Но тут следует заметить, что изначальный мир был сотворен совсем иным. Он находился в Раю и представлял собой некую целостную Личность, Антропоса, Первочеловека, Пурушу. В этой райской целостности все личности должны были содержаться в одной, Единой, но не будучи чем-то поглощенным. Каждая Часть здесь выражала Целое, первая находилась в равновесии со вторым.
Однако, произошла катастрофа Большого Взрыва, Адам-Антропос был расчленен, Яйцо раскололось, Земля выпала из Рая. Так возник наш падший мир, который есть искажение изначального Мира. Это вселенная осколков, существующих в ужасающей, чудовищной космической тьме. («Неообщинная революция»)
Правда, в этой вселенной есть бытийный полюс – сверхличностный Принцип, Царь Мира, Вайшванара, Мельхиседек, Белобог. Именно благодаря ему наше бытие ещё существует.
Так вот, в этой оптике «стишок» про Шалтая-Болтая повествует именно о Большом Взрыве. (Как и «простенькая сказочка» о Курочке-Рябе и непростом-золотом яичке, см. «Страсти по девяти яйцам»)
Вот один только показательный момент – Шалтай-Болтай получает от Белого Короля подарки на дни «не-рожденья». То есть, он не рожден, но сотворен, как и положено Первочеловеку. А также бытийному, сверхличностному Принципу, вспомним, что Мельхиседек также не имеет ни отца, ни матери.
Теперь проанализируем сам космогонический «стишок», который изначально входил в «Сказки Матушки Гусыни» (XVII век).
«Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне»
Стена символизирует некую границу, отделяющую один мир от другого. Показательно, что сам Шалтай находится не по какую-либо сторону Стены, в одном из миров. Он сидит на весьма тонкой (указание на прозрачность метафизических границ) Стене. Шалтай как бы пытается подняться над мирами, но всё-таки сваливается, по логике вещей в один из миров. Но что же это за мир? Падение происходит во сне. В древних традициях существовало представление о том, что душа уснувшего человека путешествовала по мирам. К тому же, Сон – это маленькая смерть. Мир смерти – это тонкий регион Души (не райско-ангелического Духа), это Навь, Аид, Хель – мир «теней» - «информационных дубликатов» умерших. («Вторжение теней»)
Вот именно туда и свалился Шалтай-Болтай, где он и разбился. Антропос взорвался тогда, когда попытался познать мир Души, который находился вне полноты Райского Духа. («Существа стихий: «компьютеры» Змея»)
Идём далее.
«Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!»
Здесь указывается на главную «функцию» королевской (Царской) власти – собирать воедино мир, разнесенный на осколки Большим Взрывом. И в данном плане личностный Царь уподобляется сверхличному Принципу, бытийному Полюсу, Царю Мира. Сделать это полностью невозможно, поэтому королевская Рать и не может собрать Шалтая. (В английском «шалтай-болтай» («humpty dumpty») означает - «вещь, упавшая или разбитая и невосстанавливаемая».)
Антропос-Шалтай уже выразил свою волю к Падению, исправить её означало бы признать саму свободу выбора невозможной, а человека – всего лишь марионеткой Абсолюта. Но можно создать земной Символ утерянной Небесной Полноты, ведь символ реально выражает то, что символизирует, хотя и не тождественен ему. И таковым Символом является Царство – сакральная Империя.
Возможна только пародия на изначального Первочеловека. Именно такой Пародией следует признать нью-эйджевские упования на некое единое психофизическое существо грядущего, которое будет тождественно Мировой Душе.
В то же время, есть возможность приобщиться к Единой Личности – Ипостасти Христа (Нового Адама), соединившей в себе Божественную и человеческую природы.
После Большого Взрыва произошла вторая, уже метакосмическая катастрофа. Был свергнут и убит Царь Золотого Века – Кронос, Йима-Джамшид. Произошло это и по его вине – так, праведный Джамшид возгордился и захотел стать богом (Йима отказался стать пророком). («Миссия Третьей касты»)
Заметим, что и Шалтай-Болтай также весьма горделив, явно превозносясь над окружающими.
Наш сказочный Кощей, «чахнущий над златом» - тоже Царь Золотого Века, фигура неоднозначная. И его смерть находится в Яйце, после разрушения которого он умирает. («Революция пробужденных. Возвращение Государя по-русски». Главка 4.)
Но в Сказку, судя по всему, «закраласКощей и Горыныч, Царь и Змей»» некая инверсия. Кощея убивает не Иван Царевич - образ Царя Мира, его смерти более способствует другой Иван – Годинович. («Метафизический треугольник: Иван Царевич, Кощей и Марья Моревна»)
P. S. Горделивый Шалтай зря считал, что имя Алисы ничего не выражает. На самом деле здесь также содержится мощнейший символизм. («Символизм Алисы»)
