Авторский блог Светлана Тишкина 19:36 13 июля 2019

Сказ о том, как украинцы Кубань завоёвывали - 23

Обряд посвящения в казаки

(Продолжение повести о казаках)

***

Испытание недоступностью близости длилось третьи сутки. «Сепаратистка», что та линия разграничения, стойко держала оборону от «укропа», всеми силами пытающегося завоевать её расположение. Вот и в это раннее утро, когда медсестра Таня зашла в его комнату сделать перевязку и внутримышечный укол, Детинушка попытался притянуть её к себе, но она снова вывернулась из его объятий.

– Ты обещала мне рассказать, почему мы не можем быть вместе, – угрюмо произнёс Детинушка.

– Тебе это не понравится, – расстроенным тоном ответила Татьяна.

– Не понимать – ещё хуже. Я же чувствую – мы дышим с тобой в унисон… Я не хотел, ты не хотела, но так получилось…

– Хорошо, я всё объясню, но только не сейчас. Тебе надо спешить, не забыл?

Детинушка посмотрел на часы, ему действительно надо было спешить. В семь утра сотня уже должна была прибыть к депо, причём в одеждах запорожских казаков. Поверх разрешалось надеть только куртку украинского камуфляжа. Российскую военную форму все «делегаты», кроме Дубинушки сдали ещё в самолёте.

– Не забыл. Говори сейчас. Другого случая может не представиться вообще.

– Хорошо. Тогда слушай. Человек, которого я любила попал к вашим головорезам из «Азова» в плен. Он был замучен ими до смерти. Его пытали! Более того, его унижали. Одна свидетельница, которую они тоже по очереди насиловали, случайно выжила и доползла до нашего блокпоста. В тяжёлом состоянии она попала в нашу больницу. Выхаживала её. Вот она мне всё во всех подробностях и рассказала. Сволочи вы, нелюди! Так что ты от меня хочешь? Чтобы я предала его память? Нет и ещё раз нет.

С этими словами Татьяна поспешила в свою комнату. Она тоже была приглашена на выездное мероприятие… Но сил у неё после разговора не осталось. Она легла на хозяйскую кровать и провалилась в свои тяжелые думы. Из-под закрытых век наружу то и дело пробивались слёзы, которые стекали на мягенькую пуховую подушку. Вроде бы всё так замечательно, так благообразно, мирно, но война…

***

Рассвело. Первым солнечным лучом кубанское ноябрьское утро высветило на градуснике вполне сносные значения: плюс пять градусов по Цельсию, которые к полудню обещали дорасти до плюс десяти, а то и пятнадцати в ясной сущности небосвода. В общем, с погодой в этот ответственный день, спаси Господи, повезло. Автобус привёз сотню в более чем живописное место. Кирпичные стены старинной одноэтажной постройки, кое где разрушенные, кое где ещё крепкие, своими небольшими глазницами окон смотрели на огромный луг, отороченный со всех сторон лесным массивом. Не смотря на то, что старый конезавод прекратил своё существование ещё на закате коллективизации, казаки и сегодня использовали его капитальное строение для содержания войсковых лошадей.

Станичники, верхом прибывшие на луг в форме Кубанского казачьего войска, привезли с собой наспех сделанную вывеску «Лесная тюрьма». Атаман Кубанского войска, не скрывая улыбки, следил, как её прибивали рядом с прежней надписью: «Казачья вольница». Слева – тюрьма, справа – вольница. А если присмотреться: одно крыло от другого ничем особым не отличались.

Прибывшей сотне предлагалось, не тратя времени даром, обживать свободные стойла левого крыла, застеленные свежими соломой и пахучим сеном. Как ни жаль было новёхонькие шаровары, пришлось приземляться в них. Закрывали спецназовцы себя на замок сами, забрав с собой ключ от навесного замка импровизированных камер. Волноваться особо не приходилось. Уверенность, что кубанские казаки не обидят, за две недели дружеских отношений, окрепла.

К тому же вид раскочегаренной полевой кухни и сколоченные столы, на которых росла гора привезённых казаками продуктов обнадёживали и в том, что голодными они не останутся.

***

Сразу четверо топтунов, журналист с фотоаппаратом с внушительным объективом и два корреспондента с телекамерами десантировались с нанятого ими микроавтобуса. Водитель уверял, что за вторым поворотом вон той тропы откроется вид на «Лесную тюрьму», в которую так жаждала попасть группа странных туристов.

Как только эта группа скрылась из виду, водитель, что само собой разумеется, набрал номер телефона есаула и отрапортовал: «Через пять минут появятся. Встречайте.»

***

Из четверых топтунов двое были те, которые прибыли на Кубань самыми первыми. Они, как самые основные, шли первыми, шикая на молодых да шустрых корреспондентов, привыкших охотиться за сенсациями, обгоняя всех, невзирая на ранги. За раскидистой крымской сосной, каким-то образом затесавшейся средь бала лиственного перелеска, сбрасывающего с себя последние наряды, они увидели глухую кирпичную стену. Тропа огибала стену и выводила к фасадной стороне длиннющего одноэтажного здания.

На лугу вовсю трудились казаки в своих казачьих одеждах. Кто-то объезжал жеребцов, кто-то упражнялся с шашкой. Кто-то пилил дрова. Женщины, у которых вся красота одеяний была скрыта под верхней одеждой, сверху которой ещё и фартуки были надеты, дружно суетились у полевой кухни.

Увидев непрошенных гостей, атаман Кубанского казачьего войска послал двух казачат выяснить, что за люди прибыли в столь отдалённое, скрытое от посторонних глаз место.

– Здорово почивали! Атаман спрашивает, вы кто такие? – спросил отрок постарше, приблизившись к чужакам.

– Опять эти почивали… – буркнул главный засланец.

– Привет, ребята! Мы – пресса. Из газеты и из телевидения, – ответил молоденький тележурналист.

– Это понятно, – ответил отрок, разглядывая аппаратуру, – А это кто такие недовольные с вами?

– А мы – из Украины приехали по поручению Главы Всея Украины! – ответил сам за себя топтун, – мы ищем нашу пропавшую сотню делегатов конференции по вопросам мира. Ничего не слышали о ней?

– Слышали, – опять за двоих ответил отрок, – никакая она не пропавшая. В «Казацкой вольнице» они сидят… Ой, то есть… в «Лесной тюрьме» они… это…

Мальчишки рассмеялись.

– Ничего не пойму, – возмутился главный засланец. – Какая ещё казацкая вольница на нашу голову?

– Дяденька, да вы голову поверните и сами всё увидите, – ответил младший отрок и пальцем показал направление, в котором нужно смотреть.

Пришельцы последовали совету и увидели две вывески с такими противоположными по значению надписями. Двери в левую половину были приоткрыты, поэтому толпа любопытных, не спрашивая разрешения, устремилась в недра лесной тюрьмы.

Голос священника, читающего молитвы, заставил их остановиться и прислушаться. Переглянувшись, они уже крадучись продолжили путь по узкому и длинному коридору. Приблизившись к месту молебна, они в изумлении обнаружили: пропавшая сотня (сотня запорожских казаков!) вместе с двумя священниками, вместе с кубанскими казаками стояла на коленях перед какими-то неизвестными им казачьими флагами. Запорожцы были за решёткой. Все остальные – снаружи. Но молебен был общий: и для хозяев и для узников. Заклацали фотоаппараты, заблистали фотовспышки, замигали лампочками кинокамер, поднялся гул обмена мнениями, но седобородый священник, тот, что был в митре, ровным тоном продолжал начатое священнодействие.

Постепенно всплеск эмоций прошёл, а вскоре и протоиерей Николай пригласил воинов на елеосвящение. Помазав тех, кто был снаружи, он стал входить в каждое стойло и обходить узников лесной тюрьмы. Все без исключения смиренно подставляли лоб, на котором батюшка рисовал крест елеем из лампадки, которая горела около икон Божией Матери «Покрова» и Архангела Михаила. За священником следовал казак с бело-красным флагом Запорожского низового войска, какой получил наибольшее распространение в семнадцатом веке. На лицевой стороне пурпурного полотнища, окаймлённого белой полосой, был изображен, опять же, весь в белом на белом коне Архистратиг Михаил, копьём убивающий змея. На обратной стороне флага был изображён большой белый крест, золотые солнце, полумесяц и звезды. После помазывания елеем спецназовцы приклоняли колено и все до единого целовали новое для себя полотнище.

После этого, стоящие на молебне кубанские казаки приказали посторонним освободить от своего присутствия узкие коридоры, чтобы дать возможность уважаемым пленным запорожцам пройти для построения на казацкой вольнице – на залитом солнцем лугу.

Сюрреализм зашкаливал! Разыскиваемая сотня в прекрасном расположении духа вышла из импровизированных камер, прошла длинным коридором и построилась в три шеренги перед казачьей конюшней. К этому времени солнце расстаралось на столько, что позволило оставить верхнюю одежду в стойлах. Запорожцы, возглавляемые атаманом Запорожского войска, вооруженные острыми саблями, во всей красе одеяний семнадцатого века предстали перед Атаманами Донского и Кубанского войск, а также перед всем станичным казачеством. Красный флаг с белой окантовкой придавал костюмированному построению особую торжественность.

Много вопросов возникало в головах киевских шпионов при виде такой панорамы действий. Они не понимали, что происходит на этой огромной лесной поляне. Казачья охрана выделила им место для наблюдений и съёмок, до поры до времени не позволяя приближаться ни к запорожцам, ни к кубанцам.

А происходил здесь всего-навсего обряд посвящения в казаки. На правах принимающей стороны кубанское казачество устроило им праздник, но и экзамен устроило по владению шашкой, по верховой езде, по знанию казачьих традиций. Из строя по списку вызывали по десятку спецназовцев и подводили им коней. Будущие запорожцы должны были вскочить в седло и проскакать по кругу через весь луг и передать коня в руки следующего испытуемого. Затем украинцы должны были показать, как усвоили уроки владения саблей. Конечно, мастерства от спецназовцев никто не ожидал, но и доказать, что ты чему-то хорошему за эту командировку научился, были обязаны.

И пусть не всё шло гладко, на этот раз все смогли взобраться в седло и удержаться в нём, делая круг. С владением сабли дела тоже были не очень хороши, но учителя были рядом. Подсказывали, подправляли стойки, положение рук, то есть, обучали братьев по ходу сдачи экзамена. Затем вступающих в ряды Запорожского казачества подводили к одному из трёх атаманов. Те задавали вопросы, от ответов на которые зависело судьба или нет человеку стать казаком. Удивительно было то, что ни один из сотни, даже те, кто ранее проштрафился или не был допущен к полёту, не отказался пройти обряд посвящения в казаки.

Ну что же, казаки – люди православные, каждое серьезное дело начинают с молитвы. Так же было и на этот раз. Ранним утром два батюшки совершили Божественную литургию, исповедали, причастили спецназовцев, затем провели молебен во здравие, в окончание которого в конюшню и ворвались топтуны с ангажированной прессой. После игрищ, устроенных казаками, сотню вновь построили. Батюшка прочитал молитвословия "на начало доброго дела".

Атаман Всевеликого войска Донского обратился с напутственным словом к казакам и всем присутствующим:

– Мне горько видеть, что кроме таких вот редких станиц, традиции казачьих общин мало где соблюдаются. Оттого мужчины вырастают слабыми, не приученными постоять за веру, семью, правду и Отчизну, как их предки стояли. Нужно помнить, что казаки с младенчества воспитывали мальчика мужчиной-воином. Они учили его быть смелым, справедливым, уважать и слушать старших, не забывать свои казачьи корни, веру, традиции. Казак – голова, защитник, воин! В старые времена казаком мечтал стать каждый парень, но не всем это удавалось. Процесс посвящения был непрост. Он состоял из четырёх этапов по мере взросления сыновей: младенчество, 5 – 6-летие, подростковый возраст, юношество.

У вас не было возможности стать настоящими казаками. Вас не садили на коня, когда у вас вылез первый молочный зуб, принимая во «младенчество». Уже в полугодовалом возрасте отец опоясывал мальчика шашкой и сажал в седло своего коня, и мальчик, если он будущий казак, должен был удержаться в седле. Не говоря о более поздних этапах… Ваша задача – досконально изучить эти наши народные традиции и привнести их туда, где они были напрочь потеряны. Да возродится сильный казачий род на благословенных землях России и Украины!

Атаман Запорожского низового войска вышел вперёд и приказал Верзилушке подойти к нему. Передав ему папку, он велел вслух зачитывать текст присяги, находящийся внутри.

«Я …, вступая в ряды казаков Запорожского Казачьего Войска, обещаю честью запорожского казака перед Всемогущим Богом Иисусом Христом и перед Святым его Евангелием и Честным Крестом, чтобы помнить Архистратига Михаила и Богородицу и Христианскую Веру и свою молодецкую славу не потерять, но быть верным и неизменно преданным Войску Запорожскому и своему Отечеству!

Обязуюсь служить ему до последней капли крови, всеми силами способствуя славе и процветанию Войска Запорожского! Обещаю повиноваться Войсковому Кругу и избранному им атаману. Возложенный на меня Долг службы буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах только пользу Войска Запорожского и не щадя жизни ради Отечества!

Обещаю повиноваться всем поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушание во всех случаях, когда этого требует мой Долг Запорожского казака и войска! Обещаю быть честным, добросовестным, храбрым казаком и не нарушать своего обещания из-за корысти, родства, дружбы или вражды.

В заключении данного мною обещания, осеняю себя Крестным Знамением, целую святое Евангелие, Честной Крест и ниже подписываюсь…»

Атаман Всевеликого Войска Донского вновь взял слово:

– После того, как вы приняли присягу, следуя древней казацкой традиции, вы должны пройти ещё одно самое последнее испытание. Объяснять не буду. Сами всё увидите. Испытывать Вас должен ваш запорожский атаман, но перелом ключицы не позволит ему это сделать. Не возражаете, если вашего атамана заменю я?

Ответом было молчание.

– Ну раз возражений нет, тогда приступим, – сказал атаман Запорожского низового войска и скомандовал, – Первый пошёл.

Двое местных казаков развернули Верзилушку лицом к атаману Запорожского войска. Приказали встать на одно колено перед ним. Когда капитан выполнил приказ, атаман вынул из ножен саблю и трижды опустил её клинок на его левое и правое плечи. Затем, те же два кубанских казака нарочито грубо взяли под руки Верзилушку и подвели к атаману Всевеликого войска Донского. Они силой заставили его согнуть спину перед атаманом со словами: «Не вздумай заорать или застонать. Терпи». И тут он услышал свист нагайки, которая опустилась на его спину и немало обожгла кожу. Если бы не предупредили, Верзилушка точно бы заорал. Но ему удалось-таки подавить крик в своём возмущённом состоянии. За первым хлестким ударом последовал второй и третий удары. Такого он не ожидал! Хотя, если честно, где-то и слышал о таком обряде. Как бы там ни было, он смиренно старался вытерпеть боль. Четвёртого удара не последовало. Ему позволили выпрямиться, затем поочерёдно подвели ко Кресту и Евангелие, затем к иконе Божией Матери «Покрова» и к иконе Архангела Михаила. После того, как он приложился ко всем святыням, его подвели к флагу. Он вновь встал на одно колено и поцеловал знамя Запорожского войска.

После этого его отвели в сторону и отпустили. Через несколько секунд к Верзилушке присоединился ещё один претерпевший боль и прошедший посвящение, а потом ещё один, и ещё один… не пощадили даже раненого Детинушку… Наконец, вся сотня встала в строй. В завершение таинства обряда, протоиерей Николай окропил святой водой все казацкие знамена, какие были на лугу, всех участников и провозгласил многолетие новым казакам, а также всем казакам Кубани, Дона, Запорожья, Сибири, Урала и так далее.

***

Только теперь прессе разрешили подойти к атаманам, чтобы задать вопросы. Кроме тех, кто прибыл с топтунами, здесь были корреспонденты местных СМИ и Таманской казацкой кинокомпании.

Трудно переоценить, какую благодатную почву для оппозиционной прессы, преподнесли все эти этапы обряда посвящения в казаки. Мало того, что агрессоры граждан Украины несколько раз ставили на колени, так ещё и агрессивными плётками своими били, и саблей чуть уши им не отрубили. Одержимые яростью, они ринулись допрашивать атаманов. Но те только посмеивались, говоря: «Так поступали наши предки, там и нам завещано поступать.»

Увидев, что плечо атамана Запорожского войска находится в гипсе, а рука – на перевязи, молодой журналист, ощущая всемогущую поддержку видеоблогера с камерой, спросил:

– Скажите, вы же прибыли из Украины во главе группы делегатов Международной конференции по вопросам мира?

– Так точно, молодой человек, – спокойно ответил атаман.

– А что случилось с вами потом? Куда вы исчезли?

– Мы? Никуда мы не исчезали. Перед нами стояла задача – завоевать Кубань.

– Что? Завоевать Кубань? Вы не ошибаетесь?

– Нет, я не ошибаюсь. Глава Всея Украины поставил перед нами именно такую задачу.

– И… что? Вам удалось её выполнить?

– В каком-то смысле – да. В каком-то – нет. Возможно вам трудно будет это понять, но Кубань стала нашей с самого первого дня пребывания здесь. Такого чувства, что мы дома, такого близкого родства с теми, кто населяет благословенные земли Кубани, мы нигде не испытывали. Мы все вместе кричали: «Кубань – наша!» Вся Россия – это наша родная земля! А Кубань – тем более, к тому же населяют выходцы с Малороссии, то бишь Украины. С этим не поспоришь.

Так вот, чтобы мы могли по-настоящему завоевать Кубань, нам нужно было, как минимум, стать настоящими запорожскими казаками. Вы историю в школе учили? В восемнадцатом веке, после того, как была распущена Запорожская сечь, большая часть запорожцев – её жителей переселилась на Кубань. В двадцать первом веке складывается ситуация, когда нам, украинцам, заново предлагают завоевать Кубань. Но как может сотня безоружных людей что-то завоевать?

Вот мы и постарались: в краткие сроки мы научились саблю в руках держать, на коне скакать… Вы же сами всё видели. Сегодня мы прошли обряд посвящения в казаки. Перед вами – признанная кубанским и донским казачеством – украинская сотня Запорожского войска. Вернёмся на Украину – создадим много таких сотен. Кубанцы – народ гостеприимный! Всегда ждут нас, украинских казаков, с распростёртыми объятьями! А какие добрые пироги их казачки пекут – пальчики оближешь! А вино какое доброе в их подвалах хранится!..

– Понятно-понятно, что ничего не понятно, – перебил атамана молодой амбициозный журналист, чтобы задать следующий вопрос, – А как вы оказались в застенках «Лесной тюрьмы»? Условия здесь – прямо скажем – не очень… И что с вашей рукой? Вас пытали?

– Ну да, нам пришлось во всём повиноваться кубанским казакам. Они для нас придумали целую программу испытаний. А рука… Не обращайте внимания. Об этом я поведаю соответствующим органам по прибытию в Украину.

В этот момент в районе полевой кухни кто-то ударил в походный колокол. Это означало, что пришло время обеда. А так как многим из участников праздника сегодня и позавтракать некогда было, они с удовольствием поспешили к полевой чудо-кухне. Откланялся и атаман Запорожского низового войска. Задание было выполнено. То, что было намечено, то было и вброшено в информационные потоки оппозиционных СМИ. Оставалось дождаться утреннего выхода украинских газет.

Над лугом зазвучала нехитрая народная мелодия. Женские голоса затянули жалостливую песню о горькой судьбе молодой казачки, не дождавшейся суженого с войны... Концерт ещё был впереди.

***

(Продолжение следует)

1.0x