Сатана – первый революционер.
«Нет ничего более противного законам земной природы, как революция…»
Л. Тихомиров
О революциях 100-летней давности сказано, написано и показано чрезвычайно много. Отчего при обилии материалов и трактовок очень сложно не запутаться. Но есть смысл обратить более пристальное внимание на духовную сущность революции – на дух, ее воспламеняющий и питающий.
«Вставай, проклятьем заклейменный!» Коммунизм ассоциируется с именами Маркса и Энгельса. Кто они, с чьими именами делали революции? Обратимся к портретам пламенных борцов за счастья человечества, читая их переписку:
Маркс Энгельсу: «Старик твой сволочь! И с моей старухой ничего нельзя поделать, пока я сам не сяду ей на шею». Это о родителях…
Маркс Энгельсу: «Он (пролетариат) вынужден меня защищать от той бешенной ненависти, которую питают ко мне рабочие, т.е. болваны».
Энгельс Марксу: «Любить нас никогда не будет демократическая, красная или коммунистическая чернь».
Маркс Энгельсу: «Стая новой демократической сволочи. Демократические собаки и либеральные негодяи».
Энгельс Марксу: «Какое значение имеет партия, т.е. банда ослов, слепо верящая в нас? Воистину, мы ничего не потеряем оттого, что нас перестанут считать адекватным выражением тех ограниченных собак, с которыми нас свели вместе последние годы».
Маркс Энгельсу: «У меня ни одна душа не бывает. И это меня радует. Ибо долбаные сволочи человечества могут меня задолбать. Привет. Твой Карл Марк». Это о любви к человечеству, к «миру голодных и рабов»?
Как боролись за «светлое майбуття пламенные революционеры» 100 лет назад? Приведу несколько примеров с книги генерала Нечволодова Александра Дмитриевича: «В феврале 1917 года дивизия под моим командованием находилась перед городом Станиславом в Галиции. 2 марта раздалось внезапно громкое «Ура!» из австрийских окопов, проложенных местами всего в 200 м от нас. Так лагерь противника отмечал «чрезвычайно хорошую новость»: «Император Николай II согласился отречься от трона. Управление Россией приняло на себя Временное правительство»…
В Книге А. Нечволодов приводит рассказ солдата, за месяц до революции отбывшего в Ростов в отпуск. «Там 26 февраля группа молодых людей, «студентов» вербовала солдат на улицах и вокзалах, чтобы отвезти их в Петроград для борьбы «за независимую прессу и свободу». Студенты были переодетыми евреями. «На ростовском вокзале нам дали по 50 рублей, и в Петрограде, в Государственной Думе, нам дали еще 50 рублей, а на вокзале нам раздали винтовки и револьверы, которые были привезены на вокзал в грузовиках.»
Становиться понятным признание британского премьер-министра Ллойд Джорджа в парламенте, когда он «с чувством живейшей радости» приветствовал свержение русского Царя. Его слова позвольте тут привести точно из тогдашних российских газет: «Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мiра, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война»; раздались «возгласы одобрения». Комментируя это заявление, английская газета "Дейли ньюс" охарактеризовала Февральскую революцию как «величайшую из всех до сих пор одержанных союзниками побед… Этот переворот несравненно более важное событие, чем победа на фронте» (Новое время. Петроград, 1917).
Ну прямо как на Козье болото в Киев. Там даже, откушав нуландовских пирожков с «кулей во лбу» утверждали, что революция изменяет социальный строй. Но на Майдане в Киеве после «революции достоинства» это не произошло, режим сохранился. А о достоинстве... Какое достоинство, если людей унизили ценами, тарифами, мизерными пенсиями и зарплатами, далекими от обещанных европейских!
А теперь поинтересуемся: когда и откуда появилось слово «револю́ция»? Согласно этимологическим словарям, оно "заимствовано в Петровскую эпоху (уже у Шафирова, 1710 г.) из польского языка, где rewolucja от лат. revolutio «переворот»".
Существуют разные определения и толкования этого явления. Приведем некоторые из них.
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля говорится о нем так: «Революция — переворот, внезапная перемена состоянья, порядка, отношений; смута или тревога, беспокойство. Революция в погоде, в пищеварении, в общественном мнении, переворот. Смуты государственные, восстание, возмущенье, мятеж, крамолы и насильственный переворот гражданского быта».
А вот примеры из современных научных словарей: «Революция (revolution) – свержение существующего строя, связанное с переходом государственной власти от одного руководства к другому и способное повлечь за собой радикальную перестройку общественных и экономических отношений» (Политология. Словарь; 48).
Консервативные писатели и мыслители судили о революциях своего времени более строго и резко: «Что такое революция? Отвержение издавна существующего порядка, уничтожение вековых законов страны во имя какого-то прогресса, устранение дедовских преданий и обычаев и введение новых начал, зародившихся и даже не созревших в головах, наполненных несбыточными, утопическими идеями вроде Платоновой республики или бредней Жан-Жака Руссо» (Аскоченский В. И.; 4; с. 709).
«…я слово революция понимаю по-прудоновски, т. е. я называю революцией то стремление обратить всех людей в среднего европейца или тот процесс всеобщей ассимиляции, которые Прудон считает истинной целью человечества на земле…» (Леонтьев К. Н.; 22; с. 927).
У генерала Нечволодова интересна глава книги, для сегодняшнего понимания революций и геополитических событий, о Якове Шиффе, родоначальнике кафедр социальной экономики, создании типов «капитанов промышленности» для управления крупнейшими корпорациями. Главной идеей банкира и наставника Милюкова и Троцкого было «установления нового общественного порядка для всего человечества и объединения в «одних руках» управления и руководства всей экономической и духовной жизни.»
После поражения в войне и октябрьском перевороте многие искали причину успеха «большевицких жидомасонов». Генерал Нечволодов в своих выводах соглашается с А.И. Деникиным: «Отечество. Затуманенные треском привычных патриотических фраз, расточаемых по лицу земли русской, мы проглядели недостаток народа: недостаток патриотизма. После Брест-Литовского договора, не вызвавшего сокрушительного народного гнева, как при Б. Хмельницком. После инертного отношения русского общества к отторжению окраин, мало того – оправдание его; после польско-петлюровского договора и польско-советского мира; после распродажи русских территориальных и материальных ценностей международным политическим ростовщикам, когда золотой запас Российской империи большевики составами отправляли в банки Берлина…»
Да, если пропустить через сердце книгу генерала А. Нечволодова рассказывающей о «русской» революции и связях ее с всемирной деятельностью иудаизма, трудно не впасть в уныние. Но история не только подтверждает факты торжества Антихриста, но и спорит с ним, призывая к борьбе. И надо помнить, что уныние не только грех, но и поражение… А как утверждает Б. Смолин: «Коммунисты готовятся отпраздновать 100-летие своего прихода к власти. Это их внутрипартийный, «внутрисемейный» шабаш. Нам же, непартийным гражданам, наконец, необходимо вынести свой исторический приговор октябрьскому эксперименту.» Или будем праздновать шабаш Сатаны?
