Истерика в немецких СМИ по адресу России, кажется, достигает апогея. Чем больше усилий предпринимает российское руководство для прекращения войны, тем большее бешенство вызывает это у тамошних журналистов. Нельзя сказать, чтобы всё местное население безоговорочно верило каждому написанному газетному слову, критически мыслящие люди есть везде, однако «вода камень точит». Журнал Focus, не самый бульварный листок в Германии, комментируя встречу лидеров четырёх государств в Минске, сообщил, что пока продолжалась встреча, российские танки вошли на Украину. Солидная берлинская газета Der Tagesspiegel озабочена сатирической передачей «Канала 5» в Санкт-Петербурге, который смонтировал видеоряд якобы вторжения российских танков в столицу ФРГ и их проезда через Бранденбургские ворота. «Русский снова у ворот Берлина?» - вопрошает издание.
Но больше всех отличилась 13 февраля 2015 года одна из влиятельнейших германских газет «Die Welt». Статья на первой странице объясняет читателю: «Россия, агрессор в украинской драме, почему-то имеет право быть наблюдателем и миротворцем. При этом Украинская война Путина – часть большого проекта. Восточная Европа в поисках помощи обращает взоры на США». Но это ещё цветочки. Газета порадовала свою аудиторию статьёй корреспондентки в Москве Юлии Смирновой, представившейся как «урождённая русская».
Эта статья настолько великолепна в своём роде, что я рискну представить её на суд читателей «Завтра» полностью, без купюр. Итак, перевожу на русский язык:
«О, моя бедная, нелепая Россия!
Жизнь в Москве граничит с театром абсурда. Абсурд стал частью повседневности, и чем выше его концентрация, тем меньше люди его замечают, так как они не только зрители, но поневоле и актёры в этом театре.
Патриотизм и кризис – вот две темы спектакля. Всё ещё люди, боясь повторения того зимнего дня 2014 года, смотрят на цифры в обменниках. Тогда, ранним утром на пригородном вокзале, можно было видеть, как к платформам подходят электрички. Двери открывались, и тёмные потоки человеческой лавы выливались в метро. Лица у всех были серьёзные и невыспавшиеся. Люди, которые годами вставали затемно и отправлялись на электричках в столицу, чтобы заработать своим семьям кусочек благосостояния, стали всего за одну ночь беднее, и уже не в первый раз за свою жизнь. Над этой мрачной массой парил в воздухе радостный голос, доносившийся из громкоговорителей, как будто в этот день был большой праздник. Голос вещал, что в этот день 226 лет назад русские войска в русско-турецкую войну взяли крепость Очаков. Сегодняшний Очаков находится на юго-востоке Украины, в тех регионах, которые российский президент Владимир Путин так охотно называет «Новороссией».
Москва похожа на комнату, в которой лежит труп
Книги по «Истории Новороссии» стоят сейчас в больших московских книжных магазинах рядом с «Историей Крыма» на почётном месте. Всего несколькими стеллажами далее стоят пёстрые книги о дизайне, моде и самооптимизации. Их любит молодая публика, которая бродит по улицам, художественным выставкам и барам.
Эта прозападная Москва возникла усилиями людей, которые жили под девизом «actasif - действуй как будто». Они внушали себе в 90-ые, что живут не в Москве, а в Берлине или Нью-Йорке. Они пытались создать вокруг себя маленький культурный мир в надежде, что этот маленький мир станет больше и мечта наконец-то превратится в реальность.
Это напоминает поведение советских диссидентов, которые из чувства протеста против системы часто пытались жить так, как будто этой системы не существовало. Чтобы сохранить своё человеческое достоинство, они говорили в лицо абсурдной реальности: «Ты не существуешь». И всё же это было похоже на бегство от действительности.
Большинство москвичей живёт своей повседневной жизнью. Но за их показным патриотизмом и демонстративным равнодушием всё сильнее становится иное чувство – отвращение. Москва похожа на комнату, в которой лежит труп. И все присутствующие стараются его не замечать.
Труп – это война с Украиной
Этот труп – война с Украиной. Он лежит здесь, и люди не смотрят на него и не говорят о нём. Они перебрасываются шутками, утешают друг друга и говорят, что всё будет хорошо. Кто-то философствует, иной бьёт себя патриотично в грудь. А труп воняет и воняет. Главное – не смотреть на него, может быть, он исчезнет. Возможно, скоро все проснутся в другой реальности. Люди не находят слов. Страх и беспомощность слишком велики, чтобы открыто говорить об этом трупе.
Молчат не только в Москве. В северо-западном городе Псков на границе с Эстонией есть настоящие трупы. Это десантники, которые погибли при исполнении тайного задания в восточной Украине. Известны по меньшей мере 12 имён, прокуратура объяснила, что место их смерти – гостайна.
Летом предпринимались попытки не допустить на их похороны чужаков, с некоторых могил были сняты таблички с фамилиями. Есть и другие трупы, кроме тех двенадцати. По данным депутата Льва Шлосберга, в этом январе прибыли новые убитые солдаты из дивизии № 76.
Но в Пскове об этом открыто не говорят. «Большинство людей не хочет об этом ничего знать», - говорит Алексей Семёнов, корреспондент газеты «Псковская губерния», который первым приоткрыл завесу тайны над смертью солдат. Для него большим сюрпризом было услышать от знакомых: «Почему вы вообще об этом пишете?».
Ложь становится нормой
Ложь в России стала традиционной ценностью, без которой государство не может существовать. Телевидение в прошлом году сконструировало параллельный мир, в котором на Украине к власти пришли фашисты, русский ребёнок был распят украинской армией, а самолёт малазийских авиалиний с бортовым номером МН17 был сбит украинским пилотом.
Этот параллельный мир многим кажется притягательнее, чем реальный. А они к тому же не привыкли сталкиваться с реальностью, они не находят слов, чтобы говорить о вещах за рамками пропаганды. Путин, телеведущие и люди на улицах говорят одни и те же пустые фразы, из которых складывается их картина мира. «Мы победим», «Русские не сдаются», «Фашизм не пройдёт».
Иногда в этой коллекции общих фраз выплывают «Рабочие и крестьяне» из Советского Союза, иногда – «Святая Русь». С распада СССР Россия ищет свою идентичность и составляется эклектически из элементов, которые друг другу противоречат. Чтобы будущее стало реинкарнацией мифического славного прошлого.
Фальшивый Советский Союз и фальшивая царская Россия живут бок о бок в этой абсурдной постмодернистской пьесе. Однако следствия этого поиска идентичности реальны и ужасающи. Потому что оружие существует не только в пропагандистских видеоклипах. Из него стреляют не только в набирающих популярность «военно-патриотических клубах». Оно взаправду убивает. Предводитель сепаратистов в восточной Украине, Игорь Стрелков, увлекался реконструкцией исторических баталий. Теперь его единомышленники начали реальную войну.
Свежего воздуха для дыхания всё меньше
Россия изолирует себя, как рыба в вакуумной упаковке, и в стране становится всё меньше воздуха для дыхания. Но в этом хаосе и ужасе всё ещё находятся люди, которые не хотят присоединиться к большинству. Чем меньше свежего воздуха остаётся, тем он ценнее. Потребность думать рационально и открыто обсуждать действительность становится жизненно необходимой.
Потребность действовать, а не принимать всё смиренно, как жертва, придаёт людям определённое достоинство. Это мотивация для тех, кто борется за жизнь немногих сохранившихся независимыми средств массовой информации или тех, кто стоит с плакатами на улицах. Они не хотят быть статистами в этом абсурдном, патриотическом спектакле. Они хотят разоблачить гротеск.
Они хотят показать, что их существование реальнее, чем ложь и абсурдность и что они просмотрят весь спектакль – и выживут. В сравнении с иррациональностью и несвободой это меньшинство называет себя разумными и свободными людьми.
В настоящий момент в России нет сил для смены власти. Нет даже для того, чтобы сменить курс, которым идёт Россия. Сил хватает только для того, чтобы сохранять свободный дух в надежде, что придут лучшие времена».
Что на это можно сказать? Хочется от души пожелать «русской» корреспондентке не мучить себя больше прозябанием в ненавистной «Святой Руси», а настоящим гражданам нашей страны – держаться всем вместе и достойно доиграть спектакль в нашем отечественном театре до конца, каким бы он ни был, этот конец. А ещё стараться не замечать отвратительный трупный запах, который изредка доносит к нам западный ветер.
