В тисках войны пока еще томится
Все, что живет, и все, что будет жить:
Как солнца бег нельзя предотвратить —
Зачатое не может не родиться.
Максимилиан Волошин
Компактная группа московской творческой интеллигенции приняла приглашение премьер-министра Донецкой народной республики Александра Бородая, и влажной майской ночью пересекла границу России и Новороссии. Впрочем, формально Новороссия возникла только на следующий день, после подписания главами двух народных республик — Донецкой и Луганской — установочного документа, оповещающего о создании Союзного государства с таким вот звучным и обнадеживающим именем.
Именно к этому историческому событию, к экстремальной точке в пространстве и во времени, влекло меня и моих товарищей: лауреата Международной премии современного искусства имени Кандинского художника Алексея Гинтовта; главного редактора журнала "Мракобесъ" Михаила Моисеева; писателя земли русской, редактора портала "Свободная пресса" Сергея Шаргунова. Совершив лихой вояж по областям молодой республики, делегация прибыла в ее столицу.
Да, в знаменательные и трагические дни приехали мы в Донецк. Солнечным днем на площади Ленина многотысячный митинг, посвященный провозглашению Новороссии. А затем — памятный парад героев Донбасса. Многим из участников этого действа оставалось жить меньше суток. Следующий день — разгром ополченцев в аэропорту, авианалеты ВВС Украины на объекты в городе, а затем "снайперская ночь", наступившая после "черного понедельника" ДНР.
Менее чем через сутки наша группа выехала из окруженного карателями Донецка в "спокойный" Луганск, где на следующий день также начались боевые действия. Каждый из участников экспедиции вынес из поездки свой личный опыт и свои личные впечатления. Однако боль и надежда у нас были общими.
Просека. Художники, писатели, добровольцы — все передвигаются на ощупь. Над нами темные контуры гигантских деревьев. А еще выше, в небесном проломе, родная галактика вращает чудовищное колесо звездной пыли. Лес — черный, непроглядный, теплый — полнится тайной жизнью. В травах неугомонно журчат насекомые, в чащобах бегают кабаны и лисицы, ночные птицы шелестят кронами дубов и лип. Вселенная населена и опасна! Вечный калейдоскоп мироздания играет отражениями явлений и смыслов. Эта кристальная ночь застала нас на границе. На границе цивилизаций, на стыке миров и эпох… А звезды, как иные говорят, — это лишь космическая проекция сложных земных судеб и обстоятельств, карта будущего.
Но, может быть, нет никакой звездной карты?! — и судьба — это выдумка? — Будущего и прошлого не существует. Есть только мы и наши хрустальные двойники в поднебесье. Это они мерцают и реют в вышине, манят и пугают нас своим неумолимым, далеким ангельским блеском…
Восстание на Востоке Украины, возникновение Донецкой и Луганской народных республик, героическая оборона Славянска, страдание жителей Донбасса, наконец, удивительное и неожиданное рождение мифа Новороссии — все это мгновенно захватило, заинтересовало, включило в себя весь широкий, многоэтажный, многоплеменный и разнообразный русский мир. Зашумела крона, заскрипел ствол, зашевелились корни русского древа. Дрогнул и проснулся целый континент. Именно этого никак не ожидали наши враги …
Новороссия, не успев возникнуть, уже состоялась и… разбудила Россию!
Ведь что такое Новороссия — мало кто понимает. Каждый вкладывает в это понятие что-то свое, самое светлое и сокровенное.
Не часто присутствуешь при родах нового метаисторического смысла… Вдруг начинаешь понимать — как это явление устроено, как оно работает. Оказывается, в основе нового мифа лежат не формула, не доктрина и не лозунг. Потому-то его нельзя синтезировать, вычислить, придумать. "Фабрика мифов" может возникнуть, но уже внутри основного мифа, который возникает ниоткуда, из воздуха… Описать этот общественно-религиозный феномен, наверное, сможет только ученый-религиовед. Потомственному философу Александру Бородаю, помимо мемуаров, будет, чем заняться на пенсии. Я же определю этот процесс как формирование сгустка ожиданий, который мгновенно вбирает в себя все общественные устремления. Возникает некое заряженное "социальным электричеством" пространство мечты. И все, что попадает в это поле, мгновенно превращается в новую утопию.
Любопытно, что православные ортодоксы воспринимают Новороссию как территорию воинствующей церкви. Именно здесь, по их мнению, возникнет подлинно христианское государство, в котором будут запрещены содомия, аборты и генетические эксперименты над человеком. Новороссию они видят как оплот Православия и народности, как царство традиции. Как нерушимую твердыню, противостоящую агрессивному папизму, сектантству и сатанизму.
Геополитики и антропологи предрекают возникновение здесь нового субэтноса. Формула "украинский русский", определение "русский украинец" окончательно себя изжили. Все, что несет на себе даже слабый отпечаток этнорелигиозного предательства, будет отвергнуто, отринуто, забыто. Любое "западенство", западничество, распадничество и прочий укрореализм подвергнется безжалостному изгнанию и уничтожению. На освободившемся смысловом поле появится древнее и благородное имя руссов, народа, имеющего собственную историю и свой особенный южнорусский национальный уклад.
Коммунисты, люди левых убеждений, красные патриоты видят Новороссию как страну гармоничного, честного общественного устройства, где нет места олигархам и социальному неравенству. Где сильные не пожирают слабых. Где главенствуют принципы справедливости и прямой, муниципальной демократии. Где развита кооперация и артельный принцип производства.
Национально мыслящие экологи, не чуждые язычества, видят в Новороссии один большой чудесный заповедник. Страну, оберегающую чистоту своих пашен и источников. Мол, первая экологическая держава, построенная на месте угольного Донбасса, станет новым словом в развитии человеческой цивилизации. Ведь есть в слове Новороссия что-то чистое, белоснежное, родниковое…
Сторонники модернизации считают, что Новороссия непременно станет площадкой для запуска сверхновых технологий. На существующей промышленной базе возникнут новые стерильные производства, превращающие страну в полигон будущего.
Этот ряд можно продолжать практически до бесконечности. Ибо степень включенности русских людей велика, а разброс идей колоссален…
Редакционная почта переполнена предложениями утопического характера, касаемо настоящего и будущего Новороссии.
В предрассветном сумраке таинственно святятся просторные холмы чудесной равнины. Травы и рощи мерцают и фосфоресцируют под светлеющими небесами. Грандиозная, радостная, исполненная божественного величия природа подчеркивает риск и бесшабашность нашего движения. Вот бы остановится, оцепенеть, впитать в себя эти потрясающие дали, эти звенящие, клубящиеся пространства. Да куда там! Наш КамАз с ревом несется по сельской дороге, опасно взлетая на буграх, грохочет и бешено рвется на запад. Водитель, видно, обезумел, и мы в кузове подпрыгиваем и временами летим, держась руками за каркас содранного тента. Воины, как сфинксы — молчаливы и серьезны. Бороды, брови, косынки и бронежилеты. Острые взгляды и вороненые стволы направлены на кусты и рощи, мелькающие вдоль дороги.
Влетаем в село, минуем бетонные надолбы, огромные, как истуканы острова Пасхи. На горе, невозмутимые, словно индейцы, в партизанском порядке выстроились местные мужчины. Они, величественно скрестив на груди руки, внимательно наблюдают за нашим полетом. На одном из строений, очевидно, сельсовете, мелькнул суровый флаг Донецкой народной республики.
Когда же настойчивый рассвет воздвиг на небе грандиозный фасад из синих, серых и розовых облаков, тогда беззвучно раскрылись створки небесной раковины. Космическая жемчужина выскользнула из перламутровой мантии и ослепила утренний мир.
Согбенная старуха на обочине — озарена… Стоит в лучах, облитая золотом, как резная деталь иконостаса. Проносимся мимо. Вижу, что правая рука ее движется в крестном знамении. Благословила!!!
Телефон редакции раскален от постоянных звонков на тему Донбасса. Главный вопрос, конечно, не экология. И не образ будущего… Спрашивают, чем и как помочь нашим братьям с Юго-Востока бывшей Украины? Много накопилось дельных предложений о сотрудничестве с новыми государствами Донбасса. Предлагали, конечно, не только идеи, но и деньги, и вещи, лекарства, и, что особенно важно, свои рабочие руки. Семейная пара из Сибири готова ехать помогать строить новый мир в Новороссию. Люди приняли решение. Они оставят свой благоустроенный дом, друзей, предприятие, на котором работают, и — двинутся в неизвестность, в экстремальные условия современного Донбасса. Что движет этими прекрасными людьми? Романтизм, сострадание, обостренное чувство творящейся несправедливости, чувство долга или любовь к соотечественникам?
Вдруг позвонила знакомая из Чикаго — высокого уровня банковский аналитик, — всерьез интересовалась: "Не нужен ли новой республике опытный финансист?". Русские по всему миру проснулись, зашевелились! Чудо свершается прямо на наших глазах… Инициация нации.
Перед моей поездкой сразу два звонка от известных людей — от адвоката и журналиста. Первый доложился, что в его адвокатской коллегии был организован сбор денег и произведена закупка тридцати бронежилетов ("броников", как он выразился). Они, мол, свое дело сделали, а с меня-де доставка амуниции силам самообороны Донбасса.
Журналист озадачил меня еще больше. Двести человек, москвичей, записались в добровольческий отряд, купили себе обмундирование и ждут команды, с кем и куда выдвинуться.
И адвокату, и журналисту терпеливо объясняю, что в России пока нет официального представительства Новороссии, но очень скоро оно появится, и тогда все вопросы можно будет решать системно… "Потерпите, родные!"
Двести добровольцев! Совсем немало для расслабленной летней Москвы. Но ведь это не все, их гораздо больше, и они едут не только из Москвы.
Долгий, долгий воскресный день в Донецке. С утра ослепительное солнце. Штаб победившей революции — здание бывшей Областной государственной администрации. Обложенное со всех сторон мешками, покрышками и бетонными блоками, изнутри оно напоминает опустелый улей. Стены и двери пестрят наклеенными импровизированными листовками. Передвижение по этажам затруднено. На каждом этаже штабы многочисленных общественных движений и организаций. Народу немного. Зато есть множество скучающих часовых, придирчиво проверяющих документы. Где-то на последних этажах здания ютится парламент — источник легитимности молодой республики. Импровизированный госпиталь, пресс-служба — все по-революционному затейно, кустарно, бестолково. Смотрю на лица активистов. Как это все напоминает наш 1993-й год! Понимаю, что эти люди первые начали сопротивление, проломили гнилой панцирь киевской власти, захватили здание, создали своими руками Донецкую народною республику. Но время их ушло. Теперь республике нужны управленцы, спецы, профессионалы. Четкая военная организация во всем, активная компетентная бюрократия, на ходу принимающая верные точные решения. Вопрос: откуда взять таких людей, как построить эффективный аппарат?
В те же часы на площади Ленина собрался многотысячный митинг в честь дня рождения Новороссии. Над ликующей толпой реют советские, российские, донбасские флаги. На трибуне премьер-министр, глава парламента, представители партий и общественных организаций. Среди выступающих нет чеканной слаженности и определенности. Заметно, что выступления результат импровизации. Какой-то старичок десять минут рассказывает о языческой истории Донбасса, незаметно переходит к Велесовой книге, Ведам и Авесте. Православных батюшек не видно даже в толпе. Апогеем митинга становится парад легендарного батальона "Восток". Друг за другом подходят грузовики с добровольцами. Народ окружает их, приветствует восторженно, женщины бросают цветы. Особенно радостно встречают чеченцев. Они здесь являются знаком российской поддержки, символом какой-то особой, волшебной военной доблести.
В Донбассе вопросы, связанные с добровольцами, интересовали меня в первую очередь. Находясь сутки на базе батальона "Восток" в Донецке, я вглядывался, запоминал и расспрашивал.
География разнообразна. Среди бойцов армии Донбасса много местных, причем в основном — из гражданских. Донецкие врачи, таксисты, учителя и другие представители мирных профессий записались в ополчение, стали солдатами. Крупный, лет пятидесяти, ополченец ходит по лагерю, сверкает седой щетиной. Позывной — "Доктор". Спрашиваю, почему доктор? Оказывается, "до событий" работал в районной больнице стоматологом.
Так уж получилось, что ни одного вооруженного шахтера на Донбассе я не встретил. Вероятно, не пришло еще время для боевой шахтерской спайки. Или ушло безвозвратно… Советские представления о суровом, несокрушимом шахтерском товариществе не подтвердились в период судьбоносного выбора, совершаемом народом Донбасса.
Многие воины приехали из центральной России, есть москвичи и питерцы. Часть добровольцев просочилась сюда из Крыма. Они записались в ополчение еще в марте, собирались защищать свой полуостров до последней капли крови от бандеровских банд, да "вежливые люди" помогли, бескровно решили все проблемы. Есть ребята из Одессы, Киева и Днепропетровска…
Видел отряд чеченцев — низкорослых, поджарых, молчаливых. Те самые двадцать человек, вокруг которых бушевали страсти в интернете. Половина из них погибла в роковой день штурма донецкого аэропорта. Вечная память российским добровольцам из Чечни!
Знаю, что есть среди донецкого ополчения и осетины, и сербы, и венгры, и поляки. Говорят, что на помощь Игорю Стрелкову в Славянск из Ростова выдвинулись два десятка израильтян. Общественный деятель ДНР, руководитель партии "Новороссия" Павел Губарев сравнивает донецкое ополчение с интербригадами, воевавшими во время гражданской войны в Испании на стороне республиканской армии.
Сравнение интересное. Интернациональный характер ополчения Донбасса очевиден. Людей объединяет общее неприятие бандеровщины; идея сопротивления украинскому нацизму; борьба за славянское дело; желание помочь соотечественникам; фактор донбасского, русского, общероссийского патриотизма; личная месть за убитых родственников — все это по отдельности или в разных комбинациях определяет идеологию добровольцев армии Донбасса.
Чеченец на вопрос, что побудило его с оружием в руках защищать Донецкую народную республику, ни минуты не задумавшись, ответил низким хриплым голосом: "Я приехал сюда воевать с Америкой…"
Из окна гостиничного номера, забронированного на другое имя, наблюдаю лимонный закат над столицей ДНР. Только что позвонил надежный человек, мой источник информации по Донецку. Город окружен, город набит агентами, в город со всех сторон двигаются карательные отряды, снайперские и диверсионные группы. Пару часов назад грохот авиаударов сменился молодыми раскатами весенней грозы. После дождя не наступило оживление. Улицы стремительно пустеют. Вместе с дневным светом уходит, иссякает энергия миллионного полиса. Жизнь останавливается, закрываются лавки, кафе и магазины. Отдельные машинки панически проносятся по пустынным проспектам. Кажется, что Республика висит на волоске! Еще немного и в город ворвется тяжелая техника, авиация начнет работать по базам ополченцев, разбомбит здание парламента, нанесет удары по блок-постам. Надвигается тревожная ночь. Одна из сотен бывших и будущих тревожных боевых ночей Донецкой народной республики.
Впереди суровая борьба и огромная изнурительная работа. Военные вопросы необходимо решать одновременно с задачами управления народным хозяйством и мерами по спасению населения от надвигающейся гуманитарной катастрофы. Ответом на блокаду со стороны Киева станут срочные меры по обеспечению суверенитета ДНР. Контроль над границей, связью и транспортом, а так же выстраивание собственной экономической и финансовой системы, ориентированной на Россию. Но главное — это безопасность. Разгромить и уничтожить войска киевских оккупантов, очистить область от террористов из "Правого сектора" и Национальной гвардии. И первое, и второе, и третье потребует мобилизации всех материальных и кадровых ресурсов, колоссальной выдержки и нечеловеческих усилий руководства. Но я уверен, Восставший Донбасс выстоит. И начнет наступление на другие области, захваченные бандами Яроша и Коломойского. Победа — неизбежна. Потому что над Республикой, над всеми нами, реет в утреннем небе звезда Новороссии. Неумолимая и прекрасная как завтрашний день.
