Авторский блог Александр Проханов 00:00 17 марта 2016

В начале было Слово

Создание Общества — явление государственной важности. Но как у художника, как у человека, искушённого во всех перипетиях литературных процессов на протяжении последних тридцати-сорока лет, есть у меня и опасения. Русская литература несёт в себе множество фракций, замесов, тенденций, которые и превратили нашу литературу в явление, вместившее в себя сложность мироздания, в нём одновременно сверкают замыслы Господа и вьются силы дьявольской тьмы. Я боюсь, чтобы церковная опека над современной литературой не вылилась в жёсткую цензуру — ведь многие христианские постулаты весьма далеки от скрытых и сложных лабораторий, в которых рождаются романы или поэмы.

9 марта на расширенном заседании Патриаршего совета по культуре было решено учредить Общество русской словесности с целью "консолидации усилий ученых, педагогов, деятелей культуры, широкой общественности для сохранения ведущей роли литературы и русского языка в воспитании подрастающего поколения, укрепления единого культурно-образовательного пространства, развития лучших традиций отечественного гуманитарного образования, культурно-просветительской деятельности". Предполагается, что работу Общества возглавит патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

С интересом и глубокой симпатией узнал о создании Общества русской словесности. Интересно и то, что это делается под эгидой Церкви, под эгидой разрастающегося православного миросозерцания, которое всё больше вытесняет нигилизм, депрессивное сознание, умышленную порчу русского языка. Эта инициатива крайне необходима на фоне очень мощной когорты, которая занимается не просто литературой, филологией, но является огромным идеологическим комбинатом, стремящимся мобилизовать в России либеральный проект. Этот проект в последнее время отступает, открывая место государственному, имперскому миросознанию. Но это влияние ещё весьма скромное, а либеральная толпа нет-нет да и демонстрирует свою способность контролировать культурное пространство России. Чего стоит недавнее заявление ПЕН-клуба в защиту Савченко, напоминающее мощнейшее идеологическое вторжение, угрожающее самому существованию государства Российского. Поэтому создание этого Общества — явление государственной важности.

Но как у художника, как у человека, искушённого во всех перипетиях литературных процессов на протяжении последних тридцати-сорока лет, есть у меня и опасения. Русская литература несёт в себе множество фракций, замесов, тенденций, которые и превратили нашу литературу в явление, вместившее в себя сложность мироздания, в нём одновременно сверкают замыслы Господа и вьются силы дьявольской тьмы. Я боюсь, чтобы церковная опека над современной литературой не вылилась в жёсткую цензуру — ведь многие христианские постулаты весьма далеки от скрытых и сложных лабораторий, в которых рождаются романы или поэмы.

Мне интересно знать, как Общество обойдётся с Толстым, который по-прежнему, несмотря на истекшие времена и сроки, является нелюбимым и нежеланным писателем для современной церковной элиты. Как Общество будет воспринимать грандиозную культуру Серебряного века, в которой для церкви хватает богопротивного. Культура русского Серебряного века — это драгоценная, уникальная "Инония" Есенина, творения символистов, которые во многом могут истолковываться как куртуазные, эротические, что противоречит представлениям Церкви.

Мне кажется, что Общество русской словесности не должно превратиться в фабрику цензурируемых текстов. Есть огромная проблема — найти язык, соединяющий Церковь с молодёжью, часто растленной, сбитой с толку, говорящей на сленге. Наши приходские священники в своих проповедях, как правило, достойных и глубоко канонических, часто не находят доступ к сердцам молодых экзальтированных людей. Поэтому создание этого Общества само по себе благотворно. Мне кажется, что Общество должно влиться в более широкое движение русских писателей самых разных направлений и взглядов, которое противостоит чудовищному натиску либерального нигилизма. И если одной из целей Общества является противодействие агрессивной, едкой, кислотной либеральной энергии, то оно должно быть адекватным. На либеральные яды должны быть найдены антидоты. Против тьмы должно быть выставлено острие, наполненное светом, как копьё Пересвета. И это движение должно быть остро социальным и, если угодно, окровавленным, потому что русская словесность после 1991 года была исколота либеральной ненавистью.

Меня также удивляет состав ассамблеи. Я не понимаю, почему в этот ансамбль не попал, например, Владимир Личутин, настоящий творец сегодняшнего и завтрашнего русского языка, перед которым снимают шляпу даже недруги. И я, грешный, наверное, не имею никакого отношения к литературе, не умею выражать свои мысли, не написал ни одного романа. Мы, русские писатели, три десятка лет сражавшиеся за русскую словесность, испытываем разочарование от того, что Церковь сегодня подключилась к этому движению, а ветераны сражений, сумевшие отстоять наши ценности, вдруг оказываются в стороне от Общества.

1.0x