Крупнейший мыслитель современности Петер Слотердайк еще в начале 80-х гг. XX века изрек своего рода откровение о философии. В предисловие к своему бестселлеру «Критика цинического разума» он писал: «На протяжении столетия философия лежит на смертном одре и не может умереть, поскольку задача ее еще не исполнена. По этой причине конец ее вынужденно затягивается и протекает в мучениях».
Но вся его последующая деятельность является очевидным опровержением слов об умирании философии. И в его лице, и в лице других ярких интеллектуалов западная философия не только не умерла, но вошла в новую фазу своего подъема. Возможно, старания самого Слотердайка исполнить не исполненную философскую задачу способствовали этому. Но это все же западная традиция, со своими внутренними особенностями, и она не очень хорошо проецируется на философскую ситуацию в России. Безусловно, есть философский универсализм, но есть и национальная скорость философского развития, и вообще национальный философский стиль.
Про современную русскую философию сегодня, наверное, можно было бы тоже сказать словами Слотердайка. Иногда такое ощущение приходит. Но скорее верно обратное – не умирание, а какой-то достаточно бодрый, но совершенно беспорядочный процесс. Но, разумеется, неволить никого нельзя и принуждать к какому-то определенному направлению в философии. Но можно указать на некий парадигмальный изъян, создающий ситуацию суетливого брожения.
Этот изъян можно было бы описать как яростно-непримиримое отторжение иного, не своего воззрения на философию. Именно на природу самой философии, а не на ее конкретные течения. Можно принадлежать к любому философскому направлению, но при этом иметь некое тождественное понимание того, что такое философия на фундаментальном уровне. Возможно, это и есть та самая искомая культура философского мышления, которая формируется так или иначе в контексте академической традиции. А с этим у нас проблема. Вот и происходит подмена: личное представление о сущности философии выдается за принадлежность к какому-то философскому направлению.
И здесь возникает довольно пестрая ситуация: в нашем философском пространстве нет в строгом смысле западной школы экзистенциалистов, феноменологов, герменевтиков, аналитиков, неопозитивистов и т.д., но много до сих пор материалистов и идеалистов, либералов и консерваторов, верующих и неверующих, западников и патриотов и т.д. И у всех свое видение того, что такое философия, и всем хочется прослыть именно философом. Потому что философ, как и писатель фигуры сакрализованные в отечественной культуре. Философ в России тоже больше, чем философ, и в целом это нормально и правильно, поскольку соответствует какой-то глубинной духовной сути русской культурной традиции.
Но вот, диалог, конечно затруднен в такой ситуации. И со стороны это выглядит часто как полное отсутствие какой бы то ни было философии в России, при наличии отдельных ярких и талантливых фигур. Но они не встраиваются в единый философский процесс, поскольку отсутствует культурная субстанция этого процесса. Возможно это фатально для создания философской культуры в России западного типа, как фатально отсутствие среднего класса для формирования классической рыночной экономики. Чего нет, того нет. Но представляется, что возможно все-таки современный раздробленный, хаотичный и ослабленный неверием в силы философии философский процесс в России как-то интегрировать, чтобы он явил нечто выдающееся.
В XIX веке русская нравственная философия выстрелила мощнейшим залпом не только в европейское, но и мировое пространство. Мощь русской нравственной философии ощущается и сегодня. Может быть мир и не сгорел до сих пор в огне, что чувствует духовный импульс, идущий от Достоевского, Федорова, Толстого и т.д. Многовековое невегласие сменилось яростью «проклятых вопросов», которые сотрясли до основ всякую мало-мальски ищущую душу, повергнув ее в страх и трепет.
Что сегодня должно привести человека в нравственную ярость, в духовный страх и трепет? Сегодня все очень хорошо, потому что все очень плохо. И наоборот.
Конечно, сегодня нужно философское подвижничество, философское братство, философское юродство и философское умирание. Не умирание философии, а философское умирание. Умирание для мира, для Бога, и для себя. Тем более, для культуры и истории. Умереть, отбросив всяческие претензии на уникальность, оригинальность и самобытность, погрузиться вновь в темный кенозис невегласия и самоотречения, в «бездну русской пустоты» (Саша Черный). Чтобы из этой русской тьмы и пустоты вновь просиял вечный свет философской истины.
Текст: Владимир Варава
Иллюстрация: Julius Schnorr von Carolsfel “Schnorr von Carolsfeld Bibel in Bildern”.
