Чтобы Щелкунчик не плакал взаперти, я заказал ему книгу, которую он как-то просил. Книга пришла аж из Петербурга: издание СПбГУП, серия «Почётные доктора университета»: Пётр Петрович Толочко. «Украина между Россией и Западом».
– Ах, су-удар-рь! – подрастаял Щелкунчик, листая мелованную бумагу страниц тяжёлого и благородного тома, – ну уважили!
Немного помолчав, он вздохнул и спросил:
– Босс, вы помните моё число-талисман?
Понимая, что нас ожидает творческий запой, я наполнил попугайскую поилку доверху. И вскоре, уже с кухни ловил первую цитату:
«Традиции майданного выбора власти у нас давние, ещё с казацких времён. Именно так выбирались тогда многие гетманы и атаманы. Прежним рубили головы, новым вручали булавы. Ярким примером тому может служить избрание в 1621 году гетмана П. Сагайдачного, ставленника Польши. Прибыв из Варшавы в казацкий стан под Хотином и заявив, что привёз милости от польского короля, он смог так расположить к себе казаков, что те тут же провозгласили его новым гетманом. Старого немедленно заковали в кандалы и затем по приказу Сагайдачного отрубили ему голову»…
Щелкунчик умолк, но вдруг заскрипел – засмеялся: – Ахахах! Какая печаль! Как мало изменилось в этой спецшколе, где никак не возмужает украинская нация. Это тот самый Сагайдачный, человек-корабль, войска которого принимали участие в приступе королевича Владислава IV к Москве – за обещанной ему в 1611 г. царской короной. Москва, тогда очень слабая, с трудом отбилась. Казаки немало «повоевали» с москалями. И этот случай 1618 года до сих пор даёт основание всем добрым украинцам гордиться тем, что Украина чуть не захватила Москву. За эти заслуги Сагайдачный, должно быть, и стал в 1621 году гетманом Гетманщины…
Но в целом, мин херц, нам надо будет посвятить речь академику и историку и патриоту Украины (в здравом смысле этого слова) П. П. Толочко. Для этого, прежде чем нам начать включать мнения Толочко в наш долгий Укрворп, посмотрим, что он говорит на общие темы. Укрвопр – это вопрос большой, с широким полем смыслов. Историк пишет о многом, и я прошу, сударь, не обращать внимания (это на будущее говорю), если в последующих наших речах цитаты из книги и мои попугайские комменты будут иметь случайный порядок. Пока нам так проще. Ну а упорядочивать наш и без того растянутый и пёстрый контекст (ниже приведённый и выше следующий материал домощенного исследования) и итожить его мы станем, обозрев (надеюсь без оборзения) сборник статей и выступлений Петра Толочко «Украина между Россией и Западом».
– П. Толочко несколько раз серьёзно итожит свои взгляды социально-политического и историософского плана. Я надеюсь, что никому в двадцать первом веке эти зрелые размышления известного и уважаемого учёного и честно прожившего жизнь, неравнодушного к судьбе восточного славянства, человека – не повредят. Хорошо бы, чтоб они не вызывали скуки: да, друзья, в своём подлинном жизнь это отнюдь не смешно, не развлекательно. Потому что это важно. Вот мысли Толочко о соотношении государства и свободы:
«Постоянно предъявляя претензии к государству как душителю свободы, общество в целом и его лучшие представители в частности не всегда отдавали себе отчёта в том, что именно оно обеспечивало условия развития экономики, просвещения, культуры. Будь государство действительно тираническим деспотом, каким его всякий раз представляли в глазах общественного мнения, оно оставило бы после себя пустыню…
Человечество и сегодня восторгается афинским Акрополем и римским Колизеем и, конечно же, за давностью лет не переживает из-за того, что всё это было построено в результате жестокой эксплуатации рабского труда…
Паразитируя на покорённых народах, эти государства не только брали, но и отдавали. Регионы имперского владычества вовлекались в систему экономических связей, окрашивались в культурные цвета своих метрополий. Разумеется, речь идёт о провинциальных вариантах культур, но и в этом случае жизнь провинций приобретала немыслимое в условиях их независимости ускорение. В последующие периоды истории некогда покорённые народы оказывались значительно выше в своём развитии, чем их более «счастливые» соседи, которых миновала такая судьба».
Как видите, речь идёт том, что императив развития чаще всего главенствует вопреки субъективному повседневному (и инфантильному) желанию свободы. И особенное значение здесь приобретает способ взаимодействия метрополии и колоний. Иногда термин «колония» накрепко попадает в объятия кавычек. Особенно в русской истории, когда трудно понять: кто же действительно был «метрополией», а кто «колонией». Непреложны успехи в развитии народов, вошедших в орбиту нашей «тюрьмы народов». Толочко даёт такую сводку представительства украинцев в высших кругах москальской империи: «Идеологами имперских преобразований Петра І были выдающиеся украинцы (малороссы) Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Арсений Сатановский, вышедшие из стен Киево-Могилянской академии. Ближайшим соратником Петра на протяжении двух десятилетий являлся гетман Иван Мазепа. В 1750-х годах из десяти членов Священного Синода девять были выходцами с Украины. Правой рукой императрицы Елизаветы Петровны был украинец Алексей Розумовский, его брат Кирилл почти два десятилетия возглавлял Императорскую академию наук в Санкт-Петербурге, а сын Кирилла Алексей стал сенатором и министром образования России. Князь А. Безбородько занимал должность канцлера в правительстве Павла І и Александра І. Князь В. Кочубей был председателем Государственного Совета и Комитета министров при Николае І. Этот перечень можно продолжить сотнями имён других украинцев, бывших губернаторами, выдающимися военачальниками… (деятели искусства и литературы. – Щ). В советское время выходцы с Украины были не только вторыми, но и первыми руководителями страны – Н. Хрущёв, Л. Брежнев, Н. Подгорный. Известно также, сколь существенен вклад украинцев в формирование русской культуры. По грамматике Мелетия Смотрицкого московские студенты учились вплоть до конца XVIII века. (До такой степени были похожи оба, вышедшие из древнерусского, языки. –Щ.) В Ростове Великом жил и творил киевлянин Дмитрий Ростовский (Туптало). В словено-греко-латинской академии в Москве в XVII веке преподавало около 100 профессоров из Киев-Могилянской академии. Феофан Прокопович стал одним из инициаторов основания Императорской академии наук в Петербурге».
Видно, что Петр Толочко защищает не только свой народ – но взаимовыгодное сотрудничество народов в истории. Но об этом ещё придётся сказать много. Пока же вернёмся к мыслям историка, имеющим общетеоретическое значение. Только отмечу, что успехи украинского представительства проявились как раз на период укрепления в России заведённого ещё Борисом Годуновым крепостнического порядка… Но – к иным аспектам. Например, к творческому.
«Жёсткость государственной системы является своеобразным раздражителем для истинно творческой личности, которая неизбежно вступает с ней в интеллектуальное соревнование, часто платит за это своим жизненным комфортом, но никогда – свободой. Речь идёт, разумеется, о внутренней свободе личности, а не о дарованной государством». Это рассуждение Толочко – упрёк многочисленным перевёртышам «дискурсмонгерам», или, по-пелевински, «сомелье» от украинской идеологии, которые дули и дуют в ту дуду, которую им суют в губы хозяева положения. Но и сами эти «хозяева» безхозяйственности, паны без царя в голове – по сути своей, таковы же.
«Мы имеем специфически украинское представление о государстве. Как показали годы независимости, для нас это не органический институт внутреннего развития, а благоприобретённая форма независимого правления, причём в значительной мере персонифицированная». Достигая ключевых политических позиции, киевские «князья» раз за разом стремятся к «поиску удобной для той или иной политической группировки и её вождей формы властвования». Элита «пытается строить государство под себя, а не встраивается в его стабильную структуру». Да и где взяться этой стабильной структуре Незалежной, если, прямо говорит Толочко, все правители страны рассматривают свою власть как самую доходную разновидность бизнеса. Степень «украинскости» или «европейскости» киевской власти всегда прямо пропорциональна степени превращения этой «влады» в чистую форму коррупции.
В чём разница с властью имперской – проклинаемой сей «державной владой»? Вот факты из отрасли культурного строительства (самый неопровержимый показатель – культурное развитие «колоний»). Толочко считает, что участие России «в обучении и воспитании украинских талантов трудно переоценить. Практически все украинские музыканты и художники XVIII-XIX веков высшее образование получили в России, а затем за рубежом. Причём государство всегда брало на себя все материальные и организационные затраты». Но то дело прошлое, забытое. А мне хотелось сообщить в этом первом ознакомительном «предисловии» к Толочко его некоторые общие воззрения.
«В демократическом гражданском обществе за его состояние отвечает политическая элита. Она определяет основные общественные (они же государственные) приоритеты и предлагает пути их решения». Но это территория. Практика же такова – и тут П. П. Толочко приводит формулировку из исследования В. К. Симоненко «Пятилетка крутого пике» (Киев, 2016): «У власти, которая сегодня управляет страной, нет даже понимания того, что государственное управление – это системное общественное явление». Симоненко приводит и такие данные: валовой внутренний продукт Украины в 2015 г. составил всего 34 % от уровня 1990 года, тогда как при Януковиче он равнялся 69 % от советского «колонильного» уровня.
Понятно, что ни украинская промышленность, ни наука – ни вообще какая бы то ни было украинская конкурентоспособность хозяевам Европы совершенно ни к чему. Она им там, что косому грабли. От Украины им желательна только: белая рабочая сила, рынок ширпотреба, и электронных бус, и трещёток, территория и – протестный антирусский потенциал, а в перспективе – пушечное мясо. Неудивительно в этой связи, что за годы незалежности удельный вес Украины в мировой экономике упал с 2 % до 0,2 %. И в общем-то закономерно, но и омерзительно на фоне этих цифр, только подтверждающее истину о настоящей роли украинства в глобальном контексте, поведение киевских «властей». Вот одна из сценических иллюстраций: «Парадоксальность ситуации заключается и в том, что люди, неистово борющиеся с символами советского прошлого, спокойно себя чувствуют, работая в зданиях Верховной рады, резиденции президента, Кабинета министров, построенных советской властью (судя по размаху и качеству проектов – именно московской советской властью. – Щ.) и являющихся её символами больше, чем красная звезда или серп и молот. Символами советского прошлого являются ДнепроГЭС, Запорожсталь, Мотор Сич, Южмаш, Черноморский торговый флот, Криворожсталь, киевские фабрика Карла Маркса и завод «Ленинская кузница», оказавшиеся в руках П. Порошенко, и ещё сотни предприятий, многие из которых и поныне работают…».
…В бывшее советское «злочинное» время имелся на Украине, пожалуй, самый знаменитый украинский писатель Олесь Гончар. И всё у него было. Кроме, понятно, искренней любви к этой, всё ему давшей, стране СССР – «империи зла». Уже в 1993 г., по свидетельству Толочко, написал Гончар на страницах своей записной книжки страшные слова о Донбассе. «Донбасс – это раковая опухоль, так отрежьте его, бросьте в глотку империи! Ибо метастазы задавят всю Украину! Что даёт Донбасс нашей духовности, нашей культуре? Колбасный регион и колбасная психология… Пусть нас будет меньше на несколько миллионов, но это будет нация. Мы способны будем возродиться. Войти в европейскую цивилизованную семью. А так никогда порядка не будет. Будет разбой и вечный шантаж».
Вы знаете, меня так и подмывает заменить в этой анафеме слово «Донбасс» на слово «Галичина». Замените и прочтите вновь. Кажется, всё в порядке теперь, да?
«Предисловия» к Толочко у меня не получается. Но как могу, я следую единственной цели «Укрвопра» – раскрыть суть главной проблемы мира восточное славянства – мира русского. И эта суть в том, что из Галичины руками врага делают Русское Косово. И важно, чтобы это «Косово» не стало величиной с Хартленд – т.е. с Украину…
Толочко завершает свою книгу следующим рассуждением: «Такое впечатление, что, получив независимость слишком поздно, когда она уже пережила свою классическую форму, мы никак не можем разумно распорядиться этим даром. Мир уже стал глобальным, а мы, украинцы, остались в эпохе этнонационального романтизма. Вместо того чтобы засучив рукава взяться за реализацию фундаментальной задачи – построение современного конкурентоспособного государства, занялись проблемами собственной идентификации, отличности от русских, предались воспоминаниям о былом величии, принялись создавать абсолютно нереалистические мифы. Собственно, занялись тем, что народы цивилизованной Европы прошли ещё в первой половине ХІХ века. При этом так и не определились, что для нас должно быть главным, что второстепенным, а что и вовсе не стоящим того, чтобы тратить на это силы».
