Ольга Ковалик. «Священный Бастион России. Севастополь и его Владимирский собор-усыпальница адмиралов российского Черноморского флота» - К 235-летию основания города-героя Севастополя – столицы Черноморского флота Российской Федерации. К 130-летию освящения Владимирского собора-усыпальницы, - М., Министерство обороны Российской Федерации, 2018.
Основанная строго на документах книга Ольги Ковалик, при всей ее несомненной историко-культурной значимости, таит в себе интригу, гораздо более глубокую и захватывающую, чем иное вымышленное повествование. Здесь есть герои в привычном смысле слова, великая любовь и воинские подвиги, интриги и святые мечтания, творческие взлеты и будничный рутинный труд. Все сюжетное и портретное разнообразие книги, мастерски сплетенное в ее многомерном пространстве, живет и развивается энергией воплощения исторического Замысла, сопряженного с немалыми жертвами, но и освященного великими достижениями. Замысла, более двух веков назад укрепившего духовные корни России для победного движения во времени.
Это прекрасно чувствовали наиболее прозорливые современники. Когда 8 апреля 1783 года был обнародован «Манифест о принятии полуострова Крымского, острова Тамани и всей кубанской стороны под Российскую державу», Григорий Потёмкин ликующе писал императрице: «Какой государь составил столь блестящую эпоху, как Вы. Не один тут блеск. Польза еще большая. Земли, на которые Александр и Помпеи, так сказать, лишь поглядели, те Вы привязали к скипетру российскому, а таврический Херсон – источник нашего христианства, а потому и людскости, уже в объятиях своей дщери. Тут есть что-то мистическое… Граница теперешняя обещает покой России, зависть Европе и страх Порте Оттоманской. Взойди на трофей, не обагренный кровию, и прикажи историкам заготовить больше чернил и бумаги».
Пожелание для историков создателя Черноморского военного флота и его первого главноначальствующего, генерал-фельдмаршала светлейшего князя Григория Потемкина «заготовить больше чернил и бумаги» парадоксально и в чем-то даже фарсовым образом отозвалось в наши дни. Мы свидетели: сколько тратится «чернил и бумаги», сколько визгливо-злобных и угрожающих слов запущено в адрес «агрессивной» России с 18 марта 2014 года нежданными «экспертами», что внутри страны, что за рубежом. Подобным радетелям «норм международного права» и кликушам-«крымненашам» даёт исчерпывающую характеристику современный философ Н. Мелентьева: «существа, живущие только один раз», как унылые материалисты и атеисты, для которых религия свелась к морали, любовь - к радостям тела, цель жизни составляет не поиск Абсолюта и Преображения, а, по словам Е. В. Головина, «улучшение телесных и финансовых кондиций», «спорт» и «наивная беспечность» в вопросах Смерти».
Все это уже было… Вот о чем напоминает читателю О. Ковалик в книге: «…хлопот от «приращения» было достаточно. Сразу после обнародования Манифеста французский посланник зачитал ноту вице-канцлеру графу Ивану Андреевичу Остерману с требованием «добрых услуг в крымском деле». Пришлось тому напомнить о захвате Корсики в 1768 году и твердо объявить, что императорское намерение о присоединении Крыма не будет отменено ни при каких обстоятельствах».
Потёмкин негодовал на европейские государства в письме Екатерине, словно о нынешних «партнерах» писал: «Они карабкаются все господствовать и вмешиваться в чужие дела, где их не просят. Злодеи непримиримые благополучия России и ненавистники славы Государыни нашей, они сочли, будто бы усадили Ея, чтобы быть, поджав руки… они выдают себя быть арбитром наших дел и будто мы от них зависимы. Они, как Ад, испускающий прелести на умы слабых, возомнили, что с помощью множества в России преданных им поклонников перевертят все, как хотят…».
«Перевертеть всё» усилиями «преданных им поклонников» и ныне не удалось. В те незабываемые весенние дни 2014 года «Владимирский собор-усыпальница превратился в мистический флагманский корабль, приведший Севастополь в родную гавань. Сбылось пророчество первого епископа Севастопольского Вениамина (Федченкова): Город вернулся Домой».
Яркий образ «Домой» раскрывается всем содержанием книги «Священный Бастион России», он означает возвращение в историю Государства Российского, от которой Тавриду отторгнуть невозможно!
Разумеется, у О. Ковалик не было ни малейшего намерения вступать в какие-то сегодняшние дебаты о «принадлежности Крыма». Слишком низкая цель для ее масштабного художественного исследования. Документы, людские судьбы и факты сами говорят на этих страницах. Сокращая дистанцию между рассказчиками и эпохами, по которым проходит читатель, автор переоткрывает заново даже известные события и персоны как живой, нестареющий урок многим явлениям современной российской действительности. И незаметно подводит тебя к осознанию, что Севастополь, Крым – не просто занесенные на карту географические названия, не кусок земли, который можно, согласно каким-то своевольным указам, передавать из рук в руки, будто бездушную вещь (что и сделал в свое время Хрущев). В основу «греческого проекта» преобразования Тавриды Екатерина Великая заложила не корыстное стремление захватить новую территорию для развития коммерции или обогащения, как замечает тот же Потемкин в одном из приведенных в книге писем, характеризуя варварский «разбор» Индии Англией. Присоединение Крыма, по замыслу императрицы, выходит за пределы политической или экономической прагматики - это экзистенциальное приращение, присоединение пространства уникального экзистенциального переживания.
Вот что пишет об этом О. Ковалик: «Не география – царьградские предания, Русская география – не только лист бумаги с начертанными границами, а визионерское представление о безграничности собственного мира… Вообще, «Греческий проект» – единственная в своем роде задача по культурологической и политической историометрии, для решения которой не годится ни формальный метод, ни множественность допущений. Прибегая к положению древнегреческого математика-мистика Пифагора, скажем, что в этом замысле Екатерины есть умозрительное намерение, но нет четко заданного формата. Настоящая политическая топология…».
Через два столетия земля, где находится исток Крещения Руси, освященная подвигом солдат и командиров в Крымскую, а затем - в Великую Отечественную войну, обрела еще более мощный символический смысл. И в той мере, в какой мы связаны между собой в отношении к этой земле, мы способны чувствовать тот идеал, ту взаимность, которая и объединяет нас как народ в едином Отечестве. При этом все положительное и отрицательное, жизнь, смерть, все, происходящее с нами на обыденном, земном, уровне, нейтрализуется, исчезает, и открывается совершенство высшей жизни. Или не открывается. Вот тогда и начинаются убогие споры о роли геополитики в оценке тех или иных географических пространств, дебаты об их экономической эффективности, затратах на содержание и пр.…
Между тем, многое раскрывает при взгляде на указанные проблемы глубокое замечание автора книги «Священный Бастион России»: «Греческий проект» являлся удачно сформулированной государственной сверхидеей, стимулирующей многочисленные начинания. Он кажется правильно сконструированным каркасом, на который императрица нанизывала драгоценные части государственных дел. Вот почему прожект можно принять и за ожерелье, и за головоломку, и за калейдоскоп. Части его подвижны, но всегда складываются в одно целое. Европейская периодика не смогла понять эту особенность российской политической картины и с упоением артикулировала ее фрагменты».
Возможно, рождение такой сверхидеи могло бы стать для России сегодня объединяющей, созидательной силой в ее устремленности в будущее? В любом случае, книга О. Ковалик наводит на подобные мысли. Размышляя о российской истории, мы зачастую довольствуемся установлением причинных отношений между разными историческими моментами. И обедняем свои подходы. Не причинность составляет сущность факта как исторического явления. Историк, понимающий это, перестает перебирать череду событий… «Вместо этого он схватывает констелляцию, которую его собственная эпоха образует с определенной эпохой прошлого. Таким образом он утверждает понятие настоящего времени как "времени сейчас" (Jeztzeit), в которое вкраплен осколок мессианского…», - писал замечательный немецкий философ Вальтер Беньямин.
Нам так не хватает в рассуждениях о российской истории видения вот этого «мессианского» начала в сегодняшнем дне. Создается впечатление, что современный мир вообще не формулирует и не ставит фундаментальных философских проблем, боится мыслить о человеке и его назначении, предпочитая рассуждать о частностях, о выборных технологиях, о личных карьерах и капиталах, допуская лишь поверхностный рассказ о второстепенном, неподлинном, телесном в человеке.
Книга О. Ковалик задумана и создавалась на других основаниях. Она вырастает, страница за страницей, как будто Собор, о возведении которого год за годом в ней повествуется, чем-то напоминая эпическим течением текста и многочисленными подробностями гомеровский перечень кораблей, как противовес вечности бурным событиям, сопровождающим это строительство. И еще назову одно очень важное открытие исследователя: архитектурный облик Владимирского Собора-усыпальницы является смысловой матрицей, задающей способы видения окружающего крымского исторического универсума как миро-здания.
Все составляющие Владимирского Собора как архитектурного произведения оказываются вовлеченными в своеобразные отношения, которые определяются не только техническими расчетами, но гармонически соответствуют идейным замыслам и принципам его создателей, что придает этим камням жизнь, не ограниченную земным существованием.
Суть божественного Покрова, раскинутого над славным городом Севастополем прозрел святитель Иннокентий Таврический именно при закладке Владимирского собора-усыпальницы:
«Поелику же страна сия вставлена в состав России – в лице Св. Владимира – рукою самого провидения, то нет врага, могущего ее отторгнуть: яже Бог сочета, человек не разлучает (Мф 19, 6). В таком случае, если бы для отражения врагов не достало земных защитников, явятся небесные: восстанет из гроба, или паче сойдет с неба сам Витязь Равноапостольный; сойдет и приведет с собою противу врагов весь сонм священномучеников херсонских, кои купили сию землю у самого Владыки вселенныя не златом и сребром, а слезами и кровию своею» ( Речь, произнесенная высокопреосвященным Иннокентием, архиепископом Херсонским и Таврическим, июля 15 дня 1854 года, при заложении в городе Севастополе храма во имя св. и Равноапостольного князя Владимира).
Книга «Священный Бастион России» читается на одном дыхании. Наверное, потому, что она прекрасно музыкально организована, чему способствует абсолютный слух О. Ковалик на русское слово. К тому же весь корпус текста аранжирован редкими и с большим художественным вкусом подобранными иллюстрациями, привлекающими внимание. Мастерски точны тональные и интонационные переходы от текстов цитируемых документов, писем и мемуаров к собственно писательским размышлениям и описаниям. Но особенно впечатляют динамизм и энергия авторской речи во фрагментах, повествующих о героизме и подвигах защитников Севастополя в ходе Крымской войны.
У этой книги есть загадка, о чем хотелось бы непременно сказать в заключение. Перевернув последнюю страницу, ты не перестаешь думать о прочитанном. Так бывает по прочтении выдающихся произведений художественной прозы, где читателя задевают судьбы или характеры персонажей, перипетии сюжета, или мерцающий сквозь лежащие на поверхности события подтекст. Однако книга Ольги Ковалик – в традиционном понимании не роман со всеми его известными атрибутами. Но она держит, не отпускает… Пусть каждый сам для себя попробует разгадать этот секрет.
