В Пушкинском музее идёт выставка итальянского художника Микеланджело Меризи де Караваджо. Там уже привыкли к крупным, знатным иностранным именам и, похоже, разработали систему оформления их показов. Для посетителей — щиты с фактами о жизни того или иного художника, правильно расставленные лампы и приглушённое общее освещение. Увлажнители воздуха, толпы людей, многие из которых, по выражениям их лиц, кажется, попали внутрь случайно или за компанию. Всё как обычно. Но стандарт на этот раз дал сбой: некоторые картины Караваджо без преувеличения монументальны. Подсветить их — задача не из простых, поэтому, например, «Обращение Савла» или «Поклонение пастухов» можно увидеть, лишь находясь в определённой точке, иначе мешают блики.
Другая забавная деталь выставки — безаппеляционность сведений о биографии Караваджо, представленных на информационных плакатах. Такой точности позавидовали бы многие библиографы художника, долгие годы пытающиеся разгадать все тайны его жизни, больше похожей на авантюрный роман, нежели на жизнеописание известного римского мастера кисти, реформатора европейской живописи.
В случае Караваджо эксцентричное поведение не было актом, направленным на привлечение внимания, или жестом, выражающим сытый бунт. Все странные, местами жёсткие выходки — часть его натуры. И они приводили к реальным, суровым последствиям. Но если разбитые окна и швыряние подносов в обслугу питейных заведений покровители Караваджо ещё могли загладить, то убийство, как-то связанное с игрой в мяч, тяжким грузом нависло над художником и заставило его бежать из Рима. Неизвестны детали этого происшествия, то ли жертва появилась в процессе, то ли уже после, из-за сделанных на игру ставок.
Биография Караваджо будто бы намеренно столь туманна, чтобы каждый мог дополнить её деталями сообразно своему видению. Он, к примеру, после побега из Рима, на некоторое время был посвящён в мальтийские рыцари, затем изгнан, опять же из-за своего буйного нрава. Потом скитался, после чего получил известие о прощении и поспешил вернуться в Рим. И где-то на этом месте его жизнь обрывается. Обстоятельства смерти тоже трактуются по-разному. То ли он умер на корабле от малярии, то ли от рук разбойников в трактире, после чего очевидцы будто бы сообщали о том, что его лицо изуродовано до неузнаваемости. По другим сведениям, разбойники, действительно, напали на Караваджо и изрезали его лицо ножами, но затем он излечился, хотя и остался покрыт шрамами.
Железным фактом перед нами предстают лишь картины Караваджо. Они — проявление буйного нрава художника, манифест его бесстрашию, отчаянной решимости. Да, современному зрителю с первого взгляда они покажутся типичными «классическими» масляными полотнами. Но для создания их на рубеже XVII века понадобилась огромная храбрость и решимость. Хотя бы для того, что изобразить всех героев библейских сюжетов как простых людей, наделённых повседневным психологизмом. И это посреди царившего в те времена академизма, преисполненного строгостью, и маньеризма, предлагающего наделять все художественные образы неземным спиритуализмом. Караваджо, словно бы вновь обращаясь к ренессансу, возвращает в картины гармонию духовного и телесного. Но затем идёт дальше.
Неизвестно, до чего бы довели художника вся его дерзость и непокорность, не обладай он истинным талантом и дисциплиной, когда дело доходило до творчества. Видя его картины, тут же отметаются все сомнения в том, что он долго и упорно работал над собственной техникой. Это и позволило ему заручиться покровительством римской знати. Его работы пользовались спросом. Хотя нередко заказчики, увидев результат работы, отказывались от полотна, его тут же перехватывали охочие до картин художника покупатели. Причина проста: творения Караваджо визуально поразительны. А для того времени и вовсе революционны. Абсолютный контраст. Почти чёрный фон и освещённые жёстким светом действующие лица. Зритель перенесён в гущу событий, для чего Караваджо часто использовал крупные планы. Об истории создания картин известно мало, многие полотна были утрачены, но, например, сохранились сведения о создании картины «Положение во гроб». Караваджо заставил натурщиков держать настоящее мёртвое тело недавно усопшего. Люди не выдержали запаха и изъявили своё желание закончить позирование. Художник пришёл в бешенство. Он схватил нож и пригрозил им, заставив, тем самым, остаться до тех пор, пока не будут закончены все необходимые рисунки. Стремление к реализму и новаторский визуальный ряд притягивали к Караваджо поклонников.
Тем не менее, художественное сообщество того времени относилось к нему крайне холодно. Так, например, несмотря на все рекомендательные письма, ему было отказано в приёме в Академию Святого Луки. Тогдашний её президент посчитал работы Караваджо всего лишь набором эффектных техник, а повседневный психологизм и вовсе признаком низкопробности.
Тем не менее, время расставило всё на свои места. Принципы эмоционального построения сцен, применённые Караваджо по сей день используются в кино. Камера невидимым наблюдателем переносит зрителя максимально близко к происходящему, не стесняясь деталей, какими бы они не были. Контраст, цвета, действие, стремление к реализму психологических портретов. Всё это уже было в эпоху за триста лет до кино. И для того, чтобы сделать такое первым, нужно было иметь смелость.
