ОПГ «Киевский патриархат», отвечая на вопросы о том, почему же их контора не признана Мировым Православием, утверждают: "Так и и РПЦ полтора столетия не признавалась Вселенским патриархатом, вот и мы подождём. К тому же, представители Вселенского патриархата встречаются с нашими служителями, так что, де-факто признают".
Сторонники же «канонического отделения» УПЦ от МП (из числа автокефалистски настроенной части епископата УПЦ МП) поясняют, что «Московскому патриархату» самостоятельность была предоставлена потому что, дескать, состоялось некое «Московское государство». Следовательно, и государство Украина должно иметь «собственную» церковь. В чём её – Украину – поддерживает всё тот же Константинопольский патриархат.
Что же, стоит ответить на это как раз сегодня, 13 апреля, когда Церковь чествует память первого русского автокефального предстоятеля – митрополита Киевского святителя Московского Ионы.
Родился будущий архипастырь в 1390-х годах на Галичской земле. Но не на Червленой Руси, к тому времени уже сданной Польше местными князьями-западниками (и, кстати, сторонниками выделения отдельной галицкой митрополии), а в Северной Руси, куда ушли те же южнорусские галичане, спасаясь от окатоличивания. Ещё в юношестве он принял постриг. В московском Симоновом монастыре нёс послушание пекаря. Как-то обитель посетил митрополит Киевский и всея Руси Фотий. После молебна он решил лично благословить иноков, которые не смогли быть на службе, поскольку несли в этот день послушание на хозяйственных работах. Когда владыка зашёл в пекарню, увидел уснувшего после ночных трудов инока. Правая рука спящего была согнута в благословляющем жесте. Первосвятитель велел не будить молодого монаха, благословив и предсказав, что тот станет «великим святителем и многих наставит на путь спасения».
В 1431 году, после смерти митр. Фотия, Иона был высвячен в епископа Рязанского и Муромского. Через год он уже именуется «нареченным в Святейшую митрополию Русскую» (местоблюстителем, выражаясь современным языком). Однако в 1436 году Константинопольский патриарх (который уже вёл переговоры с Ватиканом об унии) поставил на Русскую митрополию болгарина митрополита Исидора.
Недолго пробыв в Киеве и Москве, последний отправился на Ферраро-Флорентийский собор, где и принял вместе со своим покровителем унию.
Вернувшись в 1441 г. Москву, уже кардинал Исидор вознес на службе имя папы. Через три дня по указу великого князя Василия Тёмного он был взят под стражу и осуждён на соборе русского духовенства. Спустя некоторое время, очевидно с ведома Василия II, «бежал», всплыв в Константинополе при довольно интересных обстоятельствах.
Дело в том, что духовенство патриаршего Софийского собора Константинополя отказалось сослужить с теми, кто подписал унию. Народ объявил бойкот службам с участием тех, кто «впал в латинство». Тогда участник Ферраро-Флорентийского собора митрополит Ираклийский принес публичное покаяние и отказался от патриаршества по причине продолжающегося одобрения унии членами синода Константинопольской церкви. Другой кандидат, митрополит Трапезундский, также отказался от патриаршества «по причине многого волнения в Церкви и порицания им унии». И лишь декабря 1452 года уния была провозглашена в Святой Софии… кардиналом и легатом русским Исидором. Менее чем через полгода Третий Рим пал…
Русский епископат целых восемь лет наблюдал за всеми этими нестроениями (включающими попытки продвинуть на киевско-московскую кафедру Григория Болгарина, ученика кардинала Исидора), и молился о вразумлении константинопольского синода. Наконец, в 1448 году последовало событие, не имевшее аналога в истории Руси со времен непризнанного Константинополем митрополита Киевского Илариона (XI в.) – не константинопольская патриархия, а собор русских епископов нарёк в митрополита Киевского и всея Руси епископа Иону.
Так, ввиду впадения Константинополя в ересь (ту самую унию), соборным решением русских епископов была де-юре закреплена самостоятельность Русской церкви, отвергшей Флорентийскую унию.
В 1453 году Константинополь, не дождавшись обещанной в обмен на унию военной помощи католического Запада, был захвачен Османской империей. Вселенская некогда церковь стала гонимой и зависимой от оккупантов-мусульман (оставаясь при этом ещё и католической по сути). И эти люди запрещали нам – хранящим чистоту Православия – отделятся от них!
Автокефалия Русской церкви была не просто законной. По канонам, наши епископы не просто имели право на отделение от Константинополя, они обязаны были это сделать! Правило 15 Двукратного Собора гласит: «Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденной святыми Соборами или отцами, когда он проповедует ересь всенародно и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом прежде соборнаго разсмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранити Церковь от расколов и разделения».
Но даже будучи поражённым ересью, Константинопольский патриархат (и уж тем более другие поместные церкви) не рассматривали непризнанный им автокефальный статус Московской митрополии как основание для непризнания русской церкви как таковой, благодатности ее таинств, священства и законности епископской преемственности.
Как видим, положение совершенно противоположное тому, в котором пребывает непризнанный ни одной церковью мира т.н. «Киевский патриархат». Разумеется, в нём нет ни одного рукоположенного по канонам епископа (а по слову апостольского мужа I в. сщмч. Игнатия Богоносца, «где нет епископа, там нет и Церкви»), а отсюда и недействительность «таинств» – от «крещения» до «отпевания».
Ещё одно необходимое условие учреждения автокефалии – она даётся «цветущей ветви Церкви» (как правило, если «ствол» подвержен болезням и напастям). Можно ли такое сказать о раздираемом расколами и распрями «украинском православии». «Украинское православие» – само по себе оксюморон, ведь украинство как таковое создавалось католиками поляками и австрийцами для разрушения современной им православной империи (той самой, которую стоили такие святители как митрополит Иона), для уничтожения православия на её территории.
Наконец «довод» о «незалежной державе незалежную церковь». В мире более двухсот государств, а поместных православных церквей всего пятнадцать (юрисдикция каждой из которых распространяется как правило на несколько стран). В конце концов, Русь как государство оформилось в X в., но русская церковь вплоть до Флорентийской унии даже и не смотрела в сторону автокефалии. Ибо главное в Церкви – спасение душ. А во Вселенской церкви всё для этого было.
И даже когда спасительные свойства Константинополь стал утрачивать, святитель Иона с соратниками боролся за единство русской церкви – единство великорусских и литовских епархий (включая Киев). И только после того, как Фанар, идя навстречу окатоличенным литовским князьям, поставил на Киев отдельного митрополита, в Москве твёрдо решили, что не отделяться невозможно.
Полная независимость в конечном счёте усилила Россию, ставшей не просто единственным суверенным православным государством, но единственной православной империей в «лежащем во зле мире» (1 Иоанн 5:19) – защитницей всех православных народов Европы. Империей, всё же воссоединившей через четверть тысячелетия Русскую Церковь и собравшей воедино земли исторической Руси. Митрополит Иона, имевший большое влияние на великого князя Василия II, также успел деятельно поучаствовать в объединении разрозненных русских княжеств.
Скончался святитель 13 апреля (н.с.) 1461 года. Через одиннадцать лет его чудотворные мощи были обретены нетленными. Случилось это при перестройке Успенского собора, заложенного первым московским святителем митрополитом Петром. Святителем, который прославил служением своим и Галицию. Сегодня в Успенском соборе Московского кремля Киевские митрополиты Пётр и Иона почивают рядом. Духовно скрепляя Малую и Великую Русь.
