ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
РЕВОЛЮЦИЯ: БОЛЬ И СЧАСТЬЕ БЫТИЯ (БУНИН И РАХМАНИНОВ)-3
* * *
Еще и холоден и сыр
Февральский воздух, но над садом
Уж смотрит небо ясным взглядом,
И молодеет божий мир.
Прозрачно-бледный, как весной,
Слезится снег недавней стужи,
А с неба на кусты и лужи
Ложится отблеск голубой.
Не налюбуюсь, как сквозят
Деревья в лоне небосклона,
И сладко слушать у балкона,
Как снегири в кустах звенят.
Нет, не пейзаж влечет меня,
Не краски жадный взор подметит,
А то, что́ в этих красках светит:
Любовь и радость бытия.
И. А. Бунин. 1901.
«Что такое музыка?!
Это тихая лунная ночь;
Это шелест живых листьев;
Это отдалённый вечерний звон;
Это то, что родится от сердца и идёт к сердцу;
Это любовь!
Сестра музыки это поэзия, а мать её — грусть!..»
Сергей Р А Х М А Н И Н О В.
«При моей первой встрече с ним (Рахманиновым – В. Ш.) в Ялте произошло между нами нечто подобное тому, что бывало только в романтические годы молодости Герцена, Тургенева, когда люди могли проводить целые ночи в разговорах о прекрасном, вечном, о высоком искусстве.
Впоследствии, до его последнего отъезда в Америку, встречались мы с ним от времени до времени очень дружески, но всё же не так, как в ту встречу, когда, проговорив чуть не всю ночь на берегу моря, он обнял меня и сказал: «Будем друзьями навсегда!»
Уж очень различны были наши жизненные пути, судьба всё разъединяла нас, встречи наши были всегда случайны, чаще всего недолги, и была, мне кажется, вообще большая сдержанность в характере моего высокого друга…»
ИВАН Б У Н И Н. «С. В. РАХМАНИНОВ».
«Сестра музыки это поэзия, а мать её — грусть!..»
Процитируем финальную часть мемуарно-автобиографического эссе Ивана Алексеевича Бунина «С.В. Рахманинов»… -
« …А в ту ночь мы были ещё молоды, были далеки от сдержанности, как-то внезапно сблизились чуть не с первых слов, которыми обменялись в большом обществе, собравшемся, уже не помню почему, на весёлый ужин в лучшей ялтинской гостинице «Россия». Мы за ужином сидели рядом, пили шампанское Абрау-Дюрсо, потом вышли на террасу, продолжая разговор о том падении прозы и поэзии, что совершалось в то время в русской литературе, незаметно спустились во двор гостиницы, потом на набережную, ушли на мол, — было уже поздно, нигде не было ни души, — сели на какие-то канаты, дыша их дегтярным запахом и той какой-то совсем особой свежестью, что присуща только черноморской воде, и говорили, говорили всё горячей и радостнее уже о том чудесном, что вспоминалось нам из Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Майкова...
Тут он взволнованно, медленно стал читать то стихотворение Майкова, на которое он, может быть, уже написал тогда или только мечтал написать музыку:
Я в гроте ждал тебя в урочный час.
Но день померк: главой качая сонной,
Заснули тополи, умолкли гальционы:
Напрасно!.. Месяц встал, сребрился и угас;
Редела ночь; любовница Кефала,
Облокотясь на рдяные врата
Младого дня, из кос своих роняла
Златые зёрна перлов и опала
На синие долины и леса...».
…Иван Бунин и Сергей Рахманинов… Два гениальных сына земли Русской… Жизнь и творчество двух русских талантов на «сгибе эпох», в роковые, болевые, вулканически-циклонические годы трёх русских революций… Бунинская Русь… Рахманиновская Россия…
…Поэт печальный и суровый, Бедняк, задавленный нуждой, Напрасно нищеты оковы Порвать стремишься ты душой! Напрасно хочешь ты презреньем Свои несчастья победить И, склонный к светлым увлеченьям, Ты хочешь верить и любить! Нужда еще не раз отравит Минуты светлых дум и грез, И позабыть мечты заставит, И доведет до горьких слез. Когда ж, измученный скорбями, Забыв бесплодный, тяжкий труд, Умрешь ты с голоду,- цветами Могильный крест твой перевьют…
* * *
…В апреле 1900 года С.В. Рахманинов уехал в Ялту, где поселился на даче княжны Александры Андреевны Ливен. А.А. Ливен - председатель Дамского благотворительного тюремного комитета, Александра Андреевна также же возглавляла Общество поощрения трудолюбия; она же верховодила в благотворительном обществе “Московский муравейник”. Приятельница А.А. Ливен - Варвара Аркадьевна Сатина – родная сестра отца С.В. Рахманинова. Она-то и познакомила Рахманинова с А.А. Ливен Та приняла живейшее участие в судьбе “начинающего свободного художника”.
Александра Андреевна познакомила Сергея Рахманинова со Львом Николаевичем Толстым…
Весной 1900 года в Крыму собрался почти весь цвет российской культуры. Здесь Рахманинов получил возможность общаться с А.П. Чеховым, К.С. Станиславским, А.И. Куприным, К.М. Станюковичем, Д.Н, Маминым-Сибиряком, А.М. Горьким, В.С. Калинниковым.
В мае же 1900 года в Ялте С.В. Рахманинов познакомился с Иваном Алексеевичем Буниным. К тому времени Иван Алексеевич был уже известным литератором, автором талантливых поэтических сборников, даровитых повестей и новелл.
С того самого времени они товариществуют, сопутничают, дружат. 11 октября 1901 года из Москвы Рахманинов И.А.Бунину:
“…Дорогой Иван Алексеевич, я очень, очень хочу Вас видеть…” Они живо интересуются творчеством друг друга. Рахманинов исполняет Бунину свои новые произведения; тот посылает Рахманинову свои опубликованные сочинения.
Из письма С.В. Рахманинова И.А. Бунину 17 ноября 1901 года: “…От души желаю Вам успеха на сегодня и счастливого пути на завтра. Благодарю за присланные стихотворения и за надпись. Я немного успел прочесть, но то, что прочел, было очень хорошо, и мне очень понравилось…”
Особенно созвучны композитору строфы «Л и с т о п а д а»:
… Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной.
Блестят в лазури голубой, Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой. Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора, Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра. Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек И, точно белый лепесток,
На паутине замирает, Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье. Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный, Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной; Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет. Последние мгновенья счастья…
…Туда и осень поутру Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору Раскрытый терем свой оставит.
Бунинское, вдохновенное, несказанно-родное, отчее, исполненное родниковой вочеловеченностью, музыкальностью, глубинным психологизмом «диалектики души»… -
Прости же, лес! Прости, прощай, День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый, Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый, И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы В них уходящие поля!
Как будут рады соболя, И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана, Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана, Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем. Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные, И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов, Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар — В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар, Расцвет полярного сиянья.
Напомним, что за поэтический сборник «Листопад» Бунину присуждена ПУШКИНСКАЯ ПРЕМИЯ.
Осень 1904 года Бунин и Рахманинов встречаются на вечерах в доме писателя Николая Дмитриевича Телешова, который организовал литературный кружок. Телешовские “кружковцы” собирались в гостеприимном доме по средам, среди них - В.В. Вересаев, А.С. Серафимович, А.М. Горький, Ф.И. Шаляпин, И.А. Бунин, С.В. Рахманинов.
29 августа 1906 года. Рахманинов - А.М. Керзину (из Ивановки): “…Благодарю Вас и Марию Семеновну за присылку стихов для романсов…”
3 сентября Рахманинов пишет романс “Ночь печальна” на бунинские слова. Этот романс справедливо считают одним из шедевров музыки С.В. Рахманинова.
Ночь печальна, как мечты мои…Далеко, в глухой степи широкой,Огонек мерцает одинокий…В сердце много грусти и любви. Но кому и как расскажешь ты,Что зовет тебя, чем сердце полно?Путь далек, глухая степь безмолвна,Ночь печальна, как мои мечтыРахманиноведы и буниноведы констатируют, что если третьего сентября «родился» романс «Ночь светла», то уже на следующимй день - четвёртого сентября - композитор вновь обращается к поэзии Бунина и пишет романс “Я опять одинок”.
Как светла, как нарядна весна!..
Погляди мне в глаза, как бывало, и скажи:
Отчего ты грустна, отчего ты так ласкова стала?
О, молчи! Мне не надо признанья...
Я узнал эту ласку прощанья...
Я опять одинок!
Энциклопедии напоминают нам, что впервые эти романсы прозвучали в концерте “Кружка” Керзиных 12 февраля 1907 года в Москве, в Большом зале Российского благородного собрания. Первым исполнителями “бунинских” романсов стали Александр Васильевич Богданович (“Ночь печальна”), Анна Петровна Киселевская (“Я опять одинок”).
“Примите душевный привет от печального суходольного музыканта”.
В журнале “Вестник Европы” (№ 4 за 1912 год) опубликована новелла автора «Антоновских яблок» и «Деревни» - “Суходол” (написанная им в 1911-ом).
«И мы, выросшие в поле, чуткие к запахам, жадные до них не менее, чем до песен, преданий, навсегда запомнили тот особый, приятный, конопляный какой-то запах, что ощущали, целуясь с суходольцами; запомнили и то, что старой степной деревней пахли их подарки: мед — цветущей гречей и дубовыми гнилыми ульями, полотенца — пуньками, курными избами времен дедушки... Мужики суходольские ничего не рассказывали. Да что им и рассказывать-то было! У них даже и преданий не существовало. Их могилы безыменны. А жизни так похожи друг на друга, так скудны и бесследны! Ибо плодами трудов и забот их был лишь хлеб, самый настоящий хлеб, что съедается. Копали они пруды в каменистом ложе давно иссякнувшей речки Каменки. Но пруды ведь ненадежны — высыхают. Строили они жилища. Но жилища их недолговечны: при малейшей искре дотла сгорают они... Так что же тянуло нас всех даже к голому выгону, к избам и оврагам, к разоренной усадьбе Суходола?»…
Сергей Рахманинов 27 октября 1912 года, под впечатлением только что прочитанного “Суходола”, направляет Бунину телеграмму: “Примите душевный привет от печального суходольного музыканта”.
В начале 1915 года увидела свет бунинская книга “Чаша жизни”. Один экземпляр ее автор послал Рахманинову…
«Был июньский вечер, накрапывал дождь. Шел поезд по Стрелецкой железной дороге. В сером темнеющем вагоне второго класса сидели разные господа и говорили - некоторые о том, кто куда едет, некоторые о непорядках на русских железных дорогах и вообще о России, о ее богатствах и некультурности. Вагон грохотал и раскачивался, а жерло вагонного вентилятора прерывисто гудело, и слышно было, как стрекочет в нем мелкий предвечерний дождь.
Открылась впереди широкая пустая низменность, заливные луга, извилистая речка, а за речкой, на скате полей - Стрелецк, железные и тесовые крыши его низких домов, колокольни, темная кладбищенская роща... По мосту поезд пошел тише - мост весь визжал, ныл и скрипел. Речка была мутная, мелкая, город был запылен, казался очень бледным. Ярко заблестели сквозь мелкий дождь ранние огни на станции…».
27 апреля 1915 года Рахманинов откликнулся Ивану Алексеевичу письмом: “…Я Вас неизменно люблю и вспоминаю часто наши давнишние с Вами встречи. Грустно, что они теперь не повторяются. Очень благодарю Вас за присылку Вашей последней книги. Был тронут…”
…Кровоточила, губила, корёжила, зверела, убивала, расчеловечивала Мировая война…
«Слово». Иван Бунин.
Молчат гробницы, мумии и кости,— Лишь слову жизнь дана:Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена. И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречьХоть в меру сил, в дни злобы и страданья, Наш дар бессмертный — речь.
