Религиозность, сословность, народность (окончание)
Русские — это не нация (Nation), а пранарод (Urvolk)
Шпенглер определяет народы как «seelische Einheiten»[1] / «единства душевные»[2] и выделяет три типа народов в зависимости от возраста высшей культуры, к которой они принадлежат. Народы предкультуры Философ обозначает термином «пранарод» (Urvolk), к народам культуры применяет термин «нация», а народы периода цивилизации характеризует понятием «феллахи». Наиболее отчетливыми в своих жизненных проявлениях являются нации, наименее — пранароды и феллахи.
Пранароды представляют собой
"…jene flüchtigen und verschiedenartigen Verbände, die sich ohne erkennbare Regel im Wandel der Dinge bilden und lösen, die zuletzt im Vorgefühl einer noch ungeborener Kultur, etwa in vorhomerischer, vorchristlicher und germanischer Zeit, in ganzen Schichten von immer deutlicherem Typus die Bevölkerung in Gruppen zusammenfassen, während deren Menschenschlag sich kaum verändert"[3].
"…те преходящие и разнохарактерные людские объединения, что возникают и распадаются без какого-либо постигаемого правила в круговороте вещей, а под конец, в предчувствии еще не рожденной культуры, например в догомеровскую, дохристианскую и германскую эпоху, сплачивают население в группы по целым слоям, тип которых делается все более определенным, между тем как сама человеческая природа здесь почти не меняется"[4].
Поскольку Россия — это предкультура, русский народ Шпенглер логично относит к типу пранародов, видя в русских возможность зарождения множества народов и считая их «обещанием грядущей культуры»:
"Die Russen sind überhaupt kein Volk wie das deutsche und englische, sie enthalten die Möglichkeit vieler Völker der Zukunft in sich wie die Germanen der Karolingerzeit. Das Russentum ist das Versprechen einer kommenden Kultur…"[5]
"Русские вообще не представляют собой народа, как немецкий или английский. В них заложены возможности многих народов будущего, как в германцах времен Каролингов. Русский дух знаменует собой обещание грядущей культуры…"[6]
Эта гипотеза, в отличие от крайних версий «норманнской теории» и других европоцентричных подходов к изучению России, адекватно объясняет этнокультурную текучесть, демонстрируемую русскими на протяжении веков: их терпимость к аллогенным элитам, восприимчивость к чужим культурным кодам, миметические склонности, слабую способность к горизонтальной мобилизации, недостаточное осознание своих национальных интересов. Особенно наглядно эти «пранародные» черты обнаружили себя при распаде Российской империи и Советского Союза, в частности, при частично управляемом Западом украинском этногенезе.
При переходе от предкультуры к высшей культуре негативные, с точки зрения интересов Евразийского субъекта, характеристики русского народа изменятся. Это не означает, что русские как этнокультурная общность станут локомотивом интеграции Северной Евразии. Вероятнее всего, русский пранарод окажется вовлечен наряду с другими пранародами в евразийский этногенез, результаты которого сопоставимы с метаморфозом франков в VII – XI веках или восточных христиан в I - IV веках. Скорее всего, основу евразийского этногенеза составит «симбиоз» русских и тюрок, объединенных общим мироощущением, оформленным симфонией мистического православия и мистического ислама[7].
Как показала Перестройка и Либерализация конца XX века, формально Шпенглер ошибся, считая большевизм последней победой официальной России над Россией глубинной, победой Петербурга над Москвой. Но в той, еще совершенно неосознанной, мере, в какой нынешний либерализм является продолжением и одновременно разложением большевизма, Шпенглер увидел смысл 1917 года и вообще нашего времени столь ясно, словно смотрел на Россию и русских из далекого будущего:
"Der Bolschewismus der ersten Jahre hat also einen doppelten Sinn. Er vernichtet ein künstliches, volksfremdes Gebilde, von dem er selbst als ein zugehöriger Rest einstweilen zurückbleibt. Darüber hinaus aber macht er die Bahn für eine neue Kultur frei, die irgendwann einmal zwischen »Europa« und Ostasien erwachen wird… Es ist das Volkstum der Zukunft, das sich nicht ersticken und verfälschen läßt, das ohne Zweifel und wenn auch noch so langsam, den Bolschewismus in seiner heutigen Form ablösen, verwandeln, beherrschen oder vernichten wird. Wie das geschieht, kann heute niemand wissen. Es hängt unter anderm vom Auftreten oder Ausbleiben entscheidender Männer ab, die wie Dschingiskhan, Iwan IV., Peter der Große und Lenin das Schicksal in ihre eiserne Hand nehmen... Ohne Zweifel: hier ist ein neues Volkstum im Werden, das durch ein furchtbares Schicksal in seiner seelischen Existenz erschüttert und bedroht, zu seelischem Widerstand gezwungen sich festigen und aufblühen wird, leidenschaftlich religiös, wie wir Westeuropäer es seit Jahrhunderten nicht mehr sind und sein können, mit einer gewaltigen Ausdehnungskraft, sobald dieser religiöse Drang sich auf ein Ziel richtet. Ein solches Volkstum zählt die Opfer nicht, die für eine Idee sterben, wie wir es tun, da es jung, stark und fruchtbar ist. … Gestalten wie der Priester Johann von Kronstadt, selbst Rasputin, aber auch Iwan und Peter der Große, wird sich einen Typus neuer Führer wecken, Führer zu Kreuzzügen und märchenhaften Eroberungen… Vielleicht wird der Bolschewismus selbst sich unter neuen Führern in diesem Sinne wandeln, wahrscheinlich ist es nicht. Denn diese herrschende Horde – eine Gemeinschaft wie einst die Mongolen der Goldenen Horde – blickt stets nach Westen, mit dem Blick Peters des Großen, der e**** die Heimat seiner Gedanken zum Ziel seiner Politik nahm. Aber das schweigende Russentum der Tiefe hat bereits den Westen vergessen und blickt längst nach Vorder- und Ostasien hin, ein Volk der großen binnenländischen E******, nicht der Meere"[8].
"Таким образом, большевизм первых лет имеет двойной смысл. Он уничтожает искусственное, чужеродное образование, но, будучи сам его остатком, до поры до времени сохраняется. Cверх того он расчищает путь для новой культуры, которая однажды пробудится между «Европой» и Восточной Азией ... Это народ будущего, который не даст себя задушить или испортить, который вне всякого сомнения, пусть и очень медленно, но упразднит, преобразует, подчинит или уничтожит большевизм в его нынешнем виде. Как это произойдет, сегодня не знает никто. Это зависит, помимо всего прочего, от того, явятся или не явятся решительные люди, которые, подобно Чингисхану, Ивану IV, Петру Великому и Ленину, схватят судьбу железной рукой ... Вне всякого сомнения, на наших глазах рождается новый народ, саму душу которого ужасающая судьба потрясла и поставила на край гибели, но, будучи вынужден к борьбе за свою душу, народ этот окрепнет и расцветет, народ страстной религиозности, какая нам, западным европейцам, недоступна уже несколько веков, народ с колоссальным экспансионистским потенциалом, который будет реализован как только его религиозный пыл найдет себе цель. Такой народ не считает, как мы, жертвы, отдавая жизнь за идею, потому что он молод, крепок и плодовит. ... Образы таких людей, как священник Иоанн Кронштадтский, даже Распутин, но и Иван, и Петр Великий, вызовут к жизни вождей нового типа, вождей крестовых походов и сказочных завоеваний ... Возможно, сам большевизм изменится в этом направлении при новых вождях, хотя это маловероятно. Ведь нынешняя правящая орда - такое же объединение, как монголы Золотой Орды, - постоянно смотрит на Запад, смотрит глазами Петра Великого, который тоже превратил родину собственных идей в цель своей политики. Но безмолвствующая донная Россия успела позабыть о Западе, она давно уже глядит в сторону Передней и Восточной Азии, ведь это народ великих внутренних равнин, а не морей"[9].
[1] Spengler, op. cit. S. 750.
[2] Шпенглер О. Указ. соч. С. 173.
[3] Spengler O. Der Untergang des Abendlandes., S. 759 – 760.
[4] Шпенглер О. Закат Европы. Т. 2. М. 1998. С. 173.
[5] Spengler O. Preußentum und Sozialismus. In: Politische Schriften. München, 1933. S.97.
[6] Шпенглер О. Пруссачество и социализм. С. 146. URL: http://fanread.ru/book/13856965/?page=24
[7] В этой связи опять-таки следует обратить внимание на тезис А. Пыжикова о близости русских и тюрок, который как и теории Л. Гумилева в настоящий момент воспринимается многими весьма скептически, однако может представлять собой ничто иное как мифограмму ближайшего будущего: «…московское и турецко-татарское сходство — это не результат каких-либо внешних воздействий, а плод одного корня, ко второй половине XV столетия заметно разросшегося, но сохранившего немало общего, что добросовестно фиксировали иностранные наблюдатели» (Пыжиков А. В. Указ. Соч. С. 40).
[8] Spengler O. Vortrag, gehalten am 14. Februar 1922 auf der Rheinisch-westfälischen Wirtschaftstagung in Essen. URL: http://www.zeno.org/Philosophie/M/Spengler,+Oswald/Politische+Schriften/Das+Doppelantlitz+Russlands+und+die+deutschen+Ostprobleme.
[9] Перевод с немецкого Ф. Владимирова.
