Сообщество «Форум» 10:55 27 мая 2018

Жизнь как путь из трудного детства в дурдом

Юродивые ХХ века. Глава 34.

Один дурак весны не делает.

Розанов.

ВВ. Розанов изрёк однажды, что Короленко – «сумасшедший от странной и запутанной своей биографии, где невозможно было сохранить равновесие души». Жизнь Короленко не была ни странной, ни запутанной, поскольку он всегда поступал так, как надлежит поступать порядочному человеку. Чего нельзя, – увы! – сказать о самом ВВ. Ну да мы уже привыкли к тому, что великому человеку всегда было необходимо приписать кому-нибудь свои недостатки.

С гораздо большим основанием то же самое можно сказать о самом ВВ. Да он и сам этого не скрывает и даже подчёркивает: «Я вышел из мерзости запустения», -- пишет он в своем личном деле, словно на работу в ЧК устраивается. Поскольку трудности у него начались, как обычно в таких случаях, в детстве, откуда все мы родом. «Весной 1856 года в русской литературе произошло, с моей точки зрения, два чудесных события: отечественная литература обогатилась оригинальным литературным памятником «Повесть о Горе и Злосчастии» … И той же весной… в захолустном «городке Ветлуге, под Костромой, родился» обыкновенный мальчик Ленин. Тьфу, чёрт побери, разумеется «обыкновенный мальчик Вася» -- «будущий выдающийся русский писатель, философ и публицист В.В.Розанов», -- стремится перехолуйствовать этого выдающегося человека г.Щербаков. От себя добавим: «Земной ангел и небесный человек, ластовице богоглаголивая, многогласная, добродетелей сокровище, равностоятель святых ангел, апостолов единонравен, – в песнях да возвеличится!» Таков был этот «выдающийся русский писатель».

Можно было бы даже добавить для полноты впечатления: «Кони ржут в Путивле». Над сочинениями ВВ. Мать «из дворянского рода Шишкиных» была ярким образцом вырождения дворянства – она никогда не улыбалась (по её образу и подобию ВВ потом подбирал жён) и сумела добиться того, что и остальные перестали улыбаться. Дальше дело начинает запутываться, хотя история остаётся вечной, как любовь Ромео и Джульеты: мама была дворянка, а папа лесник. Или что-то в этом роде – источники расходятся. Обычная и для наших дней история: мама русская, а папа юрист. Но они согласны в одном: родив шестерых (по другим данным семерых) детей, папа не придумал ничего лучшего, как оставить их сиротами, померев от непосильной нагрузки.

В семье, как вспоминал сам ВВ, царили «нелюдимость, вражда ко всем людям. Нас не знали даже соседи, как и мы не знали соседей… Мы все были в ссоре». И вышел мальчик Вася из своего детства, словно с зоны откинулся. Добавьте к этому полную нищету, поскольку отец рано умер, а мать болела, старшие брат и сестра по дворянскому обыкновению работать не желали. Сущу же тъгда божъствъному Васе мало летъ, оттолъ же начатъ на труды паче подвижънъи бывати, яко же исходити ему съ рабы на село и дълати съ всякыимь съмърениемь.

Вот тогда-то, поливая грядки навозом, юный Вася и понял, что поливать оным ближних и проще, и доходнее. В 1870 году, когда Ленин только родился, а юному Васе исполнилось 14 лет, он перебрался на жительство в Симбирск, который мы требуем переименовать в честь этого истинно великого человека в Розановск. Там преподавал в гимназии его брат, без которого, как сам Василий Васильевич признавался, он не смог бы закончить учение, поскольку остался во втором классе на второй год.

«…Жизнь моя прошла до известной степени в хитрости и обмане, был я всегда страшно придавлен… и с детства, страшно раннего, приучился бояться, ненавидеть и скрываться – и, вероятно, это передалось в психику и затем в слог. Даже в ход мысли», -- пытается разжалобить ВВ Горького, у которого жизнь была как бы не потруднее, но это не помешало Алексею Максимовичу остаться порядочным человеком, хорошо понимающим, почему надо помогать ближнему. Возможно, тут дело в том, что ВВ никогда ничего толком не читал, а Горький признавал: «Всему хорошему во мне я обязан книгам». Отсюда же и столь восхищающая некоторых современных поклонников ВВ неуловимость, причины которой, как видим, гений прекрасно улавливал. Как, между прочим, и Чикатило, который несколько позднее столь же подробно и добросовестно перечислил все полученные им от Судьбы пинки, которые сделали его тем, кем он стал.

Из детства же и столь болезненное влечение ВВ к коровам, поскольку «настоящая нищета наступила», когда подохла кормилица семьи, такая же «чёрненькая, как и маменька», и «тоже чуть ли не из рода Шишкиных». О её смерти ВВ впоследствии писал с большим надрывом, чем о голоде целого края.

Учиться юный Вася, как уже сказано, не любил, и всё его учение сводилось к киванию головой при объяснениях учителей в гимназии и преподавателей в университете.

Впоследствии Розанов вспоминал: «Только старшая сестра Вера и старший брат Николай учились отлично; прочие — плохо или скверно. Также и я учился очень плохо. Не было ни учебников, ни никаких условий для учения. Мать 2 последних года жизни не вставала с постели, братья и другая сестра были «не работоспособны», и дом наш и вся семья разваливались... Мать умерла, когда я был (оставшись на 2-й год) учеником 2-го класса». Потом в его жизнь ворвалась, как ураган, первая жена в дополнение к работе в течение 11 лет учителем гимназии. (Кому же и идти в учителя, как не второгодникам и второклассникам?). В 1882 году после окончания университета Розанов, «хотя и был далек от мыслей об учительстве, самою жизнью был толкнут, как поезд по рельсам — на обычную дорогу учительства». Хотя правильнее было бы сказать, что он лег на рельсы. С отчаянья, как Анна Каренина.

В 1886 вышла его первая книга «О понимании» и ушла первая жена, которой надоело упражняться в садизме с помощью мужа и божьей. Этой книгой Василий Философ решил поставить точку в философии. Затем была вторая жена, к мнению которой он прислушивался больше, чем к голосу разума, поскольку у неё таяло вещество головного мозга, который, откровенно говоря, ей для молитв был не очень-то и нужен, но чем меньше его оставалось, тем больше ей хотелось руководить мужем. Бабистки, впрочем, уверяют, что вещество мозга у неё таяло исключительно потому, что несчастной приходилось читать творения мужа. Сначала ему не улыбалась мать, потом – жена, потом – жизнь. . Каждой из этих причин по отдельности было бы достаточно, чтобы свихнуться.

Отметим для полноты впечатлений, что благодаря такому чуткому руководству первый муж Варвары Дмитриевны, прожив с ней в согласии и радости четыре года, «буйно помешавшись, помер», пишет в свидетельстве о смерти его законный наследник. Но не всем смертным повезло окончить дни свои в отделении для буйных. Смиренному ВВ для того, чтобы «спрыгнуть с ума», понадобилось несколько больше времени. Но зато и итоги были значительно более впечатляющими.

Василий Смиренный ощутил себя богом, излагающим изумлённому человечеству новое Святое Писание: «Каждая моя строка есть Священное Писание». Потому что «Авраама призвал бог, а я сам призвал бога». (Правда, бог сначала сотворил небо и землю, потом отделил свет от тьмы, а Василий Васильевич создал учение, «слово». И слово было «бог». И слово было у ВВ. А потом смешал свет с тьмой). При этом, вызвав Всевышнего для доклада, заставил его часа полтора проторчать в приёмной, а потом ещё и за бороду оттаскал.

Римский император Веспасиан признавался, что чувствует, как становится богом. То же самое чувствовал и Василий Веспасианович. Только у Веспасиана это появилось после того, как он обложил налогом общественные уборные Древнего Рима, а у Василия Веспасиановича – после изучения надписей на стенах современных ему нужников. Розанов мог бы даже сказать о себе словами другого императора, Наполеона: "Тысячелетия пройдут, прежде чем повторятся тaкие обстоятельства, как мои, и выдвинут другого человека, подобного мне".

Ну, уж если человек так с богом обращался, то простым смертным от него пощады ждать не приходилось. Василий Богоборец не говорил по-людски, а изрекал «громовые истины, которые не говорил ни один из пророков». Какие же, позвольте полюбопытствовать? А вот такие, например: «мне самому хочется дотронуться до яиц Аписа, не говоря уже поцеловать их, когда я думаю, что ведь и Гришка «среди женщин был священный Апис». Имеется в виду, естественно, Гришка Распутин, которому поклонялись члены царствующего дома Романовых.

Вызывает лишь удивление, что с таким личным делом, заверенным самим ВВ, Гришка до сих пор не причислен к лику святых русской православной церковью вместе со всей царской семьёй, хотя Семья -- это святое, т.е. должна иметь своего Гришку. Как, впрочем, не был причислен к сонму мучеников и святых и сам Василий Апис. А между прочим, аще бо таких великих и крепких и непоколебимых столпов было у нас не мало, никакоже бы в нынешнее злое время от таких душепагубных волков, от видимых врагов, от чужих и от своих, святая наша непорочная вера не пала, наипаче бы просияла, и великое бы наше море без колебания и волнения стояло.

Но поскольку ВВ слишком много внимания уделял коровам, особенно брюнеткам, он, в конце концов, сам почувствовал себя быком: «Я – Гришка. Гришка – Апис…». И хотя до Гришки Василию Смиренному было, как до звезды небесной, но всё равно ведь получается, что он хотел целовать яйца самому себе. Зачем, позвольте спросить? Всё тонко, неуловимо… Возможно, впрочем, что ВВ не выжил из ума, а соглашается с мыслью Гегеля – «старчество духа есть его полная зрелость, достигнув которой он, по окончании своего жизненного пути, возвращается в самого себя». Во всех отношениях. Что, таким образом, опровергает мысль Гегеля: только счастливые народы могут дойти до согласия конечного с бесконечным. Доходят и несчастные. До ручки.

«Они были такие огромные…, но я их ещё увеличил бы до величины неба, до величины леса. В сущности, до величины Вселенной», -- излагает свою мечту в виде космогонических взглядов Гришка Распутин российской словесности, пытающийся отыскать в бескрайней Вселенной то, чего ему больше всего не достаёт на земле. Между прочим, если бог отделил твердь небесную от земной, то Василий Распутин вновь соединил их вышеуказанным способом. Если для Демокрита Вселенная была вихрем атомов, то для Василия Чудотворца – «вечно брызжущего семени, бурь семени, гроз семени». Нашему человеку совершенно не обязательно читать Гегеля, чтобы быть гегельянцем. Вот у нас на глазах ВВ смело выходит в духе Гегеля за пределы конечного (которое он, напомним, определил в 2,5 вершка).

Свежо-с! Похоже, к этому времени ВВ неплохо было бы самому подлечиться в больнице, которую он сам именует «Николая Чудотворца Всех Скорбящих», из которой только что демобилизовался его ученик, бывший по уверениям ВВ «конгениальным» ему до такой степени, что пришлось даже иностранное слово заимствовать из столь нелюбимого им по причине неосвоенности немецкого языка – своих не хватило.

Что в переводе на простой русский язык означает: от внешниа премудрости повредишася умом, восхотевши смыслети о небесех и прочих тварех, т.е. время от времени сходил с ума. Впрочем, возможно, дело в том, как говаривал Гегель, предусмотревший и такую «эволюцию идеи бога в эфире чистой мысли», что «чем глубже дух и гений, тем чудовищнее он в своём заблуждении».

Иными словами, в борьбе за существование – а тут каждый выживает, как может, в том числе и из ума – титан Розанов получил, как и «Титаник» при столкновении с ледяной горой, тяжкие повреждения. Только у «Титаника» они были в обшивке, а у ВВ – в рубке управления. Можно даже сказать, что ВВ собственными руками изувечил свою психику, угождая всем, кто может заплатить. Из чего следует, что если слишком уж хорошо приспособишься к окружающей среде, так оно, пожалуй, хуже. Поэтому, когда наставники призывают: «Никогда не лгите, дети!» -- они имеют для этого основание.

Мысль, впрочем, не новая: ещё в древне-римские времена Ювенал писал в тринадцатой сатире:

Всякий дурной пример никогда не бывает по сердцу

Даже виновнику: он наказание сразу же терпит,

Сам осуждая себя, оправданья не видит…

Но ведь на ВВ ссылаются с экранов, его превозносят на страницах, могут возразить тут. «Нет такого дурака, которому не поклонялся бы еще больший дурак», -- ответил на это возражение Марк Твен. С чем соглашался и сам ВВ: «Нет человека настолько слабого, чтобы не нашлось ещё другого, слабейшего, который захотел бы подчиниться ему». Особенно если за это должностишку какую-нибудь можно приобрести. А потому самый робкий из мыслящей прослойки норовит унавозить свою речь чем-нибудь из Розанова, сочинения которого, если правительство постарается, могут заменить цитатник Мао. Чтобы начальство не расценило его молчание как подрыв устоев. А когда же на Руси не хватало желающих запрыгнуть повыше, запасшись справочкой о многократном пребывании в «Больнице всех скорбящих» (в нашем случае – скорбящих о повышении по службе) или перекрестившись на Розанова в качестве опознавательного знака для допуска к разворовыванию народного достояния?

Происходит это по одной весьма простой причине: «В обществе, ещё мало сведущем и образованном, замечается особая наклонность к преклонению перед всем, что хоть немного выходит из ряда обыкновенных явлений. Чуть явится неглупый человек, о нём кричат, что он гений, чуть выйдет недурное стихотворение, немедленно провозглашают, что им гордиться могла бы любая литература…» (Добролюбов).

П.Л.Лавров заметил однажды: «Лейбниц пал в борьбе с предрассудками своего времени, но завещал эту борьбу своим наследникам…». ВВ также пал в борьбе с предрассудками. Так и взошло над Россией солнце Розанова. Оно же солнце Аустерлица. Верный признак отравления общества продуктами собственной жизнедеятельности.

Зачем же вороватые правители земли Рустъй призвали под свои знамёна столь ненадёжного покойника? Так живых не хватило, а на имевшихся в наличии трудно было положиться. «Зову живых!» - воскликнул один безбожник и бунтовщик. Наследники его противников всё больше зовут мёртвых.

8 марта 2024
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
1.0x