КРАТКИЙ КОЛЬЦЕВОЙ КУРС ИСТОРИИ РОССИИ
Жил тиран когда-то Сталин.
Многих он убил.
У него был комик Райкин.
Он его любил.
Райкин сына родил.
Райкин сыну говорил:
-Жил тиран когда-то Сталин...
Это он о Сталине
--------------
Он--русский духовидец, не иначе--
Под кипой, с пейсами, у Стенки Плача.
Это он о Владимире Соловьеве.
---------------
23 ноября 2016 в 11:11
Но, вероятно, здесь работает опять же схема шантажа. На редактора оказывает яростное давление либерально-административный кагал и заставляет иногда прогибаться...
23 ноября 2016 в 12:32
А Поляков ни при чём? А-а, понял, пригибается лишь...
Это он о Полякове Юрии Михайловиче, редакторе «Литературной газеты», русском писателе, вместе с В. Черновым.
-----------
23 ноября 2016 в 16:41
Допустим, вылезает КАКОЙ-НИБУДЬ Евтушенко и пишет…
Это он о «КАКОМ-НИБУДЬ» Евгении Евтушенко.
-------------
И так невыразимо ароматны
Пласты земли в пустеющем саду.
Это он о себе любимом.
И так в этом же роде о Александре Андреевиче, Владимире Владимировиче, Марии Захаровой, Наталье Поклонской, Надежде Крюковой, Ольге Шаховой, Алине Ухановой и многих других, вместе с подтанцовкой: Летютиным, Черновым, Рахматуллиным, Степановым, Молчановым, Малышкиным и т.д. А посему о нем «бесценном»:
И так невыразимо ароматны
Пласты земли в пустеющем саду.
Климов.
---------
Ищейкой Климов рыскает по саду
Рифмует все что надо и не надо,
В Саратове осенняя зима
Поэт заранее запас корма.
Всеяден и вонюч как колорад
Бездарен он, зато глаза горят
Две дырки на саратовском снегу
И подпись автора – все что могу.
КАКОЙ-НИБУДЬ климов…
Вылезает какой-нибудь Рахмаслевич и говорит какому-нибудь Климову:
- Син защим мини позорить иттын, синтральный площать накласть иттын?!
(Какой-нибудь Рахмаслевич далее КНР, Климов – КНК)
- КНК: Я стихи писал, а вы татарин что ли, а я думал люляшка или бухарский еврей…
- КНР: Мин инжынир – вридитель, в РАНсах диворником работали, яшык – памойка башка ударился, обделася, типерь тибя сволишь всем показатъ буду!
- КНК: Я в Саратове живу и в литературку стучу, а вы хоть и не еврей, а в цыганской юбке и воняет от вас.
- КНР: Син мини нирвировать итма, мин обделся, сказать же тибе, син падлес, син Саратов – маратов сволишь, син нихто болша…
- КНК:
Люляшка злая чебурашка
И прости Господи, дурашка.
Уйди противный от Поэта,
А то в пятак я дам за это.
- КНР: Син сволишь биздарный!
С этими словами бросается на КНК пытаясь укусить его за подреберье, КНК защищается, лезет под юбку к люляшке КНР, зачинается знатная потасовка и откуда-то, издалека раздается голос «вертухая» Федорова, очень похожий на голос городничего из «Ревизора»:
- «в»Ф: Вот она классовая борьба и так каждый день у нас в крытой дурке, но кормят хорошо, то то я такую харю отъел, сам то я из Казахстана зеков после язвы в голове крестиком вышивать учил чисто по-слесарному, а они неблагодарные сделали мне портачку – «мэйд ин Темиртау», не покажу где… Пришлось в Россию драпать, подженился тут на подкалужной бабе, гражданство надыбал и ничего, все переписку Каутского с Чарли Чаплиным читаю, скоро книгу замалявлю с названием: «Кричат ишаки Казахстана, всё будят Россию к борьбе».
За оградой слышались звуки похожие на голоса Бобчинского с Добчинским из того же «Ревизора». Это Малышкин с Мизеркиным выкрикивали лозунги кто громче и раздавалось на всю дурку: «Партия и Ленин мамины сестры!... Партия - ум, честь и совесть внутренних органов!... Увидишь Турсунова – убей Турсунова!...». И шумный вечер пропитанный запахом протухших овощей, соседской с оградой, брошенной овощебазы, где коротали время неприкаянные литераторы и списанные секретутки, ставшие плохопахнущими побирушками, хотя бы внимания «обчества», смешавшись со вкусом несбывшихся признаний, переходил в одинокую ночь, растворяясь любимым мужчиной в ее звездных объятиях.
Занавес.
ТТ.
Ноябрь 2016г.
Ташкент.
