Авторский блог Андрей Ведяев 21:20 24 августа 2018

Трактор уходит в небо

Сталинградский тракторный снова сровняли с землей - на этот раз не немцы, а "эффективные менеджеры"

История Сталинградского тракторного завода, ныне лежащего в руинах «устойчивого развития», овеяна легендами. Прежде всего, это первенец индустриализации нашей страны, где ковалась стальная мощь Советского Союза. 17 июня 1930 года с конвейера завода сошёл первый колесный трактор СТЗ-1, а в 1937 году завод перешёл на выпуск гусеничного трактора СТЗ-3, одновременно являвшегося артиллерийским тягачом. Всего к 17 июня 1940 года с конвейера завода сошли 232 тысячи 700 тракторов — из них 25 тысяч гусеничных — более половины тракторного парка страны.
Со Сталинградским тракторным заводом имени Феликса Эдмундовича Дзержинского неразрывно связана и история советского танкостроения. В 1933 году здесь был начат выпуск легких танков Т-26. В начале 1941 года завод приступил к серийному выпуску танков Т-34, который не прекращался и после того, как к вечеру 23 августа 1942 года немецкие танки XIV танкового корпуса 6-й армии Паулюса появились в 1-1,5 км от заводских цехов и начали их обстрел. Здесь их никто не ждал – предполагалось, что основной удар фашисты нанесут южнее Сталинграда, где наступала 4-я танковая армия Гота. Туда и бросили все резервы. А здесь, на севере, советское командование смогло противопоставить немцам лишь 282-й стрелковый полк 10-й дивизии войск НКВД СССР, да сводный истребительный батальон народного ополчения, набранный из рабочих завода, многие из которых участвовали в обороне Царицына. При этом на заводе продолжали строиться танки, которые сразу же с конвейера уходили в бой. Немцев, вышедших к балке Мокрая Мечётка, буквально отпугнули советские танки, которые выехали на них прямо из ворот тракторного завода. Фашисты не знали, что в танках сидели только заводские механики-водители без боекомплекта и экипажа.

двойной клик - редактировать изображение

В это самое время на юге города в районе Садовой разгружалась 124-я отдельная стрелковая бригада полковника Горохова, сформированная в Башкирии. Как вспоминал сам Сергей Фёдорович Горохов, «рано утром 28 августа из штаба фронта прибыл начальник ВОСО и увез меня с собой в штаб фронта. Здесь, в кабинете командующего, уже собрались секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков, заместитель Председателя Совнаркома СССР В.А. Малышев, начальник Генерального штаба РККА А.М. Василевский, начальник Бронетанкового управления Наркомата обороны Я.Н. Федоренко, командир 10-й дивизии НКВД полковник А.А. Сараев. Товарищ Ерёменко поставил боевую задачу: “Завтра, 29.8.42 года, с утра перейти в наступление от Тракторного завода на север вдоль Волги. На рубеже Ерзовка возможна встреча с наступающей 64-й сд из состава выдвигаемой от Камышина армии Р.Я. Малиновского”».
«Было, над чем задуматься, – вспоминал Горохов. – Задача, поставленная т. Ерёменко, возлагала на меня обязанность в дневное время под контролем авиации врага форсированным маршем перебросить 124-ю бригаду к СТЗ из района железнодорожной станции Садовая, куда из-за Волги непонятно для чего только минувшей ночью перебросили нашу бригаду и тоже по личному приказу т. Ерёменко. Люди еще не отдохнули, не для всех даже была приготовлена пища».
Наступать предстояло буквально с ходу утром следующего дня без бригадной артиллерии, личным составом, который к наступлению не имел отдыха в течение двух суток. Тылы бригады также еще не прибыли. По оценке Горохова, полученная боевая задача была «явно невыполнима. Мы имели ничем не прикрытый берег. И если даже удастся очистить берег от противника, то удержать его будет невозможно». Однако Ерёменко высказался в том смысле, что «к Волге вышли малочисленные подразделения немцев...» Он полагал, что противник вырвался к Волге лишь передовыми частями танков и автоматчиков.
На командующего давили танкостроители – они головой отвечали перед Сталиным за непрерывный выпуск танков. «Я доложил, что это трудно выполнить, – пишет Горохов. – Мы можем прорвать оборону, но закрепить берег некем. Мой доклад о недостаточности сил для решения поставленной задачи в полном объеме т. Еременко отклонил резко: "Будем судить вас за невыполнение приказания"».
«Меня познакомили с полковником Сараевым, командиром 10-й дивизии войск НКВД, – продолжает Горохов, – и мы поехали на участок, который обороняла его дивизия северо-западнее тракторного завода, на реке Мечётке». После этого 124-я бригада совершила марш-бросок через горящий Сталинград, в условиях страшной жары и без питья, и 29 августа, в 10 часов утра, вместе с чекистами и танкистами пошла в наступление, к вечеру выбив немцев из Спартановки и Рынка и отбросив их от Мокрой Мечётки на 8 километров. Так был сформирован важнейший бастион обороны Сталинграда, который удерживался группой Горохова в течение 89 дней – до 24 ноября 1942 года.
«Сталинград — это ад на земле, — писал в 1942 году брату немецкий ефрейтор Вальтер Опперманн. — Меня ничто не миновало. Всё это тяжёлое время я постоянно на севере: Городище, Баррикады, Спартановка. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас назад».
Немцам так и не удалось выйти к устью Мокрой Мечётки, чтобы отрезать группу Горохова от переправ. Сражавшиеся в составе группы чекисты 282-го полка НКВД, согласно архивным документам, «отбили 72 атаки немцев, сами ходили в контратаки, вели наступление 8 раз». По состоянию на 16 октября 1942 года в 282-м полку НКВД, дравшемся к тому времени уже в окружении, оставалось в строю меньше взвода – всего лишь 27 человек.

двойной клик - редактировать изображение

Народный учитель России, Герой Труда Юрий Васильевич Лепёхин представил в апреле 2018 года проект «Бессмертный Сталинград», в ходе которого преподаватели и школьники по крупицам собирали сведения о том, что происходило в дни Сталинградской битвы рядом с их домом, на их улице – и прежде всего в районе заводов «Красный Октябрь», «Баррикады» и Сталинградский тракторный завод. «Я отчетливо представляю тот жуткий день 14 октября 1942 года, когда немцы приняли решение сбросить нас в Волгу, — рассказывает Юрий Васильевич. — В тот день случилось самое страшное — немцы заняли Сталинградский тракторный завод. И вот здесь, на обрыве, на берегу Волги удержалась небольшая группа солдат во главе с лейтенантом Очкиным. Об этом так и писали: “На круче”. Они были на круче, а немцы пытались их сбросить в Волгу. Это были страшные события».
Алексей Очкин получил приказ оборонять сборочный и кузнечный цеха Сталинградского тракторного завода, чтобы преградить путь немцам к Нижнему поселку и к Волге. У одного из орудий в живых остался только подносчик снарядов, 14-летний воспитанник лейтенанта Очкина — Ваня Фёдоров. Тяжело раненный в руку, Ваня прижал гранату к груди, вырвал зубами чеку и бросился под гусеницы немецкого танка...
Вечером лейтенант Очкин, которого бойцы прозвали «комдивом», создал боевую группу, вошедшую в историю Сталинградской битвы как «57 бессмертных». В цехах горели огромные ямы с антифризом, мазут, стены и перекрытия, промасленные станки. Начальник штаба 62-й армии, будущий Маршал Советского Союза Николай Иванович Крылов писал: «До 18 октября бои на Тракторном не утихали ни днем, ни ночью, где горстка бойцов во главе с лейтенантом А.Я. Очкиным вела бой с превосходящими силами фашистов». После того, как было разбито последнее орудие, Очкин, с которым уже не было связи, принял решение обороняться на самой кромке обрыва. Внизу на узкой песчаной полосе установили минометы. Спускались с кручи к Волге и поднимались назад по канатам, свитым из обмундирования убитых и обмоток, по ним же спускали раненых, поднимали боеприпасы, воду и пищу. Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков писал в газете «Правда» 30 января 1963 года: «57 человек из 112-й стрелковой дивизии Сологуба под руководством лейтенанта комсомольца Алексея Очкина девять дней обороняли сборочный цех, затем кручу в районе Нижнего поселка тракторного завода. Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по 5-6 раз в день, но безрезультатно. Даже тогда, когда в группе лейтенанта Очкина осталось шесть человек и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия».
В конце октября немецкая снайперская пуля попала Алексею Очкину ниже глаза и вышла в затылок. В бессознательном состоянии его привязали к бревну с крестовиной и пустили вниз по течению Волги. Однако лейтенант выжил, потеряв при этом зрение. Но уже к февралю1943 года оно вернулось к нему в госпитале, что является редчайшим случаем в медицинской практике.

двойной клик - редактировать изображение

18 октября немцы прорвались к штабу группы Горохова. В отражении атаки приняли участие все штабные работники. К вечеру противник был отброшен. За два дня боёв гороховцы уничтожили более двух тысяч немецких солдат и офицеров, подбили и сожгли 58 танков. После этого участок обороны группы Горохова стабилизировался, и до 19 ноября передний край проходил по улице Меньжинской: по одну сторону улицы — немцы, по другую — наши.
17 ноября немцы предприняли последнюю попытку опрокинуть гороховцев. Положение ухудшалось из-за сильного тумана. К 8 утра до роты немцев оказалось прямо пред КП бригады. Полковник Горохов ввёл в бой последний резерв: сапёрный батальон бригады, разведроту и взвод противотанковых ружей — всего около 300 человек. «Я помню состоявшийся в те дни разговор по телефону с тт. Ерёменко, Чуйковым и членом Военного Совета армии т. Гуровым, которые интересовались создавшимся у нас положением, — пишет Горохов. — Приказав крепко держаться и бить немцев, они обещали, что через два-три дня будет оказана такая помощь, о какой мы и не мечтаем. Бой продолжался весь день и дошел до такого напряжения, что пришлось послать в боевые порядки и поваров, и писарей, и бойцов тыловых служб. Я бросил на передний край последний резерв — 300 автоматчиков и саперов. Немецкие танки снова были отброшены. 24 из них остались на поле боя. К вечеру мы выбили фашистов из Рынка, и положение было восстановлено. 19 ноября в 16 часов с северо-запада донеслись раскаты орудийной канонады — начавшегося наступления Донского фронта. Воодушевленные этой “музыкой”, наши воины очистили от гитлеровцев Спартановку и 23 ноября соединились с 99-й стрелковой дивизией Донского фронта. В ночь с 20 на 21 ноября фашистское командование сняло 16-ю танковую дивизию с нашего участка и бросило ее в район Калача. Для нас это было первым предвестником полного разгрома зарвавшегося врага».
И вот уже в наши дни как страшный вой сирены воздушной тревоги, как жуткий взрыв авиабомбы, прозвучала весть о том, что на месте легендарного Сталинградского тракторного завода планируется построить… шведскую барахолку ИКЕА. Ветераны Сталинграда, да и многие жители города восприняли эту новость как издевательство над историей нашей страны, как глумление над памятью тысяч солдат и рабочих, у последней черты остановивших фашистские полчища и тем самым отстоявших свободу и независимость нашей Родины.
То, что не смогли сделать фашистские генералы, удалось российским «эффективным менеджерам» — сейчас цеха некогда градообразующего предприятия и гордости советского тракторостроения практически полностью снесены, а с высоты территория завода выглядит хуже, чем во время Сталинградской битвы.

двойной клик - редактировать изображение

Всё, что от него осталось – это проходная завода, которая уже никого не выведет в люди. «Сколько времени будем мы еще влачить это жалкое существование и будет ли вообще когда-нибудь лучше? Нас все время подкарауливает враг. Один другому желает смерти», – записал в своем дневнике немецкий офицер Ф.П. окруженной армии Паулюса. Как в воду смотрел…

1.0x