Каждое письмо в редакционной почте — это заинтересованный и взволнованный разговор читателя с газетой, затрагивающий тот или иной круг животрепещущих вопросов нашей с вами более чем беспокойной жизни.
В письме читательницы из Барнаула Л. С. Деминой, поднимается пласт нашей жизни, с которым постоянно соприкасается каждый день значительная часть нашего населения, вызывая вопросы о качестве духовной пищи нынешнего жителя страны, основным поставщиком которой является телевидение — в просторечии — телеящик.
Обращаясь к этой теме, непременно присутствующей в письмах и других читателей, читательница обращает наше внимание на то что, что устами высокопоставленных руководителей страны постоянно и с высоких трибун заявляется — возврата к СССР не будет.
Со всеми, получается, отсюда вытекающими последствиями.
Чему более чем весомое подтверждение, отмечает она в письме — сооружение в Екатеринбурге колоссальных размеров Ельцин-центра и намерение властей возвести нечто подобное и в других городах страны, в частности в Москве.
Но оригинальны ли такие заявления российских властей?
Вспоминаются похожие и более чем категоричные заявления евразийца и само собой нашего большого партнера Назарбаева по этому вопросу.
И не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы думать, что построив прямо таки с имперским размахом новую столицу, он будет говорить о СССР иначе.
Вот на только что прошедших в Туркмении выборах президента с победным счетом 97,27% на третий срок был избран Гурбангулы Бердымухамедов. Он же — председатель Кабинета министров Туркмении, он же — верховный главнокомандующий Вооруженными силами Туркмении, он же генерал армии, доктор медицинских наук, доктор экономических наук, академик Академии наук Туркмении, он же председатель Демократической партии Туркмении. Предшественник его носил титул «великий сердар» (то есть «великий руководитель, великий начальник») — этот носит титул «аркадаг», что в переводе с туркменского означает — «покровитель».
Неужели, думаете, он будет ратовать за возрождение единого социалистического государства трудящихся, в котором он родился и вырос?
Ничего нет святей независимости — это ныне как заклинание, как клич боевой всякого руководителя любой державы СНГ и о воссоздании чего-то иного даже в усеченном виде, да еще о Союзе Советских социалистических республик из их уст вы не услышите.
(«Да! Разочаровал меня Гурбангулы, — вот развеселая фраза в копилку доказательств на этот счет из соцсетей. — Я то думал ему дадут 99,9 процентов при 100 процентов явки»)
От кого мы ждем возрождения СССР?
Да и наивно ожидать от буржуазных руководителей (а каких еще?) буржуазных государств подобного. Социалистические республики — где они ныне? А нынешние незалежные и самодостаточные суверенные державы с трудом клеются не то что в СНГ, но даже в разные там промежуточного рода, навроде таможенного, союзы, или союзные государства. О которых порой тут и там, под сенью громких саммитов и ярких национальных флагов много говорят. Чаще всего это удельные князья, тащащие по образному выражению еще советских лет Назарбаева, каждый одеяло на себя.
Порой нередко можно услышать сетования, что у России нет союзников. А у всех других держав СНГ какие союзники? — сегодня на слуху чаще слышим слово «партнеры». А равноценны ли эти два понятия: союзник и партнер? Партнер: это чаще всего одна из сторон в торговом соглашении со всеми отсюда вытекающими последствиями.
Обращает внимание читательница, что нежелание говорить о Союзе, тесно связано с продолжающимися нападками на Сталина. И это не случайно.
«Иосифа Виссарионовича Сталина — пишет читательница, — нет уже 63 года, а его еще сильнее оскорбляют ежедневно по ТВ, в СМИ. С остервенением, точно он вот-вот встанет в полный рост и воздаст всем разрушителям СССР по заслугам. Которые растащили то, что было создано трудом советского народа, и до сих пор не могут растащить оставшееся».
Большая же часть этого письма,— о том, что творится сегодня в телеящике.
И этот разговор о нем естественен — ведь телеящик, как к нему не относись, занимает, значительное место в жизни населения страны.
Порой плюются, порой негодуют, письма пишут в газеты, дышащие порохом и динамитом — и, тем не менее, смотрят.
А он, как и всё ныне в буржуазной стране (а какой еще? — кто видит в стране что-либо социалистическое?) — буржуазный, с буржуазными, и никакими иными его хозяевами и их приказчиками и менеджерами разом. И никаким иным он быть сегодня не может.
И все что там делали и делают (вкупе с политическими и эстрадными клоунами и шутами) — поют десятилетиями нескончаемые гимны капитализму и проклинают и грязью мажут социалистическую эпоху. И Сталина они там, в силу своей буржуазности и прикупленности своей, понужали и будут понужать до скончания буржуазного века.
И было бы более чем странно, чтобы они нахваливали Иосифа Виссарионовича.
Нынешний телеящик, это инструмент воздействия на умы миллионов людей подданных буржуазного государства.
И ориентирующийся, прежде всего, на вкусы и пристрастия своих хозяев и власть придержащих.
Вследствие буржуазного переворота в обществе, (а переворот 1991 года почему тут должен быть исключением?), будет нелишне здесь привести цитату Александра Герцена из его работы «Письма из Италии и Франции» 1847 года, написанную тогда, когда еще телеящика и в помине не было, что пришедшим к власти классом собственников было незамедлительно сделано в полном объеме и незамедлительно?
«Эксплуатация пролетария была приведена в систему, окружена всею правительственной силой, нажива дела¬лась страстью, религией,— жизнь сведена на средство чеканить монету, государство, суд, войско — на средство беречь собственность».
И телеящик — это продолжение этой политики на нынешнем этапе развития общества.
В эту схему буржуазных намерений делать жизнь по своим, и никоим образом не советским намерениям, он вписывается там, где раньше, вот парадокс дня, монопольно роль идеологической обслуги правящего класса играли при массовой неграмотности населения организации как бы заботящиеся о нашей нравственности.
Телеящик — это агитпроп нынешний. И нападки на Сталина — весомое тому подтверждение.
Телеящик — это бизнес. И переизбыток рекламы в нем — тоже более чем весомое тому подтверждение.
Сколь, читатель, не возмущайся.
И надо быть наивным, чтобы думать о том, что те, кто им сегодня владеют, прислушиваясь к мнению простого труженика, сделают его рупором социалистических идей? Это же кирпич в бастионе нынешней власти.
И потому претензии к тому, что в буржуазном телеящике мало социализма и социалистической нравственности — безосновательности.
Но для всякого думающего человека (В.И. Ленин всегда в таких случаях писал еще точней — рабочего и крестьянина!) ясно — там, в этом ящике, каждой его передачей и каждым его сюжетом,— может это кому-то покажется странным — кричит наша правда.
Где заголяются. Где врут безбожно. Где паясничают. Где передергивают, под знаменами раскрепощенности, все и вся.
Где все в нем (если встать на эту точку зрения) — саморазоблачение.
Он каждым кадром демонстрирует загнивание капитализма. Его тупиковость.
И вот тут-то в поставленном вопросе, когда же кончится беспредел в телеящике? — искренне и кажется даже с отчаянием голосе который задает читательница, есть разом и ответ.
Читательница имеет ввиду буржуазный телеящик. Ибо иного телевидения сегодня в стране нет. (Кроме нескольких патриотических телеканалов в интернете)
Ведь содержание передач зависит не от самого технического устройства, а от того, кто владеет им. и чьи идеи и к чьей выгоде он их транслирует на миллионы людей.
Телевидение буржуазное рождает и соответствующий тип работника его. Со всеми его качествами.
Исследуя феномен сегодняшнего телеприказчика, формирующего в нем «общественное мнение», чаще всего человека услужливого и нахального, приходят на ум строки из романа «Гидроцентраль» замечательной советской писательницы Мариэтты Шагинян.
Как картинка, списанная как бы с натуры, с сегодняшнего телеведущего:
«Откуда, в какой среде, в каком классе зародился особенный тип подтрунивающего человека, именуемого конферансье? И как прижился он сейчас на советской эстраде?
Ночные бары, влажная дрожь тротуаров под яркими фарами, фрак с потертыми фалдами, непременная замша ботинок, — человек, вогнанный клином меж зевотой зрителей и неудачей эстрадного номера, помесь шута с офи¬циантом — сам неудачник, несомненный неудачник, — таков конферансье ночного Парижа или ночного Берлина. Нужно ли это советскому зрителю и для чего? На Западе конферансье был выдуман как момент отстранения. Серьезное стало стыдно — и понадобился конферансье. Брать всерьез зрелище, быть заинтересованным Запад стыдится, стесняется, не имеет наивности. Для юмора над самим собой, снимая ответственность за удовольствие, превращая чувство в позу и бытие в условность, дергается на эстраде промежуточный человек, зарабатывая деньги печальным ремеслом снижения « качества человеческих эмоций»...
Но для чего нам, советским людям, отстранение от честной и простой «полноты чувств»? Для чего зубоскальство, облегчающее серьезность искусства?
Мы никогда не стыдились быть серьезными, как стыдятся в буржуазном Западе. Может быть, наоборот, мы серьезничали чересчур. Стоит только вспомнить десятки и сотни плакатов, не так давно еще подстерегавших нас на каждом шагу. Будь это не поздним вечером, а засветло, на том же участке увидел бы рыжий множество самых разных надписей: «Не пей сырой воды», «Вошь — враг человека», «Муха — сообщник болезни», «Уважай труд уборщиц», «Вози тару правильно, не повреждай клади», «Не срывай зря огнетушитель», «Мой руки перед едой»...»
Делаем выводы:
Первый.
Письмо читательницы, с критикой всего того, что творится сегодня телеящике, это подтверждение того факта, что в российском обществе, несмотря на вот уже четверть вековую разрушительную работу по изменению сознания населения страны, подавляющая часть его по-прежнему остается советским.
А это разве не позитивный факт расклада сил в нашем обществе?
И об этом нам, патриотам и всем, кто ратует за возрождение СССР нужно помнить.
Второй.
Телевидение, повторимся, само себя разоблачает всей своей работой.
Всем этим своим шалманом, который она нам там демонстрирует, выказывая простому труженику весь купеческий разрул правящего класса, демонстрирующего с нахальной показухой ему все свои пороки, дескать, посмотрите-ка, полюбуйтесь-ка — как мы тут сытые и довольные бесимся с жиру.
И как не крути, оно делает более чем полезное дело для собственной дискредитации. Для дискредитации того общественного уклада, который утвердился в нашем обществе в начале 90-й годов. Оно само каждой своей в нем картинкой дает нам в руки факты, разоблачающей то, что у нас именуется громкой фразой — «углубление реформ».
Важно только видеть все это.
И умело этим пользоваться в нашей работе.
А слова читательницы в конце ее письма о том, что патриоты и партийцы работают в непростых условиях, более чем соответствуют истине. Посудите сами: а когда было им работать просто? Назовите такой год. Такой отрезок времени. В 1917 году? В 1920 году. В годы коллективизации?
И сейчас — более чем непросто.
Но представьте хоть на минуту, какой будет великолепный итог их устремлений, поставивших во главу угла, после тысячелетний шараханий человеческой истории по потемкам ее — в полной мере торжество идеалов социальной справедливости. Неужели это такая уж недостойная и мелкая цель? В отличие от общества потребителей, барахтающегося в перманентом кризисе, где каждый день дышит человеку в затылок дышит войной, техногенными угрозами, нестабильностью, постоянным ухудшением качества жизни и моральной деградацией.
У нас есть четко выверенная программа. Есть, что бы там не говорили, толковое и дельное руководство. По крайней мере, не глупей чем в других партиях.
Есть великая, и четко очерченная цель.
А все трудности мы — перетерпим. Все преграды на нашем пути — преодолеем.
Ибо дорогу осилит только идущий.
