Зимние мотивы

Сон после Рождественского бала,

в Русском обществе.

Львов, 8 января 1989 года

Ночь. Мелодия вальса давно отзвучала,

но как будто пульсирует нота одна…

Мы с Тобою скользим по двусветному залу,

и душа моя гулкой печали полна.

Этот бал, так давно и так страстно желанный,

озарённый нежданным явленьем Твоим,

стал, как fata morgana, виденьем туманным,

эхом вздоха печального, сном золотым.

Оставайся, прощай! – слышу голос усталый;

я стою в зеркалах на паркетном полу…

Ты летишь, исчезаешь под сводами зала,

а забытая маска смеётся в углу.

Вьюжная мелодия

Штора откинута. Диво!

Белые вьюжные гривы,

кружево, перья, меха

треплются ветром гневливым.

Всадница-Вьюга лиха,

мчится … по строчкам стиха.

Стих – это тоже стихия:

всадницы-мысли лихие

рифму пришпорят и мчат

дерзко в просторы глухие.

Чувствам бунтующим в лад

вьюжный во мне звукопад.

В дороге жизни

В морозных сумерках дорога

клинком чернёным режет снег,

и ускоряет понемногу

мой конь неумолимый бег.

Скакун, бесплотный и незримый,

по кличке Время, полон сил;

несёт меня неутомимо

глухой долиною могил.

Поводья брошены. Послушный

капризам Времени-коня,

я лишь гадаю равнодушно,

где наземь сбросит он меня.

Лунная ночь

Богов восточных страж немой,

угрюмый Мун, на лапах кошки

верша обход, фонарь ночной

повесил над моим окошком.

И стала эта ночь полна

опаловым тревожным светом.

Не мог заснуть я до рассвета,

покорно сидя у окна.

И чей-то голос в тишине

всё звал к себе со звёздной крыши;

и так хотелось верить мне,

что я один тот голос слышу.

Белый вальс

Белый вальс затихает к утру,

снег кружит по бульвару устало;

зажигает фонарь на ветру

ледяные гирлянды кристаллов.

Ты оставила белую шаль

на кусте оголённом сирени

и ушла в неизвестную даль

под мелодию вьюжной свирели.

Кто мне скажет, услышу ли вновь

тот мотив в утешенье печали,

согревая остывшую кровь

незаметно подобранной шалью?