По- арабски замысловатый азимут, направлением на север, всё пытался выяснить истинный смысл её загадочной красоты, а она…, она беззаботно шла по длинной широкой стальной дороге, уложенный прямо на ершистый гравий , от сбегающего ступеньками к морю белоснежного апарт- отеля к очередной морской буровой платформе. Синее море спорило с синем небом о загадочном происхождении её фамилии, а какой то озорник включил песню и теперь замечательная синева слов расплескалась и накрыла всех с головой. Загадочная и легендарная грузинская царица бережно передала ей через вереницу веков своё прекрасное имя и пусть традиционная бутылка игристого шампанского разбилась лишь с третьего раза, всё равно это не могло испортить праздник и хорошее настроение. Смущённый загорелый парнишка- Золотой затон, немного волнуясь, всё пытался сказать её заветные слова признания. Она восторженно говорила, как будто пела с привычной оперной сцены, а озорной ветер всё пытался сорвать с её шеи и унести к облакам белый шёлковый шарфик, как символ надежды и вечной любви.
Три опорные колонны буровой, как мифические атланты, где-то на высоте сто пятьдесят метров упирались в небо и играли в пляжный волейбол с облаками. Наматывая на руку стальной трос, чихала простуженная пневматическая лебёдка и как на качелях в парке, на талевой системе качались бурильные колонны. Будто добродушный бурый медведь в берлоге, укрывшись стальным пологом навеса, спит красавица-буровая лебёдка. Пусть ей, синеглазой труженицы моря, снятся только хорошие добрые сны и отчаянно пытаясь обогнать рассвет, на голубом серпантине неба уже появился первый утренний вертолёт, а заботливая нежная мама – вертолётная площадка уже раскрыла, радостно летящему навстречу ей малышу, свои объятия.
