Г.Г. Малинецкий, С.А. Посашков, А.А. Скурлягин. «Гуманитарно-технологическая революция, кризис совести, риски и проекты будущего»

Эмпатия, совесть, этика

Жизнь ведь тоже только миг, только растворенье нас самих во всех других как бы им в даренье.  Б.Л. Пастернак

Человек - существо общественное. Поэтому правила взаимодействия в обще­стве являются важнейшими сущностями, которые сформировали нас. Например, психологи установили, что есть так называемое число Данбара. Оно определяет предельное число людей, отношение которых к себе мы можем запомнить. Оно находится в пределах от 120 до 150 - примерно столько людей было в племени во времена, когда судьба каждого определялась действиями других. Язык возник как инструмент для координации коллективных действий. Нашим ключевым эволюционным приобретением является способность к рефлексии, даю­щая возможность построить модель «другого» и оценить свои действия. Одним из важнейших видов рефлексии является совесть - способность и по­требность взглянуть на себя глазами других членов сообщества, к которому ты себя относишь. Она самым тесным образом связана с сочувствием, с сопереживанием, с эмпатией, а иногда с альтруизмом, с готовностью взглянуть на ближнего как на самого себя...

Из глубины веков к нам пришло золотое правило этики - поступай по отноше­нию к другому так, как ты хотел бы, чтобы он поступал по отношению к тебе. С практической точки зрения в течение многих веков религии выступали как этические системы, своеобразные «правила техники безопасности для жизни в обществе». Огромный путь прошло искусство, воспевающее любовь, дружбу, сочувствие - «Куда не бросишь взор - все мерзостно вокруг, но как тебя оставить, милый друг?», «Нет уз святее товарищества», «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал...». 

Но с другой стороны, двадцатый век стал веком мировых войн, концлагерей, оружия массового уничтожения, развитием тенденции к атомизации и расчелове­чиванию. «Ад-это другие», -писал Жан-Поль Сартр. «Он блудил и мыслил», так оценивал человека XX в. Альбер Камю. При таком отношении друг к другу, при тех техно­логиях, которыми мы уже располагаем (не говоря уже о перспективах), включая современное оружие и способы массового манипулирования общественным со­знанием, у человечества пег надежды на долгую, успешную и благополучную жизнь. При этом ситуация достаточно быстро ухудшается. Об этом говорит неуклон­ный рост преступности, причем происходящий в наиболее благополучных, с точки зрения материального достатка, государствах, в частности в США. Несмотря на огромные расходы на правоохранительную деятельность, на жесткое законода­тельство (во многих штатах в качестве наказания фигурирует смертная казнь, и соответствующие приговоры достаточно часто приводят в исполнение), эта страна занимает первое место в мире по абсолютному числу граждан, отбывающих нака­зание в тюрьмах, опережая гигантский Китай. Более того, преступность растет и в других достаточно благополучных странах (см. рис.).

Люди пытаются привыкнуть к этой опасной реальности, в которой в крупных городах сеть районы, в которых страшно находиться, в которых полиция не совету­ет находиться без охраны и оружия. Люди пытаются приспособиться к этой странной реальности. Одним из самых жутких романов, которые мне довелось прочитать за последнее время, стала книга Норы Робертс «Семья на заказ». Общий тираж ее книг превысил 400 млн экзем­пляров. они переведены на 35 языков, и каждую минуту в мире продается 27 экзем­пляров сочинений этого автора. По данным Amazon.com, этот автор занимает 3-е место по совокупным данным продаж после Джоан Роулинг (автора книг про Гарри Поттера) и Стивена Кинга (мастера триллеров). Сюжет «Семьи на заказ» незамысловат. Лейтенант полиции Ева Даллас (пе­режившая в детстве трагедию - была изнасилована отцом и, судя по недомолв­кам, убила его) видит своё призвание в поимке преступников и ради этого от­казывается от повышения в звании. Её муж, владелец сети отелей и в прошлом мошенник, регулярно помогает ей, «раскалывая» коды, которыми пользуются преступники. Ищут они молодого человека, зверски убившего и ограбившего мать с отцом за то, что они настойчиво советовали ему в конце концов найти работу и его школьную учительницу за то, что она много лет назад оставила его на лето, желая подтянуть его по компьютерным наукам. И весь этот ужас про­исходит... в 2060 г.

Следующие поколения программируют, показывают, что всё это не так страшно, и что в будущем что-то навряд ли изменится к лучшему... Вероятно, в этом «див­ном новом мире» обиженные подростки будут точно также расстреливать из ружья одноклассников, компьютерные маньяки склонять детей к самоубийству, а торгов­цы наркотиками втягивать их в свои преступные сети.

И ведь это только верхняя, наиболее заметная часть айсберга преступности, где правосудие одерживает победу. Чтобы представить сам айсберг, можно обратиться к российской статистике. По оценке одного из выдающихся криминологов России  В.С.Овчинского, сейчас более 30 млн заявлений регистрируются в по­лиции как имеющие признаки состава преступления, и те, кто подал такое заяв­ление, получают соответствующий документ. Из них до суда доходят примерно 3 млн. В среднем система правосудия принимает меры в одном случае из 12, а по некоторым видам преступлений (в частности, кражам) одно из 16... Как и в обыч­ном айсберге «подводная часть» более, чем в 10 раз превышает «надводную» ...

Самая главная опасность для нынешней Реальности состоит в атомизации, в расчеловечивании (даже не так важно, в результате чего), в том, что на каком-то этапе одни люди перестают считать других людьми. И тогда появляются Хиросима и Нагасаки, террористическое государство ИГИЛ, аварии, катастрофы, теракты, в которых гибнут ни в чем не повинные люди, так и не понявшие, что они стали за­ложниками, чьим-то расходным материалом. Куда, казалось бы, всему этому против глобальных климатических изменений, исчерпания ресурсов, кризиса антибиотиков и новых смертоносных болезней? И, тем не менее, это самое важное.

История подтверждает эту логику. Известный историк Э. Гиббон в деталях рас­сказывает, как варвары первый раз взяли Рим, - именно тут была точка бифурка­ции, началась дорога, которая привела к катастрофе Античности, к темной вековой ночи над Европой. Римляне многократно превосходили варваров в области воен­ных технологий, образования, культуры, инфраструктуры. Рим был миллионным городом. В следующий раз, как говорят историки, такой город появился только в 1800 г. (это был Лондон), совсем в другую эпоху. Одна беда, - когда под стенами города появились варвары, его никто не вышел защи­щать, - граждане были заняты - они смотрели театрализованное представление. Наверное, все помнят из школьной программы требования римского плебса к сво­им властителям - «Хлеба и зрелищ!».

Сейчас человечество может справиться почти со всеми глобальными пробле­мами, которые видит. Но для этого надо работать, а не разговаривать, нужны ско­ординированные совместные действия, самоорганизация и объединение перед ли­цом очень серьёзных угроз. Именно этого сейчас нет. Именно это новое состояние общества могло бы стать результатом гуманитарно-технологической революции. Впрочем, результатом бифуркации может стать выход и на совсем другую, веду­щую к катастрофе, траекторию. Из глубины веков до нас дошел миф о Пандоре, которая открыла ларец, который ей было не велено открывать. Из ларца в мир полетели болезни, беды, войны. И на дне ларца осталась только надежда. На что мы можем надеяться? На совесть, мораль и нравственность. Социальные сети дают возможность вести моральную статистику и оценивать в динамике со­стояние общества. К сожалению, в отличие от криминальной статистики, здесь у нас нет многолетних данных, но есть интересные наблюдения. Социальная сеть «В Контакте» предложила респондентам оценить нравственность по 6 ценностным критериям: Доброта и честность (ДЧ); Власть и богатство (ВБ); Ум и креативность (УК), Красота и здоровье (КЗ); Смелость и упорство (СУ); Юмор и жизнелюбие (ЮЖ). 

Критическими были две группы ценностей - первая (ДЧ) и вторая - (ВБ). Мера нравственности L оценивалась как отношение числа респондентов, выбравших доброту и честность, к числу людей, выбравших власть и богат­ство. Величина L > 35 говорит о том, что мы имеем дело с высоконравственным обществом, 24 < L < 35 - с нравственным, 24 < L < 35 - низконравственным, L<15 — нравственным. На рис. 2 представлен вычисленный таким образом «коэффициент нравственно­сти». Обращают на себя внимание левый и правый края графика. Левый показыва­ет очень высокое значение этого коэффициента для ряда постсоветских государств - Казахстана, Белоруссии, Украины, России. Это означает, что результат советского образования, воспитания, влияние самого образа жизни сохранилось почти через 30 лет после катастрофы СССР. При этом нравственность географически близких народов может отличаться в разы. Этот показатель оказывается очень низким для США, Израиля и ряда постсо­ветских стран, ориентирующихся на Запад. Рефлексия, совесть, неписанные этические нормы очень важны для нашей цивилизации - это встроенный внутренний регулятор. Это интровертная установка, не требующая одобрения и регламентации извне: «Не в силе Бог, а в правде».

Напротив, экстравертный подход, ориентированный на соблюдение, принятие и законодательное закрепление правил, характерен для Запада. Естественный для него императив: «Всё, что не запрещено законом, разрешено», оказался разруши­тельным для советского жизнеустройства. При этом, исследование показало, что для крупнейших финансовых центров, оказывающих очень большое влияние на дела в мире, коэффициент нравственно­сти очень низок - Нью-Йорк - 8,81; Лондон - 9,58; Тель-Авив - 5,84. Иными сло­вами, победа финансового капитала над промышленным и виртуальной реальности над обычной приводит к кризису совести. Исследование также показало, что в Рос­сии коэффициент нравственности людей существенно увеличивается с возрастом, в то время как в США и Израиле этого не происходит, и люди сохраняют свою под­ростковую безнравственность до седых волос. В своё время известный правовед, академик В.Н. Кудрявцев обращал внима­ние на непосредственную связь преступности и безнравственности: «Причи­ны преступности следует искать и в нравственном состоянии общества, в нали­чии или отсутствии тех или иных моральных ценностей и установок... Забвение этих принципов во всех сферах вместе взятых создает абсолютно невыносимую атмосферу в обществе и наиболее благоприятную почву для преступности - ко­рыстной, насильственной, корыстно-насильственной, вплоть до преступности противогосударственной».

Рис. 1 подтверждает этот вывод - чем ниже коэффициент нравственности в стране, тем быстрее в ней растет преступность. Для сложных нелинейных систем характерны пороговые эффекты. До дости­жения критического значения сегодняшний день выглядит примерно так же, как вчерашний. А когда это значение достигнуто, то начинается обвал. Системы без­опасности, борьбы с преступностью работают только тогда, когда преступлений сравнительно мало, и есть кому делать эту работу не за страх, а за совесть. Если их слишком много, то лавину не удержать. И об этих, главных проблемах, стоит по­думать сейчас. А когда преступность сращивается с госаппаратом, когда они находят друг дру­га, ситуация становится еще хуже. Здесь, пожалуй, можно напомнить, как эффек­тивно американцы использовали во Второй мировой войне итальянскую мафию при высадке на Сицилию... Мафия готова бороться и против собственного госу­дарства, когда это выгодно. Двадцатый век в науке - это не только столетие атома, космоса, открытия гене­тического кода, но и время большого прогресса наук о человеке. Религия и фило­софия ещё в XIX в. имели ясное априорное представление о природе человека. В XX в. в тех же вопросах решили разобраться ученые-естественники. Действительно, великий французский философ, писатель и просветитель Жан-Жак Руссо (1712-1778) принял участие в конкурсе «Способствовало ли возрож­дение наук и искусств улучшению нравов?» Он дал резко отрицательный ответ: «Дикарям не позволяют поступать дурно не просвещение и не узда законов, а есте­ственное отношение к страстям и незнание пороков», и выдвинул императив «На­зад к природе!». Но так ли это? Встанем на позицию богов и постараемся создать рай для ка­кой-нибудь популяции животных - например, для крыс - дав им вдоволь отличной пищи, обеспечив безопасность, представив достаточно большую территорию и возможность общаться с себе подобными. Этот эксперимент, поучивший на­звание «Вселенная - 25» провел в 1940-х гг. американский этолог Джон Кэлхун. И всё пошло совсем не так, как ожидалось. После начального периода активно­го размножения выделились «красавчики», потерявшие интерес ко всему, кроме своей внешности и «маньяки», поедавшие только что родившихся крысят. «Рай» удивительно быстро превратился в ад. Все 25 попыток ученого закончились та­кими же неутешительными результатами. Видимо, действительно трудно быть богом.

С другой стороны, американский биолог, исследовавший жизнь приматов в со­циальном контексте - Франс де Вааль, увидел в их поведении корни морали, свя­занные с альтруизмом, эмпатией и сотрудничеством. В XX в. были выполнены и глубокие теоретические работы. Наш бывший со­отечественник В.А. Лефевр построил теорию рефлексивных процессов, которую назвал «алгебра совести». Эти разработки были использованы американцами при подготовке переговоров Рейгана и Горбачёва в Рейкьявике. Эксперты постарались построить переговоры так, чтобы Горбачёву, предававшему свою страну, удалось «сохранить лицо» в глазах общественности.

Человек живет в рациональном, эмоциональном, интуитивном пространствах. Область морали, нравственности, этики, которая сейчас становится критически важной, лежит на пересечении этих пространств. Поэтому ни религия, ни философия, ни наука не справляются с кругом острых, неотложных проблем, возникающих в этой области.

«Совершенно очевидно, что человеческая мысль в области морали и этики по­просту не поспевает за стремительным прогрессом в накоплении знаний и возрас­тании могущества человечества», - говорил в 2005 г. Далай-лама.

«Всё, что отделяет нас от настоящего цунами безнравственности, - это бог или на крайний случай пара богов, благозвучных гимнов и угроза вечного проклятия и адского пламени», - вторит ему этолог Р. Сапольски.

«Каждому из нас нужно знать себя и то, что по-настоящему ценно, к чему мож­но стремиться и чем можно жить... Светская мысль уходит от традиционного во­проса, поднятого ещё греками в самом начале развития философии - вопроса о том, что делает человеческую жизнь, хотя и конечную, значительной и ценной», - пишет британский философ Алан де Боттон.

Очевидно, здесь необходимо объединение усилий. Время не ждет.

Компьютерное Средневековье

Угроза человеку исходит в первую очередь не от потенциально смертоносных машин и технологических аппаратов. Настоящая угроза всегда направлена против сути человека.  М. Хайдеггер «О технологии»

Мы придаем форму нашим инструментам, а потом наши инструменты придают форму нам.  М. Маклюэн

Многие вопросы, которые мы обсуждали выше, раньше относили к компетен­ции философов и теологов. Однако сейчас они перешли в практическую плоскость. Современные технологии позволяют реализовать и утопии, и антиутопии. Поэтому варианты будущего с его рисками и возможностями, вероятно, в фантастических романах описаны более глубоко и точно, чем в докладах исследователей, которые стремятся быть более конкретными и осторожными. Чтобы всё сказанное не каза­лось слишком умозрительным, вкратце рассмотрим только одну из открывающих­ся возможностей.

Коррупция всегда была бичом больших систем управления. И чем больше си­стема, чем большие ресурсы в ней задействованы, тем масштабнее в ней могут быть воровство, взятки, откаты и более опасны связи высших чиновников с крими­нальным миром. Один из гигантов XVII в., выдающийся немецкий философ, мате­матик, физик, юрист, историк, языковед Г.В. Лейбниц (1646-1710) тоже задумался над проблемой коррупции. Он изобрел калькулятор, позволяющий делить и умно­жать числа, и пришел к выводу о появлении в будущем «считающих машин». По мысли ученого, они сыграют огромную роль - они будут настолько совершенны, честны, неподкупны и всеведущи, что им можно будет поручить судопроизводство. Как видим, та же иллюзия, что у напуганных детей в «Повелителе мух», что можно нечто поставить над собой, чтобы оно решало все проблемы. Эта перспектива и связанные с ней социальные риски описаны в антиутопии Джорджа Оруэлла «1984», впервые опубликованной в 1949 г. Это мир, где за всем происходящим постоянно следит компьютерная система - «Большой Брат». Его наличие позволяет контролировать и блокировать любое инакомыслие, манипули­ровать обществом, при необходимости переписывать прошлое, подменяя старые газеты, журналы, документы новыми, в большей мере соответствующими текуще­му моменту. Возникает мир вечного повторения, в котором одни лозунги время от времени меняются на противоположные, вчерашние друзья становятся врагами, а потом друзьями, абсурд узаконен сверху «Война - это мир! Свобода - это рабство! Незнание - сила!» - три главных партийных лозунга». Эта реальность держится на тотальном лицемерии, фальши, конформизме. Люди думают одно, говорят другое, делают третье... Прошло всего 70 лет, и компьютерные технологии уже позволяют воплотить в жизнь элементы такой системы.

Например, в Китае начат эксперимент по введению системы социального рей­тингования, которая должна заработать в полную силу к 2020 г. При этом «обще­ственное недоверие» становится следствием разнообразных видов «неправиль­ного поведения». Полного списка заслуг и грехов власти не опубликовали. Из­вестно, что рейтинг увеличивает донорство и волонтерство, а снижает курение в неположенных местах, нарушение правил дорожного движения, списывание на экзаменах, критику властей в соцсетях, ссоры с соседями и «чрезмерные покупки видеоигр». Но о результатах применения этой системы говорить рано - её тестируют в не­скольких провинциях - но к лету 2018 г. уже 11 млн человек были лишены права летать на самолетах и 4 млн - ездить на скоростных поездах. Планируется введе­ние ограничений на переезды, на доступ к хорошим школам и социальному обе­спечению, к приемлемым условиям кредитования, на допуск к работе по ряду про­фессий. Когда человек не может ходить, то иногда ему помогают передвигаться костыли. Если нет внутренних ограничителей («совесть - лучший контролер»), то возникает соблазн поручить это дело спецслужбам или Большому Брату. Не стоит связывать с такими мерами больших надежд. Сначала заводят контролеров, потом контроле­ров, следящих за контролерами, потом контролеров следующего уровня. И, в конце концов, всё рушится как карточный домик.

Мы всё чаще слышим слова «искусственный интеллект» (ИИ), «большие данные» (Big Data, BD), «облачные вычисления», «машинное обучение». Пятерка крупнейших корпораций - Amazon, Google, Microsoft, Tencent, Facebook - вклады­вают огромные средства в то, чтобы убедить людей в полезности и престижности этих инноваций и неизбежности перехода человечества в цифровую реальность. У этого есть серьёзные экономические обоснования. По данным консалтинго­вой компании Bain, час труда промышленного рабочего в Германии стоит $49, в США - $36, в то время, как час работы промышленного робота - $4. Робот Вера, созданный для рекрутинговых компаний российской компанией «Стафори», берет интервью у 1 500 соискателей в день, в то время как обычный ре­крутер может побеседовать только с 50-60 соискателями. Тенденция к «машиниза­ции» многих видов деятельности и к превращению людей в обслугу компьютеров набирает силу. Но что станут делать «освобожденные от работы» люди, и как они воспользуются своей «свободой» - большой и нерешенный вопрос.

Есть и еще одна нерадостная перспектива. Во всем мире намечается переход от решений, принимаемых людьми, к решениям на базе непрозрачных алгоритмов, своеобразных «черных ящиков». При этом у людей, которых непосредственно за­трагивает подобное решение (отказ в предоставлении пособия, кредита, бесплатно­го ухода и др.), нет шансов их опротестовать или изменить. Необходимая юристам информация о сборе, обработке и использовании данных защищена как законом о коммерческой деятельности, так и практикой аутсорсинга. Например, Facebook отрабатывал свои алгоритмы, передавая данные (подробные профили 80 млн поль­зователей) компании Cambrige Analitica. И если бы не разразившейся скандал, то он продолжал бы это делать и дальше, наращивая своё влияние на политические процессы в странах мира.

Как видим, и эта практика, как и социальное рейтингование, возвращает нас к антиутопии Ф. Кафки «Замок». В описанном там замке вершится мрачное, таин­ственное, зловещее «правосудие». Во взаимодействии людей с компьютерами есть и принципиальная науч­ная проблема. В 2018 г. мы со студентом в Институте прикладной математики им. М.В. Келдыша и МГТУ им. Н.Э. Баумана выполняли небольшую работу, нау­чив компьютер несложной карточной игре, требующей рефлексии и «интуиции». Наша программа в результате приложенных усилий вышла на уровень посред­ственного «человеческого игрока». После этого мы решили разобраться «как же она играет», «как объяснить её действия человеку». Это оказалось невозможным - она играет «по-машинному», а не «по-человечески». Попытки «упростить» её игру и учесть «самые важные свя­зи» резко ухудшили результаты. Теперь допустим, что у руководителя есть такой «интеллектуальный компьютерный помощник». Как воспользоваться его советом, если мы не понимаем логику предлагаемого решения? Слепо доверять? Думается, опасность этого очевидна.

В докладе нью-йоркского института AI Now, вышедшем в декабре 2018 г., были сформулированы три проблемы, порожденные искусственным интеллектом:

-  углубление неравенства между теми, кто владеет, и теми, кто не владеет тех­нологиями ИИ;

-  непрозрачность алгоритма, эффект «черного ящика»;

-  критичность ошибок для тех, кто становится их жертвой.

Вывод: нужны моральные нормы использования ИИ, так же, как они появились в связи с использованием ядерной реакции». Как видим, в основе проблем, которые кажутся техническими, вновь лежит мо­раль, этика, ценности. Но во многих случаях наше выживание требует не только всего этого, но и обычного здравого смысла: системы ИИ, если передоверить им слишком много, резко увеличивают вероятность ядерного апокалипсиса.

«Там, где поражение от победы отделяют часы (или дни) и километры (или сотни километров), а любая ошибка командования может быть исправлена пере­броской резервов, умелым отступлением или контратакой, роль случая можно с успехом свести к минимуму. Но там, где успех боевых операций зависит от микромиллиметров и наносе­кунд, на сцену, подобно новому богу войны, предрешающему победу или разгром, выходит случайность в чистом и как бы увеличенном виде, случайность, пришед­шая к нам из микромира, из области физики атома... Появляющиеся одна за другой новые системы оружия характеризовались воз­растающим быстродействием, начиная с принятия решений (атаковать или не ата­ковать, где, каким образом, с какой степенью риска, какие силы оставить в резерве и т.д.); и именно это возрастающее быстродействие снова вводило в игру фактор случайности, который не поддается расчету. Это можно выразить так: системы не­слыханно быстрые ошибаются неслыханно быстро».

Эти строки С. Лем писал в 1980-х гг., очерчивая гипотетические возможности и связанные с ними проблемы. Именно эти проблемы и встали перед нами сегодня в полный рост. В течение многих десятилетий на принятие решения об ответном ударе в случае угрозы ядерного попадания у руководителей СССР и США, которые не расстава­лись с «ядерными чемоданчиками», было около 40 минут. Примерно 15 минут на уяснение ситуации, 15 - на обсуждение с другими руководителями, если оно тре­буется, и ещё 15 минут, собственно, на выработку решения. Ракеты средней дальности, размещенные в Европе, способные поражать пози­ции наших стратегических ракет, уменьшат это время для российских руководи­телей в несколько раз. Вероятно, есть способы поставить в такое же положение американцев. На очереди гиперзвук, вывод ядерного оружия в космос и размещение его в оке­анских глубинах. И тут уже речь идет о временах, на которых человек уже ничего не успевает сделать и… передоверяет это главное решение машинам. И мы все становимся заложниками искусственного интеллекта... Обезьяна с компьютерной гранатой... Человеку - человеческое, машине - машинное. Не мы должны перестраиваться под компьютеры, под их «быструю реальность». Человек не должен быть выклю­чен из контура стратегического управления, особенно когда на карту поставлено будущее всей цивилизации. Именно сейчас об этом надо договариваться. Если ещё не поздно... Хочется думать, что эта этическая проблема человечеству по силам.

Императивы России

Россия станет сверхмощной державой только благодаря тому, что люди научатся любить самих себя. В этом убеждает меня русская литература, русские фильмы.  Рэй Брэдбери

Россия, Россия, Россия - Мессия грядущего дня! А. Белый

Опыт истории и размышления выдающихся русских мыслителей убеждают, что мир России является удивительной, самодостаточной цивилизацией. Она не отно­сится ни к Европе, ни к Западу. В самом деле, любимой, знаковой, символической для Европы является сказка о Золушке. Милая, добродетельная, трудолюбивая девушка действовала строго в соответствии с инструкцией, и Судьба вознаградила её за это, помогла очаровать прекрасного принца. В наших сказках иное - Иван-дурак сильно проигрывает домовитым, хозяй­ственным братьям, которые и своего не отдадут, и чужого не упустят. Но в экстремальной ситуации, требующей смелости, честности, отваги, именно Иван прини­мает вызов и делает небывалое, о чем вчера и подумать не мог, да ещё и помогает многим из тех, кто встретился на его пути. И в небе он летает на верном Коньке- Горбунке, и с Месяцем Месяцовичем готов побеседовать, если дело потребует. Отличается и отношение к ближнему. Идеал свободы и связанной с ней атомизации общества на Западе: «Каждый за себя, один Бог за всех». Императив коллек­тивизма, соборности, общего дела в России: «Сам погибай, а товарища выручай». Всё это можно объяснить, оглядываясь на тысячелетний путь, пройденный на­шей цивилизацией. Страна расположена в зоне рискованного земледелия. Если в более благоприятном и мягком климате Западной Европы систематическая, упор­ная работа так или иначе дает результат и одиночка выживает, то у нас иначе. Ино­гда «один день год кормит», а иногда работаешь-работаешь, а толку чуть. Без об­щины, без мира, без больших коллективных усилий не выстоять.

Из Древнего Рима пришел любимый юристами пароль: «Пусть гибнет мир, но царствуют законы» и отзыв: «Пока царствуют законы, мир не погибнет». И действительно закон, право, судебная власть являются столпами западной циви­лизации. У нас иначе. Роль важнейших социальных регуляторов играет культура и со­весть. В огромной стране, где сообщения из конца в конец шли месяцы, а иногда и годы, нет возможности создать такое правовое поле, как в странах, где расстояния совсем невелики по российским масштабам и приходится опираться на смыслы и ценности, понятие о справедливости самих граждан. И очень часто справедливость и милосердие оказываются выше закона...

Интересно, что по данным филологов, в европейских языках нет слов, адекватно передающих понятие «совести», как впрочем, и «воли», «тоски», «надрыва»... Мы очень сильно отличаемся от Запада. И надежда состоит в том, что мы и дальше бу­дем другими, не соблазнившись перспективой стать неполноценным Западом или «влиться в лоно мировой цивилизации». У нас есть потребность, необходимость и возможность остаться самими собой. В этом и состоит наша «мягкая сила». Судя по всему, по сравнению с Западом у нас другие механизмы социальной самоорганизации, более подходящие для наших условий. Видимо, поэтому такая форма власти как советы были приняты и получили поддержку многих миллионов в отличие от «мэров», «префектов», «омбудсменов», большинства наших депута­тов, избранных по европейской моде. На то, что народ у нас какой-то не такой, «неправильный», по западной мерке, обращали внимание не только недоброй памяти Егор Гайдар, но и русские цари. «Россией управлять не сложно, но бесполезно... Все страны управляются закона­ми и правилами, а Россия живет по пословицам и поговоркам», - говорил царь- освободитель Александр II.

В истории России огромную роль сыграло православие, и при этом образ Бога, отношение к нему было совсем другим, чем на Западе. В 1517 г. Мартин Лютер прибил на дверь собора в Виттенберге 95 тезисов, касавшихся вопросов веры, и положил начало Реформации. По ходу обсуждения этих богословских вопросов в Германии, как утверждают некоторые историки, было перебито 2/3 населения. Вопросы-то важные. Протестантство связало материальные и финансовые успехи граждан с одобрением их деятельности богом. По мысли выдающегося социолога Макса Вебера, это сыграло огромную роль в развитии капитализма.

У нас иначе. Один из символов православия - Сергий Радонежский, служение, а не проповеди которого оказали огромное влияние и на образ мира, и на историю России. У нас удивительная страна, которую «аршином общим не измерить». «Россия отличается от всех других стран тем, что управляется Господом Богом, потому что иначе совершенно нельзя понять, почему она до сих пор существует», - писал по­литик и вельможа Христофор Миних. Многие важные вещи поэты чувствуют острее и могут выразить в нескольких строках. Александр Блок писал: «Может быть, Россия и есть торжество «внутрен­него человека, постоянный укор внешнему». Если историческую личность Запада можно сравнить с экстравертом, то мы, ко­нечно, интроверты. Поскольку «Не в силе Бог, а в правде», важно быть, а не казать­ся, важно внутреннее, а не внешнее. Может быть, во многом именно поэтому Запад не может понять и принять Россию? Великий Лейбниц, выдающийся полководец Наполеон и ещё многие знаковые фигуры Запада грезили о том, чтобы покорить или «приручить» Россию, уменьшить её влияние на происходящее в мире. Сейчас во многих странах большая доля населения воспринимает нашу цивилизацию как угрозу, а она - надежда для всего мира и для нас тоже.

Огромную роль для нашей цивилизации всегда играл образ Будущего. Именно поэтому мечты о рае на земле, который впереди, коммунистический проект, а также идеи русских космистов созвучны духовному строю нашего народа. Огромную роль для нашего народа играет то, что позволяет изменить мир к лучшему, прорваться в будущее - технологии, образование и наука. Поэтому гума­нитарно-технологическая революция, ставящая во главу угла человека, дает огром­ные возможности нашей цивилизации. И, естественно, в эти сферы наносится ос­новной удар оппонентами России.

Экономическое развитие нашей страны, по сути дела, остановлено. Очень не­велик объем отечественной экономики. Её доля в мировом глобальном продукте составляла 1,8% (Китай - 17,84%, США - 24,32%), что почти столько же, сколько пустынная Австралия, несколько меньше, чем Италия, но немного больше, чем го­род Нью-Йорк. Неудовлетворительны и темпы роста - если глобальный продукт в 2018 г. вырос на 3,9%, в США - на 2,9%, в Германии - 2,5%, то в России - на 1,7%. И схожая ситуация имеет место уже 5 лет. Вырваться вперед, «обогнать, не догоняя» (пользуясь выражением академика И.В. Курчатова) нам могли бы помочь высокие технологии, использование твор­ческого потенциала, высокого образовательного уровня нашего народа. Тем более, что во многих областях мы можем воспользоваться «преимуществом второго, - можно не делать многих ошибок и избегать тупиков, с которыми столкнулись пер­вые. Но ... этого нет.

Почему? Одна и та же история происходит на наших глазах много лет. У нас есть удивительные разработки, достижения, которые позволили бы многое изменить не только в нашем отечестве, но и в мире. Беда в том, что в условиях олигархического капитализма пионерские разработки, которые в десятки, а то и в сотни раз эффективнее и намного дешевле, чем то, что сейчас используется, просто не нужны. Оли­гархический капитализм опирается на растратно-затратную экономику. И совершенно понятно, почему. Еще в 1930-х гг., развивая теорию выдающегося русского экономиста Н.Д. Кондратьева, Й. Шумпетер, анализируя стратегии круп­ных компаний, обратил внимание на то, что только 10% из них стремятся изменить сложившееся положение вещей, внедряя новшества, а 90% вполне удовлетворены нынешней ситуацией, стремятся «отбить» вложенные деньги и тормозят техниче­ский прогресс. Олигархам на внутреннем рынке не надо конкурировать, не надо стремиться изменить свое положение, - им надо его сохранить. При их привилегированном положении в системе власти свой кусок государственного пирога они всегда полу­чат, независимо от того, будут ли они работать хорошо или плохо. Просто плохо работать легче. При таких делах «прихлопнуть» изобретателей и инноваторов легче, чтобы не наседали, настроение не портили. В начале года «денег ещё нет», в конце - «денег уже нет», а в середине «деньги уже разделили, но, может, в следующем году что-то получится». Ещё одна хорошая присказка: «Это очень интересно. Вы всё это раз­работайте сами, выпустите, наладьте производство, а если нам понравится, то мы купим».

Классический случай, проясняющий суть, блеск и нищету олигархического ка­питализма, произошел с математиком, экономистом, журналистом, создателем ин­тернет-агентства Anna-news Маратом Мусиным. Он, вместе с коллегами, создал программный комплекс «Ариадна», позволяющий прослеживать сколько денег украдено, а сколько выведено за рубеж крупнейшими российскими компаниями. Сделали комплекс, показали, что он отлично работает, даже выпустили книжку по его поводу. Никакого эффекта. В конце концов, он выступил на престижной Всероссийской конференции. Когда нашему крупному бизнесу было трудно, государство ему щедро помогло. «Ариадна» оценила, сколько денег ведущими компаниями России было выведено за рубеж, и оказалось, что чем больше компания вывезла, тем ей больше помогли. И опять никакой реакции. Наконец, результаты этой работы дошли до премьер- министра и произвели на него большое впечатление: «Это очень важно. Ждите. Вам позвонят в ближайшее время». Прошли годы, но звонка Марат так и не до­ждался. Он обратился в несколько крупнейших российских компаний, проанализировал их хозяйственную деятельность и показал, что их реальный бюджет на основе данных «Ариадны» и уменьшении доли того, что рассовывается по карманам, можно увели­чить более, чем на 10%. «Да, мы и сами знаем, что у нас много воруют. Конечно, это можно уменьшить. Но зачем?» - сказали ему в одной из ведущих компаний России. Когда талантливые люди не могут реализовать свои замыслы и разработки на родине, это очень плохо. Кажется, Александр III сказал, что Россией правит не он, а столоначальники. Многие страны стремительно рвутся вперед, а мы... «бежим на месте».

И дело не только в том, что теряется историческое время и упускаются пре­красные возможности. Меняется сама обстановка в обществе. Становится больше грубости, хамства, апатии, безразличия, исчезают общие, объединяющие общество праздники. Когда вся надежда на президента, и ему перед прямой линией приходит 1,5 млн просьб и обращений, то это означает, что не справляются со своими задачами му­ниципальные, региональные и другие власти. Разрыв между самым богатым и самым бедным регионами России по душевому валовому региональному продукту (ВРП) достигает 55 раз. По сути дела, люди из разных регионов живут, как бы, в разных государствах, которые в десятки раз от­личаются по уровню благосостояния. Одной из важнейших социальных технологий является идеология, пони­маемая как синтез долгосрочного прогноза, образа желаемого будущего, сло­жившихся научных взглядов на развитие общества. В эпоху гуманитарно­-технологической революции, когда делается важнейший выбор, ее роль осо­бенно важна. Но по конституции в нашей стране не должно быть идеологии. Средства массовой информации уже лет 30 приучают народ к отжившей свое вместе с капитализмом либеральной идеологии, как и положено действовать в слаборазвитых странах третьего мира. А для себя, как выразился один из представителей крупного бизнеса, наша элита видит идеологию БББ (боль­шие быстрые бабки). Но со взглядами временщиков страну, тем более такую, как Россия, не поднять.

У нас отняли будущее, мечту, перспективу. И, вероятно, это самая большая потеря за десятилетия разрушительных реформ. Нашей цивилизации сейчас как воздух нужна идеология, образ будущего и общее дело, направленное на создание этого будущего. Будем надеяться, что в ближайшее время все это у нас появится, что люди, видящие Россию и в будущем великой, достигнут успеха.

Проблемы образования

Будущее, наши победы и успехи рождаются за школьной партой, в университет­ских аудиториях, на научных семинарах. Поэтому, чтобы лишить страну будущего, надо, прежде всего, развалить систему образования. И в этом реформаторы, ставя­щие на развал России, добились больших успехов. В качестве палача и «смотрящего» за нашей системой образования уже много лет выступает Высшая школа экономики (ВШЭ). Введение единого государствен­ного экзамена - егэзация средней школы, болонизация (присоединение к Болон­ской системе, сломавшее нашу высшую школу), «цифровизация» и много других «славных» дел на её совести. Возможно, это реализация политического решения людей, которые считают, что невежественными людьми проще руководить (но ведь на них нельзя и опираться). Может быть, это результат вопиющей некомпетентности. Но для пассажиров раз­бившегося самолета всё равно, был ли за штурвалом террорист или пилот, купив­ший диплом.

А идеологи российского образования по-прежнему твердят, что «мы готовим детей к позавчерашнему миру» и что надо учить, главным образом, четырем К: коммуникации, кооперации, креативности и критическому мышлению. Помните четыре И: инновации, инвестиции, институты, инфраструктура? Во многих странах проводится тест для среднего школьника PISA, проверяю­щий способность 15-летних ребят использовать полученные знания. В подобных международных сравнениях советские школьники занимали первые места. Резуль­таты новой России значительно скромнее (см. табл. 1). Наши школьники занимают место в конце третьего десятка. 

В таблице обращают на себя внимание два обстоятельства. В лидерах находятся в большинстве своем быстро развивающиеся страны и, прежде всего, Китай. Эти страны вкладывают большие усилия в подъем своей экономики и в то, чтобы на этой основе изменить своё место в мире. Мы смирились с тем, что наши дети не читают, не умеют говорить и грамотно писать. Это опасно. Как писал Осип Мандельштам, «Всякая попытка механически приспособить язык к потребностям жизни, заранее обречена на неудачу... «Оне­мение» двух-трех поколений могло бы привести Россию к исторической смерти». Но оказывается, в других странах иначе... Их дети добиваются больших успехов. Пробелы средней школы не удается восполнить в высшей. Я преподаю стар­шекурсникам нескольких престижных вузов страны. Перед началом своих кур­сов я даю им небольшую контрольную работу и беседую с ними, чтобы пред­ставить их картину мира, - от этого зависит, чему и на каком уровне их можно научить. Задаю вопрос будущим инженерам, которым предстоит рассчитывать атомные реакторы, проектировать гиперзвуковые аппараты и развивать нано­технологии: «Почему, несмотря на то, что Солнце притягивает Землю, она не падает на него?»

В прошлом году я услышал такие ответы: «Ей не дает упасть световое давление, которое отбрасывает её от Солнца» или «Земле мешают другие планеты, которые притягивают её» и, наконец, «В космосе действуют специальные центробежные космические силы, которые и не дают». В этой группе магистров последнего года не было ни одного правильного ответа, в то время как среднему советскому вось­микласснику ответ был совершенно очевиден. Мы пытаемся дать высшее образование тем, кто не имеет среднего. Но дру­гих студентов у нас нет. Надо работать с теми, кто есть. И ребята-то, как выясни­лось, толковые, просто их почти ничему не научили, и они очень невысоко оцени­вают свои шансы получить работу по той специальности, которую получают. Если страна действительно будет совершать рывок (помните слова про 25 млн новых рабочих мест в высокотехнологичном секторе экономики?), то многое можно будет быстро исправить. Кроме того, профессионализм и совесть обычно оказываются очень тесно связаны.

На стене Стеллинбосского университета - одного из ведущих в ЮАР - есть такая подпись: «Уничтожение любой нации не требует атомных бомб или исполь­зования ракет дальнего действия. Требуется только снижение качества образования и разрешение обмана учащимися на экзаменах. Пациенты умирают от рук таких врачей. Здания разрушаются от рук таких инженеров. Деньги теряются от рук та­ких экономистов и бухгалтеров. Справедливость утрачивается в руках таких юри­стов и судей. Крах образования - это крах нации». К сожалению, это пока про нас. Стремительная дисквалификация наших специалистов - очень серьёзная угроза для России.

Состояние и проблемы российской науки

Простейший способ развалить любую сферу жизнедеятельности - начать её ак­тивно реформировать, никак не соотнося результаты деятельности субъектов, да­ющих указания, с результатами их деятельности и состоянием объекта, который вынужден эти указания исполнять. С российской наукой происходит именно это. Ситуацию точнее всего характеризует анекдот про Горбачева, популярный во вре­мена перестройки. Народ из колхоза пишет генсеку, что у них дохнут куры в курят­нике и спрашивает, что делать. Генсек предлагает и то, и другое, и пятое, и десятое (разумеется, никак не связанное с курами). И в конце он получает телеграмму, что все куры издохли, с грустью вздыхает и говорит: «Как жаль, а ведь у меня ещё так много отличных идей...».

В 2013 г. Российскую академию наук лишили всех её исследовательских ин­ститутов, превратив в клуб заслуженных ученых. Но как же заниматься наукой без лабораторий, экспериментов, семинаров? Законодатели это не объяснили. А что­бы не было иллюзий - РАН-клубу ... запретили заниматься наукой. В утвержден­ном на государственном уровне уставе этой организации в видах деятельности не прописали научных исследований. Значит, и выделить на них деньги нельзя, даже если бы хотелось. Такая вот «вишенка на торте». На заседании Совета по науке и образованию в конце 2018 г. об этой несуразице рассказали Президенту. Но пока изменений к лучшему не видно. Пока всё находится в подвешенном состоянии...

Когда приходит время выбора, большое значение приобретают символы, зна­ки, предвестники. Иногда их осмысление позволяет заглянуть в будущее. На мой взгляд, символом нашей эпохи является история освоения космоса и в нашем от­ечестве, и в мире. Космический взлет начался с сумасшедшей мечты русского космиста Николая Фёдорова, считавшего, что наука будущего даст людям бессмертие и оживит всех умерших людей. Ведь каждый человек - вселенная, сумевшая за краткий миг про­житой жизни воплотить ничтожную часть своих возможностей. Но куда селить это огромное количество людей? Учитель из Калуги Константин Эдуардович Циолковский задумался об этом, начал писать фантастические романы, грезить о космических городах и поездах ракет, а затем и писать формулы. У нас есть замечательный космический музей в Калуге, и самые интересные экспозиции в нем, на мой взгляд, посвящены мечтам основоположников. В нашей цивилизации мечта, искусство, наука удивительно близки. Именно по­этому космические проекты оказались для нас очень важны. Мировоззрение осно­воположников, творивших в 1920-30-х гг., удивительным образом сочетало идеи русского космизма, христианские взгляды и мечты о советском проекте. Эпоха ме­няется и, возможно, такая идеология, такое сочетание материального и желаемого, реального и идеального возродится в XXI в. на новом уровне. В 1904 г. выдающийся просветитель Яков Исидорович Перельман издает книгу «Занимательный космос», и школьники начинают рассуждать о полетах на Луну, Марс, Юпитер. В 1936 году выходит научно – фантастический фильм «Космический рейс» о том, как в 1944 г. советские люди полетят на Луну. Расцвет научной фанта­стики - наша страна живет будущим...

Группу советских инженеров, знакомившимися с немецкими ракетами ФАУ-1 и ФАУ-2, после победы над Германией принимал Сталин. Перед ним, как говори­ли ветераны космической эпохи, положили на стол проекты межконтинентальной баллистической ракеты, спутника, а также полета человека в космос и экспедиции на Луну и Марс. «Кто всё это придумал?» - спросил Сталин, и все отошли от стола, за которым остался только Сергей Павлович Королёв... «У нас будут ракеты, и советский че­ловек будет первым и в космосе, и на Луне, но сейчас я прошу повторить немецкую ракету ФАУ-2 на отечественной базе из отечественных материалов. Срок один год», - так передавали мне сказанные на той встрече слова. Работа была выполнена, она многому научила инженеров, заставила модернизировать многие предприятия. И после этого начался взлет советского космического проекта. Полет Юрия Гагарина доказал, что наша цивилизация может воплощать свои мечты, открыл человечеству новые горизонты, дал надежду на светлое будущее, стал шоком для США.

Далее стоит процитировать строки из книги С.Г. Переслегина «Возвращение к звездам», где очень точно описано последующее: «Джон Кеннеди, вероятно, был единственным облеченным властью человеком, который воспринял полет Юрия Гагарина не как военный и политический, но как культурный и цивилизованный вызов. Адекватным ответом США должна была стать высадка на Луне, и Кеннеди санкционировал программу «Аполлон», более ресурсоемкую, чем война во Вьет­наме, и, наверное, более рискованную, нежели Карибский кризис ... Летом 1969 года США выиграли Лунную гонку, достигнув решающего преимущества в Тре­тьей мировой войне... Заметим лишь, что успех экспедиции Армстронга дал американцам возмож­ность беспрепятственно реализовать свою геокультурную стратегию победы в «хо­лодной войне», что дорогого стоит». Американцы показали, что их социально-­технологическая система умеет лучше и быстрее воплощать мечты своих ученых и инженеров. Советское руководство на этом рубеже предало космическую мечту нашей ци­вилизации, сошло с дистанции, начало гнать сырьё конкурирующей капиталисти­ческой системе. Наверно, это был предвестник того, что наше руководство предаст свою страну в 1991 г. Даже если бы мы были на Луне вторыми, мы не свернули бы с пути к звездам. Нам не дали такой возможности. Это сказалось на всем. Первым директором Ин­ститута прикладной математики был выдающийся математик, механик, президент АН СССР академик М.В. Келдыш. Начиная с первых баллистических ракет и кос­мических полетов и до настоящего времени, в Институте обеспечивается матема­тическое сопровождение космических программ. Академика М.В. Келдыша называли «главным теоретиком космонавтики». Он считал, что будущее советской науки связано с дальним космосом, что космическая отрасль будет локомотивом для всей экономики страны, снабжая высокими технологиями различные отрасли народного хозяйства. Мне кажется, что мы недооцениваем значение катастрофы советской космиче­ской программы 1970-х гг. Так или иначе космическая экспансия после неё прекра­тилась. К середине 1970-х гг программа «Аполлон» была закрыта. Американскую элиту не интересовали новые горизонты, которые открывались на этом рубеже, демонстрации научно-технического и организационного превосходства США им оказалось достаточно... Активные исследования Луны прекратились на много де­сятилетий, были потеряны многие технологии, ведущие специалисты, упущены имеющиеся возможности. И здесь опять интересен взгляд футуролога и критика фантастических романов, в которых «проигрываются» иные варианты истории Сергея Переслегина: «Цивилизация есть системный объект и регресс в одних куль­турных областях отнюдь не компенсируется прогрессом в других. И оставление Лунного плацдарма не случайно сопровождалось торможением научного и техно­логического развития; падение производительности, а затем и ликвидности капи­тала есть просто оборотная сторона кризиса НТР. И опять-таки это не поэтический образ, а реальность, в том числе и экономи­ческая. С семидесятых годов падает производительность капитала. К концу XX в. этот параметр опустился до уровня 1890-х гг., причем скорость падения нарастала. На рубеже тысячелетий ослабление способности денег производить деньги при­вело кризису высокотехнологичных секторов экономики...».

На этом рубеже был сделан поворот от дороги к звездам к виртуальной реальности, от фантастики к фэнтези. Фэнтези - это будущее в прошлом. Попытка остановить историю или, тем более, повернуть её вспять, очень опасна. И все эти риски и мы, и мир, получили после катастрофы СССР.

Прошли десятилетия. Космос превратился в отрасль экономики и вошел в сфе­ру национальной безопасности. Космос начал не только требовать вложений, но и приносить деньги. Пройден большой путь. До октября 2017 г. было осуществлено 334 пилотируе­мых старта, 554 человека побывали в космосе, 213 - выходили в открытый космос, было построено 25 космодромов. Более 40% общих расходов на космос составляют военные программы, но эта доля уменьшается. В космической деятельности уча­ствуют уже 70 стран. Вложения в развитие космической отрасли распределены не­равномерно. Например, первая пятерка по этому параметру в 2016 г. выглядела так - США - $36,0 млрд, Китай - $4,9 млрд, Россия - $3,2 млрд, Япония - $3,1 млрд, Франция - $2,8 млрд. США вкладывает в развитие космической области больше, чем весь остальной мир вместе взятый. На второе место вышел Китай, обогнавший Россию по инвестициям и сравнявшийся с США по количеству запусков.

Космическая отрасль России находится в глубоком кризисе. В самом деле, мировой рынок гражданского сегмента космической отрасли составляет около $200 млрд. Около половины - рынок космической информации, которую дает дис­танционное зондирование Земли. Ещё примерно столько же - рынок аппаратуры, использующей эту информацию. Но России нет на этих рынках. В то же время запуски, где наша страна жестко конкурирует с другими, стоят менее 2% от всего бюджета отрасли. Мы столкнулись со странными авариями отлично отработанных в советские времена систем, со скандалом, когда на двигателях решили использовать «мате­риал подешевле», с которым они не работают. Притчей во языцах стали хищения, невыплаты зарплат, привлечение «странных» компаний во время строительства космодрома «Свободный». Космосом стала заниматься прокуратура. Конечно, остается восхищаться тем, насколько велик был советский космиче­ский задел. Американцам не удалось воспроизвести наш легендарный двигатель РД-170, они до сих пор покупают наши двигатели. Ряд американских экспертов считает, что создание подобной машины потребовало бы строительства целого го­рода, огромных средств и 10 лет работы. И они не делают этого, вкладывая усилия в создание двигателя нового поколения.

Глубокого уважения заслуживают люди, сумевшие в окаянные 1990-е сохранить уникальные технологии, оборудование, алгоритмы расчетов, коллективы. Однако развитие отрасли требует иного руководства, другого целеполагания. Судьба кос­мической промышленности с полной ясностью показывает, что и развитие соб­ственных высоких технологий - здесь нужна мечта и систематический упорный труд - и олигархический капитализм, сориентированный в 1990-е на вывоз сырья, как гений и злодейство - две вещи несовместные. В космической отрасли новые технологии отрабатываются в ходе решения на­учных задач. Советская наука была флагманом космической отрасли. Когда решался вопрос о запуске первого спутника, на чем настаивал С.П. Королёв, его самым активным образом поддержал выдающийся математик, механик, академик М.В. Келдыш, сумевший убедить коллег и руководство страны, что за этими ис­следованиями будущее. Мы без преувеличения были «впереди планеты всей». А сейчас?

Посмотрим на ближайший 2019 г. Зонд NASA «Новые горизонты» достиг асте­роида Ультима Туле - загадочного объекта Пояса Койпера, который находится в 6,5 млрд км от Солнца, где до этого не бывали космические аппараты. В начале ян­варя впервые достиг обратной стороны Луны китайский луноход Чаньэ 4, который передает данные через спутник-ретранслятор Цюэцяо. Во второй половине года начнет работать на южном полюсе Луны индийский луноход Чандраян-2. Япон­ский зонд Хаябуса 2 забрал образцы грунта с поверхности астероида Рюгу, чтобы впервые доставить их на Землю. Зонд Юнона отправлен к Юпитеру, а зонд Паркер к Солнцу... А где же наши проекты? Почему их нет? На мой взгляд, общий ответ на этот вопрос дал выдающийся российский геохи­мик, член бюро Совета по космосу РАН, академик Э.М. Галимов в книге с характер­ным названием «Замыслы и просчеты: Фундаментальные космические исследова­ния в России последнего двадцатилетия. Двадцать лет бесплодных усилий»: «Мне, как человеку науки, видна одна из причин, объясняющая частую неэффективность наших усилий. Это - некомпетентность, проявляющаяся на разных уровнях. На уровне власти - это недооценка роли фундаментальной науки как наиболее важного вложения капитала в будущее и неумение вести диалог с наукой. Навязы­вание науке приоритетов и ущербное финансирование. На среднем, организационном уровне, это - неэффективное использование име­ющихся средств. Не на высоте оказалась и Академия наук. Здесь нужна умелая и ответственная работа. Её не было. На уровне исполнителей - это постоянная утрата должной квалификации. Всё это звенья одной цепи». При таком отношении к делу, как сейчас, во многих областях не удается даже удержать уже созданную техносферу. По мировой статистике причиной 90% ава­рий в воздухе и 70% в море является не техника, а человек... Человек вновь оказы­вается в центре всего...

Что делать?

Как же выбраться из кризиса совести, атмосферы некомпетентности и безраз­личия? Если следовать идеям гуманитарно-технологической революции, то нам стоит опираться на три важнейшие сущности - осознанность, ответственность и совесть. Именно это отличает взрослых людей, которые берутся за серьёзное важное дело, понимают, что жизнь одна и второго дубля не будет, от детей, которые ощущают, что «всё понарошку», а если что не так, то «взрослые всё разрулят» ...

Осознанность означает реальную, трезвую оценку своего положения и своих проблем и возможностей. Известный журналист и политический деятель говорит: «Да, мы сдуру развалили Советский Союз, и надо было как-то выплыть. Потом ре­шали проблему терроризма, восстанавливали государственные институты... Рус­ская интеллигенция, русская элита последние сотни лет хочет чего-то большого. То ли империю усиливать, то ли войны выигрывать, то ли шведов прогнать, то ли че­ловека в космос запустить, то ли социализм построить в отдельно взятой стране... Мы должны снова стать такими, немного помешанными, какими были последние пятьсот лет». Много исторического времени потеряно. Наше место на карте мира - экономи­ческой, технологической, демографической и многих других - продолжает сокра­щаться. У нас нет более возможности что-то делать «сдуру» и смотреть на историю как на аттракцион, где хочется то ли большого проекта, то ли майдана, то ли кон­ституции, то ли севрюжины с хреном... Ответственность многолика. В частности, это ответственность перед буду­щим, предполагающая, чтоб наше поколение решит сегодняшние проблемы Рос­сии, не откладывая их на потом и не перекладывая на плечи детей и внуков, и соз­даст задел на будущее. Совесть требует исполнения своего долга. Помните, как Верещагин объяснял бандитам, почему он будет делать своё дело. Да потому, что «за державу обид­но». Если у нас появится достаточно много людей, которым за державу обидно, и которые работают для того, чтобы обидно не было, то половину проблем удастся решить сразу. И конечно, в пути нам понадобится компас — Мечта, Образ будущего, Идео­логия. Пока у нас есть возможность достойно пройти точку бифуркации, выбрать путь к звездам, а не безвременье и тьму. Именно этого мир ждет от нас. Ему стоит дать шанс.

Источник: международный научно – аналитический журнал «Стратегические приоритеты» № 1 2019 г.