* * *
« Я вернусь!»
Не зря же обещал.
И просил его ждать непременно.
В изголовье гроба чад – свеча.
Ворохи цветов: столь бело-бледных
На полу, на тумбочке, столе…
Полумрак. У гроба табуретка.
« Дождалась! Ждала, как ты велел.
Были письма. Приходили редко.
Вот и сам вернулся… неживой
И сказать, и слова не желаешь.
Это всё характер гордый твой.
Речь о чём и сам прекрасно знаешь.
Мог бы отвертеться – взятку дать.
Сейчас же это, в наше время, норма.
Ты ж себя подставил под удар.
Чтоб такой и прятался по норам?!?
Молодой и пожил-то всего…
Ну а я … вдова. А мне лишь двадцать!
И уже не светит ничего!
Как и с чем и жить, и оставаться?!»
И сидела, голову склоняя.
Плакала безмолвно, обречённо:
«Пожалеть не захотел меня
И теперь во днях быть с сыном в чёрных.
В наше время с ним одной куда?
Ты о нас немного хоть подумал?
Боже, Господи, из бед моя беда.
Что ж была–то я так неразумна?
Отпустила, зная, в никуда,
Не вернётся, понимала, любимый!
Если бы я не сказала: «Да!»
Пригрозить могла изменой мнимой.
Да хоть чем! Послушал бы? Да нет!
А случись, припомнил бы всё это:
Не по чести, совести ответ…
Чем и кем буду впредь буду я согрета?»
Сколь же их сегодня, сейчас таких
Бедолаг, теряющих в жизнь веру,
На глаза кладущих пятаки.
Но Зло надо ж призывать к барьеру
Ради жизни деточек и жён,
Блага ради любых и хороших.
На войну как все шёл и сражён.
Да он жить-то иначе не сможет,
Коль врагу-то не прищемит хвост,
Не прижмёт и сдаться не заставит.
Он идёт в атаку в полный рост:
Отступать и прятаться не вправе.
Далеко он не один такой
И покуда на Руси просторах
Есть такие, то за нами бой.
Только жаль, победа ждёт не скоро…