Говоря об обвале мировых рынков, на ум приходит словосочетание – скотный двор. Нет, это отнюдь не по прочтении Оруэлла. Тут совсем другие причины. Что значит эта цепочка, это дурное домино, падение косточек этой не самой умной игры, которое мы наблюдаем уже не первый раз? Ведь все эти «чёрные понедельники», «чёрные вторники», «чёрные четверги» на моей памяти слились в какую-то неприятную мешанину. И это не просто какое-то информационное раздражение, это каждый раз почти сказывалось на моём личном – да, вот такой биологической особи и государственного человека – существовании. Мне каждый раз, да и большинству населения, тем, кто честно, нормально трудится, становилось трудно жить. Нечто подобное, если вы помните, началось и в Китае, и в Америке в 20007-м, в 2008 годах и так далее. Каждый раз это ударяло по России, потому что понятно, что падение спроса на китайские товары ведёт к падению производства. Понятно, что падение производства ведёт к падению спроса на нефть. Дальше цепочка, мне кажется, предельно ясна.
Так вот почему скотный двор? А потому, что нас манили в Эдем. Видимо, и Китай манили и манят в Эдем. Вообще, любую страну манят в рыночный, демократический сказочный Эдем. Посмотрите, как живут, допустим, в Швейцарии, говорят нам, и вы будете жить также, только откажите от единственного, от такой малости, от ненужного – от экономического суверенитета. На самом деле, экономический суверенитет – это вообще всякий суверенитет. И таким образом, одна страна за другой поглощается ненасытным горлом. Вместо Эдема, естественно, оказывается скотный двор. У скотного двора могут быть разные хозяева и могут быть разные времена. Хозяева могут беднеть, богатеть. Хозяева – назовём их представителями этнополитических транснациональных сил - могут иметь разные виды на свой скот. Ведь когда-то им, наверное, интересно скот кормить, откармливать у него жирок или шерсть, или молоко как-то усиливать в вымени скота. А потом интересно доить, стричь и порой приходит время, когда нужно скот и совсем зарезать. Это тоже всё предельно прозрачно и понятно.
Скот, он, конечно, сам по себе не шибко умный. Но у каждого барана, как известно, имеется козёл, которого не режут, не стригут и не доят, но который заводит в этот скотный двор несчастный скот-народ, где хозяева делают что угодно. У хозяев может даже не быть никаких особенно дурных намерений. Просто хозяева болеют, беднеют, я не знаю, какие-то у них кризисы, стрессы, плохое настроение, меланхолия. Они могут просто переключиться на другие интересы и забыть про своих свинок, коровок и овечек.
И то, что мы видим сейчас – это ровно проблемы такого скотного двора, хозяева которого забыли, что за животными надо ухаживать, кормить, лечить и так далее, и так далее. Так что же, всё? Нам всем погибать? Дружно, всем миром? Ибо все мы зашли в глобальный скотный двор. Не думаю. Потому что на моей памяти есть примеры того, как можно избежать попадания в это иногда комфортное, а иногда, как сейчас, очень некомфортное учреждение, избежать довольно радикально. Вспомним, что царская Россия уже наполовину или почти полностью была этим самым скотным двором. Она всецело почти уже зависела от глобальных сил. После деятельности такого горе-министра финансов Витте ни о какой экономической суверенности императорской России говорить уже не приходилось. Капитал иностранный хозяйничал точно так же, как и теперь. В результате голод за голодом, крестьяне сами никогда не ели белого хлеба – только на экспорт и всё равно долги их росли. Ситуация катилась в пропасть и казалась абсолютно необратимо ужасной.
Надо сказать, что обе русские революции и мартовская, и октябрьская – они, в общем-то, не были какой-то панацеей, потому что всё равно ставленники этого мирового капитала, самые что ни на есть министры-капиталисты, назывались ли они Керенскими или Троцкими, всё равно служили тому мировому капиталу и продолжали доить народ и выкачивание средств из народа продолжалось. Продолжалось до 30-х годов. И вот тогда случился переворот. Он был определён товарищем Сталиным очень просто: построение социализма в отдельно взятой стране, то есть обратно в дикий лес из глобального мирового стойла. Мы снова стали дикими. Мы снова стали свободными. Да, у нас тогда не было рассыпано повсюду кормушек, но мы избавились от надсмотрщиков – от тех очень милых, симпатичных людей, которые осуществляли нашу стрижку, закалывали нас и отправляли «мясо» по указанным адресам. Да, пришлось, конечно, провести 36-й, 37-й и прочие годы, избавиться от Пятой колонны. Порой это бывало трагично. Но результат и мои родители, и я уже ощутили, можно сказать, на собственной нестриженой шкуре. Я родился в 1960 году и до конца Советского Союза я не знал, что такое чёрные понедельники, вторники и т.д. Цены практически не менялись. Если что-то дорожало – другое автоматически дешевело. Я мог строить свою судьбу, и я её строил. Мне было хорошо.
