1. ***
Съехались атаманы на Всеказачий Круг со всей Руси великой. И Донские, и Запорожские, и Кубанские, и Сибирские, и Забайкальские, и знаменитые рязанские казаки Розанова, и все какие есть другие казаки прибыли на высший казачий военный совет в секретный пункт назначения.
И стали они думу думать, стратегическую линию вырабатывать, как им дальше верой и правдой Отечеству служить, как земли свои исконные охранять, веяния западные с их ценностями нетрадиционными в них не пускать…
– Али мы, Запорожские казаки, боле не хозяева на своей земле? Почему нам из-за бугра приказывают что и как нам делать, куда идти и куда интегрироваться? – вопрошал атаман Запорожского Казачьего Войска так, что стены секретного зала дрожали.
– Не бывать такому!
– «Не атаман при булаве, а булава при атамане», – вскричали с мест атаманы.
– «Казак – не конь, его не зануздаешь!» – тонким фальцетом взвился молодой атаман, хвастаясь знанием казачьих прибауток.
– Верно! – поддержали его с задних рядов, – Казака за узду к водопою не водят! Он сам решает куда и когда ему ходить, из какого источника пить.
***
Держал слово на кругу и атаман Всевеликого Войска Донского:
– Али мы, Донские казаки, не должны постоять за веру свою православную, за земли свои исконные? Али пустим в свои станицы супостатов порядок свой фашистский устанавливать? Али русских людей по-русски говорящих не защитим?
– Не бывать такому! – во второй раз вскричали атаманы. – «Казаки только Богу сдаются», а супостатам разным – да ни за что!
– «Казак скорее умрёт, чем с родной земли сойдёт!» – рассыпали по залу народную мудрость казаки.
Третьим слово держал атаман Кубанского Казачьего Войска:
– Неужели мы, Кубанские казаки, да не вступимся за братьев наших Донских, не придём на помощь, когда вороги их дома осаждают, из всех пушек палят?
– Не бывать такому! – в третий раз вскричали атаманы. – «Казак за казака горой стоит!»
– Потому и пришли на Донбасс, когда с высоких колоколен набат зазвучал, – признавались кубанцы.
– Да и мы, казаки Сибирского Казачьего Войска на помощь Донским казакам пришли! Потому как предки нам завещали помнить: «Казак казаку брат, а на войне – во сто крат!» – не остались в долгу сибирцы.
– И мы пришли… Казаки лихи не только речами, но и мечами, – не отставали атаманы других казачьих формирований.
– И мы там были и лучших казаков своих хоронили… – раздавалось из зала.
2. ***
Атаман Всевеликого Войска Донского поднял руку с зажатой в кулаке нагайкой, со свистом и хлопком стеганул ею по полу, подождал пока смолкнет гомон и только тогда рубанул с плеча правду-матку.
– Э-эх! Не всё так замечательно на деле, как нам хотелось бы здесь показать да друг перед другом удалью казацкой прихвастнуть.
Лицо его потемнело от тяжких мыслей многопудового военного бремени, что на плечах полковничьих лежало.
– Страшное вершится на наших землях! – продолжал он, – И Станицу мы свою супостатам отдали, и казаки наши, чего греха таить, друг с другом воюют, друг на друга через прицел смотрят, на гашетки нажимают. Неужели терпеть такой позор и дале будем?!
– «Казаки от казаков ведутся!» А откуда они возьмутся, если друг друга поубивают? – отвечали атаманы.
– Супостаты эти уже и на веру нашу покушаются! Того и гляди, в раскол всех пустят, – говорили другие.
– Действовать пора! Дружно, сообща! – предлагали третьи.
Богатырь Станичанский слово взял и так сказал:
– С давних времён ведётся, что «Казак-донец и швец, и жнец, и на дуде игрец, и в хоре певец, и в бою молодец». Только и на нашем берегу казак-донец, и за Донцом – такой же казак-донец в окопах сидит. Ему приказы преступные отдают, он исполняет. И тот и этот молодец оборону пятый год держат. Устали-поди держать уже. Ушёл бы казак домой к чернобровой казачке своей под бочок, да супостаты киевские не пускают, всё войну продолжают. Говорят: «Ты ещё жив, потому служи. А вот как помрёшь, тогда и домой пойдёшь!» Душа, говорят, завсегда попрощаться к родным прилетает. Заканчивать эту междоусобицу пора, пока живы казаки наши.
После таких слов печали в зале прибавилось. Сидят атаманы, головы опустив, думы думают. С правдой не поспоришь. Но и не в казачьих традициях соглашаться с тем, что всё плохо и ничего исправить нельзя.
– Ну и чего пригорюнились? – вдруг отозвался самый старший из атаманов, – Али выхода из темного подвала никогда находить не приходилось? «Мир крив, а Бог его выпрямляет. Враг глуп, а казак его вразумляет!»
Вроде не громко сказал, но не остались его слова неуслышанными. Враз в его сторону атаманы оборотились.
– Ты, Макар Макарович, много на своём веку повидал, много где побывал, много где повоевал, – обратился к нему атаман Всевеликого Войска Донского, – а вот скажи народу, приходилось ли тебе миром споры решать, мир на земле устанавливать?
– Сам с усам да при погонах, сам знаешь, что все войны миром заканчиваются. Другого конца войне не придумано ещё. Но мир, он ведь тоже разный бывает. Бывает победный, а бывает позорный. В нашем случае, туточки тоже два мира вырисовывается: или до победы стоять – и дальше казакам друг друга убивать – или к миру супостатов принуждать.
– Ну, это всё теория…
– Хм-м… Приходилось мне и на практике видеть, как по старой казацкой науке, забытой теперь, непримиримых врагов мирили.
– Ну и как?
– Задир, что войну начинали, за хлебосольный стол сажали, поили, кормили, сильно «уважали». Ха-ха! А из-за стола вставать давали тогда, когда мировую грамоту подписывали. В отхожее место захочешь, а тебя из-за стола не выпускают. Чтобы позора избежать – всё что надо подпишешь!
Зал взорвался хохотом, постепенно переходящим в гогот и обратно...
– Вот это да! Ха-ха-ха! Хитро придумано. Хо-хо-хо! Подходяще. Га-га-га! Может, и нам врагов заклятых, правителей наших за один стол усадить? – хохоча и гагача спросил атаман Сибирского казачьего войска.
– А что толку? Бестолку с киевскими марионетками во власти за стол переговоров садиться, мировую подписывать! – ответил кубанский мудрец Макар Макарович, – Что бы они нам здесь не пообещали, какие бы грамоты не подписали, война всё равно продолжится…
– Почему? – удивились атаманы.
– А кого мнение марионеток интересует? Кто их спрашивать будет? Хозяева знают за какие верёвочки кого и когда дёргать, чтобы войну продолжить. И всё тут.
– Ну вот… – огорчились атаманы.
– Плохо дело. Неужели нет у нас никакого метода войну эту победить? – спросил Атаман Кубанского войска.
– Хм-м-м… Тут крепко подумать нужно, – почесав затылок, ответил старый атаман.
3.
***
Задумался Макар Макарович. Трубку табаком набил и пока всю не скурил, ничего не говорил. А вот как докурил, так и заговорил:
– А вот скажите, други мои, уродила ли лоза на ваших виноградниках?
– Уродила, Макар Макарович! Сгнить гроздьям не дали, добрый урожай собрали. Вино в подвалах добре играет, к зимним праздникам созревает. Добро пожаловать в гости! – отвечали атаманы южных казачьих станиц и юртов.
– А скажите ещё, добрый ли урожай пшеницы на наших полях вызрел?
– Так точно! Добрый урожай на наших полях вызрел. Колосу сгнить не дали, собрали, обмолотили, в амбары «царицу полей» спать уложили, муку мелем, из неё добрые пироги печём, на стол ставим, добрых гостей угощаем! – отвечали атаманы как северных так и южных юртов.
– На стол, говорите, ставите? Быть добру! А если к добрым пирогам ещё и вино доброе из добрых подвалов поднять?
– Хмельно говоришь, Макар Макарович! Сытно так. На целый пир-горой тянет. Каждому из нас за таким столом любо оказаться! – за всех отвечал атаман Всевеликого Войска Донского.
– Любо! Любо! – вскричали другие казаки, – Никто не откажется от такого пира.
– Вот вам и Божий знак! – тыча пальцем в небо, провозгласил кубанский мудрец.
– Это какой такой знак? – не поняли атаманы.
– Добрый знак! Очень даже добрый, такой, что всё зло, что на землях наших исконно русских разгулялось, победить может. А скажите ещё, как думаете, много ли народу за таким столом собрать можно? – хитро прищурившись, спросил старейшина.
– Так ежели каждый хозяин каждого дома каждого юрта такой стол накроет, так весь наш народ за таким столом и поместится.
– Весь народ, говоришь? Это хорошо, что весь наш огромный народ за столом хлебосольным поместится.
– Не томи уже, отец… Говори, что надумал, – взмолились атаманы.
– А то ещё не догадались? – по-доброму усмехнувшись, спросил старейшина.
– Никак нет, Макар Макарович. Мыслей много в голове крутится, да совпадают ли? Пока не ведомо.
– Ладно, слушай, казачий бомонд. Никакой войны! Миром будем воссоединять народ наш разорванный. Говорите, украинцы мечтают Кубань нашу завоевать? Корни украинские свои у нас видят? Это хорошо! Придётся им вспомнить, что земли эти запорожским и другим казакам, которые охотно переселялись на Тамань, в низины реки Кубань, Российская императрица Екатерина II подарила. Как российские земли российским подданным дарены были за заслуги ратные перед Отечеством. Им, видишь ли, дарят, а они от ума «великого» через три века завоевать их снова собираются.
– Та мечтать то одно, а завоёвывать – другое! Граница – на замке. Надёжном таком! А силой Кубань нашу взять – силёнок у них маловато. Не томи, отец, говори в чём секрет.
– Ладно, поясню… Только склоните головы свои удалые к моей поближе, чтобы нас никто не подслушал, планы наши раньше времени врагам не выдал.
Пошептались-пошептались атаманы между собой, да весёлыми-превесёлыми спины разогнули. Тотчас за бумагой писчей дежурного есаула отправили. По старой казачьей традиции под дружное «бу-га-га» письмо «Голове Всея Украины» написали да с засланным казачком по секретному коридору послали.
Через пару дней Всеказачий Круг завершил свою работу. Разъехались атаманы по своим станицам. Кто в окопы сырые, кто в семьи свои вернулся. Но и те и другие стали новости ждать о том, как Голова марионеточный* письмо от Атаманов Всеказачьего круга получил.
*Петрушка — перчаточная кукла, персонаж русского народного кукольного театра, главный герой одноимённого комического представления.
