Авторский блог Сергей Сокуров 07:24 1 ноября 2017

Торжество красной смерти над Зелёной Россией

   Заключительные разделы о Зелёном движении, к 100-летию Октябрьской трагедии  

На заставке - герои крестьянской войны проотив большевистского гнёта.

Раздел 3

С масштабностью народного пожара в Сибири можно сравнить стихийные народные движения, получившие названия «антоновщина» (Тамбовская и Воронежская губернии) и «махновщина» в Причерноморье (батько наконец удостоверился, что красные ничуть не лучше белых, коварны и лукавы, и вновь сменил политическую ориентацию, тонко чувствуя настроения селян). Не пожелали жить при новых порядках земледельцы Крыма и Белоруссии, возмутились низы Карелии. Крестьяне, «доведённые до счастья» по-большевистски (что пуще отчаяния), собирались в отряды, призывали править ими «варягов» из числа непреклонных офицеров императорской и белой присяги. Отряды объединялись в бригады, местами – в небольшие мобильные армии. Вновь поднялись Дон и Кубань; забурлило на Северном Кавказе и в Туркестане. Бунтари использовали трофейное и разбросанное по всей стране оружие, в том числе полевую артиллерию, были хорошо одеты, не нуждались в продуктах питания, в отличие от противников. Тут уж никак не спишешь народный гнев на происки Антанты или на агитацию «недобитых классовых врагов». Тем не менее, красная Москва изо всех сил пыталась объяснять свои провалы во внутренней политике на влияние извне и белого подполья.

Сильнейший приступ истерики у Ленина вызвала активизация крестьянской армии А. С. Антонова, бывшего уездного начальника милиции г. Кирсанова, практически «под носом у Москвы» на самой плодородной в России территории. Тамбовщина не столь пострадала на бело-красном этапе Гражданской войны, как соседние чернозёмные губернии, оттого несла непомерное тягло реквизиций. Председатель СНК потребовал от Дзержинского и командующего войсками ВОХР Корнева не просто скорейшей ликвидации «тамбовских банд», как называли повстанцев в Кремле, но ликвидации «примерной». Любимое словечко из застеночного лексикона вождя всех угнетённых (и в Африке?) народов, значило приказ ’расст’еливать и вешать как можно больше… (дальше перечислялись социальные группы не имеющих права на жизнь (по приговору самозванцев) «врагов трудового народа» - кулаки-мироеды и кровопийцы, дармоеды, попы и пр.).

На «скорейшую» ушли долгие месяцы.

Читатель может подумать (в этом ему помогут апологеты большевизма), что война красных богатырей с лапотниками оттого так неприлично затянулась, что наибольшая «зелёная активность» совпала с демобилизацией Красной Армии и с голодом, названным «поволжским», но охватившим огромные смежные территории. Что касается РККА, В. Шамбаров пишет: «…ее состав в 21 г. был сокращен с 5 млн. до 800 тыс., Совдепия просто не могла больше содержать такую махину. Да и боеспособной все равно была только часть войск, которую и оставили при демобилизации. Кроме того, учитывая, что в войне против крестьян обычные красноармейцы часто показывали себя ненадежными (выделено мной. – С.С.), в ней участвовали войска ВОХР и части ЧК, … также командные курсы и отряды ЧОН (частей особого назначения), «добровольческие» формирования, создающиеся из коммунистов и комсомольцев. Руководили операциями лучшие военачальники. Против Антонова — Тухачевский, Уборевич, против Махно — Фрунзе» (там же, см.*2).

Итак, единственные на то время хозяева бывшей империи направили против крестьян лучших партийных и беспартийных (т.н. «сочувствующих») бойцов во главе с рафинированными советскими военными интеллигентами. Можно было бы ожидать, что, раздавив «белую контру», суровые народные печальники, замиряя сельский мир, с преобладанием безоружных женщин, детей, стариков, по-людски будут поступать с заблудшими, которых обманули-де «недорезанные прислужники капитала». Но оказалось, что и в новой гражданке тон злодеяниям задали красные. Если тамбовские зелёные зверски расправлялись только с вражескими командирами и комиссарами, с чекистами и продармейцами, захваченными в плен, а рядовым бойцам давали право выбора (или по домам, или в ряды повстанцев), то у красных на этот счёт было «строже». При подавлении антоновского мятежа осенью 1920 года и весной-летом следующего, пленные бунтари вообще не предусматривались. Поголовной казни подлежали даже женщины, обнаруженные в отрядах, захваченных правительственными карателями, более того – только заподозренные в связях с мятежниками. В компании с эсерами убивали эсерок после традиционного группового изнасилования. Я бы не поверил последнему, не будь впечатлён рассказами престарелых жителей Прикарпатья, переживших рейд по их селениям будёновской конницы в Советско-польскую войну. Самим кратким ответом на мой вопрос, как вели себя «освободители от ярма польских панов», был ответ: «Гунны». Гроза белых, поручик-командарм Тухачевский, «примерно» битый поляками под Варшавой, вовсю старался заслужить благорасположение Ленина запредельной жестокостью к тамбовским «ослушникам». Мало того, что по его приказу брали заложников, селения мятежников обстреливались из тяжёлых орудий и забрасывались бомбами с самолётов, а беженцев без разбору (с грудничками) травили газами (*6) в лесах и лощинах. Участки открытой местности огораживались колючкой; сюда, за проволоку, на солнцепёк, сгонялись из окрестных деревень семьи, мужчин из которых подозревали в антиправительственных действиях. Если за три недели кормилец не появлялся, чтобы предложить себя взамен своих, семью отправляли в лёгкой одежде, без скарба, без съестных припасов, на север – на верную гибель с наступлением холодов. Эта юдоль земная длилась ещё долго после того, как группировка Уборевича уничтожила основные силы Антонова. Для этого красным понадобилась 50-тысячная армия, кавалерия Котовского, семь десятков орудий, полтысячи пулемётов, авиация, «достижения химии» и соответствующие моменту бессмертные труды В.И. Ленина. Позднее А.С. Антонов, пытавшийся партизанить, погиб вместе с братом.

Против своего вчерашнего союзника Махно красные развернули весь Южный фронт - отборную пехоту с бронемашинами, 1-ю Конармию, 2-й кавкорпус, который после поражения от махновцев был усилен 3-м корпусом. Батько, партизанский гений, отступая перед превосходящими силами, защищался очень грамотно, нанося красным чувствительные удары, то собирая свои войска в кулак, то бросая их по разным направлениям кинжальными рейдами - на Дон, Волгу и Кубань, под Харьков, в сторону Воронежа, на Киев, Черниговщину; отряд сибиряков отправил за Урал на помощь тамошним повстанцам. Поражения батькиной вольницы чередовались их победами. Будённый не раз был им позорно бит (например, разгром штаба 14-й дивизии); знаменитому рубаке не помогали и броневики. Но опытный Фрунзе затягивал петлю. Наконец с остатками своей «старой гвардии» израненный Махно перешёл Днестр и скрылся в Румынии. Начиналась осень 1921 года. Год миновал, как красная Москва праздновала победу над Врангелем, но этот год был густо окрашен кровью крестьян, якобы ради счастья которых Ленин со товарищами «гегемонами» вызвал четыре года назад всероссийский пожар. Молот взял верх над серпом и… скрывая преступление, поместил его рядышком с собой на пролетарском(?) гербе.

Теряя знаменитых лидеров, в которых простой народ верил, как в былинных героев, повстанцы теряли волю и силу. Отряды редели. Бунты стали повсеместно утихать. Дольше всех из бунташных районов, до начала 1922 года, держалась Карелия. Кто разуверился в победе, кого обнадёжил продналог, заменивший продразвёрстку; слабые натуры купились на амнистию. Таковая действительно была объявлена, но искусно, по-большевистски, применялась совместно с репрессивными методами замирения бунтарей. Как то: переписывали «кулаков» (определение «на глазок»), из них назначались «ответчики», тем вменялось доносить властям о всём подозрительном в округе - не скапливаются ли где шайки, не готовится ли диверсия на чугунке, на телеграфных линиях, в других местах подобного значения. Умолчал, вовремя не заметил - смерть, скрылся от наказания - свободой или жизнью ответят близкие.

Раздел 4

Но лучшим союзником большевиков в их бескомпромиссной войне с собственным народом стал вслед за суровой зимой 1920/21 годов неурожай на обширной территории евразийского юга с центром в Поволжье.

Россия и голод – это вечные подруги, которые так часто не ходили одна без другой (*7), что решительно настроили домашних марксистов, не жалея живота своего, их разъединить. Однако новая «мирная» жизнь в стране, смывшей старую вывеску большой кровью, началась таким катастрофическим голодом, какой мiръ голодныхъ и рабовъ не знал никогда. Империя в целом не голодала никогда, зато эта напасть регулярно охватывала то одни, то другие её регионы. Будь моя страна родная не столь широка, а её дороги не русскими (в понятии определения дорог), и будь мои соотечественники порасторопнее, то умелое маневрирование запасами продовольствия, своевременная его переброска не давала бы разрастаться беде. Однако поступление хлеба из стратегических запасов царского правительства голодающим всегда шло медленней его утечки заграницу из закромов крупных производителей. В начале 20-х годов ХХ века помещичьих владений уже не было, стало быть, крестьяне сделались богаче, и весь, до зёрнышка выращенный хлеб оставался в стране. Так отчего ж случилась голодная катастрофа?

Наиболее убедительный для меня ответ дал В. Шамбаров: голод «стал прямым результатом ленинских планов построения общества нового типа, в первую очередь - хлебной монополии и продразверстки. "Война за хлеб" началась в мае 18 г., в почти мирное еще время… гражданская война разыгралась в полную силу после внедрения большевистской продовольственной политики, основанной на желании нового правительства уничтожить торговлю, "порождающую капитализм", и ввести централизованное распределение продуктов питания, которое сделало бы всех граждан полными рабами государства… (выделено мной. – С.С.). По всей России продразверстка приучила крестьян не сеять больше того, что сможешь потребить сам, — все равно отберут. А во многих местностях и в 21-м под теми или иными предлогами «временно» собирали продразверстку, укрепляя такое убеждение» (там же, см. разделы 1 и 2, *2). Так что помощи голодающим ждать не приходилось, по всей России скребли по сусекам. Знаток деревни М.И. Калинин поучал крестьян, как беззубыми от цинги дёснами жевать жёсткую конину (конницу ведь тоже сократили, появились излишки будённовских скакунов – под нож), советовал переходить на питание травами (пробовал ли сам? Ужакин знает).

Хоть и сократилась регулярная армия, да возросшая в несколько раз нагрузка на карателей требовала дополнительного питания, в первую очередь «хладноумным» и «горячесердным» (не путать с милосердными) вэчекистам. Тех с апреля 1921 года начали кормить по "усиленной норме № 1": 2 фунта хлеба, 1/2 фунта мяса в день, поверх того выдавалась крупа, овощи, масло или сало (кому вера в Маркса не позволяла трескать свинину - масло), мука, чай, сахар; на перекуры после полевых и застеночных работ – табачок и спички, а для отмывки рук от крови – дефицитнейшее мыло. Таких пайков ежедневно выдавалось около 100 000. Ради истины уточню, что птенцы Железного Феликса не только карали непокорных; им вменялось в обязанность не выпускать голодных, бегущих в относительно сытые губернии из поражённых бескормицей (постановление СТО от 1.06.21), что повторится через 10 лет при новом катастрофическом голоде, которым Советская власть отметит преимущество колхозного строя перед всеми иными, исключая рабовладельческий.

Подчёркиваю: я не утверждаю, что Ленин гениально задумал голод и блестяще осуществил его, поскольку не было такой задачи, которую не решили бы большевики. Владельцам душ нужны души живые, не мёртвые, пусть меньше да лучше. Но раз уж случился голод при выборе «продразвёрстка или отказ от завоеваний Октября», то надо использовать его во благо победившей партии. И Ленин с присущей ему гениальностью, при беспрекословной поддержке подельников, приступил к исполнению задумок, что в сытые годы осуществить не просто.

Революционеры всех времён и народов действительно искренне желают сеять вокруг себя добро. Но исключительно своею собственной рукой, как поётся в «Интернационале». Всякий конкурент по распределению материальных и духовных благ для пламенного революционера – контра(!!!) по определению, особенно с иным мировоззрением; его надо отмести, уничтожить даже ценой потери того, что припасено у него для раздачи нуждающимся. Народ должен знать только одного благодетеля. По этим соображениям народовольцы поспешили убить Александра II накануне подписания им документа, ограничивающего самодержавие.

В первую очередь ленинцы бросились не на помощь голодающим. Они обратили свои недюжинные силы против либерального по составу Комитета помощи голодающим, куда входили такие известные личности, как бывший правительственный «временщик» Прокопович и писатель Короленко, другие видные учёные и литераторы, цвет культуры. Нарком здравоохранения Семашко поспешил назвать их «врагами советской власти», а значит недостойными спасать от голодной смерти пролетариат и беднейшее крестьянство. Не сразу, пока не умерли от недоедания тысячи, большевики допустили Всероспомгол к спасению жертв недорода и своей политики, но подвергли его членов репрессиям, когда комитет стал налаживать связи с откликнувшейся на такую беду белоэмиграцией, с ВС Антанты. Даже помощь благородного гражданина мира Ф, Нансена была отвергнута коммунистами. А ведь он «ставил лишь одно условие — контроля за тем, что деньги пойдут именно на голодающих, а не куда-то еще… Могли ли большевики терпеть такое недоверие к себе?» (см.*2 при разделах 1 и 2). Пусть лучше передОхнут миллионы, чем спасутся, съев подозрительный буржуйский кусок! Предложение помощи Американской администрации и благотворительных организаций США подозрительный вождь сгоряча назвал «подлостью», затем передумал - разрешил её в отношении детей. Но в конце концов деятельность комитетчиков прикрыли, как «шпионов и пособников контрреволюции». Условия контроля за расходованием средств на помощь голодающим ставились не без основания. Миллион рублей золотом за подписью Ленина получил осенью 21 г. Кемаль-паша на поддержку турецкой революции. Видать, турецкий пролетарЬят был важнее своих «крестьянских буржуев». Требовались также немалые финансы на становление зарубежных компартий после 3-го конгресса Коминтерна, на прочие политические авантюры, в то время как в Поволжье люди доходили до каннибализма.

Особая роль воинствующими марксистами-атеистами отводилась голоду для «последнего и решительного боя с Православной церковью. 19 марта 1922 г. Ленин дал указание Молотову: «Провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем больше число представителей духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…» (выделено мной. – С.С.).

С гениальной прозорливостью рассчитал бывший симбирский помещик: голодные

"крестьянские массы оказались не в состоянии поддержать духовенство…" Но ведь Церковь, согласившись на передачу государству ценностей, ставила лишь одно условие – контроль с её стороны за расходом средств по назначению. Это робкое пожелание вызвало со стороны подчёркнуто безбожной власти новую внутреннюю войну. Я назову её Третьей гражданской войной большевиков – теперь против верующих соотечественников и Церкви.

«К оговоркам тут же придрались, преподнося их как отказ и раздув по этому поводу пропагандистскую кампанию. Начались провокации — большевики по-хамски врывались в храмы, устраивали обыски, насильно выгребая все, что, по их мнению, относилось к ценностям. Попутно ломали утварь, иконы, кощунствовали и безобразничали. Слабые протесты на эти действия мгновенно подхватила красная пропаганда, извратив их по-своему — как антисоветскую агитацию и отказ голодающим в куске хлеба. И на церковь обрушилась лавина репрессий. Казнили множество священников, монахов и монахинь, просто верующих — например, за распространение воззваний патриарха Тихона. В 1922 г. церкви был действительно нанесен удар, от которого она не могла оправиться "несколько десятков лет". Закрывались храмы, монастыри, монахи переводились в рабочие совхозов. Шли массовые аресты и ссылки "по церковному признаку". Погромную кампанию проводили в предельно сжатые сроки, весной 22-го. Чтобы успеть до нового, хорошего урожая…» (там же, см. *2 при разделах 1 и 2).

Заключение

Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!

С. СокуровЪ,

сын капитана Советской армии, внук поручика Императорской Русской армии, присяге не изменявшим.

Примечания:

*6- из приказа М.Тухачевского (в свободном доступе):

Приказываю:

Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитать, чтобы облако удушливых газов распространилось по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось.

Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

Начальнику боевых участков настойчиво и энергично выполнить настоящий приказ.

О принятых мерах донести.

Командующий войсками Тухачевский,
Начальник штаба войск Генштаба Какурин.

*7- выделены слова из популярной песни «Любовь и разлука».

1.0x