ШИК, БЛЕСК И ТРУ-ЛЯ-ЛЯ РЕНОВАЦИЙ.
НА ФОНЕ ВЫЖИВАНИЯ
По письму Дмитрия ВЫРОДОВА из села Шелаболиха, Алтайского края
Взбудоражена Москва.
Ре-но-ва-ция!
Что за зверь? Тем более, по-русски-то говорить с народом ныне разучились. Теперь у нас все — или по-английски, или по-ученому. А как это реально будет выглядеть: грабить будут? Или обсосанную конфетку дадут? Прямо сказать нельзя?
Но реновация, заглядываем в словарь — это ломать. А ломать — это не строить.
А если что строить, то, очередной торговый центр, Рублеву ли очередную, феерический ли мемориал. Во славу или память кого? В память если — то естественно жертв сталинизма. Во славу если — то во славу тех, кто привел нас к нынешней счастливой жизни.
Что до реновации, то она давно прошла по стране. Вволю по ней погуляла. Только ее никто не замечал. Или она называлась по-другому.
И ломали где не какие-то там пятиэтажки. Ломали заводы. Города… Знаковые объекты.
На месте Красноярского комбайнового завода (до сих пор не могу прийти в себя от такой яркой новости) отгрохали элитный жилой район.
У нас на месте БАМЗа, когда-то крутенького и с иголочки завода в центре города — торговый центр.
(Аварийное жилье может спать спокойно).
Теперь вот надо огромный стадион около вокзала грохнуть.
Тоже само собой — под элитное жилье.
Речной вокзал. Растут разом и рога и копыта. Тоже — под элиту.
Рассказывает родственница, невысокого полета коммерсант из Новосибирска, которая в поисках лучшей доли вместе со своей подругой (Особо отмечу — беременной! Рынок на дворе! — кто кому приболел — а жить то хочется!) объехала весь Дальний восток. Как там? — ей, как к очевидцу вопрос. Дорог нет. Заправок нет. Лупятся кругом глазницами и поемами домов и корпусов угробленные города и промпредприятия.
— Расскажи Надя, — прошу я ее — про Северобайкальск. Я на Байкале был, но с другой стороны, в Байкальске, которому тоже, по моему, приходит каюк.
— Ха! — выразительно говорит она. И больше из ее рассказа жалея бумагу, я ничего пересказывать не буду.
Да и что мне Северобайкальск. У нас что, рядом лежащий Рубцовск лучше?
Обе они, женщины из русских селений. А путешественники от нужды. Почище Конюхова, — или кто там у нас еще ныне в знаменитых путешественниках числится? — на внедорожнике по бездорожью доехали они до Якутска, и прорывались на Магадан, но не могли проехать через хребет Сунтар-Хаята. Где бездорожье, рассказывает, всему бездорожью бездорожье.
А где, слушаешь ее, возникает вопрос, государство?
Оно ничего не строит? Оно, с важностью в лице, скажем так, создает сегодня инвестиционный климат.
Который, черт возьми, схож с климатом в расхожем понимании этого слова.
Знаете, как мы все с вами заживем в 2075 году?
В соцсетях явно разучившийся писать и читать «народ»(!) щебечет:
«Народ не хочет ни влево, ни вправо. Народ хочет «лучше»! И левые, любящие обещать золотые горы, почти никогда этого «лучше» дать народу не могут. Принцип «отнять у богатых и отдать бедным», работает две недели, пока всё отобранное не проедят».
Какой — вопрос? Вопрос конечно глупый. Известно какой.
Демократия уже сама по себе, если смотреть на преуспеяние и мотовство нуворишей глядя в поднебесье их великолепия из сырого колодца социальных трущоб, куда себя народ в массе своей, согласно постулатам социального мазохизма загоняет сам — восхитительный апокалипсис.
Принцип «отнять у богатых и отдать бедным» — бесспорно порочен.
Куда как восхитителен принцип — «Отнять все последнее в пользу богатых у бедных!»
Потому что народ, уточним — богатый народ, знает, что так — «лучше».
И кто бы с этим спорил?
И пришел тут как нельзя, кстати, на ум Дима Выродов из села Шелаболиха, что пишет нам в газету свои страстные послания. Из села в глубинке, где все тоже самое, до последнего гвоздика, что неуклонным курсом созидается сегодня вокруг и около.
Он регулярно присылает свои труды. Пытаясь в них понять умом тот хаос, среди рыночного праздника некоторых, который нас там и сям окружает. Дима не Гегель. И даже не римский поэт Цинна. Читать его — непросто. Речь его в чем-то сродни речи героев Андрея Платонова. В самом деле, пишет он возвышенным и вычурным порой слогом.
Я не однажды спрашивал его с пристрастием: «Попроще, Дима, нельзя?»
И вдруг, читая материалы про реновацию и все прочее, что с ней состоит в задушевном родстве, понял – нельзя!
Если проще сказать, получится, по-моему — непечатно.
А если печатно, то приходится вычурно растекаться по древу.
Вот отрывок:
ПУТЬ РОССИИ НЕИЗБЕЖЕН
XXI век человечества, как жизнь, и развитие в природе, включающие в себя и медленную эволюцию, и быстрые скачки (перерывы постепенности), ведет борьбу противоположностей — концепции капитализма, которая «…мертва, бедна, суха» и актуальности социализма. Ибо только социализм дает ключ к «самодвижению» всего сущего, к уничтожению старого и возникновению нового!
В России сегодня оппортунизм замазывает противоречия и язвы капитализма, что приводит к отрицанию революции, заменяя ее реформами в угоду эксплуататорским классам. Именно подпитка для революционной борьбы не может обрести начало перехода одного качественного состояния в другое, для ведения последующей эволюции. Анархизм в стране ведет свою буржуазную работу тайком, ютясь в каждом доме для подтопки жизни, чтобы пролетариат не встал на истинный путь.
Сама же ситуация в мире как раз и говорит об обратном: две неразрывно связанные формы развития — эволюция и революция созревают по пути движущей силой развития противоречия, присущего всем предметам и явлениям действительности. А назрел ли в России образ ради революции пролетарской? Вот современная Русь-матушка измочалила все население в извращенном быту материальных оков: «Денег нет!», цены растут, население спивается, частная собственность не уживается, власть коррумпирована, зарплаты низки, слово «патриот» отсутствует в конституции, население вымирает. Но масса не освобождена и не может еще двинуться на путь с лозунгом «Всё для массы!», поскольку личность не свободна.
Масса просто в гипнотическом состоянии по информационной войне. Нейро-лингвистическое программирование головного мозга вершится среди россиян, отчего психология населения выбита из колеи. Но личности выживают и некоторые видят способ восстановления мощной державы нового образа. Значит, время движет этап пролетарского подъема ради отторжения буржуазного попечительства государства. Придет это к нам на родину извне или политический курс сковырнут внутренние начала, покажет время. Пока же факт, что народ требует отставки власти, но идет на работу за нищею зарплату и говорит о третьем пути своего желания — «Нужен вождь! Нужен лидер!».
Наше государство стоит на защите интересов крупного капитала и экономической политикой содействует разорению мелкого собственника, который видит в государстве враждебную силу с ее антинародной политикой. Именно за последние 16 лет Россией было продано нефти на 180 триллионов рублей. Всего 80 достаточно, чтобы страну восстановить с «нуля». А сколько триллионов получено с продажи алмазов, золота, газа? Так где же и у кого эти деньги, это народное достояние, как его зовут в «Газпроме»? Это наш государственный капитализм и есть, ведущий страну в яму, а народ в нищету. Чтобы глядеть вперед, обратим взор пылкий и яркий к литературной и всегда замечательной классике. Скажем к «Истории государства Российского» Алексея Толстого. Вот более чем стародавние исторические фигуры, казалось бы, давно забытого времени, но не потерявшие своего лоска. «Мы перемены в нем дождались, Но пользы нет и нет пока: Переменили ямщика, А клячи прежние остались». «И стал княжить он сильно, Княжит семнадцать лет, Земля у нас обильна, Порядка ж нет как нет». Ох уж эти пастыри — они пасут народ по усмотрению буржуазии с безликой командой, которая лишь только — никто.
Под шум всевозможных совещаний, концертов, тостов и других политических сюрпризов, прекращается русловое течение жизни, а вся она уходит внутрь, но не для работы самоусовершенствования, а для того, чтобы переполниться внутренними болями. «Приемами не сладок, Но разумом не хром, Такой у нас порядок, Хоть покати шаром!» И умственный, и материальный уровень страны, несомненно, понижается; исчезает предусмотрительность; разрывается связь между людьми, и вместо всего на арену появляется существование в одиночку и страх перед завтрашним днем. Все это, конечно, равносильно доброй войне. А какой?
Россия как класс разлагается, слабеет, стареет и становится лишним грузом в жизни населения со своим строем правления, который себя изжил и необходимо обрести новое начало: народ в депрессии, уже не может терпеть с восхищением от власти решений. Внешние условия России уже поменялись, как и само положение людей, а значит и сознание, мысли и желание начинают вести оборот в устройства против либерального курса на фактах положения общественных условий. Стремление и значение черпают из экономического положения активную роль за новую жизнь, чтобы в корне изменить нравы, «обычаи» и политические порядки. Путем отторжения капитализма является только борьба пролетариата. Всеми доступными средствами: забастовка, бойкот, манифестация, демонстрация, участие в представительных учреждениях и пр.
Воля в народной русской среде дает повод для социальных перемен! Свобода мысли и слова дает революционный настрой выступающих масс, тогда как пролетариат со своим решением растет. А страна сама идет к могиле, дает это знать история, и неизбежно потерпит поражение в своем «вещании» жизненных приоритетов для народа! Все дурное, неправое и безнравственное назревает под влиянием смуты, заставляющей общество метаться из стороны в сторону без руководящей цели, без всякого сознания сущности этих беспорядочных метаний.
Победа нового в России, так и в мире — прогноз в день грядущий ясен, не случайна, а закономерна в связи с исторической необходимостью; от простого к сложному, от низшего к высшему. В связи материальной жизни общества при его первичном бытие и духовной вторичной жизнью общества, отражающей это бытие — сформируют источник происхождения общественных идей и политических взглядов. И способ материальных благ будет необходим в потребности жизни людей, мобилизующей, организующей и преобразующей силе. «Вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет». (Нестор, Летопись, стр. 8). Вот наряд и будет. И он определяется как мировой социалистический интернационал, который просачивается в геополитике господства стран ради нового совершенства человечества в целом, где общество уйдет от прозябания и гниения. XXI век — век гуманности и совершенства. Мораль социальной справедливости обретает значимость. Научное превосходство выдает самодостаточность ради способностей для потребностей!»
Вот так пишет из глубинки простой русский парень (между прочим, он и есть народ, и никак не элита, научная и всякая там еще какая есть), в сердце которого — грусть, тоска, омываемая кругом пургой ученых слов. Элита, которая со спецом, или в специфику с народом так разговаривает (если еще разговаривает — народ нынче чаще всего потчуют праздниками эстрады и хохмой — решив, что с него и этого хватит).
В его текстах я вижу антитезу наукообразной вычурности, которой они нам объясняют— куда мы идем, или точнее, куда нас ведут хорошо устроившиеся в этой жизни люди.
А еще, читаю я его тексты, и встает во мне в полный рост еще одна фигура из литературной классики — лесковский Левша. Что-то родственное там просматривается, за его текстами.
Помните, как тот, жизнью и недугами измученый, писал государю письма, что сродни многим сегодняшним письмам и резолюциям:
«Государь! Ружья кирпичом чистить ни в коем случае нельзя!»
Ах, кому это было тогда интересно?
Как впрочем, и сегодня.
Когда одни заняты — выживанием.
А другие — умножением.
И преумножением.
