За русское слово!

«Я по­ле­зу на нож за прав­ду, за оте­че­ст­во, за рус­ское сло­во, язык!»

Вла­ди­мир Даль

Язык есть ис­по­ведь на­ро­да. Имен­но язык и ве­ра пра­во­слав­ная, не­смо­т­ря на му­че­ни­че­с­кий ХХ и на­сту­пив­ший раз­ру­ши­тель­ный ХХI век, не да­ли (не да­ют!) пре­рвать­ся мно­го­ве­ко­вой пре­ем­ст­вен­но­с­ти. Язык — на­ша вто­рая ку­пель по­сле кре­ще­ния... Его кра­со­ту Ло­мо­но­сов не­спро­с­та на­зы­вал "не­бес­ной" и пре­ду­преж­дал от бу­ду­ще­го вра­жь­е­го на­па­де­ния:

Язы­ка на­ше­го не­бес­на кра­со­та
не бу­дет ни­ког­да попрaнна от ско­та...

Без со­мне­ния, что — "Ме­та­ль­ный, звон­кой, са­мо­гуд­ный, Раз­гуль­ный, мет­кий наш язык!"(Н.Язы­ков) — уже сам по се­бе есть выс­шая по­эзия и му­д­рость, на нём ле­жит бе­зус­лов­ная пе­чать ге­ния его твор­ца — рус­ско­го на­ро­да.От­то­го в ху­до­же­ст­вен­ном и твор­че­с­ком от­но­ше­нии мы по пре­иму­ще­ст­ву яв­ля­ем­ся на­ци­ей Сло­ва, в ко­то­ром для нас со­еди­ни­лись и му­зы­ка, и цвет, и пла­с­ти­ка, и фи­ло­со­фия, и ис­то­рия, и пси­хо­ло­гия, и зем­ля, и Не­бо...

На ос­но­ва­нии все­ми при­знан­ной кра­со­ты и бо­гат­ст­ва на­ше­го язы­ка долж­ны мы при­знать, что ду­ша рус­ско­го на­ро­да по оп­ре­де­ле­нию — по­эти­че­с­кая, ху­до­же­ст­вен­ная, твор­че­с­кая, "прав­ди­вая и сво­бод­ная" (а от­нюдь не раб­ская, как лю­бят вну­шать нам кле­вет­ни­ки Рос­сии!). И не­смет­ное бо­гат­ст­во это со­бра­но в раз­но­об­раз­ных сло­ва­рях, сво­е­го ро­да ска­тер­тях-са­мо­бран­ках...

Со­гла­ша­ясь с глу­бо­кой мыс­лью фи­ло­ло­га В.Ба­зы­лё­ва о том, что "ко­рен­ные рус­ские сло­ва по­мнят всю ми­ро­вую ис­то­рию, сви­де­тель­ст­ву­ют об этой ис­то­рии, рас­кры­ва­ют её за­гад­ки...", по­не­во­ле за­ду­ма­ешь­ся: а не по этой ли са­мой при­чи­не как раз и гно­бят се­го­дня рус­ский язык, на­ци­о­наль­ное школь­ное об­ра­зо­ва­ние, что­бы ли­шить нас па­мя­ти, род­ст­ва со сво­ей куль­ту­рой, ис­то­ри­ей? Но язык — это ещё и ду­хов­ная, нрав­ст­вен­ная энер­гия, пе­ре­да­ва­е­мая от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию, и ут­ра­та та­кой энер­гии, че­рез ко­то­рую эти по­ко­ле­ния как бы при­сут­ст­ву­ют и дей­ст­ву­ют вме­с­те с на­ми в для­щей­ся ис­то­рии, — есть раз­рыв не толь­ко свя­зи с эти­ми по­ко­ле­ни­я­ми, но и раз­рыв са­мой ис­то­рии, ут­ра­та ду­ха ис­то­рии, ис­то­ри­че­с­ко­го пу­ти. По­доб­ную си­ту­а­цию мож­но срав­нить раз­ве что с на­силь­ст­вен­ной эв­та­на­зи­ей.

Ес­ли, по До­сто­ев­ско­му, серд­це че­ло­ве­ка есть аре­на борь­бы меж­ду Бо­гом и Дья­во­лом ("Тут Дья­вол с Бо­гом бо­рет­ся, а по­ле бит­вы — серд­ца лю­дей"), то мож­но не со­мне­вать­ся, что се­го­дня в вой­не за Рос­сию по­ле бит­вы — рус­ский язык...

Про­фес­сор Ар­хан­гель­ско­го уни­вер­си­те­та Е.Га­ли­мо­ва да­ёт та­кую оцен­ку: "Про­цес­сы, ко­то­рые про­ис­хо­дят сей­час в рус­ском язы­ке, линг­ви­с­ты на­зы­ва­ют "тре­ть­ей вар­ва­ри­за­ци­ей" (пер­вая бы­ла в Пе­т­ров­скую эпо­ху, вто­рая — по­сле ре­во­лю­ции 1917 го­да)".

Алек­сандр Со­лже­ни­цын, бу­ду­чи в из­гна­нии, с го­ре­чью пи­сал о за­рож­дав­шей­ся ещё в сре­де "тре­ть­ей вол­ны" эми­г­ра­ции сме­не на­ци­о­наль­ных сим­во­лов, куль­тур­ных зна­ков: "Эти ос­во­бож­дён­ные ли­те­ра­то­ры... — бро­си­лись в не­при­стой­но­с­ти, и да­же бук­валь­но в мат, и обиль­ный мат... (Как ска­зал эми­г­рант Ав­тор­ха­нов: там это пи­са­лось на сте­нах убор­ных, а здесь — в кни­гах.) Уже по это­му мож­но су­дить об их ху­до­же­ст­вен­ной бес­по­мощ­но­с­ти. Дру­гие, ещё обиль­нее, — в рас­пах­ну­тый секс. Тре­тьи — в са­мо­вы­ра­же­ние, мод­ное сло­веч­ко, выс­шее оп­рав­да­ние ли­те­ра­тур­ной де­я­тель­но­с­ти. Ка­кой ни­чтож­ный прин­цип. "Са­мо­вы­ра­же­ние" не пред­по­ла­га­ет ни­ка­ко­го са­мо­ог­ра­ни­че­ния ни в об­ще­ст­ве, ни пе­ред Бо­гом".

Од­на­ко стран­ные эти лю­ди, на­ши не­про­шен­ные "про­све­ти­те­ли" и "ци­ви­ли­за­то­ры", так на­по­ми­на­ю­щие эн­ту­зи­а­с­тов на­ча­ла про­шло­го ве­ка, ко­то­рые то, по­доб­но ге­рою Оле­ши, "по­ют по ут­рам в кло­зе­те" от рас­пи­ра­ю­щих их ре­флек­тор­но чувств, то, как в по­ве­с­ти Пла­то­но­ва, ре­жут кол­ба­су на крыш­ке гро­ба ещё не остыв­ше­го по­кой­ни­ка, то (как в пла­то­нов­ской же "Моск­ве") ищут ду­шу в пря­мой киш­ке... Ты­ся­чи раз по­вто­рив нам за­ез­жен­ную пе­сен­ку про "па­т­ри­о­тизм — по­след­нее при­бе­жи­ще для не­го­дя­ев", они тем са­мым по при­зна­кам фор­маль­ной ло­ги­ки от­кры­то объ­яв­ля­ют се­бя "ан­ти­па­т­ри­о­та­ми", то есть не лю­бя­щи­ми Рос­сию. И не­му­д­ре­но, что вся эта ан­ти­па­т­ри­о­ти­че­с­кая рать с ги­ка­нь­ем и улю­лю­ка­нь­ем мо­раль­но санк­ци­о­ни­ро­ва­ла омер­зи­тель­ное по­ру­га­ние хра­ма Хри­с­та Спа­си­те­ля — Хра­ма рус­ской во­ин­ской сла­вы зо­о­ло­ги­че­с­ки­ми ко­щун­ни­ца­ми.

Ос­та­ва­лось толь­ко дож­дать­ся уже сов­сем не­во­об­ра­зи­мо­го, ког­да же ус­лы­шим мы, что и рус­ский язык — это по­след­нее при­бе­жи­ще для не­го­дя­ев и не­удач­ни­ков (или "лу­зе­ров", как пред­по­чи­та­ют пре­зри­тель­но на­зы­вать нас на "Эхе Моск­вы"). С ка­ким во­оду­шев­ле­ни­ем на "Эхе" не­сколь­ко лет на­зад г. Бунт­ман об­суж­дал под­ст­ре­ка­тель­скую ан­ти­го­су­дар­ст­вен­ную идею пе­ре­во­да ал­фа­ви­та на тер­ри­то­рии Рос­сии с ки­рил­ли­цы на ла­ти­ни­цу...

Са­мый бес­пре­це­дент­ный по сво­ей на­гло­с­ти и без­на­ка­зан­но­с­ти факт — это ин­тер­вью "Не­за­ви­си­мой га­зе­те" (7 ав­гу­с­та, 2001 г.) чле­на-кор­ре­с­пон­ден­та РАН Сер­гея Ару­тю­но­ва, за­явив­ше­го: "Идея ка­кой-то осо­бо­с­ти Рос­сии... это вред­ная идея, ре­ак­ци­он­ная. Рос­сия долж­на ин­те­г­ри­ро­вать­ся в Ев­ро­пу. И од­ним из не­об­хо­ди­мых ус­ло­вий это­го, по мо­е­му глу­бо­ко­му убеж­де­нию, яв­ля­ет­ся пе­ре­вод пись­мен­но­с­ти всех на­ро­дов Рос­сии на ла­тин­ский шрифт..."

Ни­чем но­вым Ару­тю­нов не уди­вил: Гит­лер ведь то­же хо­тел нас "ин­те­г­ри­ро­вать в Ев­ро­пу", и ес­ли бы Рос­сия це­ною мил­ли­о­нов жертв не из­ба­ви­ла мир от это­го "ци­ви­ли­за­то­ра", у нас, на ра­дость Ару­тю­но­ву, сей­час бы­ла бы не про­сто ла­ти­ни­ца, а её го­ти­че­с­кий, ко­лю­чий, как ог­ра­да кон­цен­т­ра­ци­он­ных ла­ге­рей, ва­ри­ант.

Про­фес­сор Е.М. Ве­ре­ща­гин, вспо­ми­ная о по­след­ней встре­че с линг­ви­с­том О.Н. Тру­ба­чё­вым, рас­ска­зы­ва­ет, что их раз­го­вор ка­сал­ся и вы­ска­зы­ва­ний Ару­тю­но­ва: "Серд­цем ду­хов­ной куль­ту­ры яв­ля­ет­ся язык, — го­во­рил Олег Ни­ко­ла­е­вич, — а ес­ли язык име­ет ал­фа­вит ты­ся­че­лет­ней тра­ди­ции, на ко­то­ром на­пи­са­ны и на­пе­ча­та­ны мил­ли­о­ны и мил­ли­о­ны книг, то при­зыв из­ме­нить ал­фа­вит на по­вер­ку ока­зы­ва­ет­ся при­зы­вом от­ка­зать­ся от всей пред­ше­ст­ву­ю­щей ду­хов­ной куль­ту­ры".

Но что для них вы­да­ю­щий­ся рус­ский учё­ный Тру­ба­чёв, ко­то­ро­го с его "ки­рил­ли­цей" Ару­тю­нов с Бунт­ма­ном мо­гут об­ви­нить в шо­ви­низ­ме и на­ци­о­на­лиз­ме, не по­ни­ма­ю­щим ве­ли­чай­ших благ гло­ба­ли­за­ции! Им и Брод­ский Ио­сиф не указ, по­эти­че­с­ким чу­ть­ём за вер­сту чу­яв­ший "про­ри­ца­ния" Ару­тю­но­вых:

...ки­рил­ли­ца греш­ным де­лом,
раз­бре­дясь по про­пи­си, вкривь ли, вкось ли,
зна­ет боль­ше: чем та си­вил­ла...

В про­цес­се ра­бо­ты над ан­то­ло­ги­ей "И мы со­хра­ним те­бя, рус­ская речь, ве­ли­кое рус­ское сло­во!.." — ме­ня уди­ви­ло од­но не­о­жи­дан­ное от­кры­тие. В это труд­но по­ве­рить, но сре­ди всех, обес­по­ко­ен­ных со­сто­я­ни­ем рус­ско­го язы­ка, са­мы­ми спо­кой­ны­ми, ес­ли не ска­зать бла­го­душ­ны­ми, — ока­за­лись (не все, ра­зу­ме­ет­ся!..) линг­ви­с­ты, фи­ло­ло­ги, как раз те, кто вро­де бы по дол­гу служ­бы обя­за­ны бы­ли пер­вы­ми бить тре­во­гу. На эмо­ци­о­наль­ные вы­ступ­ле­ния пи­са­те­лей, учи­те­лей, учё­ных, об­ще­ст­вен­но­с­ти, воз­му­щён­ных не­га­тив­ны­ми про­цес­са­ми, свя­зан­ны­ми с пор­чей язы­ка, с куль­ту­рой ре­чи, с оп­рав­да­ни­ем ва­ри­ан­тов без­гра­мот­но­го про­из­но­ше­ния, с по­пыт­ка­ми на­вя­зы­ва­ния оче­ред­ной ре­фор­мы ор­фо­гра­фии, от че­го пре­ду­преж­дал ещё Пуш­кин: "Грам­ма­ти­ка ко­леб­лет­ся. Ор­фо­гра­фия, сия ге­раль­ди­ка язы­ка, из­ме­ня­ет­ся по про­из­во­лу всех и каж­до­го", — из ста­на линг­ви­с­ти­че­с­кой кор­по­ра­ции на­и­бо­лее мяг­ким мож­но счи­тать по­же­ла­ние: "долж­на быть язы­ко­вая то­ле­рант­ность", "стра­с­ти по это­му по­во­ду не нуж­ны", "по по­во­ду ин­тен­си­фи­ка­ции про­цес­са за­им­ст­во­ва­ния: не на­до па­ни­ко­вать", "язык уме­ет са­мо­очи­щать­ся, из­бав­лять­ся от функ­ци­о­наль­но из­лиш­не­го, не­нуж­но­го"...

Ино­гда учё­ные му­жи не мо­гут скрыть не­удо­воль­ст­вия, от­би­ва­ясь (от ко­го?!по­ду­мать толь­ко!) от жаж­ду­щих быть гра­мот­ны­ми и на­учить этой гра­мо­те дру­гих: "В осо­бен­но­с­ти учи­те­ля (я про­сто знаю эту сре­ду) тре­бу­ют, что­бы им пре­до­ста­ви­ли один ва­ри­ант: "Нет, вы ска­жи­те, так или не так, не на­до нам ва­ри­ан­тов!". Но это на­си­лие над язы­ком, по­то­му что ре­аль­но су­ще­ст­ву­ет и то, и дру­гое"(Л.Кры­син).То есть вме­с­то то­го, что­бы ска­зать спа­си­бо учи­те­лям, по­след­ним эн­ту­зи­а­с­там, за то, что они из по­след­них сил пы­та­ют­ся хоть как-то со­хра­нять на до­стой­ной вы­со­те куль­ту­ру ре­чи, ав­тор как буд­то бы раз­дра­жён их ста­ро­мод­ным слу­же­ни­ем сво­е­му ве­ли­ко­му при­зва­нию (с них бы при­мер брать на­шим по­ли­ти­кам, ми­ни­с­т­рам, про­фес­со­рам!..). Учи­те­ля хо­тят учить, они хо­тят по­ни­мать в бес­пре­дель­ном куль­тур­ном бед­ла­ме, в су­мя­ти­це мне­ний, во всё раз­ру­ша­ю­щем ха­о­се ие­рар­хии цен­но­с­тей, — что есть куль­ту­ра, что есть язык ли­те­ра­тур­ный и не­ли­те­ра­тур­ный!.. Ведь и сам Л.Кры­син со­гла­сен, что "нор­ма, в ча­ст­но­с­ти, тем и хо­ро­ша, что она ста­биль­на, кон­сер­ва­тив­на и стро­га. Это не­об­хо­ди­мо, что­бы по­ко­ле­ния по­ни­ма­ли друг дру­га".

Но ес­ли бы толь­ко в том бы­ла про­бле­ма... "Есть ка­кая-то тай­ная связь меж­ду ос­ла­бев­шей грам­ма­ти­кой и на­шей рас­пав­шей­ся жиз­нью. Пу­та­ни­ца в па­де­жах и чу­до­вищ­ный раз­брод уда­ре­ний сиг­на­ли­зи­ру­ют о не­ко­то­рой ущерб­но­с­ти бы­тия. За изъ­я­на­ми син­так­си­са вдруг об­на­ру­жи­ва­ют­ся де­фек­ты ду­ши", — с го­ре­чью кон­ста­ти­ру­ет И.Вол­гин. Ког­да слы­шишь от ав­то­ри­тет­ных спе­ци­а­ли­с­тов: "Се­го­дня мы ви­дим, что ва­ри­а­тив­ность в язы­ке ста­ла вы­ше. И, во­об­ще го­во­ря, с ней то­же мож­но жить"(М.Крон­га­уз),— сму­ща­ет по­ра­жен­че­ст­во учёных пе­ред не­ве­же­ст­вом и, тем са­мым, как бы офи­ци­аль­ная ле­га­ли­за­ция это­го не­ве­же­ст­ва.

Вспо­ми­на­ют­ся "но­во­язов­ские" тош­но­твор­ные сло­веч­ки ли­бе­ра­лов "ров­но на­обо­рот", "от­нюдь" (зву­чав­шее как "от­нять"), "ва­у­чер", "тренд", "не­ру­ко­по­жат­ный", "за­то­чен­ный", "лу­зе­ры" и проч — от ко­то­рых на Рос­сию ве­я­ло ядо­ви­тым труп­ным за­па­хом, что по­зд­нее сим­во­ли­че­с­ки вы­ра­зи­лось (по Фрей­ду) при­зна­нием г. Чу­бай­са в "поч­ти фи­зи­че­с­кой не­на­ви­с­ти" к ве­ли­ко­му рус­ско­му пи­са­те­лю Фё­до­ру До­сто­ев­ско­му и в же­ла­нии "ра­зо­рвать его на ку­с­ки". С этой "поч­ти фи­зи­че­с­кой не­на­ви­с­тью" к рус­ско­му язы­ку и ли­те­ра­ту­ре, с же­ла­ни­ем "ра­зо­рвать на ку­с­ки" — не­у­ём­ные кло­ны чу­бай­сов и гай­да­ров за­по­ло­ни­ли Ми­ни­с­тер­ст­во об­ра­зо­ва­ния, от­ку­да пла­но­мер­но вер­шат свои ре­фор­мы, о ко­то­рых впо­ру на пло­ща­ди в рель­су бить: "Оте­че­ст­во Пуш­ки­на в опас­но­с­ти!.."

В свое время ещё ака­де­мик Л.Щер­ба предупреждал о не­бе­зо­бид­но­с­ти по­доб­ных экс­пе­ри­мен­тов: "Мо­жет по­ка­зать­ся стран­ным, что по­сле про­ве­де­ния ре­фор­мы ор­фо­гра­фии, ко­то­рая и бы­ла за­ду­ма­на в зна­чи­тель­ной ме­ре в це­лях об­лег­че­ния до­сти­же­ния пол­ной гра­мот­но­с­ти, ре­зуль­та­ты по­лу­чи­лись как раз об­рат­ные ожи­да­е­мым".

Всё дей­ст­ви­тель­но очень се­рь­ёз­но. "Мы зна­ем, что ны­не ле­жит на ве­сах и что со­вер­ша­ет­ся ны­не" в этой вой­не за рус­ский язык и рус­скую куль­ту­ру. "Пись­мо рус­ское — од­на из проч­ней­ших ни­тей, свя­зы­ва­ю­щих нас со сво­ей стра­ной, со сво­им на­ро­дом и его слав­ным до­сто­я­ни­ем — род­ным рус­ским язы­ком", — был убеж­дён про­за­ик О.Вол­ков. "Для ме­ня рус­ская гра­мо­та, как я её уз­нал, ико­на. Ка­кой же ве­ру­ю­щий бу­дет из­ме­нять свою ико­ну или под­ри­со­вы­вать её?" — пи­сал К.Баль­монт. Ещё жёст­че в оцен­ке О.Ман­дель­ш­там: "Оне­ме­ние" двух, трёх по­ко­ле­ний мог­ло бы при­ве­с­ти Рос­сию к ис­то­ри­че­с­кой смер­ти. От­лу­че­ние от язы­ка рав­но­силь­но для нас от­лу­че­нию от ис­то­рии"...

Ког­да-то рус­ские пи­са­те­ли В.Рас­пу­тин, В.Бе­лов, С.За­лы­гин сов­ме­ст­но с груп­пой па­т­ри­о­ти­че­с­ки на­ст­ро­ен­ных учё­ных смог­ли ос­та­но­вить так на­зы­ва­е­мый "по­во­рот се­вер­ных рек" (речь шла о пре­ступ­ном пла­не пе­ре­бро­с­ки се­вер­ных рек в юж­ные ре­с­пуб­ли­ки!). Ны­не осу­ще­ств­ля­ет­ся ещё бо­лее пре­ступ­ный план по­во­ро­та ис­то­ри­че­с­кой и куль­тур­ной па­мя­ти на­ро­да в сто­ро­ну бес­па­мят­ст­ва, де­гра­да­ции, на­ци­о­наль­но­го рав­но­ду­шия и пре­да­тель­ст­ва.

Ад­ми­рал А.С. Шиш­ков пи­сал в 1812 го­ду при ви­де сго­рев­шей Моск­вы: "Где чу­жой язык упо­треб­ля­ет­ся пред­по­чти­тель­нее сво­е­го, где чу­жие кни­ги чи­та­ют­ся бо­лее, не­же­ли свои, там при без­мол­вии сло­вес­но­с­ти всё вя­нет и не про­цве­та­ет... Я поч­ти стал в 1804 го­ду о сём го­во­рить сме­ло, и Вы по­мни­те, как гос­по­да "Ве­ст­ни­ки" и "Мер­ку­рии" про­тив ме­ня вос­ста­ли. По со­чи­не­ни­ям их, я был та­кой пре­ступ­ник, ко­то­ро­го над­ле­жа­ло за­пе­реть и взять с ме­ня от­вет, ка­ким об­ра­зом дерз­нул­ся я го­во­рить, что рус­ско­му на­доб­но рус­ское вос­пи­та­ние. Они уп­ре­ка­ли ме­ня, что я хо­чу нис­про­верг­нуть про­све­ще­ние и всех об­ра­тить в не­ве­же­ст­во, что я иду про­тив Пе­т­ра, Ека­те­ри­ны, Алек­сан­д­ра; тог­да они мог­ли так вли­ять, на­де­ясь на ве­ли­кое чис­ло за­ра­жён­ных сим ду­хом, и тог­да дол­жен был я по­не­во­ле воз­дер­жи­вать­ся; но те­перь я бы ткнул их но­сом в пе­пел Моск­вы и гром­ко им ска­зал: "Вот че­го вы хо­те­ли".

"Над Рос­си­ей се­го­дня ви­сит смог сквер­но­сло­вия, — пи­шет учё­ный В.Тро­иц­кий. — В та­ких ус­ло­ви­ях не­ле­по ожи­дать то­го, что на­зы­ва­ют куль­тур­ной жиз­нью... В та­ких ус­ло­ви­ях каж­дое не­пе­чат­ное сло­во, про­из­не­сён­ное че­ло­ве­ком, име­ю­щим со­зна­ние, — пле­вок в ли­цо рус­ско­го язы­ка...".

Но что Ми­ни­с­тер­ст­ву об­ра­зо­ва­ния до мне­ния пе­да­го­гов, круп­ных учё­ных, пи­са­те­лей!.. Гос­по­дин Фур­сен­ко всех убеж­дал, что "гу­ма­ни­тар­ные спе­ци­аль­но­с­ти... — это до­ро­га в ни­ку­да". А кто, спра­ши­ва­ет­ся, мос­тил сво­и­ми "бла­ги­ми" ре­фор­ма­ми эту "до­ро­гу в ни­ку­да", не сам ли вче­раш­ний ми­нистр? Не бла­го­да­ря ли этой го­су­дар­ст­вен­ной по­ли­ти­ке се­го­дня, по дан­ным со­ци­о­ло­гов, уже 40% рос­сий­ских се­мей не име­ют в до­ме ни од­ной ху­до­же­ст­вен­ной кни­ги?..

Спе­ци­а­ли­с­ты в один го­лос за­яв­ля­ют стро­и­те­лям "до­ро­ги в ни­ку­да": ЕГЭ для Рос­сии, это на­ци­о­наль­ная тра­ге­дия. А в от­вет из­де­ва­тель­ское: от ре­фор­мы ни на шаг!

Вы­да­ю­щий­ся пуш­ки­нист, фи­ло­лог В.Не­по­мня­щий го­во­рит: "План Дал­ле­са — дет­ская иг­руш­ка по срав­не­нию с ре­фор­мой об­ра­зо­ва­ния... Мы стре­ми­тель­но дви­жем­ся к на­ци­о­наль­ной ка­та­ст­ро­фе... На­до спа­сать Рос­сию от ре­фор­мы об­ра­зо­ва­ния". Ка­кой там Зор­ге, ко­му нуж­ны его пре­ду­преж­де­ния! Ми­ни­с­тер­ст­во плю­ёт с крем­лёв­ских ба­шен на "ди­ка­рей", цеп­ля­ю­щих­ся за ка­кой-то там "ве­ли­кий и мо­гу­чий" рус­ский язык!..

До­цент ка­фе­д­ры сти­ли­с­ти­ки рус­ско­го язы­ка жур­фа­ка МГУ Ана­с­та­сия Ни­ко­ла­е­ва стал­ки­ва­ет­ся с этим еже­год­но во вре­мя ус­та­но­воч­ных дик­тан­тов для вы­яв­ле­ния уров­ня зна­ний пер­во­курс­ни­ков. "Я 20 лет даю дик­тан­ты, но та­ко­го ни­ког­да не ви­де­ла, — пи­шет А.Ни­ко­ла­е­ва. — По су­ти де­ла, в этом го­ду мы на­бра­ли ино­пла­не­тян... Это на­ци­о­наль­ная ка­та­ст­ро­фа!.. ЕГЭ унич­то­жил на­ше об­ра­зо­ва­ние на кор­ню. Это бес­со­ве­ст­ный об­ман в на­ци­о­наль­ном мас­шта­бе... Де­ти не по­ни­ма­ют смыс­ла на­пи­сан­но­го друг дру­гом. А это зна­чит, что мы идём к по­те­ре адек­ват­ной ком­му­ни­ка­ции, без ко­то­рой не мо­жет су­ще­ст­во­вать об­ще­ст­во. Мы столк­ну­лись с чем-то страш­ным. И это не край без­дны: мы уже на дне"("МК",16.11.2009).

Здесь уме­ст­но вспом­нить два весь­ма не­глу­пых вы­ска­зы­ва­ния канц­ле­ра Би­с­мар­ка. "Рос­сию — нель­зя по­бе­дить си­лой, её мож­но раз­ру­шить толь­ко из­ну­т­ри!", — го­во­рил он, и сло­ва его сбы­ва­ют­ся на на­ших гла­зах. А по­сле по­бе­ды в фран­ко-прус­ской вой­не в 1871 го­ду Би­с­марк ска­зал, что вой­ну вы­иг­рал не прус­ский сол­дат, вой­ну вы­иг­рал прус­ский школь­ный учи­тель... Ка­кую же вой­ну мо­жет вы­иг­рать по­вер­жен­ный рус­ский учи­тель в раз­гром­лен­ной шко­ле, в ко­то­рой ре­фор­мы про­во­дят под дик­тов­ку За­па­да, а учеб­ни­ки пи­шут на гран­ты лю­дей, не­на­ви­дя­щих Рос­сию?!.. И, ка­жет­ся, уже с не­бес пы­та­ет­ся до­кри­чать­ся до нас бед­ная Ма­ри­на Цве­та­е­ва:

Мра­ко­бе­сие. — Смерч. — Со­дом.
Бе­ре­ги­те Гнез­до и Дом...
Об­ве­ди­те свой дом — ме­жой,
Да не вни­дет в не­го — Чу­жой...

Геннадий Красников