ВАСИЛИЙ Ш А Х О В
РЕВОЛЮЦИЯ И КОСМИЗМ ЕСЕНИНА:
«ОН ВЕСЬ ПРОНИЗАН КОСМОСОМ» -1
«…Мне надоело поношение России, которое я без конца слышу, читаю, вижу в гнусном телевидении. Это просто, знаете, опротивело! Пользуюсь случаем, чтобы сказать об этом во всеуслышание. Это все несправедливо. История России перекореживается. Все люди в истории получают дурные и ложные оценки. Мы живем в нездоровом обществе. И наверное, мы сами, до известной степени, в этом виноваты…
…надо учиться чувству национального достоинства. Мы его немножко порастеряли. Россия — грандиозная страна…
…Есенин — поэт всемирный, космический, он весь пронизан космосом. У него в этом космосе господствует Христос. Он и судьбу России воспринимал через космические категории. Он говорил, что не социальные страсти и не классовая борьба, а что-то высшее решает судьбу России. “Но леса твои и воды Затуманил бег светил… ” Этот “бег светил” существует, наверное, и мы его называем по-разному…»
ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ СВИРИДОВ.
Гневно-саркастические слова Георгия Васильевича Свиридова вспоминаются, когда видишь и слышишь, как по всем практически каналам телевидения беснуются «знакомые незнакомцы», не без сладострастия шабашничающие в «плавильном котле» рекламы и многосериальных извержений о «демонах революции». Невидимая рука рыночно-ярмарочных кукловодов режиссирует, дирижирует, допингует, манкуртирует…
…Прислушаемся к весомому пожеланию великого композитора: «НАДО УЧИТЬСЯ ЧУВСТВУ НАЦИОНАЛЬНОГО ДОСТОИНСТВА. МЫ ЕГО НЕМНОЖКО ПОРАСТЕРЯЛИ…»
1.
…………………. ПОМПЕЯ-ГИЛЬОТИНА: КАННЕГИСЕР
И ЕСЕНИН
…"Он слишком любил свою родину, Сергей Есенин. Он любил её чрезмерно, да, может быть, и погиб от своей любви. Ибо большая любовь не только оплодотворяет, - и сушит и смертельно ранит". ЛЕОНИД ЛЕОНОВ. «Погиб поэт».
…“Человеческому сердцу не нужно счастье, ему нужно сияние. Если бы знали мои близкие, какое сияние наполняет сейчас душу мою, они бы блаженствовали, а не проливали слезы…”
ЛЕОНИД КАННЕГИСЕР.
* * *
…Сто лет, ровно с т о лет назад (целый век!) вспыхнула и трагически оборвалась одна человеческая дружба… Помнят ли о ней холодно-державная горделивая Нева, добродушно-сентиментальная Москва-река, Ока синеокая?..
…Ты поила коня из горстей в поводу. Отражаясь, берёзы ломались в пруду. Я смотрел из окошка на синий платок. Кудри черные змейно трепал ветерок. Мне хотелось в мерцании пенистых струй с алых губ твоих с болью сорвать поцелуй. Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня, унеслася ты вскачь, удилами звеня. В пряже солнечных дней время выткало нить… Мимо окон тебя понесли хоронить. И под плач панихид, под кадильный канон, все мне чудился тихий раскатистый звон…
Два юных романтика-поэта… Читают друг другу стихи… Лирический поединок? Метафорическое состязание? Словесно-полемическая шутливо-приятельская дуэль?
…Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло. Только мне не плачется – на душе светло. Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, сядем в копны свежие под соседний стог. Зацелую допьяна, изомну, как цвет, хмельному от радости пересуду нет. Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты, унесу я пьяную до утра в кусты. И пускай со звонами плачут глухари. Есть тоска весёлая в алостях зари…
- Читай, читай, Сергей… Непременно читай… Поэт читал стихи Поэту… Каждая метафора, каждая аллитерация, каждое уподобление, каждое пафосно-риторическое, сентиментально-интимное вопрошание и ответствование воспринимались чутко, благодарно, возвышенно-воодушевленно…
"В том краю, где желтая крапива И сухой плетень, Приютились к вербам сиротливо Избы деревень. Там в полях, за синей гущей лога, В зелени озёр, Пролегла песчаная дорога До сибирских гор. Затерялась Русь в Мордве и Чуди, Нипочем ей страх. И идут по той дороге люди, Люди в кандалах. Все они убийцы или воры, Как судил им рок. Полюбил я грустные их взоры С впадинами щек. Много зла от радости в убийцах, Их сердца просты, Но кривятся в почернелых лицах Голубые рты. Я одну мечту, скрывая, нежу, Что я сердцем чист. Но и я кого-нибудь зарежу Под осенний свист. И меня по ветряному свею, По тому ль песку, Поведут с веревкою на шее Полюбить тоску. И когда с улыбкой мимоходом Распрямлю я грудь, Языком залижет непогода Прожитый мой путь"
- А теперь – твои стихи, Леонид… Может, «Лулу»?..
… «Не исполнив, Лулу, твоего порученья, Я покорно прошу у тебя снисхожденья.
Мне не раз предлагали другие печенья, Но я дальше искал, преисполненный рвенья.
Я спускался смиренно в глухие подвалы, Я входил в магазинов роскошные залы,
Там малиной в глазури сверкали кораллы И манили смородины, в сахаре лалы.
Я Бассейную, Невский, Литейный обрыскал, Я пускался в мудрейшие способы сыска,
Где высоко, далеко, где близко, где низко, — Но печенья «Софи» не нашел ни огрызка»...
- Леонид, как же без «Лунных бликов, стройных башен»?... Непременно, «Лунные блики»…
… «Лунные блики, стройные башни, Тихие вздохи, и флейты, и шашни.
Пьяные запахи лилий и роз, Вспышки далеких, невидимых гроз»…
- Вот это по-нашему… - разулыбался юный константиновец…
2.
ЛЕОНИД И СЕРГЕЙ - ПРИЯТЕЛИ МАРИНЫ…
…Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я - поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти - Нечитанным стихам! - Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед…
МАРИНА ЦВЕТАЕВА
…Для Вас в последний раз, быть может, Мое задвигалось перо, — Меня уж больше не тревожит Ваш образ нежный, мой Пьеро! Я Вам дарил часы и годы, Расцвет моих могучих сил, Но, меланхолик от природы, На Вас тоску лишь наводил. И образумил в час молитвы Меня услышавший Творец: Я бросил страсти, кончил битвы И буду мудрым наконец…
ЛЕОНИД КИНЕГИССЕР.
…Запели тесаные дроги Бегут равнины и кусты. Опять часовни на дороге
И поминальные кресты. Опять я теплой грустью болен От овсяного ветерка,
И на известку колоколен Невольно крестится рука. О Русь, малиновое поле
И синь, упавшая в реку, Люблю до радости и боли Твою озерную тоску.
Холодной скорби не измерить, Ты на туманном берегу. Но не любить тебя, не верить —
Я научиться не могу. И не отдам я эти цепи, И не расстанусь с долгим сном,
Когда звенят родные степи Молитвословным ковылем…
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН.
***************************************************************
"Лёня, Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись - через всё - поэты..." (из мемуарного эссе Марины Ивановны Цветаевой).
***************************************************************************
У Раймона КЕНО есть удивительное стихотворение «Искусство поэзии»: «Возьмите слово за основу И на огонь поставьте слово, Возьмите мудрости щепоть, Наивности большой ломоть, Немного звезд, немножко перца, Кусок трепещущего сердца И на конфорке мастерства Прокипятите раз, и два, И много-много раз всё это.
Теперь пишите! Но сперва Родитесь все-таки поэтом»…
…Они были Поэтами. Настоящими Поэтами. Самобытными, недюжинными, как говорится: от Бога…
- Начинать же, конечно, нашей Марине, - безапелляционно констатировал гость из рязанско - окского Константинова. Марине, Марине… - утвердительно резюмировал Леонид Канегиссер. Цветаева, несколько смущаясь, предложила своё исповедальное обращение «Байрону»: «Я думаю об утре Вашей славы, Об утре Ваших дней, Когда очнулись демоном от сна Вы И богом для людей. Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами Ваших глаз, О том, как лава древней крови По Вашим жилам разлилась. Я думаю о пальцах, очень длинных, В волнистых волосах, И обо всех - в аллеях и в гостиных - Вас жаждущих глазах». Имя Марины Цветаевой в творческих кругах уже произносилось весьма уважительно; поговаривали о знаках внимания к юной поэтессе Брюсова и Блока. Её «узнавали» Северянин и Бальмонт, Волошин и Белый, Ахматова и Хлебников. Почитаемые и читаемые в столицах и провинции журналы и газеты охотно публиковали цветаевские строфы… … «И о сердцах, которых - слишком юный - Вы не имели времени прочесть, В те времена, когда всходили луны И гасли в Вашу честь. Я думаю о полутемном зале, О бархате, склоненном к кружевам, О всех стихах, какие бы сказали Вы - мне, я - Вам. Я думаю еще о горсти пыли, Оставшейся от Ваших губ и глаз... О всех глазах, которые в могиле.О них и нас»... Почитательница Байрона, воодушевляясь от всё возрастающего внимания её собственных поклонников, задушевно продекламировала своих «Генералов Двенадцатого года»: « Вы, чьи широкие шинелиНапоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели И голоса, И чьи глаза, как бриллианты, На сердце оставляли след, - Очаровательные франты Минувших лет! Одним ожесточеньем воли Вы брали сердце и скалу, - Цари на каждом бранном поле И на балу. Вас охраняла длань Господня И сердце матери, - вчера Малютки-мальчики, сегодня - Офицера! Вам все вершины были малы И мягок самый черствый хлеб, О, молодые генералы Своих судеб! Ах, на гравюре полустертой, В один великолепный миг, Я видела, Тучков-четвертый, Ваш нежный лик. И вашу хрупкуй фигуру, И золотые ордена... И я, поцеловав гравюру, Не знала сна... О, как, мне кажется, могли вы Рукою, полною перстней, И кудри дев ласкать - и гривы Своих коней. В одной невероятной скачке Вы прожили свой яркий век... И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег»… На планете полыхала война.Кровоточила Европа. Та самая, которую Наполеон двинул в 1812-ом на Россию… Русские витязи Спасали Отечество… - «Три сотни побеждало - трое! Лишь мертвый не вставал с земли. Вы были дети и герои, Вы все могли! Что так же трогательно-юно Как ваша бешенная рать? Вас злотокудрая фортуна Вела, как мать. Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие - И медленно переходили В небытие». «И медленно переходили в небытие…» - повторил погрустневший Сергей Есенин последнюю цветаевскую строку. Вниманию питерских сопутников он предложил свою вариацию военно-психологической сюжетики, свою «Молитву матери»: «Накраю деревни старая избушка,
Там перед иконой молится старушка. Молится старушка, сына поминает,
Сын в краю далеком родину спасает. Молится старушка, утирает слезы,
А в глазах усталых расцветают грезы. Видит она поле, это поле боя,
Сына видит в поле — павшего героя. На груди широкой запеклася рана,
Сжали руки знамя вражеского стана. И от счастья с горем вся она застыла,
Голову седую на руки склонила. И закрыли брови редкие сединки,
А из глаз, как бисер, сыплются слезинки»…
- А ты, Леня, почитай нам что-нибудь м и р н о е, ландшафтное, акварельное…
«Оденет землю синий лед, Сверкнут блестящие морозы, Но не внезапно отцветет
Блаженный куст тепличной розы. Есть жар, воспитанный в крови И не идущий сердца мимо, — И роза милая любви От увядания хранима»..
Заметив, как иронично переглянулись Марина и Сергей, Леонид предложил вниманию
сопутников своё «Похищение»:
«Потемнели горние края, Ночь пришла и небо опечалила — Час пробил, и легкая ладья
От Господних берегов отчалила. И плыла она, плыла она, Белым ангелом руководимая:
Тучи жались, пряталась луна… Крест и поле — вот страна родимая. Скованная льдом речонка спит, Снежным серебром блестит околица, На краю у поля дом стоит, Там над отроком священник молится. Ночь поет как птица Гамаюн. Как на зов в мороз и ночь не броситься? Или это только вьюжный вьюн По селу да по курганам носится? Бьется отрок. Ох, душа растет, Ох, в груди сейчас уж не поместится. «Слышу… Слышу… Кто меня зовет?» Над покойником священник крестится. Плачет в доме мать. Кругом семья
Причитает, молится и кается, А по небу легкая ладья К берегам Господним пробирается»...
**********************************************************************
**********************************************************************
3.
"Лёня, Есенин. Неразрывные, неразливные друзья…»
…"Лёня, Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись - через всё - поэты..." (из мемуарного эссе Марины Ивановны Цветаевой).
… Леонид Каннегисер гостит в Константинове... Ока... Лозняки, чайки, чибисы, ласточки-стрижи... Стада у водопоев... Сергей читает свою "Корову": "Дряхлая, выпали зубы, свиток годов на рогах. Бил её выгонщик грубый на перегонных полях. Сердце неласково к шуму, мыши скребут в уголке. Думает грустную думу о белоногом телке. Не дали матери сына, первая радость не в прок. И на колу под осиной шкуру трепал ветерок. Скоро на гречневом свее, с той же сыновней судьбой, свяжут ей петлю на шее и поведут на убой. Жалобно, грустно и тоще в землю вопьются рога... Снится ей белая роща и травяные луга"
Былинно-живописная Ока... Кручи... Облака, отражающиеся в воде... Друзья уединились в ракитниках-красноталах... Сергей читает новые стихи. - "В холмах зелёных табуны коней сдувают ноздрями златой налет со дней. С бугра высокого в синеющий залив упала смоль качающихся грив. Дрожат их головы над тихою водой, и ловит месяц их серебряной уздой. Храпя в испуге на свою же тень, зазастить гривами они ждут новый день... Уставясь лбами, слушает табун, что им поет вихрастый гамаюн..."
Возвращались через Егорьевск... Проезжали церкви, в которых бывал в детстве и отрочестве Сергей... Леонид Каннегисер стал одним из первых слушателей есенинской "Песни о собаке": "Утром в ржаном закуте, где златятся рогожи в ряд, семерых ощенила сука, рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, причесывала языком, и струился снежок подталый под тёплым её животом...". "Человеческая судьба" четвероногой матери... - "А вечером, когда куры обсиживают шесток, вышел хозяин хмурый, семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, поспевая за ним бежать... И так долго, долго дрожала воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, слизывая пот с боков, показался ей месяц над хатой одним из её щенков. В синюю высь звонко глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий и скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, когда бросят ей камень в смех, покатились глаза собачьи золотыми звездами в снег"…
* * *
Сергей Есенин и Леонид Каннегисер... Не обратившись к взаимоотношениям юных константиновца и петербуржца, мы во-многом обедним, затрудним своё понимание становления творческой есенинской индивидуальности.
Марина Цветаева вспоминает: "Лёня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лёни не выходил»..." Что обсуждали приятели? О чём спорили? С чем соглашались? В чём противостояли?.. Есенинские стихотворения как бы "приоткрывают" временную, бытийно-психологическую "завесу". Вот, к примеру, есенинский "Город": "Храня завет родных поверий - питать к греху стыдливый страх, бродил я в каменной пещере, как искушаемый монах. Как муравьи кишели люди из щелей выдолбленных глыб, и, схилясь, двигались их груди, что чешуя скорузлых рыб. В моей душе так было гулко в пеленках камня и кремней, на каждой ленте переулка стонал коровий рев теней. Дризжали дроги, словно стекла, в лицо кнутом грозила даль, а небо хмурилось и блекло, как бабья сношенная шаль. С улыбкой змейного грешенья девичий смех меня манул, но я хранил завет крещенья - плевать с молитвой в сатану. Как об ножи стальной дорогой рвались на камнях сапоги, и я услышал зык от бога: "Забудь, что видел, и беги!".
Какие стихотворения Каннегисера оказывались в поле внимания константиновца? Не это ли? – «Для Вас в последний раз, быть может, Мое задвигалось перо, — Меня уж больше не тревожит Ваш образ нежный, мой Пьеро! Я Вам дарил часы и годы, Расцвет моих могучих сил, Но, меланхолик от природы, На Вас тоску лишь наводил. И образумил в час молитвы Меня услышавший Творец: Я бросил страсти, кончил битвы И буду мудрым наконец».
Конечно же, то время, которое саркастично именовали тогда ЭПОХОЙ ГРИШКИ РАСПУТИНА, побуждало к творческим «завязям», художественным «рождениям» трагедийного: «…Подо льдом, подо льдом Мёртвым его утопили в проруби, И мёрзлая вода отмывает с трудом Запачканную кровью бороду. Под глазами глубокие синие круги, Полощется во рту вода сердитая, И тупо блестят лакированные сапоги На окоченелых ногах убитого. Он бьётся, скрючившись, лбом об лёд, Как будто в реке мёртвому холодно, Как будто он на помощь царицу зовёт Или обещает за спасенье золото. Власть и золото, давшиеся ему, Как Божий подарок! или всё роздано, И никто не пустит в ледяную тюрьму Хоть струйку сибирского родного воздуха?».
Трагедийное и лирическое, драматическое и сентиментальное, болевое и романтическое… - «В юдольной неге милых встреч Есть соучаствующий гений,
Неуловимейшая речь — В ленивом ропоте растений. У зримых черт — незримый лик,
И в сердце есть под каждой схимой По сладости неизъяснимой И сил таинственный родник»...
* * *
Из мемуаров Марины Цветаевой: "Так и вижу их две сдвинутые головы - на гостиной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку, сразу превращавшую банкетку в школьную парту... (Мысленно и медленно обхожу её. Лёнина черная головная гладь, Есенинская склоненная кудря, курча, есенинские васильки, Лёнины карие миндалины. Приятно, когда обратно и так близко. Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы)"...
КАННЕГИСЕР – УБИЙЦА УРИЦКОГО. ТОЛЬКО ОТСУТСТВИЕ ЕСЕНИНА
В ПЕТРОГРАДЕ СПАСЛО КОНСТАНТИНОВЦА…
... М. Алданов о Леониде Каннегисере: "...баловень судьбы, получивший от неё блестящее дарование, красивую наружность, благородный характер"... ...Л. Каннегисер - убийца Урицкого... Только отсутствие в Петрограде спасло Есенина...
Марина Цветаева: "...и все они умерли, умерли, умерли... Умерли братья: Серёжа и Лёня, умерли друзья... ... и все заплатили. Серёжа, Лёня - жизнью, Гумилёв - жизнью..."
…Отец — Иоаким (Аким) Самуилович Канегиссер (или Каннегисер, 1860—1930), директор-распорядитель завода Общества судостроительных, механических и литейных заводов в Николаеве, затем инженер в области судостроения и металлообработки в Петербурге. Брат — Сергей, сестра — Елизавета. «Самый петербургский петербуржец» (по словам поэта Г. Адамовича) Леонид Каннегисер родился в марте
Благополучное семейство. Возможности духовно-интеллектуального общения. Впечатлительный мальчуган, совершавший «открытие мира» под руководством лучших педагогов северной столицы. Окончил частную гимназию Гуревича, в последний предвоенный год Леонид поступил на экономическое отделение Политехнического института… Всемирная литературная классика, европейские музыкальные шедевры, золотой фонд художественной культуры человечества…
…Меж прошлым и будущим нить Я тку неустанной, проворной рукою;
Хочу для грядущих столетий покорно и честно служить Борьбой, и трудом, и тоскою,-
Тоскою о том, чего нет, Что дремлет пока, как цветок под водою, О том, что когда-то проснется, чрез многие тысячи лет, Чтоб вспыхнуть падучей звездою. Есть много несказанных слов И много созданий, не созданных ныне,- Их столько же, сколько песчинок среди бесконечных песков В немой Аравийской пустыне… К. Д. Бальмонт. «Нить Ариадны».
. Детские стихи Леонида умиляли, но и беспокоили его родителей. Первые его публикации появились в 1913-ом. Юного автора прослушивали в таких знаменитых литературных салонах, как “Бродячая собака” и “Привал комедиантов”.
Февральская революция всколыхнула романтические упования и грёзы студента-экономиста, политехника. Вместе со своим другом В. Перельцвейгом они решили коренным образом изменить свои судьбы, стать офицерами. В июне 1917-го они зачислены в одно из самых престижных в русской армии учебное заведение – Михайловское артиллерийское училище… Керенский им казался тогда судьбоносным идеалом… 27 июня 1917 года… Павловск… «СМОТР»… - « На солнце, сверкая штыками — Пехота. За ней, в глубине, — Донцы-казаки. Пред полками — Керенский на белом коне. Он поднял усталые веки, Он речь говорит. Тишина. О, голос! Запомнить навеки: Россия. Свобода. Война. Сердца из огня и железа, А дух — зеленеющий дуб, И песня-орёл, Марсельеза, Летит из серебряных труб. На битву! — и бесы отпрянут, И сквозь потемневшую твердь Архангелы с завистью глянут На нашу весёлую смерть. И если, шатаясь от боли, К тебе припаду я, о, мать, И буду в покинутом поле С простреленной грудью лежать — Тогда у блаженного входа В предсмертном и радостном сне, Я вспомню — Россия, Свобода, Керенский на белом коне»...
… Революционные веяния… Неуемное клубление противоречивейших сил, тенденций, коллизий…Всё это настолько вскружило головы молодым пассионариям, что они не на шутку увлеклись новомодными социалистическими учениями. Активный, инициативный, напористый, Канегиссер стал председателем Союза юнкеров-социалистов Петроградского военного округа… Поэтическая тетрадь пополнялась новыми строфами…
…О, кровь семнадцатого года! Еще бежит, бежит она — Ведь и веселая свобода
Должна же быть защищена. Умрем — исполним назначенье. Но в сладость претворим сперва Себялюбивое мученье, Тоску и жалкие слова. Пойдем, не думая о многом,
Мы только выйдем из тюрьмы, А смерть пусть ждет нас за порогом, Умрем — бессмертны станем мы…
В октябре 1917 года Канегиссер вместе с батареей Михайловского артиллерийского училища - в рядах защитников Зимнего дворца. Но до участия в боевых действиях с восставшими большевиками у михайловцев не дошло. «Размагниченные», замитинговавшие юнкера в последний момент оставили позиции и направились в казармы.
4.
«БЕГСТВО СВОЁ ПРОДОЛЖАЛИ ТРАМЫ УЖЕ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ»…
Люба мне буква «Ка»,
Вокруг неё сияет бисер.
Пусть вечно светит свет венца
Бойцам Каплан и Каннегисер.
И да запомнят все, в ком есть
Любовь к родимой, честь во взгляде,
Отмстили попранную честь
Борцы Коверда и Конради.
К. Д. Бальмонт.
В феврале 1918 года училище преобразовали в 1- ые Советские артиллерийские командные курсы. Леонид Канегиссер снова стал студентом. Приятель же его Владимир продолжил карьеру военного, став советским курсантом. В июле 1918 года Перельцвейга арестовали, 19 августа его и еще пятерых курсантов и преподавателей училища приговорили к расстрелу (хотя никаких фактов участия в подготовке к контрреволюционному выступлению не было выявлено). Леонид вознамерился жестоко отомстить за друга…
Из Воспоминаний современников:
…В начале 11-го часа утра 30-го августа в Петербурге из квартиры на Сапёрном переулке вышел одетый в кожаную куртку двадцатилетний красивый юноша "буржуазного происхождения". Молодой поэт Леонид Канегиссер сел на велосипед и поехал к площади Зимнего Дворца. Перед министерством иностранных дел, куда обычно приезжал Урицкий, Канегиссер остановился, слез с велосипеда и вошёл в тот подъезд полукруглого дворца, к которому всегда подъезжал Урицкий.
- Товарищ Урицкий принимает? - спросил юноша у старика швейцара ещё царских времён.
- Ещё не прибыли-с, - ответил швейцар.
Поэт отошёл к окну, выходящему на площадь. Сел на подоконник. Он долго глядел в окно. По площади шли люди. В двадцать минут прошла целая вечность. Наконец, вдали послышался мягкий приближающийся грохот. Царский автомобиль замедлил ход и остановился у подъезда.
Прибыв со своей частной квартиры на Васильевском острове, маленький визгливый уродец на коротеньких кривых ножках, по-утиному раскачиваясь, Урицкий вбежал в подъезд дворца. Рассказывают, что Урицкий любил хвастать количеством подписываемых им смертных приговоров. Сколько должен был он подписать сегодня? Но молодой человек в кожаной куртке встал. И в то время, как шеф чрезвычайной комиссии семенил коротенькими ножками к лифту, с шести шагов в Урицкого грянул выстрел. Леонид Канегиссер убил Урицкого наповал».
Урицкий, ждавший, когда швейцар откроет дверь лифта, был смертельно ранен в голову и умер на месте. Каннегисер бросился на улицу. Его погубило то, что он в состоянии шока забыл фуражку и даже не спрятал револьвер (между тем свидетелей убийства, кроме швейцара, не было). Но вместо того, чтобы смешаться с толпой, Каннегисер вскочил на велосипед и быстро поехал прочь.
Звуки выстрела услышали служащие, находившиеся на первом этаже. Сбежав по лестнице, они увидели лежащего на полу Урицкого. За террористом была организована погоня. Сделать это было нетрудно, так как одинокий велосипедист без шапки и с револьвером в руке не мог остаться незамеченным на малолюдной площади. Понимая, что от автомобиля ему не оторваться, Каннегисер затормозил около дома № 17 по Миллионной, бросил велосипед и, вбежав в первую квартиру, дверь которой была открыта (князя Меликова), не обращая внимания на изумлённую прислугу, схватил с вешалки пальто. Надев его поверх куртки, он спустился вниз, вышел во двор, но там был опознан и арестован.
В октябре (точная дата неизвестна) Каннегисер был расстрелян. В ходе расследования были привлечены к дознанию и арестованы многие лица из дружеского окружения Л. И. Каннегисера, например, Юрий Юркун. Родители Каннегисера после допросов были отпущены за рубеж, умерли в Варшаве»..
******************************************************************.
броситься? Или это только вьюжный вьюн По селу да по курганам носится? Бьется отрок. Ох, душа растет, Ох, в груди сейчас уж не поместится. «Слышу… Слышу… Кто меня зовет?» Над покойником священник крестится. Плачет в доме мать. Кругом семья
Причитает, молится и кается, А по небу легкая ладья К берегам Господним пробирается»...
******************************************************************************
5.
«Не надо рая, дайте родину мою!»
…Вспоминается Болгария… Стара Загора… Большой культурный центр Народной Республики Болгарии: библиотеки, музеи, учебные и научно-исследовательские заведения, драматический театр, народная опера, кукольный театр, художественная галерея, астрономическая обсерватория «Юрий Гагарин», радиоцентр. Дом советско-болгарской дружбы, координировавший культурно-массовую работу и международные связи.
Институт усовершенствования учителей «Доктор Минчо Нейчев», основанный в 1959 году, курировал учительство региона Южной Болгарии. Мне, рязанцу-липчанину, особенно приятно было услышать здесь далеко от России, от Оки, имя Есенина, стихи вдохновенного поэта.
Памятен молодёжный вечер на черноморском побережье Болгарии, под Несебром. «Полон дум о юности весёлой», о «тонкой березке, что загляделась в пруд», о главнейших жизненных ценностях («Не надо рая, дайте родину мою!», песенный разговор друзей из стран социалистического содружества…
Алые маки в жнивье. Казанлыкские розы. Голубые туманы над Шипкой…
Большая группа работников университетов и педвузов СССР приехала в Стара-Загору, где проходили занятия на курсах преподавателей русского языка и литературы… Болгарские педагоги прекрасно владеют русским языком; они – неплохие знатоки лироэпического русскоязычия (Пушкин и Тютчев, Лермонтов и Фет, Есенин и Маяковский, Блок и Твардовский).
На вечерах поэзии и романса импровизировали, делились прочитанным… Как-то одна из слушательниц заинтриговала сокурсников незнакомыми строфами: ««На слъ́нцето с шти́кове бля́ска пехо́та. На во́йнския фо́н пред по́лкове с до́нски каза́ци – Кере́нски на бе́лия ко́н. Повди́гнал клепа́чи умо́рни, гото́в е за ре́ч. Тишина́. О, гла́с! Ний вове́к ште го по́мним: Руси́я. Свобо́дни. Война́. В сърца́та ни – о́гън желе́зен, духъ́т ни – дъб кло́нест блести́, а пе́сен-оре́л – Марсиле́за, с тръби́те сребри́сти лети́. На бо́й с бесове́те побе́ден! През здра́чната кре́постна твъ́рд със за́вист арха́нгели гле́дат към на́шата ве́села смъ́рт. И што́м до́йде бо́лката сла́вна, о, ма́йко, по во́йнския пъ́т в поле́то сред би́тка штом па́дна и ле́гна с простре́ляна гръ́д – пред ра́йските по́рти штом пи́я предсмъ́ртен и ра́достен сто́н, ште по́мня: „Свобо́дни! Руси́я!” – Кере́нски на бе́лия кон» (Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев). Оказалось, что это – стихотворение
Леонида Канегисера 1917 года «СМОТР»: «На солнце, сверкая штыками – Пехота. За ней, в глубине, – Донцы-казаки. Пред полками –Керенский на белом коне. Он поднял усталые веки, Он речь говорит. Тишина. О, голос! Запомнить навеки: Россия. Свобода. Война. Сердца из огня и железа, А дух – зеленеющий дуб, И песня-орёл, Марсельеза, Летит из серебряных труб. На битву! – и бесы отпрянут, И сквозь потемневшую твердь Архангелы с завистью глянут На нашу весёлую смерть. И если, шатаясь от боли, К тебе припаду я, о, мать, И буду в покинутом поле С простреленной грудью лежать –Тогда у блаженного входа В предсмертном и радостном сне, Я вспомню – Россия, Свобода, Керенский на белом коне».
**************************************************************************
М. Алданов о Леониде Каннегисере: "...баловень судьбы, получивший от неё блестящее дарование, красивую наружность, благородный характер"... ...Л. Каннегисер - убийца Урицкого... Только отсутствие в Петрограде спасло Есенина...
Марина Цветаева: "...и все они умерли, умерли, умерли... Умерли братья: Серёжа и Лёня, умерли друзья... ... и все заплатили. Серёжа, Лёня - жизнью, Гумилёв – жизнью…»
