двойной клик - редактировать изображение
Такие беседы надолго остаются в памяти. И не только познавательность и доброжелательность преображает её участников, но и то необъяснимое чувство обретения крыльев, позволяющее с лёгкостью устремляться ввысь. Перед глазами знакомый с детства образ: стая белых голубей на фоне синевы неба делает круг над любимым Луганском. Так и слышатся слова песни И. Дунаевского на слова нашего земляка М. Матусовского «Летите, голуби», и кажется только сейчас, пройдя через испытания войной, ты до конца понимаешь посыл этих бессмертных строк:
Летите, голуби, летите,
Для вас нигде преграды нет.
Несите, голуби, несите
Народам мира наш привет.
Пусть над землею ветер стонет,
Пусть в черных тучах небосвод,
В пути вас коршун не догонит,
С пути вас буря не собьет.
Во имя счастья и свободы
Летите, голуби, вперед.
Глядят с надеждою народы
На ваш стремительный полет.
Летите, голуби, летите
В лучах зари и в грозной мгле,
Зовите, голуби, зовите
К труду и миру на земле.
Радость творческого интеллигентного общения и духовного единомыслия в стенах Луганского национального университета имени Тараса Шевченко подарили мне доцент кафедры украинского языка и общего языкознания Шкуран Оксана Владимировна и студенты четвёртого курса – Дарья Баранник, Анна Протазюк, Екатерина Алябьева и Кристина Фощий. Все они только что вернулись из Луганской школы №27, где проводили встречи со школьниками на тему «Читаем православную книгу».
Девушки всерьёз увлеклись чтением православных художественных книг. За лето они прочитали четыре тома протоиерея Александра Торика «Флавиан», трилогию Юлии Вознесенской «Юлианна», трилогию Никоса Зерваса «Дети против волшебников», «Кадеты Точка Ру» и «Греческий огонь» и др. Проникнувшись их содержанием, они проявили интерес к популяризации православной литературы в школах нашей республики. Обсудив формат проведения с преподавателем Оксаной Владимировной, девушки отправились с проектом«Читаем православную книгу» по приглашению в некоторые школы Луганска.
– Вы эти книги прочитали как домашнее задание или вас что-то на самом деле удивило в них? – задала я вопрос студенткам.
– Удивило, конечно! – поспешила уверить Дарья. – Если бы было не интересно, то мы бы не стали дальше читать, несмотря на уважение к преподавателю.
– Это уже второй педагогический проект, – пояснила Оксана Владимировна, в котором девушки принимают самое активное участие. Первым был – «Мат – не наш формат». Студенты с этой программой побывали в 12 школах Луганска, более пятисот школьников задумались о пагубности инфернальной лексики. Участники проекта объясняли школьникам священное значение слова, как важно правильно употреблять их в речи, насколько пагубно влияние матерной лексики, «олбанского» (искаженный русский) языка, который все больше пользуется популярностью в интернете. В соцсетях молодёжь зачастую употребляет «олбанские» слова: пишут «привед» вместо «привет», «красавчиг» вместо «красавчик», «есчо» вместо «ещё». Идёт сознательное искажение глубины и священности русской речи. Дети начинают запоминать неправильное написание и проговаривают потом эти искажения, специально делая на них акцент. И в результате, искажение слова ведет к деструкции личности.
– И как вас воспринимают дети с такой информацией?
– Поначалу они очень остро реагировали на некоторые слова, - поделились впечатлениями студентки, – мы им рассказывали о том, что, на первый взгляд, они кажутся безобидными, достойными для употребления, а на самом деле – пагубными. Ведь не даром исследования врачей показали непредвиденные ситуации с послеинсультными больными, лишенными дара речи, но не лишенными возможности извергать матерные слова. Мы вместе с подростками просматривали видеоролик с толкованием некоторых инфернальных слов, в котором преподаватели вуза активно и доступно пропагандировали чистоту языка без плохих слов. Мы говорили о многих словах, например: слово «зараза» образовалось от слова «заразить» – то есть убить; слово «мымра» первоначальное значение имеет «угрюмый», а «пацан» в переводе с польского означает «раб»; слова «падло», то есть «падаль» или «стерва», опять же буквально «мертвечина». Вспомните, у нас в нашем языке есть слово «стервятник» – питающийся падалью и др. Всё это говорит о том, что многие слова в современном мире претерпевают значительную трансформацию не в пользу языка.
– В речи современного человека, – продолжила О.В. Шкуран, – все чаще употребляется инфернальная лексика, то есть «адская, из преисподней». К этой лексике относят такие часто употребляемые слова, как «мразь» - от слова мёрзлый, то есть мёртвый. Когда мы произносим эти термины, мы желаем человеку смерти, но убиваем ими, прежде всего, себя, свою душу. Согласитесь, с таким значением бранные слова естественно применять только к недругам. Совершенно неестественно, когда такими словами называют друг друга пусть и поссорившиеся, но все же родные люди, вовсе не имеющие намерения убить друг друга. Но ведь слово само по себе имеет силу, энергию. И называть живого мертвым без последствий не получается. Так чего ж удивляться, что после таких слов наши дети, отцы, мужья, жены болеют, хиреют... Немудрено. Сами мы в семейной брани накликиваем на них беду, словом нарекаем их мертвыми.
Ученые называют эти термины словами с мёртвой энергетикой. В православном понимании мы говорим, что такие слова нарушают сакральность (святость) языка. Напрмер, арамейский, латинский, церковнославянский и русский и др. языки считаются сакральными. Русский язык – это, скорее, продолжатель церковнославянского языка, потому что в нём сохранилась значительная часть церковнославянизмов. Задуманность этого языка в том, что люди, употребляя священные слова, реализуют главную функцию слова – любовь.
Страшнее этого для души матерная ругань. Это, во-первых, открытое именование детородных органов, что издревле в человеческом обществе считалось признаком наглости, нечистоты. Само слово «наглый» означало человека, способного обнажиться, явиться нагим на людях. Наглого русские с брезгливостью сторонились, как нарушившего завет целомудрия.
На протяжении тысячелетий отношения в семье у многих славянских народов были основаны на строгой верности. Блуд наказывался лютой смертью или в лучшем случае битием. Блуд являлся несмываемым позором для всего рода. И потому до сих пор сохранилось оскорбительное наименование «ублюдок», то есть рожденный в блуде. Даже намек на блуд – оскорбление. А матерщина – это уже не намек, это обвинение, это бесчестие семье и роду оскорбляемого.
Вот такая немаловажная, страшная тенденция происходит в нашем обществе, поэтому мы сейчас и занялись этой проблемой, рассказывая людям о сакральности русского языка. Наши студенты, в частности, пишут сейчас бакалаврские работы на эти темы, например, влияние библеизмов на разговорную речь провинциального человека, семантическая динамика и искажение Евангельского понимания.
Рассказ своего любимого преподавателя дополнили ученицы:
– Благодаря Оксане Владимировне, которая познакомила нас с книгой проф. В.М.Мокиенко «Лепта библейской мудрости», мы с прошлого года включились в наш лингвистический эксперимент. Именно петербургская научная школа поддержала такие исследования не только в российском обществе, но и в европейских странах. Мы не хотели оставаться в стороне. Когда подвели результаты мониторинга, то оказалось, что протестантская Европа знает Евангельские тексты лучше, а российское студенческое сообщество с трудом воспроизводит этимологию библеизмов. Оказывается, русские люди – носители священного языка – не понимают значения сакральных выражений. Но в этом вина лежит не только на них самих, но и на тех страшных богоборческих временах. В нашей республике ситуация не лучше, но есть надежда на изменения, если об этом мы говорим в школах, колледжах, вузах и в СМИ.
В подтверждение Оксана Владимировна также привела примеры:
– Есть такая поговорка: «Кто не с нами, тот против нас». У нас в голове укоренилась советская интерпретация: «Если ты с нами не идешь, значит ты не наш друг». А ведь это библеизм. У него изначально было другое значение: «Тот, кто не с Христом, тот против Христа. Согласитесь, есть разница. А люди часто употребляют выражение в другом контексте. Это, с одной стороны, хорошо. Потому что библеизм жив и функционирует. А плохо то, что искажен первоначальный смысл. Ведь с Евангелия всё начинается!
Помните, как мы в советское время читали на киосках «Союз Печати»: «Книга – лучший подарок»? Это о чём говорит? Что у нас есть и было вот это сакральное отношение к книге. На Русь какие первые книги завезли? «Апостол» и «Евангелие». Из поколения в поколение нам передаётся сакральное отношение к книге. Поэтому люди должны читать книги священного содержания, а также книги, несущие в себе святость. А что такое эта святость в художественной книге? Это когда ты читаешь, например, Юлию Вознесенскую, и понимаешь, какие там положительные герои, какие они нравственные, какие они духовные. И ты тянешься за ними, желая стать таким, как они. Ты понимаешь, что живёшь неправильно. Вот это – настоящая книга!
Православная художественная книга – это необязательно о православии. Прежде всего, она содержит правильные слова для формирования нравственного и духовного фундамента личности. В современной светской педагогике нет четкого определения этих понятий. Нравственность – это набор определенных моральных постулатов, которые мы используем в жизни. А духовность – это тяготение к Духу Святому. То есть, это когда мы стремимся к Богу и хотим избавиться от греха, от страстей и стать лучше. Поэтому, вот эта «правильная» литература, которую мы рекомендуем всем прочитать, она и относится к православной литературе.
Возвращаясь к теме сакральности и обесценивания значения слова в речи современного человека хочу обозначить то, что не все понимают негативное влияние таких слов. Поэтому нужно заниматься разъяснительной работой среди школьников и студентов. В прежние времена русские люди отдавали себе отчёт в том, насколько гнусно сквернословие, за него строго наказывали. При богочестивых царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче за сквернословие полагалось телесное наказание: на рынках и по улицам ходили переодетые чиновники со стрельцами, хватали ругателей и тут же, на месте преступления, при народе, для всеобщего назидания наказывали их розгами.
От духовно-нравственного уровня человека тоже многое зависит. Нельзя сказать, что у матерной лексики один источник происхождения. У нас что, сейчас не придумываются матерные слова или слова с негативной какой-то окраской? Даже сейчас, когда идёт война, мы одних называем «укропами», а они нас в ответ «ватниками», или наоборот. Честно говоря, даже трудно определить статус этих слов. Что это, сленг или другое какое-то словесное уничижение? Почему «ватники»? Происхождение этого слова – это те, кто ходит в ватнике или фуфайке. Имеются в виду шахтеры, рабочие заводов. То есть Донбасс у них ассоциируется с вечными трудягами. Но у нас много профессий, и много людей, которые не носят рабочую спецодежду. Мы же с вами не ватники!
Такая лексика не может звучать в культурном обществе, она очень пагубно влияет на человека. Он может ее продолжать употреблять, это дело каждого, но человек должен знать, что она влияет на его душу, разрушает его личность. Любая неформатная лексика ломает наш язык и ломает структуру человека.
В уникальном словаре живого русского языка Казак Луганский Владимир Даль показал все негативное отношение к таким словам: «Скверна - мерзость, гадость, пакость, всё гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад, вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; всё богопротивное». Трудно не согласиться.
В эту статью вошли первые пятнадцать минут нашего содержательного разговора за чашечкой кофе в уютном кабинете университета. К сожалению, размер газетного листа не позволяет познакомить со всеми темами трёхчасовой беседы. Оставим их на потом. Но, поверьте, я была счастлива узнать, что есть в Луганске такие люди, которые считают своим долгом рассказать нашим детям о том, о чём, в своё время, не рассказывали нам – о сакральности нашего родного русского языка. Бог в помощь, православные наши преподаватели и студенты!
Светлана ТИШКИНА
