных газоэкспортных и транзитных перспектив.Именно по этой причине Катар в войне против Сирии стал одним из ключевых спонсоров поддержки сирийских «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а Саудовская Аравия «окормляла» салафитов и других радикалов вплоть до «Джебхат ан-Нусры» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). У Ирана мотивы поддержки власти Башара Асада также были многообразными.

Во-первых, он хотел поддержать сирийских шиитов-единоверцев (в Иране алавиты признаются шиитами). Во-вторых, Ирану вовсе не улыбалось остаться в регионе в шиитском геополитическом одиночестве посреди суннитского моря. В-третьих, Иран долго и с большими усилиями выстраивал в регионе так называемую «шиитскую дугу» своего влияния от Йемена через Иран, Ирак и Сирию в Ливан, и он не мог допустить, чтобы эта дуга была разорвана в ключевой сирийской зоне. Поскольку этот разрыв намертво отрезал бы Иран не только от Средиземного моря, но и от крайне ценных и мощных союзников в ливанской военной шиитской организации «Хезболла». В-четвертых, наконец, Иран совсем не сбрасывает со счетов свой проект экспортной газовой трубы к Средиземному морю через Ирак и Сирию.

Все понимают, что в случае распада Сирии на ее территории развернется кровавая нескончаемая драка за дележ обломков «сирийского наследства» — и не только между суннитами, алавитами и курдами, но и с участием внешних фигурантов

 двойной клик - редактировать изображение

Арабские страны Персидского залива и Иран, конечно, были далеко не единственными заинтересованными силами в исходе войны в Сирии.У США в отношении Большого Ближнего Востока была череда сменявшихся и конкурировавших геополитических мегапроектов. Причем ключевой задачей этих мегапроектов, не раз проговариваемой в американских мозговых центрах, было ослабление всех стран региона с тем, чтобы США получили полный прямой или косвенный контроль над добычей и экспортом их нефти и газа.

И, значит, способность оказывать экономическое давление на политику своих потенциальных глобальных конкурентов, зависящих от импорта нефти и газа. Прежде всего, Евросоюза, Китая и Индии. Один из самых давних таких мегапроектов (как утверждают злые языки, принадлежащий Генри Киссенджеру) появился еще в конце 1990-х годов и состоял в том, чтобы накалить до предела антагонизм между странами суннитского и шиитского ислама, а затем вооружить их и столкнуть между собой. И регулировать этот конфликт, по очереди поддерживая тех или других, с целью их взаимного максимального ослабления и «выгорания», и дальнейшего взятия под геополитический контроль. Однако приступить к реализации этого проекта, как сообщает ряд аналитиков, помешал Израиль. Который через свое очень влиятельное лобби в Вашингтоне объяснил, что он сам находится слишком близко к эпицентру возможной бойни, чтобы у него оставались шансы уцелеть. Второй мегапроект Ближнего Востока в его американской редакции был представлен в 2006 году в статье «Кровавые границы» отставного американского подполковника РУМО Ральфа Петерса, в газете Armed Forces Journal. В этой статье Петерс, творчески перерабатывая идеи очень известного политического историка-востоковеда (и спецслужбиста) Бернарда Льюиса, сетует на крайнее несовершенство ближневосточной конфигурации межгосударственных границ — как сравнительно древних, так и, в особенности, установленных в результате развала Османской империи. Которые, мол, почти произвольным образом разделили родственные народы и племена, и объединили народы и племена конфликтующие, и в результате привели в регионе к неизбежной и нескончаемой конфликтности. А потому Петерс считает нужным и оправданным перекроить эти границы заново — якобы с детальным учетом локальной этноплеменной и конфессионально-религиозной специфики населения. Если говорить о Турции, то она по «картам Петерса» теряет свои курдские территории на востоке и северо-востоке (почти треть площади страны, а также контроль за уже существующими и будущими нефте-и газопроводами на этой территории из Закавказья в Европу) в пользу единого «Свободного Курдистана». Который, отметим, получает еще и выход к Черному морю. Кроме того, в пользу «Свободного Курдистана» отторгаются населенные в основном курдами территории Сирии, Ирака и Ирана. Наконец, кусочек турецкой территории с горой Арарат отдается Армении.Что же касается Сирии, то, кроме Курдистана, на ее прибрежной полосе Средиземного моря, по Петерсу, создается крохотное «Государство Алавитов», которое затем присоединяется к Ливану, тем самым отсекая основные сирийские территории от выхода к морю.Другие идеи «карт Петерса», вроде расчленения Саудовской Аравии, Ирака, Ирана, Афганистана, Пакистана и пр., мы здесь обсуждать не будем. Но подчеркнем, что, во-первых, эти карты довольно долго (пока член НАТО Турция не заявила протест) висели в различных региональных штабах НАТО, а также до сих пор используются как учебный материал в НАТОвских военных колледжах. И, во-вторых, понятно, что даже первые попытки такого «переформатирования» огромного региона не могут не создать в нем зону расширяющегося геополитического, военного и геоэкономического хаоса, который далее не может не «выплеснуться» в глобальные, мировые масштабы. Третий американский мегапроект, относящийся к Ближнему Востоку, — это всем нам уже хорошо и в деталях известная серия спецопераций под названием «Арабская весна», призванных разрушить или резко ослабить государственность стран региона так называемой «демократизацией». Однако отметим, что при реализации этого мегапроекта в ряде мест с той или иной степенью определенности уже выявляются «уши» плана Петерса. Но об этом — ниже.Европа — по разным причинам политической, военной и геоэкономической зависимости от Америки — на Ближнем Востоке, и в том числе в Сирии, в основном послушно следует «в кильватере» политики США. Некоторую самостоятельность страны Западной Европы проявляют лишь там, где они сохраняют и надеются укрепить свои интересы колониальной или неоколониальной эпохи.Это, в частности, интересы Великобритании, Франции и Италии в Африке, в особенности в Северной Африке (Магрибе), а также интересы Великобритании в бывшем подмандатном Ираке и Франции в бывшей подмандатной Сирии (именно поэтому, отметим, французское и британские коммандос сейчас «помогают» США поддерживать курдов на восточных сирийских территориях «за Евфратом»). Наконец, большинство европейских стран пытаются поддерживать (иногда вопреки США) свои интересы безопасности, включая проблему наплыва в Евросоюз так называемых «беженцев», и экономические проекты (включая нефтегазовые) в Средиземном море.В частности, это вопросы нелегальной миграции из Африки и (через Африку) из ближневосточного региона, а также вопросы распределения перспективных месторождений углеводородов на средиземноморском шельфе. Отметим, что сейчас здесь особенно актуальны вопросы раздела средиземной акватории между Грецией, Турцией и Ливией. Для Израиля жизненно опасными угрозами являются, во-первых, непосредственное приближение к его границам мощных обычных (прежде всего артиллерийских) вооружений, способных простреливать маленькую страну насквозь до моря, и, во-вторых, наличие у территориально близкого враждебного государства ракетно-ядерного оружия, способного поражать Израиль. И если от первой угрозы Израиль, как он не раз показывал в арабо-израильских войнах, может защититься самостоятельно, то для предотвращения второй угрозы ему требуется международная помощь и международные гарантии. Для Израиля актуальной «второй», ракетно-ядерной, угрозой является Иран. И тем более перспективы «прорыва» Ирана через Ирак и Сирию непосредственно к израильским северо-восточным границам. Последовательная и жесткая иранская риторика о необходимости уничтожения Израиля как государства, а также имеющиеся у израильской разведки данные о создании Ираном ракетно-ядерного оружия средней дальности — не могут не вызывать у Израиля высшей степени озабоченности. Присутствие на территории Сирии проиранских сил (подразделений Корпуса стражей Исламской революции, «Хезболлы», ополчений афганских шиитов-хазарейцев и так далее) Израиль особенно внимательно отслеживает. И поскольку Иран правительство Асада и армию Сирии поддерживает, власть Асада Израиль считает вражеской и готов содействовать ее ликвидации. Особенно беспокоят Израиль поставки современных иранских вооружений территориально «ближним» проиранским силам, включая ливанскую «Хезболлу». С этими связаны израильские ракетно-бомбовые удары по «иранским» целям (штабам, базам складам вооружений и т. д.) в Сирии, которые, как считает Израиль, представляют для него непосредственную угрозу. С этим же связана достигнутая в 2018 году при участии России договоренность об отводе иранских подразделений от границы с Израилем. И с этим же связано участие Израиля в организации совместно с США «за Евфратом» курдских вооруженных формирований, которые не только борются с правительством Башара Асада, но и препятствуют движению из Ирана через Ирак вооружений и вооруженных проиранских групп.

 двойной клик - редактировать галерею

Турция издавна, со времен Османской империи, воспринимала Сирию (и отчасти Ирак, который затем стал подмандатной территорией Англии) как своего рода «беспроблемный задний двор». Сейчас такое вполне массовое мироощущение турок далеко не исчезло и, более того, оказалось подогрето неоосманизмом (неопантюркизмом и неохалифатизмом) политической идеологии Эрдогана. Который, подчеркнем, требовал практического подтверждения.Анкара своим неявным, а затем и явным участием в «сирийской революции» против Асада рассчитывала вернуть свои бывшие имперские территории хотя бы под косвенный (за счет своего ставленника в Дамаске, видимо, из «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) политический контроль. А заодно и вынудить древнего исторического регионального соперника, Иран (Персию), отказаться от идеи геополитического «прорыва» к Средиземному морю.

Однако эти планы Турции резко осложнило, во-первых, свержение в Египте в июле 2013 года военными (переворотом во главе с министром обороны Египта Абдул Фаттахом Ас-Сиси) президента из «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Мухаммеда Мурси, что лишило Турцию надежд на египетскую поддержку «восстания «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Сирии. Очень активное подключение к поддержке сирийских «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Катара (который из-за этого обострил и без того непростые отношения с Саудовской Аравией) — политическое, экономическое, военными поставками, — лишь отчасти приблизило перспективы успеха турецких планов. А вот активное вмешательство в Сирии Саудовской Аравии и США эти перспективы Турции, напротив, осложнило. Поскольку саудиты и США начали поддерживать в Сирии других халифатистских радикалов («Аль-Каида» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), затем «Джебхат ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), уйгурские и туркменские боевики и пр.), которые стали напрямую конкурировать, а затем нередко и попросту воевать с опекаемыми Турцией и Катаром «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Появление в стране антисирийской «новой силы» в лице «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) лишь резко обострило эту «межхалифатистскую» войну.

Здесь стоит сделать отступление и разъяснить «странную» позицию Катара в этой войне. Он, действуя в явном противоречии с формальным исламским лидером региона и мира, Саудовской Аравией, еще с начала «арабской весны» однозначно встал в кампании свержения светских режимов на сторону «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Именно катарский, крайне влиятельный в исламском мире, телеканал «Аль-Джазира» (отметим, родная «дочка» британского ВВС, включая корпус ключевых журналистов) фактически руководил информационно-пропагандистской кампанией по свержению Хосни Мубарака в Египте и Муаммара Каддафи в Ливии. «Аль-Джазире» в основном принадлежало и «первоавторство» фейковых новостей и постановочных роликов, посвященных «зверствам режимов». И именно ключевой пропагандист «Аль-Джазиры», шейх из «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Юсуф Аль-Кардави, в еженедельных проповедях призывал в священной войне мусульман против «неверных» лидеров и сторонников этих «режимов». Причем за этой политикой Катара иногда явно просматривалось не только стремление перехватить политический контроль над «Братьями-мусульманами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) у Турции, но заодно получить лидерство в войне за свержение Башара Асада в Сирии и даже хотя бы отчасти отобрать политическое окормление мировой исламской уммы у Саудовской Аравии.

Несмотря на описанную выше «межхалифатистскую войну», силы Асада неуклонно теряли свои позиции. К осени 2015 года, когда США уже якобы вовсю включились в «войну с терроризмом «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), силы Асада фактически контролировали не более 20–22% территории страны, преимущественно вдоль Средиземного моря. Что, отметим, вызвало к жизни публикации американских (и не только американских) экспертов о том, что Асад уже практически побежден. И что потому пора задуматься о программах раздела Сирии и о создании для сторонников Асада вдоль Средиземного моря того самого «Государства Алавитов», о котором писал упомянутый выше подполковник Ральф Петерс.Но далее последовало вмешательство России. А именно — ее официальное и законное, по просьбе Дамаска, военное участие в операциях в Сирии против «Исламского государств» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а и примкнувших к нему радикалов-халифатистов. И начался поворот в военной кампании в пользу правительства Асада. Что очень не нравилось Турции.

В ноябре 2015 года турецкие ВВС сбили в воздушном пространстве Сирии российский самолет Су-24, причем катапультировавшегося командира расстреляли в воздухе боевики-исламисты из подконтрольных Турции бандформирований. Активные наступательные действия России вынудили Эрдогана в 2016 году принести извинения и урегулировать этот инцидент, а также заставили его взять на себя обязательства борьбы с террористами и реально присоединиться к «контртеррористической» операции против ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).Но в ходе войны произошли и другие изменения. Быстро выяснилось, что под флагом борьбы с терроризмом США почти открыто занялись созданием на территории Сирии, в первую очередь на северо-востоке, за Евфратом (но и не только), чего-то слишком похожего на независимый Курдистан по лекалам подполковника Ральфа Петерса.Одновременно в Турции в июле 2016 года произошла более чем серьезная попытка военного переворота, в которой участвовали высокопоставленные генералы ВВС и жандармерии, — с блокадой транспорта в Стамбуле, захватом ряда ключевых центров государственного управления и даже бомбардировкой важнейших государственных зданий, в том числе парламента.Попытка переворота была жестко подавлена, десятки генералов и сотни высокопоставленных гражданских чиновников оказались под арестом. Но одновременно началось всё более активное брожение в среде турецких и иракских курдов, которые вновь вдохновились мечтой о Великом Курдистане. Операции турецких войск и протурецких боевиков против курдов в Сирии — «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь» и «Источник мира» — были (отчасти успешной) попыткой «рассечь» и обезвредить курдский пояс вдоль границы Турции и подавить этот опаснейший курдский геополитический «нарыв».В описанных перипетиях войны в Сирии Эрдоган накопил немало сложных внутри- и внешнеполитических проблем и обязательств.Во-первых, это беженцы, которых в Турции, по данным ООН, насчитывается уже 3,6 млн. Принимая на себя роль лидера борьбы «за освобождение Сирии от диктатуры Асада», Эрдоган не мог отказаться от приема беженцев от войны в Сирии, тем более на фоне успехов армии Асада в освобождении новых и новых сирийских территорий. А среди этих «беженцев» были далеко не только сирийские гражданские лица, но и боевики (в том числе раненые) из различных, включая неарабские, стран.Понятно, что это стало серьезной дополнительной нагрузкой на страну, и нагрузкой далеко не только экономической. По соглашению с Евросоюзом Турция должна получить шесть миллиардов долларов на обеспечение беженцев. Однако в реальности, во-первых, ЕС пока дал только три миллиарда долларов из шести. Во-вторых, эти деньги идут не правительству Эрдогана, а работающим под эгидой ООН гуманитарным неправительственным организациям, причем, по утверждениям экспертов, частично разворовываются. А «беженцы», оказывается, далеко не все и не всегда готовы быть законопослушными «гостями» Турции.Во-вторых, опыт боев в Сирии показал, что подразделения и отряды, создаваемые из «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и дружественных Турции арабов, туркоманов и др., во многих случаях и ситуациях не выдерживают конкуренции с лучше обученными, более опытными и идеологически мотивированными боевиками халифатистов-радикалов из «Джебхат ан-Нусры» (организация, деятельность которой запрещена в РФ, ныне переименовавшейся в «Хайят Тахрир аш-Шам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) и «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В результате происходил и происходит достаточно серьезный «кадровый переток» из контролируемых Турцией подразделений в отряды радикальных халифатистов, нередко вместе с оружием и боеприпасами. И, значит, ослабление в Сирии собственно турецкой военно-политической «базы влияния».В-третьих (что ярко показала попытка военного мятежа в Стамбуле в 2016 году), у Эрдогана есть достаточно сильная и авторитетная, в том числе военная, оппозиция. Которая, конечно же, арестованными генералами не ограничивается. Причем оппозиция есть не только светская, которая очень недовольна отходом от политической линии Ататюрка в направлении неоосманизма.Есть и очень влиятельные группы сторонников «мягкого» исламского учения «Хизмет» бывшего имама Фетхулаха Гюлена, который проповедует, в отличие от «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), суфийский ислам и заявляет, что исламская умма обязана служить общему благу общины и нации, а также мусульманам и немусульманам всего мира, и еще вести взаимоуважительный диалог со всеми «людьми Книги», то есть в том числе с христианами и иудеями.Есть среди оппонентов Эрдогана, наконец, и очень влиятельные неоосманские радикалы, которые обвиняют президента «справа» за недостаточную решительность в войне с «неверными» и, в частности, за союзничество с «проклятой» Россией и вхождение в сговор с «исчадием ада» российским президентом Путиным.В-четвертых, у Эрдогана оказались серьезно испорчены отношения со многими исламскими странами. И по причине неохалифатистских амбиций Стамбула, и по причине того же союзничества с Путиным: арабские монархии считают, что именно ошибки Эрдогана позволили России войти в Сирию и стать одним из решающих факторов ближневосточной политики.В-пятых, наконец, у Эрдогана оказались сильно испорчены отношения с США (из-за поддержки американцами курдов и фактического создания на территории Сирии за Евфратом «прототипа» независимого Курдистана) и Европой (из-за регулярного турецкого шантажа Евросоюза угрозой запустить в Европу новые потоки мигрантов-беженцев).Отчетливым «звонком» внутриполитической угрозы для Эрдогана стали результаты региональных выборов в июле 2019 года, на которых мэрами многих важнейших городов Турции — Анкары, Измира, Антальи, Аданы и даже Стамбула — стали представители оппозиции, а не правящей Партии справедливости и развития (ПСР).Для Сирии исход идущей уже 9 лет войны — вопрос выживания. Причем сложность положения алавита Башара Асада состоит не только в том, что между ним (и в целом династией Асадов) и суннитским большинством страны, а также курдским меньшинством, соизмеримым по численности с алавитами, накопилось слишком много исторических обид эпохи диктатуры, а далее и крови гражданской войны. Сложность еще и в том, что его иранские союзники и халифатистские, а также американские противники — принципиально не позволяют Асаду совершить какой-либо серьезный политический маневр.Если в 2011 году, в начале войны, еще имели какие-то шансы на успех неоднократно предлагаемые Асаду сравнительно «мягкими» суннитскими соратниками варианты официального ухода с передачей поста президента умеренному сунниту и частичного сохранения власти (а также обеспечения безопасности алавитских единоверцев и светских суннитских и курдских союзников), то сейчас эти шансы давно в прошлом.В то же время Асаду как лидеру борьбы за Сирию объективно просто нет альтернативы. И потому что он все-таки легитимный президент страны (что для нехалифатистских политических сил крайне важно). И потому что в Сирии понимают: в случае его свержения всю страну неизбежно ждет кровавое многолетнее взаимное «сведение счетов» между всеми воюющими силами. И потому, наконец, что лишь Асад продемонстрировал жесткую и однозначную волю к сохранению единства Сирии.Все понимают, что в случае распада страны на ее территории развернется кровавая (и нескончаемая) драка за дележ обломков «сирийского наследства» — и не только между суннитами, алавитами и курдами, а также многочисленными племенными группами и их союзными кланами, но и с участием внешних фигурантов, среди которых Турция явно не единственная. Начнется «великий передел» Сирии, а далее и не только Сирии, — возможно, в определенном соответствии с пресловутыми «картами Петерса». Источник  + Источник

 

Комментарии Написать свой комментарий

К этой статье пока нет комментариев, но вы можете оставить свой

1.0x