Авторский блог Александр Елисеев 12:59 26 ноября 2013

Тотальная миграция

"лучшая доля" в мире мёртвых

Летом этого года ВЦИОМ опубликовал результаты социологического пороса, проведенного на тему эмиграции. Желающих эмигрировать оказалось вполне достаточно, но нет так уж и много – 13 %. (Менее оптимистические данные сообщает «Левада-центр», по его данным за границу мечтают уехать 22%.) Но это, как говорится, температура в среднем по больнице, а вот в плане возрастных раскладов ситуация выглядит угрожающей. О своём желании покинуть страну завила почти треть (31 %) респондентов в возрасте от 18 до 24 лет. А то, что менять одну страну на другую вполне допустимо, признали 67 % молодых.

Всё это, конечно, не просто тревожит, а заставляет кричать караул. Какие уж там геополитические подвижки, какая уж там модернизация экономики… Между тем, было бы очень большим перехлёстом вдаваться в этакий россиецентризм «наоборот» и считать моду на миграцию типично российским бедствием. Более того, не следует думать, что эмиграция характерна лишь для Периферии глобального капитализма – стран бедных и «еще беднее».

В эмиграцию отправляются и жители преуспевающих стран Центра («богатого Севера»), причём - в массовом порядке. И эмиграция здесь даже «покруче», чем из России, если брать в процентном соотношении. «Отличный пример – Англия, - читаем на сайте «Толкователь». - Она хороша для сравнения с Россией тем, что обе страны имеют имперское прошлое, обе столицы являются кластером, паразитирующим на своих бывших территориях (Лондон вдобавок – и на территориях остальной половины мира). Наконец, Лондон и Москва являются «магнитом» для мигрантов, которые, как считают местные жители, «ухудшают традиционную среду обитания», а нувориши ещё и разгоняют цену на недвижимость, услуги и товары. Однако поток эмигрантов из Англии и России не сравнить. Сейчас за рубежом проживает около 5 млн. англичан, это составляет 7-8% населения. От российского населения в 142 млн. человек такая относительная пропорция равнялась бы 10-11 млн. эмигрантов. Причём процесс отъезда англичан из своей страны ускорился в последние десять лет – Англию за это время покинули 3,6 млн. человек (из которых 2 млн. человек – трудоспособного возраста, остальные же дети и пенсионеры). Это 6% населения Великобритании, то есть такая пропорция означала бы 8-8,5 млн. человек, уехавших только за 2001-2011 годы».(Автор Share «Пора валить». Из Англии»)

Переселяются не только из Англии (и, кстати, других стран Европы), но из США, которые давно уже считаются мировым лидером. По разным оценкам, за границей проживает от 3 до 6 млн. американцев. Данные здесь разнятся. Если организация «Американские граждане за границей» (American Citizens Abroad) называют цифру в подсчитала, что за пределами страны проживают около 3,6 млн. мигрантов, то лоббистская структура Overseas Americans Week оценивает американскую диаспору диаспоры в 5,2 млн. Госдеп говорить о 4 млн. Национальная ассоциация риэлторов (National Association of Realtors) привела данные подсчётов, согласно которым что американцы владеют 500-600 тысячами объектов жилой недвижимости в других странах.

Так что же, европейскими и американскими беглецами двигает жажда лучшей жизни, а тамошний уровень их не устраивает? Отчасти, это так. К слову, обнищание действительно является проблемой Запада. Взять те же самые США. Министерство сельского хозяйства страны сообщило, что количество домохозяйств, получающих талоны на питание, достигло 23, 2 млн. человек. А вообще по карточной системе живет 47,7 млн. Уровень бедности достиг отметки 1960-х, ниже черты бедности находится 50 миллионов. В то же самое время увеличивается социальное расслоение. Разница между 10 % самых богатых и 10 % самых бедных превысила 15 раз, остановившись на уровне «великой депрессии». В 2012 году один процент наиболее состоятельных американцев сосредоточил в своих руках 20 % всех доходов, чего не было с 1927 года.

Массовое обнищание затронуло и Великобританию, где в бедности живет 13 млн. человек (примерно 20 %). По данным социологии, 7 % английских семей даже не могут позволить себе отмечать Рождество. В бедности живут не только получатели пособий, но и люди, имеющие работу. Сегодня минимальная зарплата составляет 9, 4 % (без налогов): «При 40-часовой рабочей неделе это 1,34 тыс. долларов чистого дохода в месяц. С учетом цен (прежде всего на жилье) такая зарплата означает бедность» («Новая европейская бедность», журнал «Эксперт»)». Поэтому люди вынуждены работать по 60-70 часов в неделю, что живо напоминает диккенсовские времена.

Вряд ли, однако, всё можно свести к материальным факторам, к пресловутому уровню жизни. Вот ведь и потенциальными эмигрантами в России движет не только желание утяжелить кошельки. По выкладкам ВЦИОМ, 58% действительно стремятся к более высокому уровню жизни. Но вот 21% считают, что эмиграция предоставляет возможность лучше реализовать себя, она открывает возможности как таковые. Наконец, 18 % уверены, что заграницей больше порядка (аргумент, между прочим, вполне себе «консервативный», что заставляет кое о чём серьезно задуматься).

Хотя понятно, что в любом случаях (если только разговор не идёт о политической эмиграции или беженцах), основной мотивацией является стремление заполучить лично себе некую «лучшее долю», выделяясь из коллектива соплеменников, сограждан. Отправляясь в эмиграцию, человек покидает родную страну ради этой самой «лучшей доли». И надо сказать, что требование таковой «доли» весьма характерно. В своё время народники выдвигали лозунг «За землю и волю, за лучшую долю». Таким образом, сама доля органично вписывалась в общинные требования земли и воли – для всех. Сама земля, понимаемая как надел крестьянина, но не случайно то же самое слово означало и весь народ, и всю страну. (Как не случайно и то, что слово «мир» означало и всю общину, и всю вселенную.) Здесь требования доли/части - холистично (целостно, соборно), она выступает как выражение целого. Но вот в случае с индивидуализмом, когда имеет место быть желание получить долю лишь для самого себя, оптика принципиально меняется. Вновь встает тема смерти и перемещение в мир мёртвых.

Славянская языческая традиция, как и другие подобные, знала об эфирных телах, информационных дубликатах человека, его «тенях». Такое тело именовалось «Долей», и она могла иметь как индивидуальный, так и родовой характер. Часто ее представляли именно как двойника человека. Считалось, что видеть или осязать Долю – к несчастью или смерти. Сама же Доля после смерти человека обитала в его могиле. Очевидно, что слово «доля» означало не только некую участь человека, но и состояние частичности – эфирное тело считалось долей от настоящего человека (впрочем, «участь» и «часть» – слова однокоренные).

Эмиграция, перемещение в мир мёртвых (теней) символически превращает человека в некую долю, часть, тень. И таковая доля вполне логично вписывается в западные, наиболее атомизированные, сообщества, чье процветание виртуально, призрачно и основывается на разнообразных, призрачных финансовых спекуляциях, с деланием денег из денег, то есть - из ничего.

Покидая свою родную страну ради «лучшей доли», человек символически умирает для (не ради, а именно для) своей родной земли, своей народной целости и оказывается в мире мёртвых. И здесь уже особое звучание приобретает богатство, которое всё же находится для эмигранта на первом месте, и к которому, в конце концов, сводятся все мотивации. В древности загробный мир представляли в виде пастбища, где пасутся души умерших. Причем, что любопытно, в индоевропейских языках отчетливо заметна связь торговли, накопления, богатства и скотоводства. Так, лат. pecu («стадо, скот») тесно связано с лат. рecunia («состояние, деньги»), и более того, восходит к реконструированному праиндоевропейскому *peky, которое означало как первое, так и второе. Слова «капитал» произошло от латинского слова «caput» (голова крупнорогатого скота), его и переводят как «скот». В германских языках наблюдается то же самое: древне-северное fe переводится как «скот, имущество, деньги», древнеанглийское feoh как «стадо, движимость, деньги».

А страну мертвых древние помещали как раз на Западе, куда уходило, закатывалось (западало) Солнце. И очень символично, что основной поток миграции устремляется именно на Запад – в США и страны Европы. Хотя в условиях глобального капитализма, когда весь мир становится одним сплошным Западом, любая миграция только усиливает свой западный, загробный, закатный символизм.

В некоторых архаических сообществах Запад как раз и считают блаженной страной мёртвых. «Члены племени пигмеев под названием мбенджеле (также известны как ака или байака), обитающего в северной части Республики Конго, уверены, что европейский континент — это загробный мир, а его жители — души умерших, - читаем на сайте «Фактрум». - Мбенджеле живут преимущественно в лесах, и у них до сих пор процветает охотничье-собирательская культура — народ вот уже тысячи лет живёт по заветам предков и чтит свои верования и традиции. Пигмеи и их соседи, племя била, относящееся к народности тсонга, были первыми, кто заселил этот регион. Туземцы избегают контактов с внешним миром, чтобы сохранить независимость и оградить культуру племени от влияния извне. Каждый представитель мбенджеле надеется после смерти попасть в Европу, ведь для них Старый Свет — это райские кущи, куда попадают только праведники, а все ныне живущие там уже удостоились этой чести. Если вы спросите пигмея мбенджеле, есть ли Европа после смерти, он непременно ответит утвердительно». Что ж, человек архаичного мира выражает открыто то, что находится под спудом рационализма, присущего человеку современного.

Здесь кроется ответ на вопрос - почему же десятки миллионов устремляются в «загробное» путешествие в сторону заката, вместо того чтобы подняться на борьбу во имя родного Солнца? Ведь любая обездоленность (а в мире Отчуждения, так или иначе, обездолены все) не препятствует борьбе за свою родную землю на своей же родной земле? Капитализм как раз включает потаённый механизм, древний архетип. Человеку, находящемуся посреди вселенной осколков, разбегающихся галактик и смертных сущностей, свойственно стремление избежать соприкосновения с этой реальностью, убежать в реальность другую, укрыться в мире ином. И многие видят лишь одно спасение – социальную смерть себя - с последующим рождении в новом мире. Но ведь социальная смерть есть смерть общества, направленная в некую темную перспективу. (*) Именно эту смерть и несёт капитализм. И когда человек умирает для (не ради) своей родной земли, то это только усиливает черную энергетику Капитала, порождающую новый вал миграций.

Бороться со всем этим патриотическими увещеваниями, запретом и даже каким-то отгораживанием от внешнего - бессмысленно и только порождает отторжение. Дело в том, что отчужденному человеку нужно предложить нечто, радикально преодолевающее его отчуждение – от собственности, от власти, от природы. Альтернатива в народном, родном социализме, где человек перестаёт быть наемником, работающим на хозяина; электоратом, которым вертят политики; пылинкой, которая носится по душным коридорам мегаполиса. Национальный социализм, основанный на общинной собственности, на власти общин, на расселении общинами – вот единственное спасение народов от социальной смерти.

* На самом деле, символическая смерть, как и всё на свете, имеет два аспекта – низший и высший. Низший предполагает смерть себя, как отказ от своей родной страны, с последующим перемещением в другие страны – по горизонтали, для обретения посюстороннего, психо-физического могущества. Верхний – смерть себя как отказ от всего мира, «лежащего во зле» (искажённого в метакосмической Катастрофе), с перспективой выхода к Иному, с опорой на духовное делание. Аскеты идут по верхнему пути, причём некоторым образом по нему могут идти и все другие, имея в виду именно эту перспективу – Иного. В некоторых моментах эти пути сближаются. Особенно это касается Русского пути – жизни во имя Русского Народа, ибо Русское – предельно альтернативно миру сему.

1.0x