Когда-то Санкт-Петербург, главный град великой Российской Империи, будто бы стоял на перекрестье всех потоков, идущих со всех концов света. То была река искусств, поток политики, быстрый ручей неспокойных инноваций. Совсем иным ритмом жила Первопрестольная, став роскошным и, в общем-то, уютным купеческим гнездом.
В такой среде будто бы сами собой образовывались меценаты и коллекционеры, взращённые на обильном жиру неспешных многолетних накоплений. И, можно сказать, продуктом нескольких столетий подобного градообразующего настроения стало появление Третьяковской Галереи, где художественная эпоха консервировалась и становилась достоянием будущих поколений.
Признаться, в ранние годы я всегда хотел побывать в этом красно-белом здании и своими глазами взглянуть на все те картины, которые много раз видел в репродукциях. И в возрасте примерно восемнадцати лет мне это удалось. Моей моментальной реакцией на тот момент было некое разочарование. Сейчас я не могу с точностью сказать, какими были мои ожидания, но увиденное показалось мне несколько сероватым. Быть может, старомодным. Годы спустя, преодолевая слой за слоем заблуждения своего юношеского максимализма, я осознал всё величие коллекции классической Третьяковки. Это искусство вечно, оно само — ткань бесконечной истории развития общемировой изобразительности.
Именно поэтому меня тревожит то, что происходит в последние годы. Идёт непонятная мне попытка вплести подвальные гельманоидные порождения девяностых в основное течение искусства. Так называемое современное искусство — загадочное явление, я не могу сказать, каким оно должно быть, то, что сейчас понимается под этим словосочетанием, уже давно перестало быть по-настоящему актуальным, а нечто новое ещё не родилось. Процесс преображения может произойти, но может и не произойти. При этом я глубоко убеждён, что нельзя пытаться запрячь трепетную лань в одну упряжку с гусем. Нельзя в Третьяковку запихивать кичливый, сиюминутный худродукт. Её история и метафизика совершенно иного рода.
Косвенное подтверждение этому высказыванию — пустые залы "актуальной" экспозиции в корпусе на Крымском. Все знают, конечно же, классическую выставку в классическом здании, кое-кто так же захаживает взглянуть на ХХ век, на Дейнеку, Петрова-Водкина, Кандинского и других. Ну а там, куда стеклось всё, произведённое совсем недавно, один лишь скучающий охранник день за днём созерцает "современные" экспонаты. Авангард не может быть "второй свежести". К примеру, Бойс был привлекателен, потому что за его порою до безумия эксцентричными действиями стояла некая истинная возвышенная серьёзность. А то, что выдаёт наше "современное искусство" можно в лучшем случае назвать вторичностью.
Искать причины такого положения дел можно долго. Например, стоит лишь вспомнить, что происходило у нас в семидесятые-восьмидесятые годы. Порою выходили какие-то околохудожественные журнальчики, в которых робко и скромно временами проскальзывало что-то рождённое на казавшимся тогда божественным и непостижимым Западе. В том числе авангард тех лет! Но прошло-то уже почти полвека. Тем не менее, всё это слизывалось и продолжает слизываться. Повторюсь, я не знаю, как должно быть. Но зачем же Третьяковке играть во все эти игры? Бесполезно пытаться сращивать не сращиваемые ткани, всё равно произойдёт отторжение. Оно уже началось и оно прогрессирует.
Авангард должен быть авангардом — остриём художественной мысли. Россия — авангардная страна. Взгляните на двадцатые и тридцатые годы прошлого века! Бессмысленно перечислять все имена, порождённые той эпохой, — о них знает целый мир. Но, может быть, стоит задуматься, почему же две страны, Германия и Россия, весь этот авангард впоследствии быстро свернули и приняли совсем другой курс — курс к классике.
Развитие художественного процесса — явление историческое. В каждом времени естественным образом рождается какой-то феномен, внутри которого существует своя органичная гармония. И когда какие-то произведения будут проверены временем, место им найдётся в шикарном музейном архиве. В таком, как Третьяковская Галерея — месте почти старообрядческом, почти пахнущем нафталином. А сейчас для всей непрекращающейся возни, которая мелькает как тусклый калейдоскоп, если это так необходимо, пусть найдётся свой курятник.
На фото: мастера "современного искусства" Анатолий Осмоловский и Олег Кулик
