После достижения главной задачи советского атомного проекта – создания атомного оружия, необходимо было приложить еще больше усилий для обеспечения серийного выпуска ядерных боеприпасов в достаточном количестве для достижения паритета с США.[1]
После испытания советской атомной бомбы деятельность иностранных разведок резко активизировалась, и органам государственной безопасности и внутренних дел была поставлена еще более сложная задача – предотвращение утечки какой-либо секретной информации о советской атомной промышленности. В этот период были увеличены штаты сотрудников отделов режимов и органов госбезопасности на всех объектах атомной промышленности на Урале.
Для организации оперативного обслуживания объектов атомной промышленности и соблюдения на них требований режима секретности 15 ноября 1945 г. в Народном комиссариате государственной безопасности (НКГБ, с 1946 г. Министерство Государственной безопасности (МГБ) СССР) был сформирован отдел «К».[2] Параллельно для проведения контрразведывательной работы на секретных объектах были созданы отделы контрразведки НКГБ СССР. Между отделами было организовано взаимодействие по оперативным вопросам. Отдел «К» обязан был обеспечить секретность проведения не только строительных, но и научно-исследовательских работ.
Спецотделения «К» отдела «К» МГБ СССР должны были проводить дополнительные перепроверки всех лиц, работающих в особо режимных и секретных отделах, лабораториях и цехах объектов[3].
Сотрудники отдела «К» выявляли факты беспечности и болтливости отдельных специалистов, привлеченных для работ в области новейших научных исследований. Такие специалисты отстранялись от дальнейшей работы и предупреждались о возможности привлечения к партийной и судебной ответственности за разглашение государственной тайны. Приказом Президента Академии наук СССР С.И. Вавилова одному из «провинившихся» ученых был объявлен выговор, другого строго предупредили о недопустимости рассекречивания работ.[4]
Для предотвращения проникновения на строительство № 859 (с февраля 1949 г. № 247 в г. Челябинск-40, ныне г. Озерск Челябинской области) шпионов, диверсантов и других вражеских элементов, а также недопущения разглашений сведений об объектах МГБ СССР необходимо было организовать усиленную оперативно-чекистскую работу, в том числе и в районах Челябинской области, примыкающих к режимным зонам атомных объектов.
Для реализации этого задания с 1 сентября 1947 г. сотрудниками МГБ СССР была установлена цензура на входящую и исходящую корреспонденцию лиц, работающих на объекте № 859, и граждан, проживающих в 25-километровой режимной зоне, были запрещены полеты самолетов военно-воздушных сил и гражданской авиации[5]. На режимной территории вводился строгий паспортный контроль. Здесь категорически запрещалось проживание кого-либо без прописки.
Отделами «К» атомных объектов Челябинской области только в 1952 г. было арестовано и осуждено 12 чел., в том числе к 25 годам был осужден один из офицеров военно-строительной части строительного управления № 247 Министерства Внутренних Дел (МВД) СССР, завербованный американской разведкой в годы войны, в период нахождения в плену. Однако к чести южно-уральских чекистов даже в условиях валовых показателей Управление МГБ по Челябинской области проявляло трезвость в оценках имевших место нарушений и недостатков, сдержанность в избрании мер их преодоления.
В период строительства завода № 718 (г. Свердловск-45, ныне г. Лесной Свердловской области) отдел «К» МГБ СССР зафиксировал факты, которые подпадали под квалификацию уголовного преступления. Одним из самых ярких примеров выполнения чекистами своего долга был факт предотвращения серьезных последствий от деятельности группы вольнонаемных и заключенных Красногорского исправительно-трудового лагеря при сооружении подземных коммуникаций завода № 718.
Группа заключенных в сговоре с вольнонаемными умышленно допускала грубые отступления от технологии заливки бетона в конструкции подземных сооружений. При расследовании в штольнях и технологических камерах выявлены пустоты между основной породой и бетонной «обделкой», которые при обрушении породы могли образовать завалы и другие необратимые последствия.
Преступную деятельность группы злоумышленников подтвердили пять экспертных комиссий, показания многочисленных свидетелей и признания самих обвиняемых, которые были осуждены к длительным срокам лишения свободы.[6]
Для контрразведывательного обеспечения спецобъекта № 865 – Управление строительства завода № 813 (ныне АО «Уральский электрохимический комбинат в г. Новоуральск, Свердловской области), в апреле 1947 г. приказом по Свердловскому управлению МГБ СССР была создана оперативно-чекистская группа в количестве 5 чел. с дислокацией в поселке Верх-Нейвинск. 30 апреля 1947 г. на объекте был образован чекистско-территориальный орган, в последующем отдел Федеральной службы безопасности (ФСБ).
Руководителем оперативно-чекистской группы был назначен А.П. Андреев. Несмотря на невзгоды, организационные и технические трудности, группа в кратчайшие сроки овладела обстановкой и сумела наладить оперативную работу. В 1949 г. оперативная группа была преобразована в функциональное отделение МГБ СССР.
1950-е гг. стали периодом окончательного становления городского чекистского органа, который получил статус городского отдела областного управления КГБ. В связи с проведенной реорганизацией в отдел были направлены молодые энергичные сотрудники, способные работать в новых условиях.
В последующие годы отдел стал многофункциональным подразделением, способным решать крупные комплексные задачи качественно и в лучших традициях советских чекистов.[7]
Трехгорный отдел КГБ СССР был образован в соответствии с приказом начальника Управления Комитета государственной безопасности (УКГБ) СССР по Челябинской области 26 сентября 1953 г. На отдел возложили обязанности по обеспечению государственной безопасности спецобъекта № 933 (ныне ФГУП «Приборостроительный завод в г. Златоуст-20 (ныне г. Трехгорный Челябинской области).
Одной из основных задач было проведение воспитательно-профилактической работы с исполнителями, привитие им высокой ответственности при производстве ядерных боеприпасов, подбор наиболее надежных специалистов и их всесторонняя проверка с целью не допустить проникновения на предприятие лиц, представляющих опасность.
Задачи, поставленные перед отделом, были успешно решены. Служба безопасности Приборостроительного завода обеспечивала защиту информации о ядерном оружии от утечки по каналам непосредственного доступа и по техническим каналам, физическую защиту на всех этапах жизненного цикла (производство, хранение, транспортировка, испытания).
27 июня 1954 г. в составе отдела УКГБ по Челябинской области в г. Златоуст-20 была организована Группа правительственной связи. Первым ее
начальником был П.М. Смирнов. Под его руководством спроектирована и смонтирована станция правительственной связи. Первыми абонентами междугородной правительственной связи стали директор Приборостроительного завода К.А. Володин и начальник строительства Н.М. Иванов. Станция входила в структуру Федеральной службы охраны.
В 1960 г. подразделение переименовано в Аппарат Уполномоченного УКГБ по Челябинской области в г. Златоуст-20, в 1967 г. – в отдел УКГБ при Совета Министров (СМ) СССР по Челябинской области в г. Златоуст-36. С 1990-х гг. он стал именоваться отделом Управления ФСБ по Челябинской области в г. Трехгорном.[8]
Первые сотрудники органов госбезопасности в район строящегося НИИ-1011 (ныне Российский Федеральный Ядерный Центр Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики в г. Снежинск Челябинской области) прибыли в июне 1955 г. Организация контрразведывательной работы была поручена подразделению, подчинявшемуся отделу УКГБ в г. Челябинск-40, который возглавлял майор И.А. Кащеев.
Датой создания самостоятельного подразделения госбезопасности, осуществлявшего контрразведывательное обеспечение НИИ-1011, считается 9 августа 1956 г., когда начальником УКГБ СССР по Челябинской области было утверждено штатное расписание 7-го отделения 1-го спецотдела УКГБ. На отделение возлагалась оперативно-розыскная работа на режимном объекте, в строящемся городе и его окрестностях. Личный состав отделения совместно с руководством НИИ-1011, воинской частью № 3468 и другими организациями обеспечивал режим секретности на объекте, пропускной и внутренний режим, внешнюю охрану объекта. Контрразведчиками осуществлялись меры по выявлению агентурной деятельности иностранных спецслужб, проверка лиц, допускаемых к важным государственным секретам, контроль режима въезда в город, а в первые годы – и ограничение выезда жителей из города.
Вокруг объекта велась работа, направленная на своевременное обнаружение каналов утечки сведений о создании предприятия, выявление лиц, проявляющих необоснованный интерес к новостройке и пытающихся незаконным образом проникнуть на нее. В этих целях неоднократно изменялись условные наименования как института (предприятия), так и города, их почтовые адреса, активно применялось легендирование командировок сотрудников предприятия в иные организации. Созданная под руководством прикомандированных к НИИ-1011 чекистов система легла в основу общесоюзной «Инструкции по обеспечению режима секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в учреждениях и организациях СССР» № 0126-87, утвержденная Постановлением СМ СССР от 12 мая 1987 № 556-126.
Наряду с контрразведывательной деятельностью, отделом ФСБ г. Снежинска осуществлялась работа по противодействию организованной преступности, терроризму, коррупционным процессам, распространению наркотиков. Аналитические материалы отдела по ряду проблемных вопросов, в т. ч. о социально-экономическом положении в закрытых городах и мерах по его улучшению, состоянии ядерно-оружейного комплекса России, неоднократно представлялись в высшие государственные инстанции.
Во всех важнейших научно-исследовательских институтах и лабораториях АН СССР и на предприятиях атомной промышленности постановлениями правительства от 8 марта 1946 г. № 523-215сс, от 20 апреля 1946 г. № 893-375с и 21 апреля 1947 г. № 1095-316сс/оп были введены должности уполномоченных СМ СССР. Кроме прочих, на них были возложены задачи по обеспечению охраны учреждений (сооружений, научных документов, оборудования и имущества), проведение необходимых мер, обеспечивающих секретность научно-исследовательских работ и ограждение учреждений от шпионажа, диверсий и от проникновения вражеской агентуры.[9]
Они контролировали «своевременное выполнение… заданий Правительства», обеспечивая собственной информацией о состоянии дел руководителей атомной отрасли. Уполномоченные имели право инициировать санкции за срыв любых заданий. Руководители различного ранга хорошо знали, чем это может обернуться, поэтому они делали все «возможное и невозможное», чтобы уполномоченные не зачислили их в разряд «нерадивых» исполнителей. При таком порядке ведомственные соображения, интересы предприятий и т.д. отходили на второй план. Уполномоченные непосредственно подчинялись Л.П. Берии как заместителю председателя СМ СССР.[10]
На должности уполномоченных СМ СССР, их заместителей и помощников назначались генералы и офицеры МВД и МГБ СССР, которые оставались в резерве этих министерств, и за ними сохранялись все права (выслуга лет, сроки присвоения званий, обеспечение обмундированием и пр.). Кроме того, за уполномоченными и их заместителями закреплялись легковые автомашины марок «БМВ» и «Виллис» для личного пользования с полным обслуживанием, они прикреплялись к кремлевской столовой и кремлевской поликлинике для лечения.
Уполномоченные должны были докладывать в СМ СССР о любых нарушениях режима и создании условий для возможной утечки информации о строительстве, функционировании объектов атомной промышленности и других нарушениях. В одном из таких донесений от 24 июня 1948 г. на имя Л.П. Берии уполномоченный СМ СССР при строительстве завода № 817 (ныне Производственное объединение «Маяк» в г. Озерск Челябинской области) И.М. Ткаченко сообщил о нарушениях правил техники безопасности И.В. Курчатовым и Е.П. Славским. По информации уполномоченного правительства при пуске первого реактора академик И.В. Курчатов лично заходил в помещения и спускался на лифте на отметку минус 21 м, где дозиметристы фиксировали радиоактивность свыше 150 допустимых доз. Е.П. Славский вел себя еще более неосмотрительно. Работники охраны академика И.В. Курчатова не были осведомлены о радиоактивности, а дозиметристы, преклоняясь перед его авторитетом, не препятствовали ему заходить в помещения, пораженные радиоактивностью. На письме была сделана пометка заместителя Председателя СМ СССР Н.С. Сазыкина от руки: «Доложено т. Берия Л.П. тт. Курчатов И.В. и Славский Е.П. строго предупреждены»[11].
На ежегодных партийных конференциях завода № 817 И.М. Ткаченко сообщал об арестах шпионов, засланных иностранной разведкой, формируя тем самым атмосферу всеобщей подозрительности, недоверия людей друг к другу. Так, на партийной конференции Управления строительства № 247 И.М. Ткаченко сообщил об аресте в сентябре 1949 г. резидента английской разведки и его четырех агентов, якобы завербованных Интеленджес сервис во время нахождения их в английской зоне оккупации Германии в 1945 г.[12] Он же настоял на запрете праздничных демонстраций, обосновывая это тем, что по числу их участников шпионы смогут определить примерную численность работников завода и вычислить его мощность.[13]
Дело доходило до того, что И.М. Ткаченко лично снимал объявления о партийных собраниях, если в них указывалась повестка дня, как, например: «О ходе строительно-монтажных работ на объекте «А». Он же, пытаясь запретить обсуждение на партийных собраниях производственных вопросов, предупреждал начальников политотделов, чтобы они не обращались за помощью в Центральным Комитетом партии[14].
Постановлением СМ СССР от 19 августа 1953 г. № 2210-902сс институт уполномоченных СМ СССР на предприятиях МСМ СССР был упразднен, как не отвечающий условиям их работы. Обязанности по обеспечению охраны объектов и контроль за ее состоянием, наблюдению за учетом и хранением спецпродукции, охране государственной тайны и ведению секретного делопроизводства, оформлению допусков к работе и обеспечению пропускного режима были возложены на заместителей директоров предприятий по режиму, охране объектов и секретности.
В целях усиления ответственности за разглашение государственной тайны Постановлением СМ СССР от 8 июня 1947 г. № 2009 установлен перечень сведений, составляющих государственную тайну, разглашение которых каралась в соответствии с законодательством, а Указом ПВС СССР от 9 июня 1947 г. «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну» установлена уголовная ответственность в виде лишения свободы от 8 до 12 лет.
После подписания указа вокруг объектов атомной промышленности стали создаваться зоны особого режима, с ограничением, а затем с запретом их посещения посторонними лицами. Для осуществления пропускного режима на территориях строительств были созданы военные комендатуры и бюро пропусков, а для обеспечения социалистической законности, правопорядка и режимных требований на территории объектов образованы подразделения прокуратуры и специальные суды.
Таким образом, подразделения органов государственной безопасности за весь период своей деятельности по обеспечению выполнения задачи особой государственной важности – разработки и производства отечественного ядерного оружия – сыграли важную роль в создании благоприятных условий для строительства и функционирования объектов атомной промышленности на Урале.
[1] Терешин В.А. Записки очевидца. 51-й участок. Лесной, 2005. С.12.
[2] Каплюков В. Команда «К». // Родина, 2007. № 12. С. 114.
[3] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 6. С. 478-479.
[4] Каплюков В. Команда «К» // Родина, 2007. № 12. С. 114.
[5] Там же.
[6] Там же. С. 116–117.
[7] Новоуральск. Шаги времени. С. 398.
[8] Голиков В.В. Управление Федеральной службы безопасности РФ по Челябинской области. Трехгорный. Энциклопедия. С. 565-566.
[9] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 1. С. 420, 467-470.
[10] Артемов Е.Т. Советский атомный проект в системе командной экономики» // Cahiers du Monde russe, 55/3-4, juillet-decembre 2014, С. 83.
[11] Атомный проект СССР. Документы и материалы. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Кн. 3. С. 836-837.
[12] Новоселов В.Н. Создание атомной промышленности на Урале. С. 121-122.
[13] Новоселов В.Н. Решение проблемы безопасности предприятий атомной промышленности Урала (1945-1950) // Урал в военной истории России: традиции и современность. С. 94.
[14] Новоселов В.Н., Толстиков В.С., Клепиков А.И. История Южно-Уральского строительства. С. 323.
