«Слушайте музыку революции…»
Весь вчерашний день шел снег с дождем. Снег успевал выбелить весь городской двор возле моего дома, все просторные площади. Только дороги и тротуары блестели аспидным сиянием, и снег на них таял мгновенно, не оставляя даже на время человеческих следов.
Слякотный день перешел в такую же слякотную ночь, бесконечную, как вечность.
Ветер неистовствовал, бился о стену и окна дома, стекла окошек плакали, и слезы ручьями омывали их свинцовый отсвет.
Что делать человеку, обремененному возрастом? Особенно тем, которым за семьдесят? И что приходит им в голову, чтобы занять себя в ночной бесконечности?
Но я, например, пишу что-нибудь в «литературный дневник». Заставляю душу трудиться. Ведь я помню замечательное предупреждение поэта Заболоцкого: «Не позволяй душе лениться! /Чтоб в ступе воду не толочь, /Душа обязана трудиться /И день и ночь, и день и ночь!»
Сто лет назад в такие же стылые ночи другой поэт, слушая «музыку революции», выплескивал из души гениальные строки :
Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете!
Нынче слово «революция» опошлено. Опошлено киевскими нацистами, оседлавшими созревшее негодование толпы против сытой властной мерзости. И совершенно цинично, ложно, в насмешку над истинными социальными революциями назвали оседланный народный протест «революцией достоинства», с помощью которой одни сытые звери отнимали у других не менее сытых хищников власть.
А наши патриоты от власти и сама власть как бы в назидание всем россиянам стращают наших обывателей: «Видите, к чему ведут революции и «майданы»?»
Надо признать, буржуазно-криминальная власть сумела привить у обывательско-мещанской толпы ненависть к революциям. Даже это слово стало вызывать отторжение и болезненные судороги у многих моих соотечественников. А некоторые стали утверждать, что «лимит на революции исчерпан».
А между тем «лимит на революции может быть исчерпан при одном чрезвычайно важном обстоятельстве. Это тогда, когда будет исчерпан лимит на бессовестную эксплуатацию «золотым миллиардом» пресыщенных буржуев шести миллиардов оставшихся на планете униженных и оскорбленных пролетариев…
«Черный вечер, белый снег… Ветер, ветер – на всем белом свете!» - не умолкают за моим окном. В этом ветре, как и сто лет назад, слышу призывное, блоковское: «Всем сердцем, всем сознанием слушайте музыку Революции!»
Мне кажется, не пролетарии должны страшиться революции, а буржуазия, нынешняя, обезумевшая от неожиданно, задаром свалившейся на неё общественной собственности, которую они растащили, украли, захватили мошенническим способом, не гнушаясь ни убийствами, ни разорениями миллионов своих соотечественников.
А для того, чтобы этот невиданный захват общественного достояния, который народ создавал неимоверными усилиями, пОтом, лишениями, кровью, отстаивал, пожертвовав двадцатью семью миллионами жизней соотечественников, элитным своим генофондом, был узаконен, криминальная буржуазия не погнушалась контрреволюцией, расстреляв из танков Дом Советов и приняв «через одно место» (облагороженная мною фраза Бурбулиса) буржуазную конституцию.
Сотворив свою кровавую революцию (контрреволюцию), криминальная буржуазия, захватившая нынче власть, с помощью нанятых политтехнологов изо всех сил хочет представить Великую Октябрьскую социалистическую революцию в мерзком свете. Вся «художественная» стряпня так называемой творческой элиты направлена на очернение 7 ноября 1917 года.
Но нынешний «неприглядный ужас», творимый выросшей в условиях бандитского захвата народной собственности буржуазией, не может не создать революционной обстановки.
Поэтому, слушая музыку приближающейся грозы, я всем сердцем принимаю предупреждение и наказ поэта:
На неприглядный ужас жизни /Открой скорей, открой глаза, /Пока великая гроза /Все не смела в твоей отчизне...
…А за окном почти вьюга. Черный ветер. А под черным-черным небом, мнится мне, идут сквозь вьюгу двенадцать «апостолов новой веры», сея снег - белый, белый. Как нечто светлое, духовное, чистое…
И уже «в очи бьется красный флаг»…
*Иллюстрация из Интернета
