Часть 1ая.
«Я принял танец всерьез, так как убежден, что танец – явление религиозного порядка. И кроме того явление социальное. Пока танец рассматривают как обряд, обряд одновременно сакральный и человеческий, он выполняет свою функцию». (Морис Бежар «Мгновения в жизни другого»)
Эмиль Фаски. «100 градусов по Фаренгейту». Смотрю. И не понимаю. Где он - балет? Вижу – движения, вижу – работу осветителей, слышу – музыку. Ну, для меня это – не музыка, во всяком случае, не та музыка, которая может меня заинтересовать, но Бог с ней. Пусть будет – музыка. Так вот, музыка – есть, балета – нет. Есть спортивная дисциплина с элементами танца. С более точным определением – затрудняюсь. Художественная гимнастика для смешанных дуэтов? Фигурное катание? Если второе, то это даже не танцы на льду, это - парное катание на полу. Набор поз, позировок и акробатики. Технически – нет претензий. Шесть - ноль.
Артистичность? Смотрю на девушку - видно, отчетливо видно, что она – несмотря на всю абстрактность хореографии, заданную и музыкой, и постановщиком, все же пытается что-то вложить в свой танец – какую-то пусть не мысль, но мысленный посыл, предощущение мысли, настрой. Но она – женщина, а женщина сильна именно этим - чувствами, иррациональностью. Партнеру – сложнее, мужчины рациональны по сути своей, и поэтому его танец – в итоге практически «ни о чем». Он просто двигается. Великолепно - отдаю должное, но - зачем? Мне кажется, что он и сам – не очень-то это понимает, иначе, отчего у него такое отстраненное, настороженное выражение лица.
А задача танца – та же, что и раньше. Выразить. То, о чем «говорит» музыка. То, что заложено хореографом-режиссером-постановщиком. И еще - то, что ты чувствуешь и думаешь – и сам по себе, и сам в образе героя. А точнее – то, что думает и чувствует твой герой, «слившийся» с тобой воедино. И все это нужно передать, внушить. Зрителю. Задача – не просто рассказать языком танца. Или – изобразить, языком пантомимы, что часто встречается в современных балетных постановках. Недавно посмотрела «Ундину» Фредерика Аштона. Красиво, да. Но когда смотрела, все время вспоминала театральные постановки прошлых веков с обязательным «дивертисментом» - балетным вставным номером. И в уме все время вертелась фраза «пантомима с вставными номерами «от балета». Хотя надо отдать должное мистеру Аштону – за сцену последнего свидания и смерти главного героя – простила все, разом. Потому что в этой сцене он наконец-то дал им танцевать. Дал не просто набор балетных па, а дал мысль, идею, коллизию. И они наконец-то получили возможность показать все, на что они способны, как профессионалы, как артисты. И оказалось, что они – замечательные.
На самом деле, задача Искусства, если оно действительно – с большой буквы, это не рассказ о чем-то. И не изображение чего-то. И то, и другое – это трансляция, то есть перевод. С одного языка на другой. А нужно – передать, причем передать смысл, суть, то есть – абстракцию. Танец в этом плане особенно «заковырист». Потому что, передать надо от одного субъекта – другому с помощью третьего. Передать - субъективно. А как еще иначе?
И для этого нужна не трансляция, а транскрипция.
Что есть транскрипция? Это - процесс считывания информации и передачи ее через перевод/расшифровку, с последующим восприятием ее. Я говорю, вы воспринимаете, т.е. у вас возникает некий образ, некое представление того, о чем я сказала. Когда я говорю, я «перевожу» в слова свое представление, свой мысленный образ «чего-то» (потому что он, этот образ – первичен), а ваш процесс восприятия – это конвертация сказанного мной в ваш мысленный образ, в представление, возникающее в вашем сознании. Степень же понимания, то есть, степень близости изначального (моего) образа к конечному (вашему) – зависит от качества «передачи», от того, насколько мне через факторы транскрипции (слова, жесты, взгляд, подручные материалы, интонация и прочее) удастся выразить свое представление, свой мысленный образ.
Как часто мы, несмотря на все богатство этих самых подручных материалов, находящееся в нашем распоряжении, слышим: «Я тебя не поняла». Как часто нам приходится оправдываться: «Вы меня неправильно поняли!». От этого, видно, один из великих писателей, не помню, кто именно - заметил, что, если бы мы знали, как редко нас правильно понимают, мы бы чаще молчали.
И если мы порой неспособны понять друг друга, то есть сделать так, чтобы совпали-сблизились мысленные образы, наш и собеседника, в разговоре, да еще помогая себе всячески – жестами, взглядами, и этими самыми подручными материалами, – символизирующими те или иные идеи и/или понятия (те же цветы и подарки, к примеру), что уж говорить о понимании, когда дело доходит до столь абстрактно-условных языков, как язык музыки или танца. И их универсальность – только осложняет дело.
Есть такое понятие «время вычитание» - это один из принципов организации рабочего времени. Если важное совещание начнется в 9.00, вы должны определить во сколько вы проснетесь, именно вычитая, а не складывая. То есть если вы хотите получить нужный вам результат, вы должны сначала мысленно пройти от этого самого результата к «первому шагу», а не наоборот. «Все дела нужно начинать с конца». Если вы хотите, чтобы зритель понял вас правильно, вы должны смотреть из зала, а не со сцены.
Вы должны посмотреть на себя – другими глазами, глазами своего Другого.
«Мое искусство – попытка выразить в жесте и движении правду о моем Существе. На глазах у публики, толпившейся на моих спектаклях, я не смущалась. Я открывала ей самые сокровенные движения души».
«Пантомима мне никогда не представлялась искусством. Движение является выражением лирики и эмоции, которое не имеет ничего общего со словами; в пантомиме же слова заменяются жестами, и она, таким образом, не представляет собой ни хореографического, ни драматического искусства, а находится между ними и поэтому ничего не дает» (Айседора Дункан)
Возвращаюсь к Фаски и «Фаренгейту». Танец, поставленный им, ничего не выражает. Он – изображает. Изображает музыку. Это не танец, это иллюстрация. Видеоряд. «Я создаю мои личные ассоциативные ряды, если вы их не понимаете, то это не моя проблема». Вот именно. Личный ассоциативный ряд Фаски. Он утверждает, что Кристина Шапран – «его танцовщица». Понимаю его. Мне она тоже нравится. Она чувствует. И очень старается «оживить» этот механистичный видеоряд. Эту «хорео-иллюстрацию». Набор фотографий + саундтрек.
Набор фотографий - хит и бич сегодняшнего менталитета. Открытые группы с урывками знаний и бесконечной фотолентой «от Мёбиуса». Цветы и пейзажи. Танцовщики и танцовщицы. Фото мэтров и начинающих, фото «от мэтров» и от новичков. Красиво. Иногда – нереально красиво. Иногда – почти гениально. Но когда начинаешь долго и внимательно «крутить ленту», в конце – оскомина и ощущение бессилия. И вопрос – а дальше? Дальше что? Дурная бесконечность фото-фиксаций? А зачем они мне? Зачем они вообще? Нет - фотографу, моделям, рекламщикам, владельцам пабликов и групп – понятно. А мне – зачем? Что я должна понять, услышать, узнать, чем обогатит меня еще одно фото. Мысль только начинает формироваться, а на нее сверху – хлоп! - еще одна пачка фоток! Как крышка гроба. Хочешь думать – заведи паблик. Как тут не вспомнить замечательный «прикол» от ВКонтактовского МХК?!
«- Ты художник?
- Да.
- А где твой паблик?
- Но у меня галерея, выставки, аукционы…
- Где. Твой. Паблик?»
И твои три, шесть, девять тысяч друзей? Ты успеваешь поздравлять их всех с днями рождения? Читать их новости, вдруг там что-то важное? И пара тысяч подписчиков – о них тоже надо помнить, все время что-то писать, активничать - поставлять им «еду»?
Чем больше вы уделяете внимания чужому творчеству, тем меньше способны отдаться собственному. «Служенье муз не терпит суеты». Ну вот – музы разбежались. А без них – нет Искусства, есть только техника, сама в себе, сама для себя.
Лавина информации, обрушивающаяся на нас, создает лишь иллюзию осведомленности. Сегодня господствует технология «прямого отжима» знаний. Вместо прекрасных и разнообразных плодов – жмых. У нас сегодня - общество открытых групп. А ведь когда-то было общество открытых книг.
Для чего нужно вообще чтение? Это ведь – долго. И некогда. Может, проще фильм посмотреть?
Трилогия «Властелин колец» завоевала миллионы сердец. И в книжном варианте, и в «киношном». И тех, кто видел только фильм - гораздо больше, чем тех, кто читал книгу, и число первых - будет только увеличиваться, как это ни печально.
« - Когда вы читали «Хоббита», вы могли себе представить, как выглядит его герой. А теперь, читая «Властелина колец», вы вынуждены представлять себя в хоббитской роли»
- Да, это проблема. И мне жаль, если честно, поклонников Толкина и будущих читателей. Получается, у Фродо теперь навеки мое лицо, у других героев – лица, сыгравших их актеров… У воображения подрезаются крылья. Извините». (из интервью с Элайджей Вудом)
А ведь именно воображение и еще – поистине энциклопедические знания, и строгий научный подход позволили Дж.Р.Р.Толкину создать «Властелина Колец» - едва ли не самое увлекательное повествование в мировой литературе. Начнем с того, что писалось оно двенадцать лет. И это – целый мир. Толкин создал для него мифологию, карты, генеалогию, хронологию, систему имен, несколько языков, взяв за основу финский язык - для квенья (наречие Высоких эльфов) и валлийский – для синдарина (наречие Лесных эльфов). Созданные им языки получили алфавит, фонетику, грамматику (в строгом соответствии со всеми лингвистическими правилами), он написал на них стихи и песни – и перевел их потом еще и на английский язык.
Если посмотреть приложения к 3 тому «Властелина Колец», то мы увидим, что только начальная, Первая Эпоха, первое тысячелетие, оставлены писателем без дат, события Второй и Третьей Эпохи – расписаны по годам, а 4 последних года – собственно время развертывания трилогии - по дням.
Карпентер в биографии Толкина писал: «…он постоянно рассчитывал время и расстояние, чертил сложные хронологические таблицы, с указанием дат, дней недели, времени и временами даже направления ветра и фаз Луны… Много позднее он говорил: «Мне хотелось, чтобы люди просто оказались внутри книги и воспринимали ее, в каком-то смысле, как реальную историю».
Надо отдать должное, ему – удалось. Так же, как и еще одному титану – Томасу Манну, в его всемирно известном романе «Иосиф и его братья».
Первую часть книги - «Былое Иакова», основой для которой послужило библейское жизнеописание Иакова, отца Иосифа, перепечатывала простая мюнхенская машинистка, и когда Манн пришел забрать работу – она, отдавая ему стопку листов, с облегченным вздохом, абсолютно искренне сказала: «Ну вот, теперь хоть знаешь, как все это было на самом деле».
«Это была трогательная фраза» - писал Томас Манн – «ведь на самом деле ничего этого не было».
Где-то увидела, что Михаил Барышников в свободное время практически не расстается с книгами - и это абсолютно увязывается с его танцем. Бродский писал о нем: «…Человек потрясающего ума и интуиции… Он на меня произвел - и производит - колоссальное впечатление. Причем вовсе не своими качествами танцовщика… а, прежде всего, своим совершенно невероятным природным интеллектом,… когда я вижу на сцене Барышникова, то это ощущение совершенно потрясающее. …На мой взгляд, это чистая метафизика тела. Нечто, сильно вырывающееся за рамки балета. Михаил Барышников - это некое умное тело, которое несет в себе целый мир".
И снова возвращаюсь к Бежару. «…в нем было… огромное внутреннее пространство знаний, духовности, понимания отношений и связи между разными вещами. И он видел цель своих балетов в том, чтобы все это выражать танцем и разделять с публикой». (Жиль Роман, нынешний художественный руководитель Bejart Ballet Lausanne, из интервью)
Что-то совсем все сложно, говорят мне. Может, все-таки фильм?
«Самый лучший кинозал – это мозг, и в этом мы убеждаемся каждый раз, когда читаем хорошую книгу».
Что посеешь, то и пожнешь. Что вложишь – то и получишь. А чтобы вложить что-то, нужно чтобы оно – было. Конечно, невозможно прожить в реальности все мыслимые коллизии, ситуации, «сюжетные ходы» и перечувствовать все абсолютно. Но то, что не произошло с вами – можно прожить в воображении, используя части и частички вашего собственного внутреннего мира: воспоминания, переживания, истории - рассказанные, прочитанные, услышанные – все то, что принадлежит вашему «личному» Я. Фантазия преображает этот «материал» и создает ваше обновленное «личное» Я, с каждым разом все более интересное и содержательное.
Если не прожито в «реале», и не прожито в воображении – не будет опыта; ни чувственного, ни опыта размышлений, не будет выводов – ваших собственных, а значит, не будет и достоверности. Не будет достоверности – не будет убедительности, не сможешь убедить словом, не сможешь и жестом. Верный жест – квинтэссенция долгого описания. Танец.
Не убедила – отвечают мне. Это все в прошлом. Привычки ваши, традиции – рутина. Мы – за новизну.
«Традиции это не прошлое, это река, которая не останавливается никогда» (Морис Бежар)
Долгое время эта река несла балетную лодку. А потом пришло время перемен. «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет». Почтенных стариков отправили на свалку, а молодежь покинула лодку и пошла – другим путем. Зачем река, зачем лодка, ведь сказано же: дорога - она везде. Ну и пошли – везде. По бурелому, нехожеными тропами. И никто не сказал, что для того чтобы проложить «другой путь» – нужно в разы больше сил, знаний и опыта. Более того, для этого нужно все перечисленное - плюс гениальность.
«Талант может все, а гений только то, что сможет». Да, гений ограничен, но – неповторим. И «другой путь» это «свой путь». А «свой путь» - привилегия гения.
И дело не в том, что сейчас не рождаются гении. Они - рождаются. Они просто ими - не становятся. К сожалению. Обществу потребления гении - не нужны. Обществу "открытых групп" вместо открытых книг - тем паче.
В фильме, снятом в 1987 году, в Ленинграде, и посвященном совместной работе «Балета ХХ века» Мориса Бежара и труппы Кировского театра, в финале звучат слова Хорхе Донна: «Мы прожили незабываемый момент. Но он уже в прошлом, а все мы работаем для будущего». Чайковский и Стравинский, Мариус Петипа и Михаил Фокин, Нижинский, Нуреев, Морис Бежар. Сергей Дягилев и Олег Виноградов, Галина Уланова и Майя Плисецкая, Хорхе Донн и многие-многие другие. Они, великие, работали для будущего, для нас и ради нас. Почему же мы так нетерпимы к их дарам? Почему глухи к их словам и голосам? Отчего мы к ним – спиной? Когда-то мир был отражением в зеркалах озер и в нем были загадочность и глубина. Сегодня он стал фотографической карточкой – плоской и недолговечной. Еще немного – и он станет всего лишь печатным оттиском – факсимильной росписью, ничем.
Уланова говорила, что в свою духовную шкатулочку нужно всё время что-нибудь класть - впечатления, чувства, размышления... А если не класть, то и брать нечего будет, пустота. Что же, теперь к каждому мало-мальски интересному танцовщику или танцовщице надо приставлять по Улановой, которая будет рассказывать им все, что они должны были прочесть и прочувствовать, но не успели или поленились?
Сегодня "духовная нищета" это не случайность - это социально-политический заказ Системы. Также как рассуждения горе-психологов, выводящих нищету духовную из нищеты физической, тем самым более чем прозрачно намекая всем «имеющим уши», что уж у кого-кого, а у любого успешного, достойно зарабатывающего управленца просто не может не быть богатого внутреннего мира, и не важно, что он уже заплыл жиром в свои неполные 25, пишет безграмотно, изъясняется практически матом и радостно ржет над сериалами, которые показывает ТНТ. Образование и воспитание, в действительности, только мешают зарабатывать большие деньги, и посему первые крупные капиталы всегда наживаются людьми, имеющими смекалку, звериные хитрость и чутье, и не обремененными всяким морально-этическим вздором. Поэтому социально-политический заказ мировой системы потребления направлен на то, чтобы поставить знак равенства между богатством кошелька и богатством внутреннего мира. В этом контексте – бедный, неуспешный, не выигрывающий звания, конкурсы, не имеющий заработков и адвокатов, ведущих его дела, футболист ли, или танцовщик – попросту моральный урод, чернь, с коей церемониться - не следует.
И, однако, против сытости и наглости - тоже есть оружие. Когда в прежние века миру начинало грозить перенаселение от избытка мира и комфорта – его "приводили в чувство" войны и болезни. Природа стремится к балансу, к равновесию. Законы диалектики неотменимы никакими режимами - к счастью для человечества, потому что именно в этом залог нашего выживания как вида.
«Все важное делается не “благодаря”, а “вопреки” (Морис Бежар «Мгновения в жизни другого».) «Благодаря» – это количество, а «вопреки» – качество. Там, где начинается количество, качество – заканчивается, потому что где очень много, там становится очень мелко.
Я думаю, что отнять у человека Мечту, Веру, Любовь, отнять право думать и решать самому, отнять все то, из чего складывается Духовность, все то, что приносится в жертву Успеху - Молоху дня сегодняшнего – отнять все это, говорю я, все равно, что сделать ему лоботомию.
Продолжение следует...
