Задело!

Про­чи­тал в га­зе­те "За­в­т­ра" (2013, № 6) пе­ре­до­вую Ан­д­рея Фе­фе­ло­ва, в ко­то­рой ав­тор при­зы­ва­ет Рос­сию к аб­со­лют­ной трез­во­с­ти, к вы­хо­ду из ал­ко­голь­ной ямы. Пол­но­стью со­гла­сен. Но, счи­таю, то же са­мое нуж­но ска­зать и о дру­гих нар­ко­ти­че­с­ких ве­ще­ст­вах, осо­бен­но о та­ба­ке, который отравляет и губит людей не меньше, чем алкоголь.

Я здесь не бу­ду по­вто­рять вы­во­дов свя­щен­но­слу­жи­те­лей, вра­чей, пси­хо­ло­гов о вре­де ку­ре­ния. Не бу­ду по­вто­рять их со­ве­ты и ре­ко­мен­да­ции, как пре­одо­леть по­доб­ную за­ви­си­мость. Все это мож­но най­ти в со­от­вет­ст­ву­ю­щих тру­дах и раз­ра­бот­ках. По­де­люсь лишь соб­ст­вен­ным опы­том. Хо­тя он до­ста­точ­но со­лид­ный — ваш по­кор­ный слу­га ды­мил 42 го­да. На­чал в 14 лет, в те вре­ме­на в юно­ше­с­ких ком­па­ни­ях си­га­ре­та иг­ра­ла роль ин­ди­ка­то­ра "свой-чу­жой", счи­та­лась при­зна­ком са­мо­сто­я­тель­но­с­ти и му­же­ст­ва. Ведь и в со­вет­ских, и в за­ру­беж­ных филь­мах ге­ро­и­че­с­кие пер­со­на­жи, как пра­ви­ло, ще­го­ля­ли си­га­ре­та­ми в зу­бах. В сту­ден­че­с­кие го­ды мое "ба­лов­ст­во" пе­ре­рос­ло в ре­гу­ляр­ную при­выч­ку, а уж в ар­мии, в офи­цер­ской сре­де, и по­дав­но при­ст­ра­с­тил­ся. На де­жур­ст­ве по­рой вы­ле­та­ло по три пач­ки за сут­ки, и это ка­за­лось чуть ли не нор­мой, бес­по­кой­ст­ва не вы­зы­ва­ло.

Ко­неч­но, мне не­од­но­крат­но до­во­ди­лось и чи­тать, и слы­шать, на­сколь­ко вред­но ку­ре­ние. Но близ­ко вос­при­ни­мать это я стал зна­чи­тель­но поз­же. Уже по­сле то­го, как при­нял кре­ще­ние, стал хо­дить в храм. При­чем, сначала за­де­ли за жи­вое во­все не ме­ди­цин­ские ас­пек­ты. Од­наж­ды за­ду­мал­ся над ут­верж­де­ни­ем, что каж­дый че­ло­век не­сет в се­бе об­раз Бо­жий, яв­ля­ет­ся как бы жи­вой ико­ной. Вот и пред­ставь­те, что по­лу­ча­ет­ся, ес­ли к ико­не при­ста­вить оку­рок? Из­де­ва­тель­ст­во, на­смеш­ка, ина­че-то и не на­зо­вешь.

Не­сколь­ко раз я пы­тал­ся бро­сить ку­рить. Но не тут-то бы­ло. За­яд­лые ку­риль­щи­ки зна­ют, ка­ки­ми ощу­ще­ни­я­ми со­про­вож­да­ет­ся рас­ста­ва­ние с ни­ко­ти­ном. Ста­но­вишь­ся раз­дра­жи­тель­ным, нерв­ная си­с­те­ма взвин­чи­ва­ет­ся. Кое-как кре­пишь­ся, пе­ре­ла­мы­ва­ешь се­бя, дер­жишь­ся. А по­том слу­ча­ет­ся ка­кая-ни­будь не­при­ят­ность (при­чем, слу­ча­ет­ся она обя­за­тель­но, у пра­во­слав­ных го­во­рят — ис­ку­ше­ние), и сры­ва­ешь­ся, хва­та­ешь­ся за си­га­ре­ты. Хва­та­ешь­ся да­же с об­лег­че­ни­ем, как за ле­кар­ст­во — оно ус­по­ко­ит, сгла­дит на­пря­же­ние, вер­нет те­бя в при­выч­ное рус­ло.

По­сле пер­вых не­удач ста­ла обид­ной са­ма за­ви­си­мость. Раз­ве это не уни­зи­тель­но — че­ло­ве­ку быть ра­бом пу­с­той и ме­лоч­ной при­выч­ки! Бу­маж­ной со­ски, на­би­той та­бач­ной пы­лью! Со­би­рал си­лы, по­вто­рял по­пыт­ки. И опять ни­как! За­вяз в "ни­ко­ти­но­вой яме". Ка­раб­ка­ешь­ся из нее, уже ка­жет­ся, что вы­пол­за­ешь — и сно­ва со­скаль­зы­ва­ешь на­зад. Ка­раб­ка­ешь­ся не­де­ля­ми, ме­ся­ца­ми, а па­да­ешь мгно­вен­но.

Про­шлым ле­том из на­ше­го по­сел­ка ор­га­ни­зо­вы­ва­лась по­езд­ка в Ди­ве­е­во, и я спе­ци­аль­но ре­шил ехать ту­да — про­сить по­мо­щи у св. Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го. Бла­го­сло­вил­ся у сво­е­го ду­хов­ни­ка, за­ра­нее на­ст­ра­и­вал­ся, мо­лил­ся, и не­за­дол­го до по­езд­ки вдруг вспом­нил о кни­ге "Се­ра­фи­мо-Ди­ве­ев­ские пре­да­ния" (изд. Па­лом­ник, 2006 г.). Я чи­тал ее лет пять на­зад, но за­был, сто­я­ла на пол­ке. А те­перь не­о­жи­дан­но при­шла на ум, за­хо­те­лось за­но­во про­смо­т­реть. На­чал ли­с­тать, и поч­ти сра­зу от­крыл­ся очерк "Бла­жен­ная Ма­рия Ива­нов­на" ие­ро­мо­на­ха Да­ма­с­ки­на (Ор­лов­ско­го). Эпи­зод, как к св. Ма­рии при­еха­ла да­ма из Му­ро­ма:

"Как толь­ко во­шла она, Ма­рия Ива­нов­на го­во­рит:
— Ба­ры­ня, а ку­ришь, как му­жик.
Та дей­ст­ви­тель­но ку­ри­ла двад­цать пять лет и вдруг за­пла­ка­ла и го­во­рит:
— Ни­как не мо­гу бро­сить, ку­рю и по но­чам, и пе­ред обед­ней.
— Возь­ми, До­ро­фея, у нее та­бак и брось в печь.

Та взя­ла у нее изящ­ный порт­си­гар и спич­ки, и всё это бро­си­ла в печь. Че­рез ме­сяц мать До­ро­фея по­лу­чи­ла от нее пись­мо и пла­тье, сши­тое в бла­го­дар­ность. Пи­са­ла, что о ку­ре­нии да­же и не ду­ма­ет, все как ру­кой сня­ло…"

Что ж, я вос­при­нял про­чи­тан­ное как под­сказ­ку. 4 ав­гу­с­та, по при­ез­де в Ди­ве­е­во, при­ло­жил­ся к мо­щам ба­тюш­ки Се­ра­фи­ма. По­мо­лил­ся, что­бы он по­мог. Здесь же, в Тро­иц­ком со­бо­ре, ря­дом с его ра­кой, ис­по­ве­до­вал­ся. А на­ут­ро при­ча­с­тил­ся и от­пра­вил­ся в Ка­зан­ский со­бор. По­кло­нил­ся мо­щам всех свя­тых по­движ­ниц, по­чи­ва­ю­щих там, а осо­бен­но по­мо­лил­ся у мо­щей бла­жен­ной Ма­рии Ди­ве­ев­ской. Про­сил под­дер­жать, ис­це­лить от на­па­с­ти. При­об­рел там икон­ку трех ди­ве­ев­ских бла­жен­ных, Пе­ла­геи, Па­ра­ске­вы и Ма­рии, мас­ли­це от их мо­щей. Си­га­ре­ты, ра­зу­ме­ет­ся, вы­бро­сил.

На сле­ду­ю­щий день, ког­да вер­ну­лись до­мой, бы­ло ка­кое-то не­о­быч­ное со­сто­я­ние. По­че­му-то по­сто­ян­но вспо­ми­на­лись раз­ные эпи­зо­ды из жиз­ни бла­жен­ной Ма­рии Ива­нов­ны из той же кни­ги. Вспо­ми­на­лись как-то очень яр­ко, от­чет­ли­во, близ­ко к серд­цу. И в это же вре­мя вдруг при­шла мысль — то­же очень яр­кая, как бы уже го­то­вая, сфор­ми­ро­вав­ша­я­ся. Мысль о том, что я со­вер­шен­но не­пра­виль­но на­ст­ра­и­ва­юсь бро­сать ку­рить. На­ст­ра­и­ваю се­бя тер­петь, стра­дать, пе­ре­си­ли­вать не­при­ят­ные ощу­ще­ния. А на­до, на­обо­рот — ис­кать ра­дость от это­го! Об­ре­тать в се­бе но­вые ощу­ще­ния — чи­с­то­ты, све­же­с­ти воз­ду­ха. За­но­во от­кры­вать для се­бя за­па­хи де­ре­вь­ев, цве­тов, дож­дя и т.д. За­па­хи, ко­то­рые ока­за­лись ут­ра­че­ны, за­би­ты ни­ко­ти­но­вым смра­дом. На­до ис­кать и по­лу­чать удо­воль­ст­вие от то­го, что очи­ща­ешь­ся — как бы смы­ва­ешь грязь или вы­здо­рав­ли­ва­ешь от не­ду­га. А под­дер­жи­вать это ощу­ще­ние ра­до­с­ти мож­но сло­ва­ми Свя­щен­но­го Пи­са­ния: "Вся­кое ды­ха­ние да сла­вит Гос­по­да".

Я по­про­бо­вал — и ста­ло по­лу­чать­ся. Од­на­ко без ис­ку­ше­ний все-та­ки не обо­шлось. Не­сколь­ко раз бы­ли се­рь­ез­ней­шие нер­во­т­реп­ки, и при­зна­юсь от­кро­вен­но, дваж­ды я еле-еле удер­жал­ся, что­бы сно­ва не за­ку­рить. Да что там удер­жал­ся! Я не удер­жал­ся. Я уже ре­шал для се­бя — все. От оче­ред­ной по­пыт­ки рас­стать­ся с ни­ко­ти­но­вой за­ра­зой я уже от­ка­зы­ва­юсь. До ки­о­с­ка бы­ло 5-10 ме­т­ров, ос­та­ва­лось сде­лать не­сколь­ко ша­гов, ку­пить си­га­ре­ты и за­тя­нуть­ся. И я уже знал, что я сде­лаю эти ша­ги, вот сей­час, в бли­жай­шую ми­ну­ту, куп­лю, за­тя­нусь. Но… я не знаю, по­че­му же я не шаг­нул к ки­о­с­ку. Не шаг­нул про­тив соб­ст­вен­но­го же­ла­ния. Про­хо­дил ми­мо, от­кла­ды­вал при­ня­тое ре­ше­ние. Как буд­то кто-то удер­жи­вал по­мед­лить — хо­тя бы пять ми­нут или пол­ча­са. А по­том я при­хо­дил в се­бя, об­ду­мы­вал за­но­во, мо­лил­ся св. пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му и св. бла­жен­ной Ма­рии. Мо­лил­ся не по мо­лит­во­сло­вам, а сво­и­ми сло­ва­ми, но на­ст­ро­е­ние за­ку­рить ис­че­за­ло, рас­са­сы­ва­лось.

Сей­час ми­но­ва­ло уже пол­го­да. Слав­лю и бла­го­да­рю свя­тых, ус­лы­шав­ших мои не­до­стой­ные моль­бы и по­мог­ших мне, ока­ян­но­му. Кста­ти, за это вре­мя вы­нес еще не­сколь­ко уро­ков и го­тов по­де­лить­ся ими со все­ми ин­те­ре­су­ю­щи­ми­ся:

— Са­мый вер­ный спо­соб не бро­сить ку­рить и со­рвать­ся — это по­сле не­де­ли или не­сколь­ких не­дель, про­ве­ден­ных без си­га­рет, за­драть нос, свы­со­ка и с пре­зре­ни­ем по­смо­т­реть на ок­ру­жа­ю­щих, пу­с­ка­ю­щих дым, мор­щить нос от от­вра­ще­ния. Вот, мол, ка­кие сла­бые и ис­пор­чен­ные лю­ди, в от­ли­чие от ме­ня. Уве­ряю вас, сто­ит лишь до­пу­с­тить та­кие мыс­ли, как вы са­ми очень бы­с­т­ро не вы­дер­жи­те и сно­ва за­ку­ри­те.

— При бро­са­нии ку­рить гор­дить­ся во­об­ще край­не не ре­ко­мен­ду­ет­ся. И по­ла­гать­ся толь­ко на соб­ст­вен­ную "си­лу во­ли" не ре­ко­мен­ду­ет­ся. Лу­ка­вый ее так вы­вер­нет, что вы как раз соб­ст­вен­ной "си­лой во­ли" по­тя­не­тесь к та­ба­ку. Чем рань­ше по­лу­чит­ся по­нять, что без под­держ­ки свы­ше обой­тись нель­зя, тем бы­с­т­рее и проч­нее обо­рвет­ся па­губ­ная при­выч­ка.

— Что же ка­са­ет­ся нер­во­т­ре­пок и ис­ку­ше­ний, то они бу­дут по­вто­рять­ся до тех пор, по­ка в глу­бин­ках со­зна­ния со­хра­ня­ет­ся эда­кий "мос­тик" для от­ступ­ле­ния. Со­хра­ня­ет­ся по­та­ен­ная мысль, раз­ре­ша­ю­щая са­мо­му се­бе за­ку­рить в тя­же­лой си­ту­а­ции. По­ка вы бу­де­те бе­речь и удер­жи­вать эту мысль "на вся­кий слу­чай" — вся­кие слу­чаи бу­дут по­дво­ра­чи­вать­ся сно­ва и сно­ва. Ког­да же вы же­ст­ко обо­рве­те воз­мож­ность от­ступ­ле­ния, то и ис­ку­ше­ния, ско­рее все­го, пре­кра­тят­ся.

— Меж­ду про­чим, для бро­са­ю­ще­го ку­рить на­до бы рас­про­щать­ся и с ал­ко­го­лем. По край­ней ме­ре, на пе­ри­од "бро­са­ния". Ес­ли вы­пьешь, раз­ве удер­жишь­ся, что­бы не за­ды­мить? А один раз не удер­жишь­ся — все уси­лия пой­дут пра­хом.